― Я думал об этом, но я…я не мог…
― Джордан, обещай мне, ОБЕЩАЙ МНЕ, что если ты когда-нибудь почувствуешь…что ты не…ты придёшь ко мне, и сперва поговоришь со мной. Обещай!
Я подумала, что он собирается спорить, но, в конце концов, он медленно кивнул.
― Обещаю
Я устало потёрла глаза.
― Хорошо. Давай поговорим об этом утром. Мы можем подумать над тем, где бы найти тебе жильё. Мы ничего не решим сейчас, в такой поздний час.
― Я не знаю, почему ты всё ещё здесь, - сказал он с болью в голосе, ― Но я так чертовски благодарен за это.
Я была ошеломлена тем, что Джордан пытался покончить жизнь самоубийством. Дважды. А может даже и больше. Это разбивало мне сердце, думать о том, как 16-летняя версия Джордана попала во все те ужасы. Но, что меня ещё больше шокировало, так это то, что он думал об этом, когда вышел их тюрьмы.
Это было слишком - думать об этом в такую позднюю пору, и я больше, чем просто устала. Мой мозг разрывался в разные стороны, и я почувствовала, как у меня начала кружиться голова. Мне очень нужно было поспать.
― Я тоже рада, что я здесь, - я вздохнула, ― И мне очень жаль, что я упоминаю об этом именно сейчас, но я дико хочу писать!
Он немного улыбнулся, и я увидела всплеск света в его глазах.
― Через две двери налево, милая. Я подожду.
Я схватила сумочку, довольная, что всегда ношу с собой запасную зубную щётку, и направилась в ванную комнату. Мыло и вода подойдут, чтобы смыть мой макияж, но я должна почистить зубы, несмотря ни на что.
Спустя несколько минут, я проскользнула в его комнату и закрыла дверь.
Он сидела на кровати, джинсы аккуратно свёрнуты и положены на стул, он был в задумчивости. Его комната была слишком чистенькой, слишком правильной, поэтому я раскидала свою обувь по разным углам, швырнула носки через плечё, и бросила свои джинсы там, где я стояла.
Он наблюдал за мной, и я была рада видеть, как улыбка закралась в уголках его рта.
― Ты можешь профессионально заниматься стриптизом, милая.
― Пошёл ты, - фыркнула я.
― Конечно, - улыбнулся он.
Я расстегнула лифчик и вытащила его через рукава футболки.
― Я не увижу всё шоу? – с сомнением спросил он.
― Неа. Вы сидите на дешевых местах, это версия для людей со скидкой.
Я перелезла через него, оставив поцелуй на его удивлённых губах, и быстренько забралась под одеяло. Он прижал меня к своей груди, и я положила голову там, где бьётся его сердце, слушая медленный, спокойны ритм.
Его мышцы напряглись, когда она нагнулся и поцеловал меня в макушку.
― А теперь спи, милая, - сказал он.

Было всё ещё темно, когда я проснулась. Я сонно потянулась, но подпрыгнула, когда почувствовала чью-то тёплую руку на своём животе.
― Прости, милая, просто хотел напомнить, что я здесь. Я думал, что получу сейчас по голове.
― О Господи! Я забыла, где я нахожусь!
Я всё ещё была сонной, а голос был хриплым ото сна.
― Хороший сюрприз? – спросил он, я услышала тревогу в его голосе.
― Определённо.
― Рад слышать, - выдохнул он, пробегая пальцами вверх по моему телу, и касаясь нижней части моей груди.
Я выгнулась и замурлыкала от удовольствия.
― Могу я, наконец-таки, получить свой секс? – спросила я.
― Ты можешь иметь всё, что захочешь, милая.
Одной рукой он приподнял меня, а второй снял мою футболку. Затем, он осторожно, благоговейно положил меня обратно на кровать и склонился надо мной. Его горячий рот накрыл мой сосок, жестко посасывая, а другой рукой он сжимал мою грудь, дразня вершину, пока оба соска не напряглись.
― Можно о многом поговорить, чтобы отвлечься, - прошептал он.
Я тихонько рассмеялась.
― Мы, кажется, до этого были в постоянно спешке.
― Быстро, медленно, жестко, нежно – я хочу всё это с тобой, Торри. Я даже не могу представить, что я не буду хотеть тебя. Не могу.
Я пробежалась по его спине, впиваясь ногтями в его кожу. Он вздрогнул и застонал. Этот звук заставил меня затрепетать. Все мышцы на его теле жестко выступали, его высокие скулы, его острый подбородок, его подтянутая задница с двумя восхитительными ямочками там, где мышцы бёдер встречаются с тазом. Его мышцы были напряжены, потому что он нависал надо мной, а его сильные предплечья были согнуты по обе стороны от меня, захватывая в плен моё тело.
Мои пальцы вновь нашли узкий выпуклый шрам у основания рёбер. Я обернула ноги вокруг его икр, поглаживая жёсткие мышцы.
Я услышала, как у него перехватило дыхание, когда я одной рукой я схватила его член, поглаживая твёрдую шелковистость.
― Боже, ты даже понятия не имеешь, как это чувствуется, - с трудом сказал он.
Но я знала, потому что я тоже это чувствовала, у себя в сердце.
― Дай, я встану, - сказал я, из-за внезапной страсти и потребности в нём, мой голос стал тонким и напряженным, ― Я должна взять презерватив для нас.
Наклонившись, чтобы сперва слегка меня поцеловать, он перекатился на свою сторону, закинув руки за голову, его дыхание стало быстрее.
Из-за своего вывода, что его комната была слишком аккуратной, я теперь не могла найти свои джинсы в сером сумраке раннего утра.
― Проклятье! Куда я кинула свои штаны?
― Есть что-то горячее в том, как ты произносишь это, милая, - усмехнулся он.
― Это не смешно! Я и так уже потеряла свой любимый спортивный лифчик из-за тебя!
― Нуу,- протянул он, ― В связи с тем, что я не могу позволить себе купить тебе новый, мне просто придётся бежать позади тебя и поддерживать твои прекрасные сисечки.
― Точно, это поможет, - фыркнула я, ― Хотя и не продлится больше пары минут, потому что нас арестуют за нарушение законов приличия.
― Оу, ты нашла брешь в моём великолепном плане, - сказал он, притворившись расстроенным.
― Ну, что я могу сказать, я подхожу к решению проблемы с разных сторон. Чёрт! Ну где же мои штаны?
Меня ослепил свет лампы, которая стояла на прикроватной тумбочке.
― Теперь лучше, милая?
― Нет, не лучше! – сказала я ворчливо, ― Я всё равно ничего не вижу.
Он засмеялся.
― Зато я вижу. И будь уверена, что ты замечательно выглядишь, когда наклоняешься вот так. Это заставляет мужчину думать о всяких разных вещах…
Я швырнула в него носок, но это только заставило его ещё сильнее рассмеяться. Мне очень нравится этот звук.
Он повернулся ко мне спиной, предоставляя на обзор свою задницу, которую так и хочется укусить, а затем свернул мои штаны и бросил их мне.
― Тачдаун! **
― Охх, - покачала я головой, ― Это постороннее вмешательство!
― Почему ты так думаешь, милая? Надеюсь, что ты не из тех неудачников, которые не любят признавать свой проигрыш.
― Джордан, если ты всё ещё хочешь секса, то тебе придётся замолчать.
Он не ответил, так что я посмотрела на него. Он молча показал, будто закрывает рот на замок и выкидывает ключ.
― Оуу, очень даже хорошо. Давай-ка посмотрим, как долго ты сможешь продержаться без разговоров!
Он кивнул и улыбнулся.
Я схватила его за член и потянула на себя. Он вздрогнул и покосился на меня, но не сказал ни слова.
― Упс! Кажется, это было немного сильнее, чем я хотела.
Он кивнул в знак согласия, его глаза широко раскрыты.
― Тебе нравится жесткость, ковбой?
Он раскрыл рот, но затем просто пожал плечами, и медленная улыбка появилась в уголках его полных губ.
― Не шевели руками. Пусть они так и остаются у тебя за головой.
Он посмотрел на меня, уголок его рта приподнялся в подтверждение.
Я положила руки ему на грудь и прошлась ногтями вдоль его грудных мышц и дальше, по прессу, а затем потянула за поросль жестких светлых волос, покрывающую его пах.
― Итак, значит, никогда не водил девушек к себе в комнату?
Он покачал головой.
― В машине?
Он кивнул.
― В грузовике?
Он кивнул.
― Потому что, знаешь что, Джордан? Было бы довольно отвратительно, если бы ты и Майки обменивались какими-нибудь тёлками. В смысле, я надеюсь, вы хотя бы вытирали сиденья после этого?
Он усмехнулся и покачал головой. Мысленно, я сделала себе заметку, спросить его в другой раз, что он имел в виду.
― Хмм…в школе?
Он улыбнулся и снова кивнул.
― На вашем школьном футбольном поле?
Снова кивок, снова улыбочки.
― После бала?
Его улыбка пропала, и он покачал головой.
― Чёрт, прости! Знаю, что тебе не удалось туда сходить. Прости, я слишком увлеклась игрой.
Он пожал плечами и отвернулся.
Нежно я прижалась к его губам и медленно поцеловала его, показывая, что моё извинение было настоящим.
― Итак, на чём мы там остановились? – сказала я, перебрасывая ногу через него, усаживаясь на его бедрах.
― Это игра называется «Любимая поза». Хочешь поиграть?
Его глаза заблестели, он судорожно кивнул несколько раз.
― Хорошо. Был ли ты когда-нибудь…сверху?
Он поднял бровь и кивнул.
― Не беспокойся, я просто разогреваюсь. Была ли…девушка сверху?
Он закатил глаза и снова кивнул.
― Делал ли ты это в позе «доги стайл» Ну, кроме того раза со мной?
Он быстро кивнул.
― Оуу, теперь мы уже приближаемся к чему-то. Тебе нравится эта поза?
Энергичный кивок.
― Тебе когда-нибудь делали минет?
Хитрая улыбка появилась на его лице, и он послал мне воздушный поцелуй, медленно кивая.
― А ты когда-нибудь делал девушке приятно?
Улыбка немного потускнела, но он снова кивнул.
Я вскинула бровь.
― И ты держал это от меня в секрете, ковбой. Ты определённо мне задолжал!
Он подмигнул и послал мне обжигающую улыбку.
― А что на счёт делать это одновременно?
Он озадаченно на меня посмотрел.
― Я имею в виду позу «69»
Он покачал головой.
― Хмм, нет. Хорошо, это нормально. Потому что я не в восторге от этой идеи. В смысле, если только ты не относишься к тому типу людей, которым нравится, когда чей-то зад тычется тебе в лицо.
Он поморщился и покачал головой.
― Я не говорю, что я совсем питаю отвращение к небольшой игре с моей попой…
Его глаза стали очень большими, и он облизал губы.
― Но ты не сильно распаляйся. Я не имею в виду то, о чём ты подумал. Я просто говорю, что мне нравится немного задействовать свой зад. Ты за?
Он улыбнулся и кивнул.
― Хорошо. Хотел бы что-нибудь из этого вернуть назад?
Он медленно покачал головой.
― Никогда и не пытался, да?
Он снова покачал головой.
― Ладно, хорошо, возможно, мы поэкспериментируем с этим немного. Я впишу это в список.
Он улыбнулся, поднял бровь, а затем сделал вид, что он что-то пишет.
― О даа, у меня есть список. Возможно, я тебе его однажды даже покажу.
Он улыбнулся.
― Итак, где мы остановились…эм…а как на счёт горячей ванны?
Он кивнул и показал один палец.
― Всего лишь раз? Или с одной девушкой?
Он пожал плечами и кивнул.
― Хотел бы это повторить?
Много кивков, очень быстрых кивков.
― В бассейне?
Огромная улыбка появилась на его лице.
― Оу, возвращает в какие-то приятные воспоминания, да?
Он усмехнулся мне.
― Ну, мы можем как-нибудь освежить твою память. Эм…секс в общественном месте. Не считая горячей ванны и бассейна в чьём-то доме. На самом деле общественное место, вроде парковки или чего-то такого?
Он улыбнулся и кивнул.
― Вау, Джордан! Ты действительно не терял времени в свои 16 лет! И когда же ты начал?
Он поднял обе руки, а затем четыре пальца на левой руке.
― Четырнадцать?
Он кивнул и указал на меня.
― Оу, я была хорошей девочкой. Мне было почти 18 прежде, чем я сдалась.
Он выглядел удивленным.
― Ну что я могу сказать? Я думала, что я была влюблена, что я храню себя для правильного парня, и что это будет длиться до конца жизни. Как же ты можешь ошибиться. Ну, ты уже знаешь как закончилась эта история.
Вернулось его грустное выражение лица, он протянул руку и погладил меня по щеке.
― Не беспокойся, с тех пор я наверстала упущенное.
Он ухмыльнулся и показал мне большой палец вверх.
― Итак, тебе, эм, нравится, когда посасывают твои яйца?
Рукой он показал мне жест «так себе»
― Но очевидно, что тебе нравится, когда сосут твой член.
В этот раз мне показали два больших пальца вверх
― Тебя когда-нибудь заковывали в наручники?
Тень прошлась по его лицу.
Ох, чёрт.
― Я имею в виду…ну, знаешь…для секса? Прости, тупой вопрос. Думаю, что тебе не понравилось бы.
Он покачал головой. Его тёмные глаза полны ужасных секретов.
― А, эм, ты бы не хотел связать меня?
Он выглядел так, как будто ему больно, и покачал головой снова.
― Это может заводить, но я не делала этого слишком часто. Тебе нужно действительно доверять парню. Но всё нормально, есть куча других вещей, которые мы можем сделать. О, я знаю, как на счёт игрушек?
Он покачал головой.
― Никогда не использовал вибратор? Они сейчас делают очень классные штуки. Есть там один такой, он называется кролик, и…
Он покачал головой и похлопал себя по груди. На секунду я растерялась, а затем он показал на свой член, который всё ещё стоял, и дёрнулся, когда я посмотрела на него.
― Ох, да! Ты думаешь, что женщине не нужен вибратор, если у неё есть ты!
Он снова кивнул, и его улыбка растянулась до ушей.
― Хмм, хорошая точка зрения. Но, может быть, я тебе покажу однажды, и ты, возможно, изменишь своё мнение.
Он указал на меня и поднял брови.
― Ох, конечно! Если бы я не имела возможности спать с парнями, то вибратор спас бы мои руки от судорог.
Он нахмурился и скрестил руки на груди.
― Ой, расслабься! Я не спала с другими парнями с тех пор, как встретила тебя.
Он улыбнулся, успокоившись.
― А как на счёт тебя? Встречал женщин, которым нравилось то, что они видели?
Он подмигнул мне, и я была готова прирезать эту стерву!
― Кто? Когда? Кто это был?
Он усмехнулся и показал, как будто пьёт кофе.
― Ты имеешь в виду Бив?
Он кивнул.
― Ох, ну тогда всё в порядке.
Он поднял брови.
― Это не означает, что я собираюсь делиться тобой! Она просто знает, что ты за пределами досягаемости. Но тогда напрашивается другой вопрос. Был когда-нибудь секс втроём?
Он кивнул.
― Два парня, одна девушка?
Он покачал головой, немного улыбнувшись.
― Ох, точно. Две девушки ублажают тебя?
Он улыбнулся.
Я не была уверена, хотела ли я задавать следующий вопрос, но я решилась.
― Хочешь когда-нибудь снова это повторить?
― Нет, - сказал он, прерывая затяжное молчание, ― Я хочу только тебя.
Он прижал меня к своей груди и крепко поцеловал. Я наслаждалась тем, какой он на вкус – совершенно естественный, сладкий, вкусный.
Он взял презерватив с прикроватной тумбочки и передал его мне.
― Я хочу заняться с тобой любовью, Торри. Я хочу этого так сильно, милая.
Я слезла с его бедёр и раскатала презерватив по всей его длине. Его жесткий пресс начал сокращаться, он затаил дыхание.
Когда презерватив был надежно надет, он пробно потянул его.
― А ты любишь надёжность, парень!
Он посмотрел на меня.
― Я что?
― Любишь безопасность, никаких проколов, так сказать.
Он усмехнулся мне.
―Нуу, ты знаешь, что говорят о здоровье в этом случае: «нет резины, нет любви» ***
― И это то, что вам парням говорят?
― Да, но я всегда предпочитал версию Майки
― И какую же?
― «Заверни его в фольгу прежде, чем проверить её масло» ***
― О Господи, и такая фраза действительно позволяла ему подцепить кого-то?
―Нуу, я не совсем уверен, что он говорил это девушкам…
Я фыркнула ему на это.
― Какие ещё выражения у него были?
― «Оберни свой ствол прежде, чем накачаешь её»
― Фу!
― И моя самая любимая: «Оберни свою приманку прежде, чем спариться»***
― Отвратительно! До тех пор, пока они делают своё дело.
― Милая, я чище, чем лёд на Аляске, но я не хочу делать тебя беременной, если только ты этого не захочешь.
Я подавилась, превращая это в кашель, а мои глаза начали слезиться.
Он нежно погладил меня по спине.
― Если ты захочешь детей, это была бы честь для меня стать их отцом, - сказал он, нежно целуя меня в макушку.
― Это не очень хороший разговор прямо сейчас, - настойчиво сказала я.
Он немного улыбнулся и лёг обратно на подушки.
― Я весь в твоём распоряжении, милая. Делай всё, что хочешь.
― Это вызов?
― Не очень. Я доверяю тебе.
Второй раз и меньше, чем за минуту, его слова потрясли меня. Он доверяет мне. После всего, через что он прошёл, не смотря на все испытания судьбы, он доверяет МНЕ.
― Я не сделаю тебе больно, - сказала тихо.
Он улыбнулся мне.
― Я знаю.
Я нагнулась, а он наклонил голову, чтобы захватить мои губы своими. Затем он прошёлся языком по моему горлу, вверх к челюсти, а потом прикусил мочку уха, застав меня извиваться. Он снова сдвинулся, закружив языком по моему соску, я толкнулась грудью ему в лицо, прося о большем. Он провёл своими мозолистыми руками по моей груди, его грубая кожа чувствовалась превосходно на моей разгорячённой плоти.
Его член снова дёрнулся у меня между ног, и я потёрлась об него, вызвав этим грубый рык желания.
Я потёрлась клитором об его головку и по мне побежали мурашки.
― Милая, - прошептал он, ― Могу я сделать кое-что из твоего списка? Потому что это чертовски завело меня, когда ты говорила об этом.
― Что именно?
― Хмм, я бы хотел попробовать эту маленькую, сладкую киску, и желательно до того, как там побывает смазка презерватива, потому что на вкус она как чья-то задница. Ох, прости, это случайно вылетело! Оуу чёрт!! Ты же знаешь, что я имею в виду!
― К твоему счастью, да, знаю! – сказала я, наполовину смеясь, наполовину постанывая, словно порно-звезда. Он перелез через меня и встал на колени на полу, а затем подвинул меня к краю кровати.
― Открой широко ножки, - сказал он, дьявольски мне улыбаясь, и опуская голову.
Боже! Его небритый подбородок на моём клиторе послал целую волну похоти по моему телу. Казалось, искры электричества начали появляться у меня между ног, заставляя подогнуться даже пальцы на ногах.
― Ох, чёрт побери, да! – закричала я, забыв, что его отец спит в комнате дальше по коридору. Он высунул язык, кружа по бугорку медленными, чувственными толчками. А затем он толкнул в меня эти два умелых пальца механика, поглаживая меня внутри. Я не могла понять, было ли это из-за тех флиртующих разговоров или из-за 36 часов воздержания от него, кто знает, но я кончила сильнее, чем когда-либо.
Бедный парень! Ему пришлось закрыть мне рот рукой в попытке заглушить мои пронизывающие крики. Подушка бы сработала лучше, наверно.
Мои ноги дрожали, и одна нога соскользнула с его плеча. Он словил её прежде, чем я могла бы ударить его по яйцам.
― Кончила так быстро? – усмехнулся он.
Я пробормотала что-то нечленораздельное, и совсем не возражала, когда он перетащил меня обратно на кровать и перевернул.
― Готова для большего? – спросил он, его голос внезапно стал напряжённым.
― Угу, - сказала я весьма красноречиво.
Палец на моей заднице быстро привёл меня в чувства, и мне стало трудно дышать.
― Только мой палец, милая, клянусь. Я бы никогда не сделал тебе больно.
Затем он потянул на себя мои бёдра так, что я стала на руки и колени, он мягко толкнулся в меня, наполняя меня, растягивая меня. Даа, ни за что в жизни этот член не поместится у меня в заднице. Нет. Никогда.
Он вышел медленно и очень приятно, а затем снова двинулся обратно, медленно и чувствительно двигаясь во мне.
― Ох, чёрт, это будет быстро, - сказал он.
― Тогда, пусть это будет жестко! – с трудом сказала я.
Он сразу же послушался, и начал врезаться в меня, его палец всё ещё находился в моей заднице, подстраиваясь под ритм, с которым он входил в меня. Внезапно, он вздрогнул, и я услышала сдавленный крик и почувствовала горячее дыхание на своей спине. Он сжал мой клитор, безмолвно умоляя меня быстро последовать за ним. Переполненная ощущениями, я сжалась вокруг него, и бешеные волны взяли контроль над моим телом.
Мы рухнули вместе, два тяжелых дыхания раздавались между простынями.
Через две двери от нас я услышала шум из туалета.
― Думаю, мы разбудили твоего отца, - пробормотала я.
― Похоже на то, - сказал он, его тихий смех сотрясал кровать.
Мне сразу же захотелось спать. И в следующий раз, когда я проснулась, место на кровати возле меня было пустым и холодным.
Вместо него там лежал маленький цветочек, сорванный на заднем дворе, и записка.
Я развернула бумагу и увидела поразительно похожий набросок спящей меня, нарисованный карандашом. Джордан, должно быть, сидел на краю кровати, рисуя, пока я спала.
А потом я прочла слова, которые он написал.

Джордан
Жизнь улучшилась, как только уехала мама. Мы все знали, что это правда, и от этого было немного хреново. Но она всё ещё была моей матерью, даже если и не хотела этого. Но с её отъездом напряжение в доме пропало, и всё стало тише.
Халк предоставил мне три рабочих дня в неделю, и у меня появилось четверо клиентов, которые захотели, чтобы я разработал личный дизайн для их машин и грузовиков, ещё двое были на очереди. У меня была долбанная очередь! Торри сказала, что мне нужно сделать своё портфолио.
Я ещё не знал, что это, но это было хорошее чувство. Если разобраться, то это было замечательным чувством, когда люди говорят тебе, что ты хоть в чём-то хорош.
Думаю, папа разговаривал с матерью, но она всё ещё отказывалась возвращаться домой, пока я был здесь. Это причиняло боль, но я не мог ничего поделать с этим. Отец заново учился общаться со мной и редкими вечерами, когда Торри не было дома, мы по-настоящему общались. Нам снова приходилось знакомиться друг с другом, чтобы наверстать те восемь лет. Я был мальчиком, когда меня посадили. Я быстро вырос, и он не особо знал, что делать с тем мужчиной, который вернулся домой.
Когда я рассказал ему о первых месяцах в колонии и о том, как я пытался покончить с собой, он не выдержал и заплакал. Думаю, тогда он осознал, как был близок к тому, чтобы потерять обоих сыновей. Я не решился рассказать ему о том, что моя первая попытка самоубийства не была последней. Некоторые вещи лучше не рассказывать даже сейчас.
Из того, что я понял из его рассказа о тех временах, так это то, что они с матерью очень закрылись. Он так же признался, что это было их решение запретить мне приходить на похороны Майки. Это ранило очень сильно.
По всей видимости, большинство учеников из старшей школы пришли туда, включая учителей. Даже некоторые футболисты из других старших школ пришли почтить его память, надев цвета своей школы. Лучший друг Майки - Райан Дюпон, произнёс надгробную речь, а спортивный зал нашей школы использовали для поминок. Моё имя не было упомянуто.
Постепенно, я начал по-настоящему разговаривать со своим отцом. У меня были большие проблемы с доверием, и я так же не забыл, что именно они с мамой практически бросили меня на растерзание волкам восемь лет назад, но Торри научила меня, что держать всё в себе может быть вредно для нас. И мама была этому живым доказательством.
Поэтому я рассказал ему о некоторых сумасшедших вещах, которые мы устраивали с Майки, и думаю, что это открыло ему глаза на некоторые вещи. Я не чувствовал себя виноватым за то, что рассказал секреты Майки, спустя все эти годы. Это в каком-то смысле показало происходящее в его истинном свете. Я не был святым, но и абсолютным грешником тоже. Это было немного шокирующим известием для него, когда я рассказал, до какой степени Майки зависел от травки. Я всегда больше предпочитал выпивку. Он хотел, чтобы я пообещал ему, что как только мой условно-досрочный срок подойдёт к концу, я не вернусь к алкоголю. Я не мог сделать этого, потому что я уже с нетерпением ждал того момента, когда снова смогу выпить пива. Определённо, я буду держаться подальше от крепких спиртных напитков, но мне осточертело давать обещания, которые я не мог выполнить. В наших отношениях появился прогресс, но было ещё над чем работать.
А что касается мамы…всё не выглядело так радужно.
Отношения с Торри были чертовски фантастическими. Я не поменял своё мнение на счёт того, что она лучшее, что когда-либо случалось со мной. Мы встречались около трёх месяцев, и она не переставала удивлять меня своей силой, красотой и любовью к жизни. И поначалу мы медленно начали строить наши совместные планы на будущее. Господи, как же мне нравилось произносить это! НАШИ планы.
После той первой ночи, когда ушла мама, Торри больше никогда на самом деле не возвращалась домой – домой к Проповеднице. Её мать хотела, чтобы Торри осталась там, но она запретила ей приводить меня к ним в дом. Как она и переживала, это стало решающим моментом сделки. Торри считала, что если дом Проповедницы на самом деле был и её домом тоже, то она должна была разрешить мне приходить туда. А Проповедница в свою очередь заявила, что не будет мириться с тем, что у нас с Торри есть физический контакт вне брака. Ага, точно, как будто половина её прихожан уже не жили вместе. Она не говорила этого вслух, но настоящей причиной было клеймо бывшего заключенного. Торри сказала, что она была грёбаной лицемеркой, и не хотела иметь ничего общего с ней.
Я не был рад тому, что они разругались из-за меня, но Торри настояла на том, что она не уступит матери в этом. Эта девушка была упрямой. И хоть она и отвечала за свои слова, но так же призналась, что обязательства до чёртиков пугают её. Мы очень много разговаривали об этом. Мы разговаривали разными способами, но это было важно для нас обоих. Для неё это было важно, потому что она наблюдала за тем, как брак её родителей распадается. Это оставило след в её душе, и не думаю, что ей помогло и то, что у моих родителей так же серьёзные проблемы. Но мы работали над этим, каким-то образом пытались исправить и двигались дальше.
В городе дела обстояли так же, возможно, даже немного лучше. Когда я ездил туда, в большинстве случаев, Торри была со мной и поэтому местные жители не проявляли большого желания затевать что-то, когда она была рядом. Мне было не по себе от того, что она была тем человеком, который защищал меня, и честно говоря, это было хреново, выглядеть, как грёбаный трус, которому приходится прятаться за спиной своей женщины.
Но, когда те придурки попытались ввязаться со мной в драку, Торри действительно поняла, почему я тогда так отреагировал. Это заставило её увидеть, что даже если я постою рядом с проблемами, моё условно-досрочное освобождение аннулируют. Не было никакого шанса, что я попаду обратно в тюрьму. Никогда. Никакого грёбаного шанса. Я скорее умру.
Оказалось, что офицер Карсон довольно хороший человек. Я встречаюсь с ней каждые пару недель или около того. Обыск в доме проводился каждые пять или шесть недель, но мы выдерживаем это. Иногда появляется парень по имени Мартинс. Мы все ненавидели его. Он везде показывал свою значимость и чертовски ясно давал понять, что я не лучше, чем дерьмо на его шортах, и он ожидает, что я облажаюсь в любую минуту.
Торри ненавидела их больше всего. Её вещи были разбросаны по всему дому. Клянусь, она была самым неряшливым человеком, которого я когда-либо встречал. Она находится дома всего несколько минут, а её обувь уже в одной комнате, сумка в другой, свитер валяется где-то ещё. Она теряет свой телефон по десять раз в день. Мне оочень хотелось привязать её ключи от машины к поводку, а затем привязать всё это к Торри. Вся ванная комната была завалена помадами, какими-то вещами для лица и ещё только-Бог-знает-чем. Я притворяюсь, что всё это сводит меня с ума, но на самом деле я люблю это. И думаю, она тоже знает об этом.
Просыпаться по утрам с ней в моих объятиях официально стало моей любимой частью дня. Это, а ещё засыпать с ней вдвоём после наших занятий любовью. Хотя я не думал, что такое возможно, но каждый день я влюблялся в неё всё больше. Мне нравилось в ней всё: то, как она морщит свой носик перед тем как чихнуть, то как она не может нормально сидеть на диване, и ей нужно разлечься по всей поверхности так, что меня сдвигают в самый угол, то, как она танцует под радио, когда готовит.
Она отвратительно готовила, но по какой-то причине считала, что была долбанным шеф-поваром или вроде того. Меня должно было насторожить её то самое первое чили какое-то там, которое расплавило мой язык. В те дни, когда Торри не работала, она настаивала на том, чтобы «готовить для мужчин» так она это называла. Насколько я знал, отец испытывал тот же страх, что и я, когда она была на кухне, потому что он пытался настоять на том, чтобы просто заказать пиццу на дом, чтобы она «могла просто отдохнуть». Иногда это срабатывало.
Я понял, что мне нравится экспериментировать с едой. После всех тех лет поедания переваренной жижи, пробовать новые вещи и рецепты стало для меня маленьким кусочком свободы. Я не был плох в этом, и уж был определённо получше Торри, хоть она и не хотела этого признавать. Папа шутил, что я, вероятно, мог бы получить работу в ресторанах быстрого питания. Я знаю, что он говорил об этом не совсем серьёзно, но это показывало, что у меня были другие варианты, чтобы заработать денег, а это многое значило для меня.
Тюрьма заставляет тебя жить по правилам. Тебе говорят, когда вставать, когда идти спать, когда есть, когда мыться и когда ходить в туалет. Расписана каждая секунда каждого дня. Единственное решение, которое ты можешь принять, это есть ложкой или руками. Серьёзно.
Офицер Карсон рассказала, что много парней не делают этого за пределами тюрьмы, потому что свобода на самом деле пугает их – слишком много важных решений нужно принимать каждый день, слишком много шансов облажаться, выбрав неправильный путь. Да, я знаю каково это. Я был так чертовски напуган, когда меня только освободили. Всё выглядело как огромное, невыполнимое испытание. И даже сейчас встреча с незнакомцем спускает мою тревогу с тормозов. Но мне становится лучше. Иногда я даже чувствую себя нормальным.
Отец и Торри очень хорошо поладили друг с другом, и я был благодарен за это. Заняло некоторое время, чтобы привыкнуть, что она живёт с нами, но всё было хорошо. Она называла отца «Пол», а он её «Мисси Ди» или «Мисс Хватка», что заставляло её смеяться. Думаю, он был бы счастлив за нас, если бы мы оформили всё официально, и Торри стала бы его невесткой. Я работал над этим, но ни за что на свете я не сделаю ей предложение, пока нахожусь на условно-досрочном. Это было бы просто неправильно.
Я разговаривал с Майки об этом. Несколько раз в месяц я останавливался у кладбища по дороге домой. Я рассказывал ему о том, как прошёл мой день или о каких-то сумасшедших вещах, которые устроила Торри или о том, как хорошо я чувствую себя из-за неё. Не знаю почему, но я чувствовал, будто он был там, что он действительно слышал меня.
Меня волновало то, что Торри едва разговаривала со своей матерью, и что я был тому причиной. Она сказала, что это никак не связано со мной, но я считаю, что всё это бред собачий. Я попытался поговорить с ней об этом, но она сказала, что поговорит со своей матерью только, когда она будет готова принять меня, как часть жизни её дочери. Я не мог действительно поспорить с ней на этот счёт, поэтому мне приходилось лишь верить в то, что между ними всё как-то устаканится.
Всё происходило очень медленно, но мало-помалу я начал чувствовать себя более комфортно выходя в свет и встречаясь с людьми. Не все в этом ничтожном городке знали, кто я такой или кем я был. Это их не сильно волновало. Торри подталкивала меня к тому, чтобы я больше появлялся на людях. Выбор был довольно мал так, как мне всё ещё было неуютно выбираться в город, площадь перемещения была ограничена и у меня был комендантский час, но это не остановило её от уговоров и подталкиваний, попробовать подобные вещи. Самым свежим её планом оказалось двойное свидание с Бив и её новым парнем Питом – пикник на пляже. Я не был уверен на счёт этой затеи. С Бив было всё нормально. Мне она искренне нравилась, и Торри упомянула, что Бив рассказала обо мне своему парню всё, и он сказал, что всё в порядке. У него была какая-то высокая должность в банке в городке Корпус. Как раз то, что мне нужно, чтобы почувствовать себя абсолютным неудачником.
― Малыш, это просто пикник! – сказала Торри, ― Две горячие девушки в бикини и еда, что тут может не нравиться? Послушай, просто попробуй. Если тебе будет неуютно, мы сможем уехать в любое время. Но я тебе обещаю, Пит действительно очень хороший парень.
В момент разговора мы были в постели. Она выяснила, что я не мог отказать ей, когда она была голой. Это, конечно, было подло с её стороны. Не думаю, что она догадывалась, что я был в курсе её игр. Но, хотя, это ничерта не меняло. Она держала меня за яйца, и мы оба знали это.
― Ладно! Мы поедем на пляж. Но на всякий случай поедем на разных машинах. Договорились?
Она улыбнулась и поцеловала меня в подбородок, довольная тем, что она победила.
Утром в воскресенье я чувствовал тревогу, но пытался не показывать этого. Торри знала меня слишком хорошо и поэтому отправила в гараж немного покачаться.
Я был совсем не против Бив, но этот парень уже был в курсе обо мне, и нам придётся провести вместе несколько часов. Это вернуло меня в те времена, когда я только освободился. Я не без труда доверял людям, и хотя Торри сказала, что он классный, я знал, что у неё всегда поначалу люди попадают под презумпцию невиновности, так же, как в своё время попал я.
Отец как всегда ушёл в церковь. Я не знаю, разговаривает ли он там с матерью Торри, он не рассказывает. Никто из нас и не спрашивает. Но у меня было такое чувство, что он всё же разговаривал, потому что иногда, когда он возвращается домой, кажется, что он хочет что-то сказать. Но всё ещё молчит, думаю, он подбирает время для этого.
Спустя час, ко мне в гараж пришла Торри, застав меня делающего приседания.
― Ммм! Горячий и вспотевший. Мне нравится!
Я сел и провёл рукой по внутренней стороне её бедра.
― А хочешь попотеть и разгорячиться со мной, милая?
Она засмеялась и попыталась убрать мою руку.
― Эти твои сексуальные разговорчики не подействуют, Джордан Кейн. Ты никак не избежишь этого свидания на пляже.
Я двигал свою руку вверх до тех пор, пока она не оказалась прямо у её пижамных шорт, а затем выше - прямо к нирване. Не у одного меня были слабые места. Она застонала и прикусила губу. И да, она уже была мокрой, а я твёрдым.
― Джордан! - захныкала она, ― Мы должны пойти!
― Уверена? – спросил я, проскальзывая пальцем в неё.
― О Господи! К чёрту всё! Наверх, сейчас же!
Я бы мог взять её прямо здесь, но идя на уступки отцу, мы свели к минимуму наш секс по всему дому.
Она быстро вышла из гаража, а я побежал за ней.
Две или три минуты спустя, мы оба вспотели, а у меня на лице была улыбка размером с Техас.
― Какой же ты плохой! – с трудом дышала она, целуя мою грудь, ― Мой вкусный плохой парень. А теперь неси свою классную задницу в душ, и я подумаю на счёт твоего соблазнения где-нибудь в дюнах попозже.
И всё же мы опоздаем. И я никак не мог заставить чувствовать себя виноватым за это.

Мы встретились с Бив и Питом как раз на границе моего лимита в 10 миль, в непосредственной близости к заливу Матагорда. Как сказала Бив, она знает какое-то секретное место, куда никто никогда не зайдёт. Я надеялся, что она была права. Когда мы с Майки были детьми, то облазили здесь всё, поэтому я не был уверен каким же «секретным» это место должно быть. Последнее, что я хотел бы сейчас, это столкнуться с кем-то из моего прошлого.
― Привет, дорогая! – сказала Бив Торри, как только мы выбрались из моего грузовика, ― Привет, Джордан!
Я помахал ей, а Торри подбежала и обняла Бив. Она облокачивалась на новенький Мерседес, а за плечи её обнимал парень в очках. Я напрягся, когда он обнял Торри, а она поцеловала его в щеку, как будто они были закадычными друзьями. Я не мог подавить в себе всё это собственническое дерьмо, даже если это и означало, что я вёл себя, как придурок.
Не знаю, что он увидел на моём лице, но парень начал нервничать, и надвинув очки на глаза, убрал руки от Торри, как будто она обожгла его. Она, кажется, не заметила этого, а если и заметила, то проигнорировала.
― Джордан, подойди и скажи «привет». Это Пит, парень Бив.
Мы пожали руки. Я сделал это весьма неохотно.
― Привет, мужик, - сказал Пит, открыто улыбаясь мне, ― Приятно познакомиться.
Я кивнул, но ничего не ответил, внутренне вздрогнув, когда увидел сердитый блеск в глазах Торри. А теперь она точно заметила моё поведение придурка. Я был грёбаным идиотом из-за того, что вёл себя так, как будто только что с пальмы слез. Сёрьёзно. Может мне пора уже за это сертификат получить. Я всунул руки в карманы и уставился в землю.
― Итак, - сказала Бив после неловкой паузы, ― Мы будем здесь до старости стоять или как? Джордан, нам понадобится твой грузовик.
Я бросил взгляд на Торри, а она неуверенно пожала плечами. Я сказал, что мы идём на это свидание, если только приедем отдельно в случае, если мне понадобится задний ход. Ага. Точно.
― Там есть несколько мест, где нет дороги, - продолжала Бив, не обращая внимания на смущённый взгляд, который явно читался на наших с Торри лицах, ― И я не думаю, что Мерседес Бенц справится с этим.
Пит закатил глаза и усмехнулся ей.
― Это кусок сверхточного инженерного искусства, а не какая-то детская коляска.
Он был прав: это были чертовски классные колёса. Против моей воли у меня начала течь слюна, глядя на гладкий металл и аэродинамический дизайн. Никогда в своей жизни я не видел подобные машины так близко. Должно быть, парень действительно был при деньгах, хотя выглядел всего на несколько лет старше меня.
Возможно, если бы я получил степень вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, то я бы тоже сейчас водил такую модную машину, а не 17-летний старый грузовик моего умершего брата. Может я и не видел подобные машины прежде, но определённо точно читал о них.
― Заметил разницу между этой моделью, которая на 90 килограмм легче, и её стальной версией?
― Ещё бы! – сказал он с энтузиазмом, ― Это шестилитровая версия с семиступенчатой автоматической коробкой передач. Летает, как орёл.
Я кивнул.
― Точно. У тебя машина с полуактивной регулируемой амортизацией или с подвесной системой ПРО?
Пит начал отвечать, но Торри его перебила.
― О Боже, они нашли общую тему для разговора! Бив, дорогая, ты сидишь со мной на заднем сидении.
Пит грустно покачал головой и улыбнулся.
― Бив не ценит красоту, когда видит её.
― Зато я очень ценю тебя, милый, - заявила она в ответ.
Пит подмигнул ей, но не согласился.
Торри была права, Пит оказался хорошим парнем. Я вытащил язык из задницы и попытался вести себя, как нормальный человек, как бы это, чёрт возьми, не выглядело.
Мы перетащили все вещи из их багажника ко мне в кузов, а затем он забрался на переднее сидение рядом со мной, и я начал понемногу расслабляться, разговаривая с ним о машинах и двигателях. Это почти заставило меня забыть о том, кем я был.
Когда мы добрались до секретного места Бив, я сразу же его узнал. Я был здесь сотни раз с Майки и другими ребятами, с которыми мы тусовались тогда. Помнится, это было любимое место, где можно было обо всём поговорить, покурить травку, да делать всё, что угодно. Возможно, поэтому воспоминания такие туманные. Неважно, это был долгий путь из ниоткуда, поэтому у меня была надежда на то, что нас оставят наедине.
Мы начали доставать еду. Каждая девушка наложила её столько, что можно было бы накормить целый взвод. Не думаю, что в ближайшее время нам понадобится служба доставки.
― Боже! – пропыхтела Бив, когда решила поднять один из кулеров, ― Дорогой, что ты туда положил?
― Просто пару упаковок пива, - тихо засмеялся Пит.
Я застыл, а Торри бросила на меня извиняющийся взгляд.
Бив в ужасе посмотрела на него.
― Пит! Ты идиот! – прошипела она, ― Нельзя было приносить алкоголь!
Я видел, как до него сразу же дошло. На его лице появилось раскаяние.
― Оу, чёрт, мужик! Я совершенно забыл. Моя вина. Я оставлю его в машине.
Бив хлопнула его по руке.
― И что он должен будет сказать, если кто-нибудь придёт и застукает его с пивом в грузовике? Не могу поверить, что ты так сглупил, Пит!
Мне стало очень жаль парня, но это было чертовски унизительно слушать то, как они об этом говорят.
― Я не подумал, - начал бормотать Пит, его взгляд метался между мной и Бив, которая была настолько зла, что могла разорвать его на части.
― Чёрт, мужик, прости, мне так жаль…
Я махнул рукой на его извинения.
― Вы, ребята, можете пить, сколько хотите. Нет никаких правил, что вам нельзя этого делать. Думаю, это будет нормальный выход из положения.
Бив бросала сердитые взгляды на Пита, а он выглядел расстроенным. Торри нежно погладила меня по спине.
― Ты в порядке?
― Да, - ответил я, глядя куда угодно, но только не на неё.
Она скептически на меня посмотрела, но больше не давила. Что можно было сказать в этом случае?
Остальную часть еды мы несли на берег молча. Я ненавидел, что моё прошлое портило их день. По-прежнему, у меня была целая жизнь, чтобы привыкнуть к этому. Какая дурацкая мысль.
Торри расстелила пару подстилок, села на одну из них и похлопала по месту рядом с ней.
Она улыбнулась мне.
― И эта футболка должна исчезнуть. Мне нужно что-то ещё, кроме вида на океан.
― Чёрт, да! – засмеялась Бив, ― Поддерживаю!
― Эй! – закричал Пит, ― Ты должна была хотеть МОЁ горячее тело!
Бив засмеялась.
― Я люблю всего тебя, Пит, но ты весь день просиживаешь в офисе, а Джордан большой накаченный парень!
― Ладно, теперь мне немного неловко, - беспокойно засмеялся я, садясь на подстилку рядом с Торри.
Она решила проблему, просто содрав с меня мою футболку.
Лицо Пита вытянулось.
― Думаю, я лучше не буду снимать футболку.
― Не веди себя как ребёнок! – засмеялась Бив, ― Я хочу смотреть на стандартное тело парня.
― Эй, Джордан, - простонал Пит, притворяясь, что ему больно, ― Когда женщины успели стать такими извращенками? Я чувствую себя куском мяса, абсолютным куском мяса.
― Без понятия, мужик. Я просто делаю то, что мне велит Торри.
Все засмеялись, а Бив посмотрела на него торжествующе.
― Видишь! Было бы намного проще, если бы ты делал то, что я говорю без постоянных споров со мной.
― Ты устроил опасный прецедент, - пробормотал мне Пит одним краешком рта.
― Нуу, существует две теории о том, как спорить с женщинами, и ни одна из них не работает.
Он засмеялся, а я просто пожал плечами. Я был под полным контролем своей девушки, и мне было всё равно, кто знал об этом.
Торри начала раздеваться, демонстрируя своё бикини, что сразу же обратило всё моё внимание на неё. Я так же осторожно следил за Питом, но он даже не смотрел в её сторону. И мне это нравилось. Он вроде был хорошим парнем, и я не хотел, чтобы у меня возникли проблемы с ним из-за того, что он будет пожирать взглядом мою девушку.
Когда Бив наконец-таки убедила Пита снять футболку, он не был совсем уж тощим. Но как она и сказала, он весь день работает в офисе, зарабатывая огромную кучу денег.
А я занимался физическим трудом и сминал машины. Я мог делать это и до 60 лет, а потом наблюдать за тем, сохнет как моё тело. А он будет сидеть в доме с пятью спальнями, бассейном и частной пенсией, которой он сможет оплатить свои уроки по улучшению игры в гольф. Я знаю, что многие женщины выбрали бы Пита. Возможно, они бы хотели переспать со мной, но он будет тем, за кого выходят замуж. Эта мысль вводила в депрессию.
― Кстати, - сказал Пит во время нашего разговора, пока девушки попивали свою содовую, ― А что это за татуировка на твоей лопатке? Она выглядит почти так же, как и рисунок на твоём грузовике. Что она означает?
Торри вздохнула, бросая отчаянный взгляд на Бив.
― Думаю, можно сказать, что это в память о моём брате, - сказал я тихо.
Пит помрачнел.
― Чёрт возьми, прости, Джордан. Кажется, я не могу перестать вести себя, как придурок.
Бив фыркнула и сложила руки на груди.
― Всё в порядке, - сказал я, вздыхая, ― Я знаю, что это странно для тебя. Для всех. Я действительно ценю то, что вы делаете это, ребята. Просто хочу, чтобы вы знали это.
Торри взяла меня за руку, а Бив выглядела так, как будто сейчас расплачется.
Этот день превращался в сказку.
― Давайте поплаваем, - сказала Торри.
Я кивнул и позволил ей поднять меня
― Он не имел в виду ничего такого, - сказала она, когда мы вошли в нагретую солнцем воду.
― Я знаю, милая. Я не виню его или кого-нибудь другого, только себя. Я должен был привыкнуть к этому, верно?
Она прислонилась головой к моему плечу и обняла меня за талию.
― Я просто хотела, чтобы это был обычный хороший день, понимаешь? Тяжело, когда ты не можешь делать вещи, которые делают обычные пары.
Я мгновенно напрягся.
― Слишком тяжело?
Она сжала руку вокруг моей талии.
― Нет, не слишком, я не это имею в виду. Просто хотелось бы, чтобы было легче.
― Не бросай меня, Торри, - сказал я, будучи не слишком гордым, чтобы умолять её, ― Я освободился всего лишь шесть с половиной недель назад. Боже, не оставляй меня, милая. Только не сейчас.

Она повернулась в моих руках и посмотрела на меня.
― Я не брошу тебя, - сказала она
Её красивые голубые глаза встретились с моими, и в этих глубинах я увидел правдивость её слов. Я поверил ей.
Она нежно поцеловала меня, а затем положила голову на место, где бьётся сердце, мы простояли так несколько минут.
― Пойдём, - сказала она, снова становясь игривой, ― Давай поплаваем.
Мы провозились в воде примерно полчаса, плавая, иногда целуясь. Наблюдая за ней в этом милом бикини, сделало со мной кое-что.
― И этот весьма небольшой кусок материи ты называешь купальником, - сказал я.
Она усмехнулась и подмигнула мне.
― Обычно, я не надеваю купальник.
― Что?
― Обычно, я просто купаюсь голышом, но так как Бив и Пит тут…
Я застонал.
― Мы определённо вернёмся сюда ещё раз, только вдвоём. Ты, я, подстилка и больше ничего.
― Больше ничего?
― Нет
― И даже без презервативов?
Она засмеялась, глядя на моё выражение лица, а затем бросила меня стоять в воде, а сама поплыла к берегу. Мне нужна была минута.
К тому времени, как мы оба вернулись к остальным, Бив, кажется, уже простила Пита.
― Давайте есть! – сказала Бив, когда мы сели рядом с ними, ― Я умираю от голода!
Девушки начали выкладывать еду, а я потянулся к кулеру и протянул Питу пиво.
― Выпей одно за меня, мужик
Пит усмехнулся.
― Будет сделано!
К тому времени я проголодался, поэтому был довольно молчаливым, пока ел. Девушки разговаривали о работе, обмениваясь историями о грубых посетителях и о злом менеджере Гасе.
Пит спросил меня, увлекаюсь ли я футболом. Выяснилось, что он был фанатом Dallas Cowboys, а я был абсолютным поклонником Houston Texans. Мы спорили об этом какое-то время, но вскоре углубились в разговор о том, кто как может выполнять жим лёжа, кто из них круче и кого по нашему мнению нужно продать. Вещи, от которых девушкам стало скучно.
Торри чертовски ясно показала и мне и отцу, что ей не интересен футбол. Она даже настояла на том, чтобы телевизор был выключен во время обеда, не важно, была ли это очень важная игра или нет. Отец был немного удивлён, но он слишком трусил перед ней, чтобы спорить. Да, это было довольно смешно, учитывая то, что это был его дом и всё, что находилось в нём, тоже.
Чёрт, она любила покомандовать. И я не был уверен, почему мне нравится это. Если девушка пыталась указать мне, что делать, когда мне было 16, то я уносился оттуда быстрее молнии. Вещи имеют свойство меняться, я думаю.
Было интересно общаться с каким-то мужчиной, помимо моего отца. Халк был классным, но он был немногословным и большую часть времени на работе я проводил в одиночестве. Ни один друг из старшей школы не зашёл ко мне или хотя бы проявил хоть какой-то интерес в возобновлении общения, и в тюрьме у меня, на самом деле, не было друзей, поэтому было приятно пообщаться с кем-то, вроде этого парня.
― Мы должны как-нибудь поиграть футбол, - сказал Пит.
― Конечно, - сказал я, ― только не в следующие шесть недель.
― Почему это?
― О. мой. Бог, - прорычала Бив, ― Ну просто повторение - мать учения.
― Нуу, у меня комендантский час, начиная с 23:00 и мне нельзя выезжать из города дальше, чем на 10 миль, пока длится моё условно-досрочное, - напомнил я ему.
― Оу, точно, - сказал Пит тихо, ― Тогда, после этого.
― Да, возможно. Хотя, мы с Торри скорее всего уедем отсюда.
Бив подняла голову и нахмурилась.
― Почему? Куда вы, ребята, собрались?
Торри пожала плечами.
― У нас нет каких-то определённых планов, но я не думаю, что мы останемся здесь. Люди в этом городе довольно дерьмово относятся к Джордану.
― Вам не обязательно оставаться прямо здесь, - начал настаивать Пит, - Есть много работы в городе Корпус или в Гальвестон, или даже во Фрипорте.
― Да, может быть, - сказал я уклончиво, ― Я не хочу ничего планировать, пока по-настоящему не освобожусь, пока по-настоящему не стану свободным человеком.
Пит медленно кивнул.
― Понял. То есть, в этом есть смысл. Один мой друг пошёл в армию сразу после старшей школы. У его родителей было не много денег, и он не хотел в итоге остаться с огромный долгом за учёбу, поэтому, решил, что отслужит в армии и заплатит за колледж, когда вернётся. Но он не хотел ничего планировать, пока не закончит службу. Он говорил, что не знает, что принесёт нам будущее. Не тогда, когда его служба проходила в Афганистане. Он вернулся этой весной. Но знаешь что, мужик, ты должен подумать о том, чтобы взять несколько предметов в колледже. Бив сказала, что ты хорошо разбираешься в машинах.. Ты можешь получить диплом автомеханика в профессионально-техническом училище.
Я посмотрел на Бив и она ободряюще улыбнулась. Полагаю, я должен был уже привыкнуть к разговорам обо мне у себя за спиной. И это не было обычное плохое дерьмо или что-то подобное.
― Да, я думал об этом. Я проходил аттестацию в ASE некоторое время, но не закончил её…
― ASE? А что это? – перебила Торри.
― Automotive Service Excellence, - ответил Пит, ― Они готовят и сертифицируют будущих профессионалов в области ремонта и обслуживания машин. Это довольно хорошая вещь.
― Ты мне не рассказывал об этом! – сказала Торри, от её красивой улыбки у неё начинали блестеть глаза, ― Это замечательно! Почему ты не закончил обучение?
― Ну, милая, пока тюремная мастерская работала довольно хорошо, они не особо горели желанием отпускать нас на обучение по профессии.
Я выгнул бровь и она расхохоталась.
― О Боже, Джордан! Ты пошутил на счёт тюрьмы! Вот это да!
Я улыбнулся ей. Она была правда – это абсолютно отличалось от того раза, когда она впервые меня увидела. Я бы даже сказал, что Пит чувствует себя более неловко, чем я, разговаривая об этом. А Бив просто с любопытством на нас смотрела.
― Ты хотел поступать в колледж? – спросила она, ― Перед…перед тем, как всё случилось, я имею в виду.
― Конечно. Но тогда я ещё не до конца решил, куда именно. Майки собирался ходить на подготовительные курсы при медицинском колледже…- вздохнул я, ― Но я был недостаточно умён, чтобы делать подобные вещи, - я опустил голову, ― Не знаю…мне нравилось рисовать.
― Ты определённо должен поступать! – настояла Бив.
― Я всё же думаю, что мой поезд ушёл, - сказал я, криво улыбаясь.
Бив покачала головой.
― Нет. Серьёзно, люди начинают учиться в любом возрасте.
― Думаю, что это уже не для меня, Бив. Я провёл слишком много времени в ожидании, и я не хочу идти туда и проводить время с кучей детей, с которыми у меня нет ничего общего.
Пит не согласился со мной.
― В местном колледже есть хорошие курсы банковского дела. Они бы пригодились, если однажды ты захочешь открыть своё дело. Людям всегда нужны хорошие авто слесари.
Я начинал чувствовать себя не в своей тарелке от их расспросов, и умственно отсталым из-за того, что я был единственным из них, у кого не было колледжа за плечами.
Хотя, это было мило с их стороны, что они так интересуются этим. И я оценил это. Банковское дело могло бы быть полезным для меня, но я не мог себе позволить сейчас забегать настолько вперёд. Впереди у меня были всё ещё шесть недель условно-досрочного срока, которые нужно было пережить. И многое могло случиться за эти шесть недель. Многое.
Вся наша жизнь может измениться меньше, чем за одну секунду.
― Они должны предлагать больше курсов в тюрьме! – заявила Бив.
Я не мог сдержать улыбку. Она произнесла это так негодующе, и я знал, что она возмущается от моего имени.
― Да. Ну, они и предлагают. Вы можете получить бакалавра онлайн, в аккредитованных колледжах. Но должно быть что-то большее, чем базовые знания грамматики и умение считать. Большинство парней оттуда почти не обучались в школе нормально, - я пожал плечами, ― Я прочёл много книг в тюрьме, какие бы ни были книги у них в библиотеке. Их было не много.
― Каково это? – спросила Бив, ― Быть в тюрьме?
Пит бросил на неё предупреждающий взгляд.
― Всё в порядке. Я не против подобных разговоров. От них тебе становится легче, - я посмотрел на Торри, и она ободряюще улыбнулась мне, ― На самом деле я не знаю как точно объяснить вам, каково это было. В большинстве случаев, скучно. И ты деградируешь, - засмеялся я, хотя ни единого звука не вылетело из моих губ, ― Просто тюрьма показывает, что ты можешь привыкнуть к любому дерьму.
Торри держала меня за руку, и я посмотрел на наши сцепленные пальцы.
― Единственное, в чём я уверен – я никогда больше не вернусь туда.
Я лежал на песке, мои глаза закрыты, мыслями возвращаясь к ужасам прошлого.
― Тюрьма меняет тебя. К тому времени как я попал туда, я уже был совершенно другим человеком, я уже не был тем ребёнком, который попал в колонию для несовершеннолетних, чертовски напуганный и шокированный. Я очень сильно поумнел. Прежде, я был типичным маленьким ребёнком из маленького городка, который думал, что нет более крутого и опасного парня в школе, чем он. Но затем тебя прикрывают с действительно больными людьми. И, да, у тебя есть много времени на раздумья. Поэтому, по большей степени, ты сам изменяешь себя, думаешь о решениях, которые ты принял, и которые не следовало бы принимать.
Рука Торри сильнее сжала мою, и я обернул руку вокруг неё.
― Твой день начинается очень рано, в 3:30 утра. Не знаю, возможно, таким образом, они хотели показать, что мы не такие, как все остальные жители. Завтрак у нас был в 4:30, он состоял из тарелки каши или какого-то дерьмового маленького сэндвича. Хорошим днём был считался тот, когда нам давали арахисовое масло. Но тебе всегда мало, чтобы насытиться. А затем я возвращался в свою камеру. Обычно, я делил её с ещё одним парнем, в зависимости от того, сколько заключенных к ним поступило в то время. Работа начиналась в 6 часов утра кроме воскресенья, а затем до 10 утра мы сидели в камерах. Большинство парней просто ложились обратно спать. Я читал, делал приседания, отжимался, делал что-нибудь ещё. Это помогало снизить напряжение. Я имею в виду, учитывая то, что там было так чертовски скучно, все были на взводе всё время. Вот, что происходит, когда ты сажаешь людей в тюрьму. Даже самая незначительная вещь и БУМ.
Незначительные вещи становятся значительными. Например, получить хорошую работу вроде техобслуживания, работы в тюремном саду или на кухне, где ты можешь поесть побольше. Самыми худшими работами были уборка, работа в прачечной или в бригаде по отработке на полях. Это было так чертовски скучно, большинству из нас хотелось работать. Это так же означало, что ты сможешь накопить немного денег на мягкую туалетную бумагу или на зубную пасту, которая бы не была на вкус, как дерьмо. Большинство парней тратили все свои заработанные деньги на вещи, которые бы сделали их жизнь в тюрьме сносной. Многие из них хотели иметь телефон. Но это было очень дорогое удовольствие – два бакса за 15 минут разговора. Мне некому было звонить, поэтому это помогло мне в плане денег. Некоторые парни действительно скучали по своим семьям, особенно те, у которых были дети. К 10:30 ты заканчиваешь свой ланч и после этого у тебя есть пару часов, чтобы побродить по залу. Группа состоит из пяти или шести заключенных, вы можете разговаривать или играть в карты. А затем ты возвращаешься в камеру для подсчёта. После этого у вас есть около 30 минут, а иногда и час на спортивной площадке. Там стояли четыре баскетбольных кольца, игры иногда могли быть довольно жесткими. Ты мог там выпустить пар или получить по голове. Всё, что угодно. Ужин был где-то в 16:00, а затем снова в камеру. Иногда вам разрешают посмотреть телевизор часов в семь вечера. Отбой в 23:00. Всё было довольно однообразно, но такая рутина становится частью тебя. Ты знаешь обо всём вплоть до секунды, и если есть задержка больше, чем на минуту, начинает происходить всякое дерьмо. Все эти незначительные вещи становятся чертовски важными, когда это всё, что у тебя есть. Ты должен всегда оглядываться по сторонам, нельзя никому доверять. Банды в колонии для несовершеннолетних были опасными, вот как я получил это, - и указал на свой шрам, ― В тюрьме они были менее опасными. Некоторые хотели вступить в альянсы, если ты был сильным, но за это всегда есть своя расплата. Я держался одиночкой. Есть много тупых вещей, о которых я мог бы рассказать вам, например, что нет смысла иметь там хорошие вещи, потому что их украдут.
Даже запасную пару дерьмовенькой обуви, которую вам выдало государство. Мелочность преследует тебя некоторое время. Вы не должны разговаривать по ночам, поэтому если кто-то начнёт шуметь, у вас могут забрать возможность позвонить, иногда это может длиться несколько дней. Как я говорил, для меня это не было проблемой, но некоторые парни могли сорваться из-за этого. Или у вас могли отобрать телевизор, а иногда они отбирали горячую воду, поэтому это мог быть только холодный душ раз в день на протяжении какого-то времени. Поверьте мне, всё это дерьмо имело значение. Не много нужно было сделать, чтобы начался бунт. Всё это было там – медленное закипание в глубине души. И если ты окажешься в неправильном месте, в неправильное время… - я вздохнул, ― твой приговор внезапно увеличится вдвое – твоё везение заканчивается.
Я вздрогнул, и тёплые руки Торри начали гладить меня по груди, успокаивая. Я открыл один глаз и увидел её обеспокоенное выражение лица.
― Вау, - сказал я, быстро садясь, смущённый тем, что был таким чертовски жалким в такой хороший день, ― Я должен пойти на шоу Опры. Оно же, ведь, всё ещё идёт, да?
― О да, мужик! – с облегчением засмеялся Пит, довольный, что этот фестиваль хандры наконец-то закончился, ― Она закрывала его пару лет назад.
Я недоверчиво уставился на него.
― Они закрыли шоу Опры? Вау. Я действительно пропустил это мимо ушей.
Торри игриво толкнула меня.
― Из всех вещей, по которым ты мог бы скучать, ты выбрал Опру?
― Нет, милая. Но единственное, по чему бы я скучал, если бы вернулся обратно, это была бы ты.
Она обернула руки вокруг меня и крепко поцеловала. Я вспомнил, что мы были не одни только, когда услышал как вздохнула Бив.
―Оу, ребята, вы такие милые, - сказала она.
Торри отклеилась от меня и усмехнулась ей.
― Я знаю. До тошноты мило, да?
― Ну, немного, - сказала Бив, ― Но у меня тут есть собственная сентиментальная радость, - и подмигнула Питу, который наблюдал за ней с весельем в глазах.
Внезапно, наш покой прервал звук двигателя какой-то машины, и старый военный джип въехал на дюны и резко остановился возле моего грузовика. Я видел, что их было пятеро. Сначала выпрыгнуло двое парней, и они начали рассматривать рисунок на моём грузовике, обмениваясь взглядами.
― Оу, чёрт, - тихо выругалась Торри, ― Что нам делать?
― Вам не нужно ничего делать, милая, - сказал я, ― Я пойду поговорю с ними.
Она схватила меня за руку.
― Джордан, нет! Их слишком много!
― Может мне сходить? – предложил обеспокоенный Пит.
Я покачал головой.
― Есть большой шанс, что они не хотят проблем, - соврал я, высвобождая руку из хватки Торри.
Двое парней смотрели прямо на меня, пока я приближался к ним.
― Привет, - сказал я спокойно.
Я не узнал их, но это не означало, что они не знали меня.
― Джордан, - кивнул высокий парень.
Я внимательно на него посмотрел, но не смог узнать его.
Три девушки вышли из джипа следом за парнями, и я немного расслабился. Шансы на драку уменьшались, когда с ними были их девушки. Я надеялся на это.
― Мы знакомы с тобой? – спросил я, оставаясь бесстрастным.
Высокий парень пожал плечами.
― Джонни Сэнджер. Я сидел рядом с тобой на уроке химии.
Прошло очень много времени с тех пор, как я вспоминал о долбанном уроке химии. Я совершенно его не помнил.
― После химии я сидел в тюрьме.
Блондинка громко засмеялась.
― И что же ты натворил? - захихикала она, ― Взорвал научную лабораторию?
Не мигая, я уставился на неё.
― Т-тюрьма? Он же шутит, да? Ты же шутил…? – она поняла, что никто, кроме неё, не смеялся, и её щёки вспыхнули, ― Ты…ты это серьёзно говорил? – с трудом сказала она.
Повисла неловкая тишина.
― А что он сделал? – тихо спросила она у Джонни.
― Я тебе потом расскажу, - прошептал он ей.
А затем заговорила девушка с каштановыми волосами.
― Привет, Джордан. Я Рашель Виллер. У нас была математика вместе. Я сидела на две парты позади тебя.
Всё это становится странным
― Помнишь моего троюродного брата Бадди? – продолжала она, ― Он сидел вместе с Майки на классных часах.
У меня появился ком в горле, когда она упомянула его имя.
Я почувствовал тёплую ручку в своей, и сразу же понял, что Торри рядом.
― Привет, - сказала она, ― Я Торри Делани. Моя мама проповедница в городской церкви. А это наши друзья Бив и Пит.
― Я Сьюзен, - сказала афроамериканка, ― А это Дженнифер, - сказала она, указывая на блондинку, ― И вы уже знаете Рашель. Я познакомилась с этими дикарями в колледже, а Бадди мой жених.
Она протянула руку сначала Торри, а потом мне.
Мы неуклюже пожали друг другу руки, а Пит и Бив быстро улыбнулись.
Дженнифер начала вытаскивать вещи из джипа, но Джонни остановил её.
― Эм, мы не останемся здесь, сладкая, - тихо сказал он, ― Мы не будем мешать их пикнику.
― Но здесь так красиво! – нахмурилась она, ― И ты сказал, что здесь поблизости нет места лучше, чем это. Конечно же вы можете поделиться с нами? Вы же, ребята, не возражаете? – спросила она, поворачиваясь ко мне.
― Тебе наверно лучше послушаться его, Дженнифер, - сказал я серьёзно, ― Он не захочет, чтобы его девушка зависала с бывшим заключённым, который недавно вышел из тюрьмы.
Она застыла, кулер выскользнул из её пальцев и упал на тёплый песок.
― Ох, - выдохнула она.
― Ну, было приятно познакомиться со всеми вами, - осторожно сказала Торри, ― Поступайте как хотите, а мы пойдём ещё раз поплаваем, - и взяв мою руку, увела меня от них.
― Ты в поряке? – спросила она, когда нас уже не могли слышать остальные.
― Думаю, да. Просто это было…Я не знаю, что это было. В смысле, помимо Эллисон, это первые люди из прошлой жизни, которых я встретил…и это оказался грёбаный Джонни с уроков по химии?
Торри засмеялась.
― Мда. Шансы были не велики. Я не могу представить тебя на уроке химии. Ты подорвал что-нибудь?
― Не на уроке. Помню, как один раз 4 июля мы с Майки выпотрошили целую кучу пороха из фейерверков, чтобы сделать одну огромную ракету.
Я не смог сдержать улыбки от воспоминания.
― И? – подтолкнула меня Торри
― До чёртиков напугали всех окружающих. Меня посадили под домашний арест на месяц.
― Только тебя?
― Конечно. Майки тогда уже был в футбольной команде. Они не могли держать его дома.
Торри грустно засмеялась.
― Точно. Хочешь пойти поплавать или мы можем посидеть здесь немного?
― Посидеть здесь.
Я уселся на песок, и она села рядом со мной, перекинув руку через плечё.
― Потом станет легче, Джордан, - мягко сказала она, ― Все эти «первые разы».Они должны быть неловкими, но люди привыкнут к тому, что будут видеть тебя. А потом они снова начнут говорить о каком-то новом интересном событии.
Я медленно покачал головой.
― Ты не знаешь маленькие городки, милая. Местные до сих пор распускают слухи о вещах, которые случились, по крайней мере, два или три поколения назад. О чужих делах они осведомлены больше, чем о своих собственных.
Торри вздохнула.
― Хорошо, поверю тебе на слово. Может, нам стоит вернуться обратно? Это вроде как немного неприлично оставлять Бив и Пита, хотя я ожидала, что у них буду какие-то мыслишки на счёт того, чем бы заняться.
Я вздрогнул от картины, появившейся в моей голове. Меня действительно не радовала мысль увидеть тощую голую задницу Пита или что-нибудь ещё.
Но, когда мы вернулись обратно, стало понятно, что Бив и Пит не были одни – мои бывшие одноклассники всё ещё были здесь.
― Думаю, они хотят показаться дружелюбными, - сказала Торри весело.
Отлично
Повисла немного неловкая тишина, когда я сел с ними, но Бив и девушка по имени Сьюзан, кажется, со всех сил старались поддерживать разговор.
Блондинка пялилась на меня так, как будто я собирался напасть на кого-то или травить анекдоты из сериала «Побег из тюрьмы». Джонни сидел со скучающим видом, а Бадди улыбался своей девушке так, как будто она была самой очаровательной вещью, которую он когда-либо видел.
Вероятно, я выглядел так же, когда был с Торри.
Рашель нацелилась на меня, стоило только мне сесть.
― Ты помнишь то время, когда ты встречался около недели с моей старшей сестрой Ивонн? Мы тогда были в средней школе, а она старшеклассницей.
Я нахмурился, пытаясь вспомнить имя Ивонн. Мне оно не казалось знакомым, хотя…
Джонни засмеялся.
― Джордан «встречался» со многими девушками тогда! – сказал он, подвигав бровями, ― Даже если половина разговоров в раздевалке была правдой, то ты переспал с большей частью девчонок из группы поддержки.
Я вздрогнул и побоялся посмотреть на Торри.
― Ха, ты, конечно, был магнитом для неприятностей, - засмеялся он, ― Но даже, не смотря на это, все девчонки хотели его, а все парни хотели быть таким, как он.
Больше не захотят.
Рашель захихикала. И тогда я тоже вспомнил её.
Она целый год таскалась за Майки прежде, чем сдаться и переключиться на меня вместо него. Она была привлекательной девушкой и имела неплохие формы, но этот СМЕХ. Он звучит так, как будто кто-то проводит ногтями по доске. Мда, я определённо её вспомнил.
Тогда она довольно сильно раздражала. Сейчас она стала другой. Во-первых: откровенно говоря, я не думаю, что это бикини, которое она надела, вообще можно было назвать купальным костюмом. Оно было больше похоже на кусочки верёвки с тканью вокруг. Спустя минуту после того, как я сел, она начала растирать солнцезащитный крем по своим ногам и груди. Это выглядело как прелюдия к плохому порно. Я заметил, как съёжился Бадди, а Сьюзен просто закатила глаза.
― Ой, я не могу достать до спины, - захихикала она, ― Джордан, так как ты сидишь ближе всех, не поможешь мне, сладкий?
Если бы мне было 16, я бы просто её проигнорировал. Но теперь мне нужна была помощь.
― Ох ты господи, - притворно улыбнулась Торри, поймав мой умоляющий взгляд, ― Позволь мне тебе помочь в этом, Рашель.
Она выдавила немного крема на руку и грубо приземлила её на спину Рашель.
Думаю, Рашель не была полной дурой, потому что после этого до неё дошло громкое и ясное сообщение Торри. Я всё ещё не чувствовал себя таким же расслабленным, каким был при Бив и Пите, но всё же, всё было не так уж и плохо.
― Итак, - сказал Джонни, спустя несколько минут, ― Когда ты освободился?
Разговоры прекратились, и все посмотрели на меня.
Господи, как же я ненавидел это.
― Что? – сказал он, ― Я просто озвучил то, о чём все думают!
― Четыре месяца назад, - спокойно ответил я, ― А как на счёт тебя? Случилось с тобой что-нибудь интересное с 2006 года?
Он засмеялся.
― Смешно, парень! Нуу, знаешь, школа, колледж, работа в Корпусе. Встречаюсь с Дженнифер год и шесть месяцев. Думаем над тем, чтобы выбираться на «новую ступень».
― Пожениться?
― Чёрт, нет! – засмеялся он, не обратив внимания на недовольную мину своей девушки, ― Сделать первый взнос за дом за пределами города. Вкладываться в недвижимость, ну, ты же знаешь, как это происходит.
Парень был настоящим болваном.
― Не особо. До недавнего времени моя «недвижимость» была размером 2х3 метра.
Торри громко засмеялась, а Бив спрятала улыбку. Даже Бадди улыбнулся в этот раз.
― Ты работаешь, Джордан? – спросил он.
― Что-то вроде. Работаю на местной свалке, мну машины.
― А ещё он делает на заказ рисунки на машинах и грузовиках, - добавила Торри, ― Это он нарисовал тот кельтский крест с кровоточащим сердцем внутри него на своём грузовике, который вы рассматривали ранее.
― Это довольно аккуратная работа, - сказала Сьюзен, ― Ты мог бы зарабатывать много денег, делая это, Джордан.
Я коротко рассмеялся.
― Но только не здесь.
― Почему?
― Потому что большинство местных не хотят, чтобы бывший заключенный работал над их машинами.
Она медленно кивнула.
― Понимаю. Знаю на что похожи предубеждения.
― В твоём случае это другое, - тихо сказал я
― Почему это? – сразу же ощетинилась она.
― Ты знаешь, что ничего не сделала, чтобы заслужить это.
Последовала ещё одна неловкая пауза. Кажется, уже набралась целая куча этих пауз.
― Помнишь, как ты нарисовал тот замечательный рисунок вдоль всего коридора в школе? – внезапно спросила Рашель, ― Это было солнце, поднимающееся над океаном. Он был таким красивым. Всегда заставлял меня чувствовать себя немного спокойней.
― О, да! Я помню его, - сказал Джонни, ― Классный был рисунок.
Торри повернулась ко мне.
― Ты сделал это?
Я кивнул.
― Я бы хотела увидеть его.
В миллионный раз повисла неловкая тишина.
― Эм, они зарисовали его после…- сказала Рашель, уставившись на песок, ― Я, эм, возможно, у меня есть фотографии рисунка…где-то.
Я не мог больше это выдержать. Я встал и ушёл прочь.
― Что с ним такое? – я услышал как спрашивает Джонни.
― Наверно, не все его воспоминания о старшей школе хорошие, - ответила Сьюзен.
Я дал себе таймаут и пошёл поплавать. В этот раз Торри не пошла за мной. Она знала, когда уже было слишком, и мне нужно было немного личного пространства.
Я плавал до тех пор, пока мои руки не стали тяжелыми, как свинец. Но я чувствовал себя немного спокойней.
Кто-то принёс на берег дрова для костра, а Бив и Сьюзен жарили зефир.
Я приземлился на подстилку рядом с Торри.
― В порядке? – тихо произнесла она.
Я кивнул и немного улыбнулся ей.
Она дала мне палку, на который был зефир. Я не ел его с тех пор, как был маленьким. Иногда было больно думать о том, сколько же я упустил. Треть своей жизни я был заперт в тюрьме и никогда не верну эти годы обратно.
― Итак, - сказал она, ― Твои дружки меня немного проинформировали. Я наслушалась о вещах, которые братья Кейн вытворяли в старшей школе. Я не могу поверить, что вы трахали кого-то по имени Синди О’Хара на заднем сидении грузовика!
― Не в одно и то же время! – начал защищаться я
Она засмеялась.
― Нет?
― Чёрт, нет!
― И сестёр Миллер, – добавила Рашель
― Что?
Она пожала плечами.
― Это то, что я слышала
― Нет! – выдавил я из себя, ― У меня могло быть что-то с Кинсли, но никогда…только не с Одри. Хотя, в тот момент я был довольно сильно накуренным…
― А Од говорила совсем другое, ― настаивала Рашель, её глаза блестели от решимости, пока она пыталась очернить меня, ― И она рассказывала в довольно мелких…подробностях.
У меня начала кружиться голова от этого разговора, выслушивая имена из прошлого. Складывалось такое впечатление, что они рассказывали о совершенно другом человеке. Чёрт, я знал, что не был больше тем парнем.
Торри пожалела меня, и перевела разговор в другое русло.
Я сразу же расслабился, как только на меня перестали обращать внимание. Но это продлилось недолго.
― Ты всё ещё играешь в футбол? – спросил Джонни, которому определённо стало скучно выслушивать девичьи разговоры, где сравнивались разные сопливые фильмы.
― Эм, нет
Господи, этот парень был тупой, как валенок
― Просто интересно, потому что, когда ты…ушёл, Бенсон Смит занял твоё место в команде.
Боже, они отдали моё место этому неудачнику?
Джонни засмеялся с моего выражения лица.
― Да! Это было ужасно! Не было никаких шансов выбраться на игру между штатами. Чёрт, раньше им удавалось собирать около 3000 человек на домашних играх. Майки был долбанной легендой! Такого уже давно не случалось за последнее время. Теперь, считай, им повезло, если соберётся 500 или 600 человек.
― Ты мне так же не рассказывал, что был в футбольной команде, - сказала Торри вопросительно.
― Это потому, что я не был там. Я должен был занять место главного распасовщика в 11 классе, но…
Я пожал плечами. Мне можно было не заканчивать предложение.
Дженнифер откинула свои длинные волосы с плеча.
― Ты не выглядишь, как опасный преступник, - заявила она, ― Ты слишком милый. Ты скорее выглядишь, как модель. Как модель для нижнего белья.
Бив подавилась пивом, а Сьюзен покачала головой, не веря своим ушам.
Торри пробормотала себе под нос довольно громко, чтобы я услышал.
― Мда, кто бы мог подумать, что она как выглядит тупой, так и есть такой на самом деле.
Я улыбнулся ей, и она выпятила губы, глядя на меня.
Я наклонился, кладя руку на её бедро, и прошептал ей на ушко.
― Ты определённо заработала этот поцелуй, милая.
И я поцеловал её, даже если и вероятней всего, что все смотрели на нас. Пошли они к чёрту. Я целовал свою девушку.
Я остановился тогда, когда осознал, что моё положение начинает усугубляться.
Торри точно знала, почему я отпрянул. Она пробормотала:
― Задержи эту мысль, ковбой
После этого никто больше ко мне не приставал с вопросами. И я не знал, это потому что у них пропал интерес ко мне, или Торри сказала им что-то, пока я плавал. Какая бы ни была причина, я расслабился, наслаждаясь вечером и незнакомым ощущением умиротворения, находясь в компании людей.
Когда последний проблеск дневного света погас, разговоры стали тише и все разбились по парам. И вскоре кучка старых одноклассников начала прощаться. Джонни пригласил нас встретиться с ним попозже в баре и выпить чего-нибудь. Торри отклонила его приглашение от моего имени, не упоминая об ограничениях из-за условно-досрочного срока. Вместо этого она просто сказала, что слишком устала. Джонни, конечно же, был глупым, но не возражал на счёт того, чтобы зависать вместе со мной. Я не мог себе представить, что мы когда-нибудь могли бы стать приятелями. Но было неплохо видеться с ним и его друзьями.
Сейчас я скучал по Майки даже больше, чем когда был в тюрьме. Я продолжал думать о тех вещах, которые мы могли делать вместе – палить костры, как этот, стрелять во что-нибудь, просто проводить время вместе. В том месте, где он должен был быть, осталась постоянная тупая боль.
И из-за того, что в доме моих родителей всё ещё лежат его вещи в комнате, складывается впечатление, что он может прийти в любую секунду. Иногда мне кажется, что если я позову его, то он отзовётся с заднего двора или из гаража. Но я так же думал, что возможно он не хотел бы, чтобы я просто медленно погибал.
Я почувствовал тёплую ручку Торри в своей руке и её глаза засветились нежностью, когда она улыбнулась мне.
― Повеселился немного?
Мне ещё было к чему стремиться, но да, жизнь становилась лучше.

Джордан

Была пятница, и Торри всю неделю работала в первую смену. Она действительно ненавидела такие дни. Вытащить задницу этой девушки из кровати в пять утра, чтобы к семи она была на работе, было непросто. Хотя я и поднимался вместе с ней, чтобы сделать ей завтрак, она всё равно была злой, как мул, у которого болел зуб.
Плюсом было то, что весь вечер мы могли провести вместе. Сегодня вечером мы должны встретиться с Бив и Питом, чтобы поесть хот догов и пойти на какой-то фильм в торговом центре, которым бредили девочки. Мне было всё равно что смотреть. Последний раз, когда я был в кино, на экранах показывали «Казино рояль», а девушки в школе спорили о том, подошло бы Бонду быть блондином. Серьёзно?
В первый раз с тех пор, как я освободился, в моих карманах были деньги, чтобы сводить куда-то свою девушку. Возможно, их было не так уж и много, но когда дело касается ощущений, когда ты чувствуешь себя мужчиной, нормальным парнем, это было чертовски важно.
Я только успел вернуться со свалки и принять душ, когда Торри ввалилась в дом. Она была похожа на какие-то силы природы – никогда не оставалось никаких сомнений, в какой комнате она была: двери раскрыты нараспашку, телевизор и радио включены на всю громкость, иногда даже одновременно. Радостный шум следовал за ней везде. И я любил это.
Девушка так же любила покричать. Какими только способами я не пытался закрыть ей рот хотя бы просто из чувства приличия, потому что меня не радовало то, что отец слышит это каждую ночь. Но кроме моего члена в её рту, что, должен признать, я очень любил делать, ничего не действовало.
Отец даже однажды пошутил об этом, сказав, что никогда бы ему не хотелось жить в доме с тонкими стенами, иначе полиция приезжала бы каждую ночь. Мда, это совсем не то, о чём бы хотелось разговаривать со своим отцом. Никогда.
― Эй, красавчик! – прокричала Торри, как только занеслась в дом, ― Надевай штаны и тащи свою классную задницу сюда! Мы должны кое-что отпраздновать, и не просто сексом с тобой! - затем она на секунду замолчала, ― Ой, привет, Пол, - услышал, как она говорит отцу лишь слегка смущённо, ― Не знала, что ты дома. Как прошёл твой день?
Я спустился вниз, перескакивая через две ступеньки, и сгрёб её в объятия, крепко целуя. Папа только поднял брови и направился на кухню. Я услышал, как он включил кофемашину.
Меня не волновало то, что я показываю, как сильно я влюблён. Я мог показать это в присутствии любого. Всё, что меня заботило, так это чтобы весь мир знал, что Торри была моей девушкой. Она была немного более сдержанной в этом, но здесь она чувствовала себя, как дома. И я был рад этому.
― И что же это за такие хорошие новости, о которых ты так кричишь, милая?
Она помахала конвертом у меня перед лицом и подпрыгнула, оборачивая свои ноги вокруг моей талии.
― Наконец-то! Мне вернули депозит на мою квартиру в Бостоне Иии папа прислал мне чек на тысячу долларов, чтобы «я смогла пережить временные финансовые трудности»!
― Да? Это замечательно. Он писал тебе?
― Ха! Ну хорошо, я бы не назвала это письмом, но это было общение в письменно форме. Он сказал, что у него и Джинджер был прекрасный медовый месяц, и я должна как-нибудь приехать, чтобы увидеться с ними. Как будто я смогла бы!
― Возможно, тебе следует это сделать, - сказал я серьёзно, ― Поверь мне, жизнь слишком коротка, и ты не знаешь, когда твоё «до свидания» будет последним. Ты не захочешь жить с сожалениями, милая.
Она скривилась и крепче обняла меня.
― Боже, ты прав. Знаю, что прав. Но если мне придётся проводить время с Джинджер и её насиликоненными сиськами, то ТЫ едешь со мной.
Отец усмехнулся, когда выходил из кухни и шёл в гостиную, держа кофе в руках. Он плотно закрыл за собой дверь, очевидно решив, что любой разговор, включающий в себя обсуждение сисек других женщин, он должен пропустить. Не могу сказать, что виню его. Ни один парень не способен выбраться из этого целым и невредимым.
― Ты хочешь, чтобы я встретился с твоим отцом? – спросил я, ― Он адвокат. Он же не арестует меня, нет?
Я шутил. Вроде того.
Она закатила глаза.
― Чёрт, нет! Он будет чертовски рад «сбыть меня с рук», - она изобразила кавычки в воздухе, чтобы подчеркнуть свой сарказм, ― Он, наверно, обнимет тебя и пойдёт показывать свои призы, выигранные в гольфе.
Она накрутила прядь волос на палец.
― Он всегда так делает. Мужские штучки
― С тобой я поеду куда угодно, милая, и ты знаешь это. Я всё ещё не могу представить, что он будет рад тому, что ты встречаешься с бывшим заключенным, который едва закончил школу. Но, если захочешь встретиться со своим отцом, я с удовольствием поеду с тобой.
Она счастливо улыбнулась и засунула руки мне под футболку, а затем прошлась ногтями вниз по спине. Чёрт, она знала, что это делает меня твёрдым.

― В любом случае, - сказала она, вытаскивая руки из-под футболки и оставляя меня с моим желанием, ― Мне нужно отдать депозит в банк прежде, чем он закроется в 17:00, так что нам нужно пошевеливаться. Готов?
― Я родится в полной готовности, милая
― Ох, это прозвучало так по-мальчишески!
― И правда.
Она хлопнула меня по плечу и прокричала папе:
― Увидимся позже, Пол!
― Пока, дорогая. Хорошо провести вам время! Пока, сын.
― Пока, пап.
Мы взяли машину Торри, потому что в кузове моего грузовика всё ещё лежала куча цветного металла, которую со свалки мне разрешил забрать Халк. Мы приехали туда, сэкономив несколько минут.
― Ура! – воскликнула она радостно после того, как обналичила чек со своего счёта, ― Мы можем немного повеселиться и потрать вот это!
Я покачал головой.
― Нет, милая. Эти деньги для тебя от твоего отца. Это будет неправильно, если я прикоснусь даже к их малой части.
Она склонила голову набок и улыбнулась своей самой милой улыбкой.
― Оу, малыш, такой чертовки благоразумный. Мы тоже заслужили немного веселья!
И хитрая лиса прижалась ко мне, незаметно пробегая пальцами по моей ширинке.
― Господи, милая! – пробормотал я, уткнувшись в её шею, ― Ты играешь не честно!
Она хрипло засмеялась и снова погладила меня.
Она сказала что-то ещё, но внезапно я почувствовал тревогу, и отвлёкся от неё. Не знаю, было ли это какое-то шестое чувство или просто вынесенные из моего многолетнего заключения уроки, но я знал, что за мной наблюдают.

Торри

Вау! Вернули мой депозит и я получила 1000$ от папы. Когда я шла к матери домой, чтобы забрать свою почту, то не надеялась на что-то настолько хорошее. Честно говоря, я надеялась на 2000$ от папы, но возможно он собирал деньги на свои будущие алименты. Но всё же лучше, чем ничего.
У меня определённо были планы на счёт того, как мы с Джорданом можем потратить некоторую часть этих денег. У меня на уме было устроить ему большой праздник, когда его условно-досрочный срок закончится через 4 недели: ужин в модном ресторане, танцы, клуб, и все те вещи, о которых он мне рассказывал и которые хотел бы сделать. Но он упрямый. Ну, знаете, все эти пунктики мачо, из-за которых он отказывается прикасаться к деньгам, принадлежащим мне. Это было мило, особенно припоминая некоторых неудачников, которых я цепляла, и которые не горели желанием купить мне даже пива. Мило, но чертовски раздражающе, потому что я хотела отпраздновать окончание его срока. Это было огромное событие, но Джордан, кажется, хотел просто забыть об этом. А я думала, что нам нужно отметить это как новый старт.
Я решила, что ему нужен небольшой толчок, и у меня не заняло много времени, чтобы понять, что лучшим путём убедить его был его член. Он был самым милым человеком на свете, но он был таким парнем!
― Оу, малыш, мы тоже заслужили немного веселья! – сказала я, прижимаясь к нему и поглаживая его в области ширинки, ― Но, знаешь что? Мы бы могли использовать остальные деньги, чтобы внести залог за наше собственное жильё, только ты и я. Как тебе?
По опыту я знала, что сейчас ему до боли захочется уйти куда-нибудь, где мы бы могли побыть вдвоём и позволить его змее пробраться в мой девичий сад. Но затем я почувствовала как он напрягся, не в хорошем смысле, и он не ответил на мои заигрывания. Я достаточно быстро поняла, что его внимание не было полностью обращено на меня, так как он убрал мои руки и заслонил меня собой.
― Джордан грёбаный Кейн! – произнёс невнятный голос.
Четверо парней за 25 стали полукругом возле нас. Моё сердце начало бешено колотиться и я вцепилась в руку Джордана, выглядывая через его плечо.
― Привет, Райан, - тихо сказал Джордан.
Я проглотила удивлённый вздох. Я знала это имя. Джордан упоминал его довольно часто за последние пару месяцев. Райан Дюпон был лучшим другой Майки. Они втроём зависали вместе. И это случилось на вечеринке Райана той ночью, когда Джордан напился, ночью, когда закончилась его старая жизнь, ночью, когда он убил своего брата.
Я не знала остальных парней и так же не была уверена, что Джордан их знал, но они стояли неподвижно, излучая напряженность. Я в отчаянии посмотрела по сторонам, но не было никого, кто пришёл бы к нам на помощь. Не в этот раз. Во рту у меня пересохло и я попробовала глотнуть, но слюны было так мало, что я не могла даже плюнуть.
― Какого хрена тебе нужно было сюда возвращаться? – зарычал Райан, ― Разве не достаточно того, что ты убил моего долбанного лучшего друга? Тебе нужно было вернуться сюда и тыкнуть нас в это носом?
Джордан заговорил спокойно и рассудительно, но его мышцы были напряжены под футболкой, а голос звучал натянуто.
― Я на условно-досрочном освобождении, Райан. Мне приходится здесь оставаться.
― Ты оскверняешь его могилу, когда делаешь каждый грёбаный вдох! Ты не заслужил жить!
Мне стало трудно дышать и я сильнее сжала руку Джордана, но он не двигался.
― Я знаю, - ответил он, дрожь в его голосе разбила мне сердце, ― Я не заслужил того, чтобы жить, но я живу. По какой-то причине я всё ещё здесь, и всё что я могу сделать, это попытаться заслужить этот подарок и…
― Бред! – заорал Райан, ― Он был лучшим, ты, долбанный кусок дерьма! И вот ты, вышагивающий по нашим улицам со своей шлюхой!
― Ты не будешь говорить плохо о моей девушке, - сказал Джордан, его голос был угрожающе тихим, ― Говори обо мне всё, что угодно, но держись подальше от неё.
― Ладно тебе, Рай, - сказал один из парней, который казался более трезвым, ― Мы уважаем девушек, давай просто уберём этот мусор.
― Заткнись! – закричал Райан, багровея от злости, ― Ты не будешь говорить, что мне делать! Никто не будет говорить мне, что делать!
У меня было плохое предчувствие на счёт всего этого, этот парень был совершенно не в себе, и не выглядело так, что кто-нибудь собирался его усмирить.
Он смотрел прямо на Джордана.
― У тебя есть долг, с которым нужно расплатиться, ты, придурок!
Джордан даже не моргнул.
― Я не собираюсь драться с тобой, Райан.
― Ты грёбаный трус! Я не даю тебе право выбора! Ты прятался всё лето, и ты заплатишь за то, что сделал!
― Я ни от кого не прятался, - сказал Джордан хрипло, ― Я здесь. Ради Бога, мужик! Мы с тобой были друзьями! Ты думаешь, что я не скучаю по нему? Чёрт, он был моим братом!
Райан покачал головой.
― Ты ходишь по улицам как будто ничего не произошло. Ты даже ещё не начал расплачиваться.
Я не могла больше стоять в стороне и выслушать всё это дерьмо.
― Он расплачивается! Господи, как он расплачивается! Каждый день! – закричала я, ― Ты даже представить себе не можешь через что он прошёл. Он даже пытался убить се…
― Торри, хватит! – отрезал Джордан.
Райану хватило той секунды, когда Джордан отвлёкся, чтобы замахнуться на него. Он был большим парнем, похожим на полузащитника, и у него был серьёзный удар. В ту секунду, когда он поднял руку, я увидела как на его пальце блеснуло кольцо – кольцо братства. Я закричала, когда его кулак встретился с лицом Джордана, сбивая его с ног.
― Остановись! – заорала я, но мои слова не возымели никакого эффекта.
Когда он упал на землю, Райан хотел ударить его по рёбрам, но Джордану удалось увернуться. Второй парень, обутый в ковбойские сапоги, набросился на Джордана, и всё, что он мог сделать, это свернуться клубком и попытаться прикрыть свою голову. Я слышала как тяжело он задышал, когда на него градом посыпались удары по спине, но он не произнёс ни слова.
Я ринулась к парню в сапогах, и обернув одну руку вокруг его шеи, второй впилась ногтями в его лицо. Он завизжал, как свинья и, ругаясь, прижался спиной к стене банка так сильно, что мне стало трудно дышать, и мне пришлось отпустить его. Я кричала и плакала, и увидела, что люди начали направляться к нам, но они шли слишком медленно, слишком осторожно и слишком далеко от нас.
Джордан поднялся на ноги и я видела боль и страдание на его лице, пока он пытался добраться до меня. Кровь текла из пореза на его щеке, оставленным кольцом, а часть его лица стала красного цвета. Одной рукой он держался за рёбра, и казалось, что ему трудно дышать.
Он всё ещё шёл ко мне, когда Райан снова ударил его. Он даже не пытался защищаться. Я закричала, когда Джордан споткнулся о бордюр и взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие. Сапоги и Бейсболка повалили его на землю и начали бить. Я попыталась добраться до Джордана, но четвёртый парень в кожаной куртке схватил меня за талию и резко притянул к себе.
Джордану удалось подняться на ноги, и я услышала как он зовёт меня, беспокойство окрашивало его голос. Думаю, я закричала снова и со всех сил постаралась освободиться, но Кожаная Куртка заломил мне руки и повернул свои ноги так, чтобы я не могла ударить его.
Люди всё приближались к нам, но всё равно никто не пытался остановить это покушение на убийство.
Райан снова ударил Джордана и он упал. Я умоляла их остановиться, но они не сделали этого. Я даже не знаю, слышали они меня или нет, настолько они обезумили от жажды крови, злости и алкоголя.
Сапоги и Бейсболка подняли Джордана под руки, пока Райан наносил ему удары снова и снова: рёбра, живот, лицо, рёбра, живот, лицо, оставляя на коже отвратительные следы от кулаков.
― Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! – умоляла я их, сопли, слёзы и слюни покрывали моё лицо.
Многие начали выходить из магазинов и кафе, чтобы посмотреть, что происходит. Несколько людей начали притормаживать на машинах, но никто не подошёл, чтобы помочь нам.
Удар по голове оглушил Джордана и он осел на колени. Два парня, которые держали его, позволили ему упасть и он завалился на бок.
Всё, что я могла слышать, это тяжелое дыхание Райана. Я снова попыталась добраться до Джордана, но Кожаная Куртка не позволил мне этого сделать.
Лицо Джордана было неузнаваемым. Один глаз опух и закрылся, губы были разбиты, и много крови стекало из его пореза на щеке и из носа. Его футболка была разодрана и просто висела на нём, а грудь и рёбра были покрыты воспалёнными ранами от ударов. Всё это сделало кольцо Райана.
Всё ещё стоя на коленях и опираясь на руки, голова Джордана свисала, как у побитой собаки. Я видела как напряглись его мышцы, пока он изо всех сил старался подняться.
Райан снова ударил Джордана даже прежде, чем он полностью поднимется на ноги, и он рухнул на землю.
Я затаила дыхание, я охрипла от крика, мои лёгкие горели, и я осела в руках у парня, который меня держал.
Не вставай! Молча умоляла я его. Не вставай!
Толпа загудела, когда медленно и мучительно Джордан снова встал на ноги. Он стоял покачиваясь, держа руки по швам.
― Посмотрите на него! – взволнованно прошептал один мужчина, указывая на нас.
― Я не собираюсь драться с тобой, Рай, - закашлялся Джордан, дыхание болью отдавалось в его груди.
Райан накинулся на него, задыхаясь от ярости. Он замахнулся снова и Джордан упал.
― Дерись со мной, ты, долбанный трус! – бесился он, ― Дерись!
Я думала, что на этот раз Джордан не будет вставать, но он медленно перекатился на бок, его пальцы цеплялись за грязную землю, а руки опухли от того, что его били руками и ногами. Снова он заставил себя подняться на колени. Снова он встал на ноги.
― О Боже, нет! – застонала я.
Секунду спустя, он снова лежал на земле, едва двигаясь.
Райан повернулся ко мне, на его лице были написаны ярость и разочарование.
― Почему он не отвечает мне? – зарычал он.
― Потому что он не будет! - закричала я, ― Он не будет драться с тобой, потому что он считает, что ты прав! Он не будет драться с тобой, потому что не может! – я судорожно вздохнула, я едва выговаривала слова, ― Потому что он уверен в том, что заслужил это.
― Ублюдок! – заорал Райан и нанёс последний невыносимый удар.
Джордан стоял на коленях, когда Райан ударил его по голове.
Я наблюдала за тем, как моя любовь неподвижно лежала, распластавшись на земле, а тёмная кровь стекала по его лицу.
Я попыталась произнести его имя, но у меня пропал голос.
Люди начали приглушённо шептаться, и кто-то из толпы, я не знаю кто, заговорил:
― Кто-нибудь, вызовите скорую!
Человек, держащий мои руки, отпустил меня, и я подползла к Джордану. Я хотела обнять его, но кто-то остановил меня.
― Вам лучше не двигать его, мисс, - сказал чей-то добрый мужской голос, ― Скорая уже сейчас подъедет.
Я потянулась к руке Джордана, и осторожно взяла её.
― Джордан, - задыхалась я, ― Джордан, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.
Вдалеке я услышала сирены, которые с каждой секундой становились всё ближе, и спустя мгновение, толпа расступилась. Кто-то попытался оттащить меня от него, но я не отпускала его.
― Отпусти его, - вновь сказал добрый голос, ― Тебе придётся его отпустить.
Какая-то незнакомая женщина прижала меня к себе и начала гладить меня по волосам, как ребёнка. Мои руки, мои колени, моя футболка, джинсы, даже кончики волос, всё было запачкано кровью Джордана.
Я наблюдала за тем как они закрепили бандаж вокруг его шеи и аккуратно положили на носилки. Его глаза были закрыты и его забирали от меня.
― Думаю, у неё шок, - кто-то сказал позади меня.
― Мисс, вы ранены? Вы не ушибли голову? – какой-то авторитетный голос заговорил со мной.
У меня осталось достаточно ума, чтобы понять, что если я скажу «да», то они тоже заберут меня в больницу.
― Да, ранили, - прошептала я.
И они быстро запихнули меня во вторую машину скорой помощи и увезли в больницу.
Я не могла поверить в то, что произошло. Это длилось минуты или секунды? Казалось, что это повторяется снова и снова, как будто я целую вечность наблюдала за тем, как Джордана сбивают с ног. Ну почему он всё время поднимался? Я знала почему.
В больнице они отмыли меня от крови и сделали обследования. У меня было несколько ссадин на руках и коленях, но больше ничего серьёзного. Но я не могла унять дрожь во всём теле. Моя кожа была холодной и липкой. И меня тошнило. Кто-то дал мне одеяло. Но что бы я не спрашивала о Джордане, им казалось, что я разговаривала на древнегреческом. Никто не слышал меня. Никто не отвечал мне! Я была готова закричать. Я хотела закричать.
И я закричала.
Несколько людей подпрыгнули, а грузчик, толкавший пустое инвалидное кресло, споткнулся.
― ГДЕ ДЖОРДАН? ЧТО ПРОИСХОДИТ? КТО-НИБУТЬ ОТВЕТЬТЕ МНЕ, СЕЙЧАС ЖЕ!
Медсестра поспешила ко мне. Из неё потоком полились обычные бессмысленные выражения. Банальные фразы, которые по идее должны были успокаивать, но на деле только больше сердили: они делают всё возможное, вы поможете ему больше, если не будете нервничать, доктор сейчас находится с ним.
Я получила их внимание, но до сих пол не получила ни единого ответа. Возможно, они и не собирались мне их давать. Эта мысль была ужасающей.
Работники больницы врали. Они давали нам надежду на какую-то стабильность, крепкие здания и широкие, спокойные коридоры заставляли нас верить в то, что всё будет хорошо. Но это не так. Люди всё время умирают в больницах. Наши тела – это всего лишь хрупкие мешки, состоящие из крови и костей.
Медсестра подошла ко мне с папкой для сбора информации.
― У меня нет на это времени! – закричала я на неё, ― Вы не понимаете! Мне НУЖНО увидеть Джордана. Они избили его так сильно!
― Доктор Мэноз сейчас с ним, - её голос слишком спокойный, слишком собранный, ― Позвольте ей делать свою работу. Вы можете помочь своему другу, помогая нам заполнить эту анкету.
Я взяла у неё папку и она профессионально мне улыбнулась.
Видите, я смогла сделать так, чтобы эта сумасшедшая девушка перестала кричать. Я отличная медсестра.
Она дала мне ручку и подождала пару секунд, чтобы убедиться, что я уступила ей, а затем зашагала прочь. У неё были более важные дела, чем разговаривать с девушкой, которая умирала изнутри.
Я уставилась на анкету, а затем начала царапать ответы. Мой почерк едва можно было разобрать, потому что мои руки тряслись так сильно.

Имя пациента: Джордан Джозеф Кейн
Возраст: 24
Дата рождения:
Чёрт! Чёрт! Когда у него день рождение? 7-го декабря. Нет, 8-го. Или 9-го? Чёрт, восьмого, определённо, восьмого. Сейчас конец августа, поэтому ему всё ещё 23. Я думаю.
Адрес: Жопамира, Нигдегородск, Техас
Отношение к пациенту: Всё. Нет, такой ответ им не понравится, поэтому я соврала. Я написала «Невеста»
Номер социального страхования:
Кого это, чёрт возьми, волнует? Только стервятников, которые делают деньги на людях, которым нужна помощь.
Принимает ли пациент какие-то препараты? Нет
Есть ли у пациента аллергия?
Я не могла вспомнить ни одной. Джордан никогда не упоминал об этом. Могла ли я так рисковать, отвечая на этот вопрос? А что, если у него аллергия на пенициллин? Я не знаю.
А затем у меня в кармане завибрировал телефон. Я вытащила его, мои пальцы дрожали над экраном.

Если ты опоздаешь, потому что трахаешься со своим классным парнем.
Я очень разозлюсь! Целую, Бив

Её сообщение вернуло меня на землю, и я знала, что должна взять себя в руки. Игнорируя знак о том, что мобильные телефоны должны быть выключены в больнице, я позвонила отцу Джордана.
― Пол, это Торри. На Джордана напали. Его сильно побили. Ты должен приехать в больницу. Сейчас.
Он попытался узнать у меня о том, что случилось, но я не нашла в себе сил, чтобы повторить это по телефону. Его голос дрожал, но он сказал, что сейчас же приедет.
А потом я позвонила Бив.
― Где вы нахрен шляетесь, ребята? – закричала она сразу после первого гудка.
Единственным ответом, который он получила, был мой вздох.
― Торри? Ты там? Ты в порядке? Что происходит?
― Они добрались до него! – всхлипнула я, ― Они, в конце концов, добрались до него!
Я услышала как она ахнула. До этого я призналась ей, что самым моим большим страхом было то, что кто-то намеренно причинит боль Джордану. Поэтому она сразу же поняла что я имею в виду.
Я облокотилась на спинку стула, анкета выпала из моих онемевших пальцев. Я была слишком потрясена, чтобы снова плакать.
Несколько минут спустя, Пол сгрёб меня в свои объятия.
― Что случилось, милая? Где Джордан?
― Они побили его. Очень сильно. Их было четверо. Они мне ничего не говорят! Они сказали, что они сейчас с ним, но я не знаю ничего!
Моё предложение закончилось истошным криком.
Лицо Пола стало мертвенно-бледным.
Он сердито поднялся на ноги, и я схватила его за руку.
―Я…я сказала им…я сказала, что я его невеста. Я думала…просто хотела выяснить…в смысле, я не…мы не…
Он быстро поцеловал меня в макушку и зашагал в сторону стола, за которым сидела медсестра.
― Мой сын, Джордан Кейн. Где он?
― Не могли бы вы присесть, сэр? – сказала медсестра вежливо.
― Нет, пока я не получу какую-нибудь информацию. Невеста моего сына сказала, что вы отказались с ней разговаривать. Мне нужны ответы. СЕЙЧАС. Или администрации больницы придётся разговаривать с моим адвокатом.
Я была так рада, что Пол был здесь. Я была так рада слышать всё это его добросердечное дерьмо. Я не была невестой его сына, и у него не было адвоката. Господи, я любила этого мужчину. Я знала его всего лишь несколько месяцев, но он стал мне вторым отцом. Возможно, даже лучше, чем мой собственный отец.
Нас успокоили: Прилагаем все усилия…доктор сейчас с ним…если вы просто немного подождёте…не могли бы вы просто заполнить анкету.
Мы сели.
Мы ждали.
Пол взял анкету.

Есть ли у пациента аллергия? Нет, - написал он
У Джордана не было аллергии. Я должна была знать об этом. Почему я не знала этого?
Помещался ли пациент в больницу прежде? Да
Дата приёма: Август 2006г. попытка суицида через повешенье, повреждение трахеи. Ноябрь 2008г. прокол лёгкого.
― Мне нужна ручка, - сказала я.
― Зачем?
Не ответив, я забрала её из рук Пола и дописала:
Дата приёма: Январь 2009г. попытка суицида. Вскрытие лучевых артерий.
Пол был шокирован и его глаза начали блестеть от слёз. Я вернула ему ручку, и дрожащей рукой он заполнил последнюю строку, затем расписался и поставил дату.
Ближайшие родственники: Торри Делани (невеста); Пол Кейн (отец)

Я заглянула в добрые глаза Пола, такие похожие на глаза Джордана, и я поблагодарила его без слов.
Мы крепко обняли друг друга.
― Я позвонил его матери, - сказал Пол осторожно, ― Она бы хотела знать.
― Вы уверены в этом? – спросила я, резко отстраняясь от него.
― Да, уверен,- ответил он решительно.
Мы уставились друг на друга, у каждого свои секреты, спрятанные в глазах. Я хотела поспорить на счёт этого, но у меня не было сил. Несколько минут я сидела молча, тихо кипятясь.
Пол спрятал лицо в ладонях.
― Никогда бы не хотел видеть эту больницу снова.
О Боже. Эта больница. Место, где он потерял обоих сыновей, в очень прямом смысле слова.
― Мне жаль, Пол, - прошептала я.
Он спрятал мою руку между своими.
― Знаю.
Неожиданно в коридоре послышался шум, и я увидела Бив и Пита. Она резко остановилась, когда заметила нас.
― О нет! Он…?
Пит схватил Бив за руку, когда она начала покачиваться.
― Он держится, - сказал Пол.
Я не знаю как ему удалось произнести это с такой уверенностью, но я поняла, что поверила ему. Джордан сильный. Он смог бы выдержать это.
Я закрыла глаза, когда в голове снова послышался звук удара его головы о бетонный тротуар, желчь подступила к горлу.
Бив села рядом со мной и взяла меня за руку.
― Можем ли мы что-то сделать для вас? – прошептала она.
Я покачала головой.
― Они сказали, чтобы мы набрались терпения.
Я безрадостно засмеялась. В этом не было ничего смешного. Это было больно. Это было нелепо. Как кто-то может сохранять спокойствие, когда ты ожидаешь услышать слова, которые, возможно, навсегда изменят твой мир?
Мы ждали. И ждали. Неторопливые секунды с болью прокладывали свой путь в минуты, а минуты вяло растягивались в часы. Мы находились там так долго, что Бив успела выпить три стакана ужасного кофе, а мы по два. Уставшая на вид мексиканка медсестра в зелёной форме подошла к нам.
― Мистер Кейн? – спросила она и в подтверждении своих слов, посмотрела на Пола.
― Да, он…?
Она натянуто улыбнулась.
― Я доктор Мэноз, я буду лечащим врачом вашего сына. Его довольно сильно избили, но с ним всё будет в порядке.
Моё сердце дрогнуло и чуть не выпрыгнуло из груди. Я снова могла дышать.
― Мы беспокоились о повреждении головы, но он начал приходить в себя пару минут назад. Травмой, которая вызывает наибольшее беспокойство, является отслоение сетчатки. Нам срочно нужно сделать ему операцию. Есть хороший шанс, что он не потеряет зрение на этот глаз. Он сейчас в сознании, если вы хотите увидеть его. Но только на минуту.
ЕСЛИ? Если мы хотим увидеть его? Зачем же нам тогда выставлять свои чувства на показ, если бы мы не хотели? Зачем седеть от страха? Я держала своё раздражение при себе, зная, что этот врач не взвешивает и не понимает влияние каждого произносимого ею слова. Но она должна была понимать. Они обязаны учить этому врачей, потому что это важно.
Каждый звук, слетающих с их губ, может как причинить боль, так и исцелить – у них есть эта власть.
― Но только двое, - сказала она, ― Он уставший и немного дезориентирован, и ему очень больно.
Пол кивнул, а я просто пялилась на неё.
Бив быстро сжала мою руку, давая понять, что они подождут нас.
По шумному из-за посетителей коридору, доктор повела нас в палату, в которой стояли десятки больничных коек. Большинство из них были пустыми, но место в конце палаты было закрыто занавеской. Она указала нам за койку за занавесом.
― У него так же целый ряд травм в дополнение к отслоению сетчатки и рваной ране на голове,- сказал она, ― У него разрушена скула, сломано пять рёбер, раздроблен указательный палец правой руки, а так же у него вывихнуто запястье, не считая целого ряда ран и ушибов.
Она резко дёрнула занавеску и я судорожно сглотнула. Его лицо было частично спрятано за марлей, и большой тампон закрывал его левый глаз. Его губы опухли, а грудь и руки были покрыты яркими синяками фиолетового, синего и красного цвета.
Я села рядом с его кроватью и взяла за здоровую руку.
― Привет, ковбой, - выдавила я
Его правый глаз распахнулся, и думаю, он попытался улыбнуться.
― Я так зла на тебя, - и слёзы начали течь по моим щекам, ― И ты дерьмово выглядишь.
― Не плачь, милая, - пробормотал он своими опухшими губами, ― Просто расплачиваюсь с долгом.
Пол молча стоял возле меня, его рука лежала у меня на плече. Взгляд Джорданя поднялся вверх.
― Привет, пап
― Твоя девушка права,- засмеялся он, чтобы перестать плакать, ― Ты выглядишь чертовски ужасно.
― Чувствую себя так же, - пробормотал он, его глаз снова закрылся.
Доктор Мэноз поспешила обратно к нам.
― Нам нужно увезти его сейчас, - сказала она, ― Это стандартная операция и обычно проводится под местным наркозом, но из-за его остальных повреждений наш хирург доктор Линден решил использовать общий. Обычно, процедура занимает около часа, но после неё Джордан будет чувствовать сонливость на протяжении от 6 до 12 часов. Если у вас есть какие-то вопросы, доктор Линден с радостью ответит на них.
― Мне нужно уходить, - тихо сказала я Джордану, ― Ну, знаешь, ждёт целая куча дел.
Думаю, он попытался улыбнуться, но я не была уверена. Я наклонилась в надежде найти хоть одно неповреждённое место, чтобы нежно поцеловать его. Кровь была даже у него на волосах.
Врач сразу же вытолкала нас из палаты и оставила в коридоре одних. Бив крепко меня обняла.
― С ним всё будет в порядке, - сказал Пол
Он начал перечислять повреждения Джордана, Бив и Пит были в ужасе.
― Ребята, вам лучше сейчас пойти домой, - сказала я тихо, ― Он не проснётся до завтрашнего утра. Вам нужно поспать.
― Поехали с нами, - умоляла Бив, ― Тебе нужно отдохнуть. Мы привезём тебя завтра утром.
Я покачала головой.
― Нет, я остаюсь.
Она вздохнула и попросила меня пообещать, что я напишу ей как только мы всё узнаем.
Их шаги эхом отдавались в коридоре.
Пришла медсестра и перевела нас из отделения экстренной медицинской помощи в комнату ожидания после операций. Возможно, она просто хотела избавиться от нас. А может другая семья придёт туда, отчаянно желая услышать, справится ли их кто-то очень особенный или нет. Больничному механизму приходится продолжать усердно работать.
Спустя несколько минут в комнату зашёл добродушный мужчина лет пятидесяти, одетый в уже знакомую зелёную форму. От доктора Линдона исходила профессиональная сердечность, и у него были спокойные и добрые черты лица. Он выглядел как человек, которому ты сразу же доверяешься, даже если и не хочешь.
― Нам удалось обнаружить повреждение на ранней стадии, - сказал он, ― Но всё ещё есть 10-15% того, что Джордану понадобится дальнейшая операция, но я надеюсь, что в этом не будет надобности. В ближайшие пару дней ему будет очень неудобно, потому что место вокруг глаза уже очень опухло. На заживление уйдёт от двух до шести недель, но из-за введения газа в глаз во время операции, у Джордана, в конце концов, начнёт развиваться катаракта на левом глазу. Её будет легко вылечить, когда хрусталик глаза полностью помутнеет года через два, три. Если повезёт, то он не потеряет зрение на левом глазу.
Он кивнул. Мы кивнули.
Пол подписал документы о согласии на операцию, и доктор ушёл.
Я не очень хотела разговаривать, но Пол попросил меня объяснить, что же произошло. Он почернел от горя к тому моменту, как я закончила.
― Райан Дюпон, - повторял он снова и снова, ― Не могу поверить в это. Они были друзьями.
Он покачал головой.
У меня уже не осталось и капли утешения, которую я бы могла ему предложить. Просто, чтобы хоть что-то сделать, Пол пошёл на поиски еды и чего-нибудь попить. Я бы больше не выдержала того омерзительного кофе, поэтому он пообещал мне разыскать автомат с содовой.
Я тоже дала обещание. Я пообещала себе, что как только Джордан выздоровеет до такой степени, что сможет путешествовать, как только его условно - досрочное освобождение подойдёт к концу, мы нахрен уедем из этого отвратительного маленького городишки. Мы будем смотреть только вперёд, и никогда не будем оглядываться назад. Мы найдём место, где вдвоём сможем начать всё с чистого листа. Я найду работу помощника юриста, а Джордан мог бы окончить свои курсы по ремонту машин. Мы снимем собственное жильё и начнём строить наше будущее вместе. Возможно, Пол будет навещать нас. Возможно, мы…
― Что ты здесь делаешь?
Я подняла глаза и увидела как мать Джордана уставилась на меня. Неприязнь искажала её лицо.
― Оу, даже не начинайте, дамочка!
Она чертовски ошиблась с выбором женщины, которой бросает вызов.

Торри
― Оу, даже не начинайте, дамочка! – зарычала я. Я подняла взгляд на мать Джордана, гнев, лавой разливающийся по телу, в секунду превратился в извержение вулкана.
― Я люблю его. А у вас какое оправдание?
Она резко втянула воздух, уже приготовившись мне отвечать, но тут распахнулась дверь, и вошёл Пол, неся в руках содовую и сэндвичи. Его глаза заметались между нами. Он заметил мою напряженную позу, сжатые руки в кулаки и уродливое обвиняющее выражение лица Глории.
Ничего не сказав, он протянул мне упакованную еду и одну банку содовой, а затем перевёл взгляд на свою жену.
― С ним будет всё в порядке, Глория.
Клянусь, если я замечу, что она хоть на секунду расстроилась из-за этого, я не смогу быть в ответе за свои действия.
Она судорожно кивнула, прислушиваясь к словам Пола.
― Его сейчас оперируют…
― Я думала, ты сказал, что с ним будет всё в порядке, - перебила она его, на секунду я подумала, что заметила вспышку чего-то, помимо ненависти на её лице, но она исчезла слишком быстро, чтобы до конца быть уверенной в этом.
― Будет,- тихо ответил Пол, ― Но они должны исправить отслоение сетчатки. У него также сломаны рёбра, разрушена скула, раны и синяки.
Она фыркнула и уселась на стул, выглядя раздраженной.
― И ты из-за этого позвонил мне? Я подумала…а впрочем, не важно.
Я снова вскочила и уставилась на неё.
― Что? Что! Этого не достаточно для вас? Да какого хрена с вами не так? Четыре головореза избили его до потери сознания. Его могли убить!
Её, кажется, потрясли мои нападки, но не слова, произнесённые мною.
― И ты позволишь ей так со мной разговаривать? – возмущённо спросила она, уставившись на своего мужа с праведным негодованием на лице.
― Если бы она не сказала этого, сказал бы я, - отрезал Пол, его тон стал более резким.
― Я проехала весь этот путь…- начала она.
― И с чего бы это? – зарычала я, ― Почему вы здесь? Почему это вас вообще волнует?
Она сузил глаза и посмотрела на меня так, как будто я была дерьмом на её ботинках.
― Я не с тобой разговариваю!
― Думаю, вы сами не знаете, почему вы здесь, - сказала я ядовито, ― Возможно, пытаетесь выглядеть так, как будто снова делаете правильные вещи.
― Он мой сын, - бросила она мне гневно, ― Я здесь, чтобы позаботиться о нём.
Серьёзно? Я громко рассмеялась. Звук вышел напряженный, с горечью.
― Так же как вы «заботились» о нём последние восемь лет?
У неё задрожали руки и начал дёргаться глаз.
Мы стояли практически нос к носу, готовые врезать друг другу, как вдруг нас прервал стук в дверь. Даже не дождавшись ответа, в комнату вошла медсестра, сопровождая двух мужчин в костюмах.
Она посмотрели на бешенное выражение лица Глории и на мою разгневанную позу, но оставили это без внимания. Медсестра просто подняла брови. Ругающиеся семьи, ничего нового для неё. Больницы оголяют все глубокие чувства. Это так же неизбежно, как смерть или налоги.
― Извините, что беспокоим вас в такое трудное время, - сказал без сарказма мужчина повыше. Мне стало интересно, тренировался ли он говорить таким тоном, ― Меня зовут детектив Лопез, а это мой коллега детектив Сандерс. Не могли бы вы уделить нам несколько минут и ответить на наши вопросы?
Пол кивнул и указал им на два пластмассовых сидения.
Я глубоко вдохнула и повернулась спиной к Глории. Если я не буду на неё смотреть, то возможно, смогу немного успокоиться. Я рухнула на стул, открыла свою содовую, делая большой глоток.
Полицейские спросили наши имена и тщательно записали о наших отношениях с Джорданом. Я заметила как мать Джордана вздрогнула, когда Пол представил меня, как его невесту
― И это уже не первый раз, когда его выслеживают,- отрезала я, стерев, выбранный ими медленный и неправильный ход допроса, ― Ему и до этого угрожали, и у меня есть фотография того, что они сделали с его грузовиком пару месяцев назад.
Я пролистала кучу фотографий со мной и Джорданом на своём телефоне в поисках фотографии его изуродованного грузовика.
― И прежде чем вы спросите, нет, он не сообщал об этом полиции. Он был слишком…он предпочитает держаться от вас подальше, ребята, по понятным причинам.
Они посмотрели на фото, сделали пометку об этом, попросили меня отправить её им, но больше никак это не прокомментировали. А затем мне снова пришлось описывать то, что произошло на городской площади возле банка.
Мой голос срывался несколько раз во время рассказа, Пол держал меня за руку, а глаза Глории почти вылезли из орбит.
Когда я закончила, детективы недоверчиво смотрели на меня.
― Вы хотите сказать, что он ни разу никого не ударил в ответ? Не смотря на то, что четверо мужчин били его и его девушку?
Я вздёрнула подбородок, услышав намёк на то, что я врала.
― Никто из них не ударил меня. Один из них удерживал меня, - я стянула кардиган и показала им синяки на руках, которые оставил Кожаная Куртка, ― Я не могла добраться до него…я не могла…пока они…пока они избивали Джордана, - я с трудом сдерживала всё ещё слишком свежий страх, в то время как память боролась с тем, чтобы засосать меня в болото воспоминаний, ― И если вы посмотрите на руки Джордана, то увидите, что единственные синяки будут там, где по нему топтались ковбойские сапоги.
Лопез выгнул бровь и обменялся взглядом со своим коллегой.
Мать Джордана фыркнула в отвращении, и я развернулась, готовая вырубить эту лицемерную суку до следующей недели, не важно, в присутствии полиции или без неё.
― Мой сын трус, детектив, - сказала она, её голос звенел от отвращения, ― Это простая истина.
― Глория! – заорал Пол
Я снова оказалась на ногах, меня трясло от гнева.
― Каждый раз, когда они сбивали его с ног, он снова поднимался и встречался с ними лицом к лицу…каждый раз…пока он не мог больше стоять на ногах. Это самая смелая вещь, которую я когда-либо видела в своей жизни, не считая вашей ненависти, с которой он встречался каждый день.
В комнате повисла тишина, а затем Лопез откашлялся и заявил, что он свяжется с нами.
Полицейские встали, собираясь уходить.
― Подождите! – крикнула я, - А как на счёт тех, кто напал на Джордана? Вы нашли их? Джордан знаком с одним из них – Райан Дюпон. Вы же найдёте их тоже? Что будет с ними?
― Один парень уже под арестом,- подтвердил Лопез.
― Только один? Но их было четверо!
Сандерс спокойно на меня посмотрел.
― Райан Дюпон сам пришёл к нам с признанием, но отказался назвать остальных участников драки. Нам нужно поговорить с вашим женихом и узнать, будет ли он выдвигать обвинения.
Я сжала губы так, что они побелели, а вся краска отошла от моего лица. Я знала, что этого никогда не случится. Джордан никогда не выдвинет обвинения. До этого он уже сказал, что «расплачивался с долгом». Господи, я надеялась, что этот долг наконец-таки оплачен в полной мере, потому что я не знала, смогла бы я ещё выдержать что-то в этом духе. Негодование всё ещё бушевало во мне. Глория сидела на своём стуле, отравляя воздух вокруг.
Лопез снова кивнул, дал мне свою карточку в случае «если я вспомню что-нибудь». Как будто когда-нибудь я смогу забыть это. Каждый звук, каждый удар отпечатался в моём мозгу, вспыхивая каждый раз, когда закрываю глава.
Как только мы снова остались втроём, я повернулась к Глории.
― Напомните-ка мне ещё раз, почему вы здесь? – злобно спросила я.
― Не разговаривай со мной! Я не собираюсь отвечать тебе, - презрительно ухмыльнулась она.
― Глория, хватит! – рявкнул Пол, ― Хоть ты и приехала сюда ради нашего сына, но это не так. Я знаю, что Торри здесь ради него.
Глория стиснула зубы.
― Ты теперь на её стороне? Дрянная дочурка проповедницы, так же ты её называл, да?
Мой взгляд метнулся к Полу. Его бледная кожа покраснела, показывая правдивость её полных ненависти слов.
― Я ошибался, - сказал он, ― Прости, Торри. Прости за многое. Послушай, мы все устали. Это был очень и очень плохой день. Думаю, нам следует поехать домой, а утром мы вернемся сюда к Джордану. Вот кто сейчас важен для нас.
Я думала, что Глория начнёт спорить, но вместо этого она взяла свою сумку и неожиданно покинула комнату.
Пол робко улыбнулся, а мне не очень хотелось улыбаться ему в ответ.
― Едьте,- сказала я, ― Я остаюсь.
Он медленно кивнул, но сел обратно на сидение, чтобы ждать вместе со мной.
В тишине мы наблюдали за тем, как стрелки часов перемещаются вперёд. К нам присоединилась женщина, которая тихо всхлипывала, её глаза опухли от слёз. Я устало на неё посмотрела, но не могла сказать ничего такого, что заставило бы её почувствовать себя лучше. Никто не мог. Мы могли только ждать.
В конце концов, когда ночь превратилась в следующий день, на пороге появился доктор Линден.
― Всё прошло так, как мы ожидали, учитывая то, как опух его глаз. Но есть хороший шанс, что вашему сыну не понадобиться повторная операция.
― Мы можем увидеть его? – спросила я.
― Он сейчас приходит в себя после операции, поэтому я могу позволить вам только посмотреть на него через стекло, но я настоятельно вас прошу поехать домой и немного отдохнуть. Вернётесь завтра утром.
Мне стало интересно, почему он беспокоился об этом.
Мы пожали руки и он пожелал нам спокойной ночи. Вероятно, он уже собирался идти домой, чтобы поужинать со своей семьёй. Хотя, нет, было уже слишком поздно для этого. Он наверно просто достанет из холодильника то, что ему оставила жена, примет душ, и потом залезет в чистую постель с чистой совестью, и никакие плохие сны не будут беспокоить его. Наверно. Мы никогда не знаем наверняка какие проблемы преследуют жизни других людей.
Медсестра отвела нас в послеоперационную палату. Я встала на носочки, чтобы посмотреть через стекло на Джордана.
Его лицо было отвёрнуто от нас, поэтому у видела я не много. К нему было присоединено куча аппаратов, но дышал он самостоятельно. В горле образовался ком, я боролась с подступившими слезами облегчения.
Пол дотронулся до моей руки.
― Нам нужно ехать домой, немного поспать, как и сказал доктор. А потом мы вернёмся сюда к нему.
Я кивнула и позволила ему вывести меня из больницы.
На стоянке я, наконец, заговорила.
― Можете, пожалуйста, отвезти меня в центр к банку?
Пол удивлённо на меня посмотрел.
― В банк? В такое время?
― Я хочу забрать свою машину. Утром я поеду в больницу как только смогу.
Он откашлялся.
― Милая, я могу сделать это вместо тебя, но я с радостью подвезу тебя в больницу утром.
― Нет, спасибо.
Он грустно покачал головой, но ничего не ответил, и в тишине мы поехали домой. Я игнорировала взгляды, которые Пол кидал на меня каждые две минуты. Я знаю, у него заняло какое-то время, чтобы привыкнуть ко мне, но слышать, что он говорил обо мне, в чём обвинял, это было больно.
Как только мы доехали до банка, я выскользнула из машины.
― Спасибо, - сказала я, не глядя на него.
Я слышала как он вздохнул, а затем завёл машину и уехал.
Когда я приехала домой, свет лился из каждого окна, словно маяки или световая сигнализация. Глория не закрыла шторы, поэтому я видела как она ходила из комнаты в комнату, рассматривая изменения, которые произошли в её доме. Это выглядело как осквернение моей временной семьи, и мне пришлось напомнить себе, что это всё ещё был её дом, а не мой, несмотря на всё то, что случилось за последние пару месяцев. Я не была уверена, что смогу находиться с ней в одном доме, с её злобой и ненавистью, витающей в воздухе.
Я устало выбралась из машины, чувствуя боль в руках и под рёбрами, там, где меня грубо держал Кожаная Куртка.
Я зашла в дом и увидела Пола, слоняющегося по прихожей.
А затем передо мной внезапно возникла Глория.
― Так ты живёшь здесь, - сказала она.
Её голос звучал спокойно, что было странно исходя из того, как она разговаривала со мной в больнице. Я кивнула и начала обходить её, поднимаясь по лестнице в комнату Джордана, в нашу комнату.
― Почему? – просила она у меня за спиной
― Что?
― Почему ты здесь живёшь?
Я не знала, что делать с её вопросом.
― Потому что Джордан живёт здесь, - ответила я, уставшая и разозлённая этими странными допросами.
― Выглядит так, как будто ты перевезла все свои вещи сюда.
Я встретилась с ней глазами.
― Вы были в нашей комнате.
Она, казалось, почти занервничала.
― Я не знала, что ты переехала сюда. Пол не сказал мне…
Я медленно кивнула.
― Ну а теперь вы в курсе. Так что держитесь подальше от нашей комнаты.
Я развернулась и хотела уже продолжить подниматься по лестнице.
― Почему ты не живёшь в доме Проповедницы? – спросила она настойчиво.
Я устало на неё посмотрела.
― Потому что моя мать заставила меня сделать выбор, и я выбрала Джордана. Не беспокойтесь, Глория, как только закончится его условно-досрочное заключение, мы уедем. Уедем далеко, и ничего кроме облака пыли после нас не останется.
Она ничего не ответила, так же как и Пол. Я не разговаривала с ним с тех пор, как мы покинули больницу. Возможно, Глория добилась своего, раскрыв свой лживый рот.
Я уже собиралась оставить их стоять у лестницы, но потом развернулась, чтобы встретиться с ней взглядом ещё раз.
― А знаете в чём ваша проблема? Вы превратили смерть Майки в пожизненное заключение для каждого из вас – для Пола, для Джордана. Вы превратили их в приговорённых к пожизненному. Вот, что вы делаете здесь, и вот, что вы хотите для Джордана. Но я не позволю этому произойти. Я не позволю ему больше страдать. Всё, что вы делаете со своей жизнью, это ваше личное дело, но Джордан заслужил что-то лучше, чем это. И я проведу всю оставшуюся жизнь с ним, чтобы убедиться в том, что он знает, что его любят и его простили.
Не дожидаясь ответа, я поплелась по лестнице в нашу комнату. Я включила свет и осмотрелась. Джордан заправил кровать. Это не удивило меня, он такой чистюля. Он считал, что нарушит какое-то правило, если оставит хотя бы одну складочку на постели. Его полотенце всё ещё было влажным от душа, который он принимал перед нашим отъездом. Оно аккуратно висело на чёрном стуле. Я взяла его и поднесла к лицу, делая глубокий вдох. Я успела добраться до душа прежде, чем начала бы плакать. Я стянула с себя одежду и залезла в душ. Внутри всё сжалось, когда я начала смывать кровь Джордана со своих волос.
Я была слишком уставшей, чтобы сушить их, поэтому просто завернулась в полотенце Джордана и рухнула на кровать, мои мокрые волосы покрывали моё лицо, словно слёзы. Простынь тоже пахла Джорданом. Он не пользовался одеколоном, но я слышала запах мыла, которым он пользуется, и сладкий пряный запах его самого.
Это было неправильно – спать в постели без него. Я ненавидела это. Не было ни одной ночи с тех пор, как мы начали встречаться, что бы мы не занимались любовью. Даже, когда я возвращалась домой с работы под утро, его тёплое тело пробуждалось и вытягивалось, когда я проскальзывала в постель рядом с ним. И даже если мы оба были до смерти уставшие, мы нуждались в этой связи в конце дня.
Я многое узнала о Джордане за последние пару месяцев. Я поняла как его тело реагирует на мои прикосновения. Я выучила все его небольшие движения, которые говорили мне о том, как отчаянно он желает кончить, но хочет, чтобы я первая сделала это. Он закусывает губу и смотрит в угол комнаты. Я подкалывала его на счёт этого и спрашивала, о чём же он думает в такие моменты. Но он никогда не признавался мне. Всё, что я знала, это то, что он подводит бейсбольную статистику у себя в голове. Но знаете, это не было тем, что я так сильно хотела бы услышать. Я просто ценила то, что он заботился о моём удовлетворении.
Он сходил с ума, когда я проводила ногтями по его спине, даже когда мы не были в постели. У него особо не было любимой позы, но я поняла, что он любит жесткий, быстрый секс, сменяющийся на медленное, нежное и чувствительное занятие любовью. Снова и снова Джордан казался интригующей смесью противоречий: его твёрдое тело - его мягкие губы, его серьёзность - его чувствительная натура, его дикая и страстная сторона, пугающая тюремная манера поведения, которую он может включать – и его добрая душа.
Думаю, Джордан не осознавал и половины всего этого. Казалось, будто он открывал себя заново, открывал в себе человека, которым он становился после тюрьмы. Он даже понятия не имел, что все женщины в Старбаксе пускали слюни при виде него, а несколько девушек, работающих в торговом центре, совершенно случайно приходят попить кофе, когда замечают его грузовик на парковке. Или, возможно, он замечает, но просто это не интересует его. В любом случае, это была одна из тех вещей, за которую я полюбила его.
И он определённо не подозревал, до какой степени он может быть пугающим. Однажды, он до чёртиков напугал моего менеджера. Гас как раз орал на меня и на остальной персонал за какой-то якобы проступок, когда Джордан как обычно заехал навестить меня после работы. Гас увидел этого высокого татуированного парня с рельефными мышцами и холодным взглядом, и полностью отказался от желания вычитывать нас.
Я знала, что Джордан включил свою защитную тюремную реакцию, потому что он увидел парня, которого не знал. Но Гас, маленький придурок, просто наделал в штаны, когда я представила их друг другу и он понял, что Джордан мой парень. После этого, работать стало намного легче.
Так же были другие небольшие показатели того, что Джордан любит меня.
Он думал, что я не замечаю, но я замечаю. Он делал мне завтрак в пять утра даже, если ему самому не нужно было идти на работу, он включал душ перед тем, как я заходила в него, чтобы вода была теплее, заводил мотор Принцессы и она заводилась с первого раза, когда я садилась в неё, прятал мою обувь и вешал пиджак, чтобы он не помялся, записывал мои любимые телепередачи, когда я была на работе.
Конечно же, это были мелочи, но это были поступки, которые говорили мне больше, чем слова о том, как сильно он любит меня.
Я сильнее прижала к себе холодное одеяло. Я знала, что у меня больше не было выбора. Я была с Джорданом Кейном и всегда буду. Он моя жизнь, моя вечность, частичка, где говорится «пока смерть не разлучит нас». А возможно, даже и после этого мы будем вместе.

Я проснулась неожиданно для себя. Не было никакого тумана после сна, не было ощущения, что ты плавно скользишь между миром сна и нашим миром. Я сразу же поняла, где я нахожусь и что случилось вчера. Я знала, что должна находиться в больнице. Обычно, не ранняя птичка, сегодня я быстро передвигалась по дому, у меня была цель.
Сегодня я пошагала в душ, не обращая внимания на тех, кого я могла бы встретить или что они бы сказали мне. Я чувствовала себя гладиатором, идущим в бой.
Я быстро приняла душ и собрала влажные волосы в пучок.
Я подумала, стоит ли сейчас звонить в больницу, но потом решила, что будет проще просто поехать туда. Сначала я рассматривала идею пойти сразу в машину, но в желудке заурчало и я решила, что Глория не выживет меня из места, которое стало моим с Джорданом домом. Если она хотела избегать меня, то могла уйти ОНА.
Пол и Глория сидели за столом, а перед ними стояли тарелки с яичницей и тостами. Пол рассеянно гонял яичницу по тарелке, никто из них, казалось, не притронулся к еде. Он поднял голову, когда заметил меня.
― Как ты, Торри?
― Уставшая, измученная, сердитая, а вы?
Он поморщился от моего грубоватого тона. Глория не сказала ни слова.
Я засунула хлеб в тостер и сделала себе кофе.
― Есть ещё яичница, если хочешь.
Я почти выронила чашку и едва не вылила горячий кофе себе на джинсы.
― Что?
Я повернулась и уставилась на Глорию.
― Я нажарила много яиц, - сказала она, ― Подумала, возможно, ты голодна.
― Почему вы разговариваете со мной? – спросила я. Из-за подозрения мой голос был резким и напряженным.
Пол закашлялся, ему определённо было неловко из-за дуэли, разворачивающейся перед ним.
― Я звонил в больницу, - сказал он, прерывая мой гнев, вызванный Глорией, ― Они сказали, что ночь у Джордана прошла хорошо.
Я быстро закивала головой. Я знала, что это было нелогично, но я почувствовала ревность из-за того, что Пол сделал то, что хотела сделать я. Что следовало сделать мне.
― Медсестра сказала, что он спрашивал о тебе, - добавил Пол.
Я не могла сдержать улыбку, которая появилась в уголках губ.
― Он спрашивал?
Пол кивнул.
― Конечно, он ведь любит тебя.
Мой взгляд метнулся к Глории. Мне было интересно, какую ненависть и отвращение увижу я на её лице. Но вместо этого она просто смотрела на свою нетронутую еду.
Крохотная надежда зародилась у меня в душе. Я устала игнорировать это. Надежда определённо была.
Выпрыгивающий из тостера хлеб, привлёк моё внимание, и я густо намазала два ломтика маслом. А потом, подумав, я наколола три небольших кусочка яичницы и положила себе на тарелку.
― Хочешь поехать в больницу вместе с нами?- спросил Пол осторожно.
― Нет, спасибо, сама доеду.
― Хорошо, - сказал он тихо, ― Тогда встретимся там.
Я кивнула и принялась за завтрак.
Закончив есть быстрее них, я начала мыть свою тарелку. Пол позвал меня, когда я вышла из комнаты.
― Торри, постой.
― Что такое, Пол? Мне уже нужно ехать.
Он поджал губы.
― Мне жаль, что я говорил о тебе такое. Я не имел это в виду. Никогда.
Я вздохнула.
― Хорошо. Неважно. Извинения приняты. Мне нужно ехать.
― Милая, пожалуйста?
― Мне сейчас не до этого, Пол. Да, было больно слышать о том, что вы говорили обо мне, но мне сейчас не до этого, просто не до этого!
― Не только ты беспокоишься о нём, Торри.
Наконец, я посмотрела ему в глаза.
― Я знаю.
Я несколько раз превысила скорость, пока ехала в больницу. Джордан бы разозлился. Он всегда так аккуратно водил машину, что по понятным причинам не было удивительным.
Несколько минут я растерянно искала его палату. Они перевезли его из послеоперационной палаты в блок в противоположной части больницы. Я бежала по слишком отполированному коридору, начиная злиться из-за того, что некоторые пациенты преграждали мне путь. Какого чёрта они не идут по правую сторону? Мне пришлось прикусить язык, чтобы не начать орать на женщину, которая прохаживалась по коридору с передвижной капельницей на колёсах.

С дороги, женщина! Я тут спешу, между прочим!
Она приветливо мне улыбнулась, а я скривилась в ответ.
Когда я, наконец, нашла Джордана, он был один в маленькой палате.
На его левом глазу была большая повязка, и если это вообще возможно, выглядел он ещё хуже, чем вчера. Всё его лицо опухло и стало неузнаваемым. Его грудь и руки были покрыты зелёными, фиолетовыми и чёрными синяками. Я думала, что он спит, поэтому попыталась сдержать слёзы, но его здоровый глаз распахнулся.
― Привет, милая, - пробормотал он охрипшим от боли и усталости голосом, ― Я ждал тебя.
― Ну, сегодня утром я собиралась на маникюр, а больница была по пути, так что…вот она я.
Ему удалось слабо улыбнуться, хотя это усилие, кажется, утомило его. Он повернул руку ладонью вверх, молча прося меня прикоснуться к нему.
Он был прав, мне становилось лучше, когда я могла дотрагиваться до него, чувствовать его теплые мозолистые руки. Я наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. Это была почти единственная целая часть тела.
― Как они тут обращаются с тобой?
― Лучше, чем в тюрьме, - хрипло рассмеялся он.
― Пф, у тебя просто заниженные стандарты, - съязвила я.
Он начал качать головой, но потом вздрогнул.
― Нет, милая, уже нет. У меня есть ты. Чистое золото.
Я попыталась отшутиться, хотя его слова заставили моё сердце забиться чаще.
― Ты выглядишь так, как будто тебя сбил грузовик, Джордан Кейн, но ты всё равно остаёшься льстецом.
Он слабо потянул меня за руку.
― Не льстецом, - пробормотал он, ― Я люблю тебя
― Знаю, - сказала я тихо, ― Я тоже тебя люблю.
Его здоровый глаз снова распахнулся.
― Ты…ты любишь меня?
― Я сказала тебе об этом прошлым вечером, но ты был слишком занят, лежа без сознания.
Его глаз закрылся, а лицо исказилось от попытки сдержать эмоции, бушевавшие внутри. Я увидела, как одинокая слеза скатилась по его щеке.
― Джордан, - сказала я медленно, ― Нам нужно поговорить об этом. О том, что ты позволил тем парням сделать с тобой. Это должно прекратиться. Ты же знаешь это, верно? Пора положить этому конец. Я не буду стоять рядом и снова смотреть на это. Я не могу.
Он посмотрел на меня, оценивая эмоции на моём лице.
― Моё условно-досрочное освобождение уже почти закончилось, - пробормотал он.
― Не рассказывай мне, что это было единственной причиной, по которой ты не давал сдачи. Вчера ночью ты сказал мне, что расплачиваешься с долгом!
Он нахмурился в замешательстве.
― Я так сказал?
― Да. Всё потому что это был Райан Дюпон?
― Ох, да, я вспомнил, - сказал он напряженно.
― Прошлой ночью здесь была полиция, - добавила я, когда он сильнее сжал мою руку, ― Она захотят поговорить с тобой. Они сказали нам, что Райан сдался полиции, но он отказывается говорить, кто был вместе с ним тогда. Копы хотят поговорить с тобой, чтобы узнать, не хочешь ли ты выдвинуть обвинения.
Он сразу же покачал головой.
― Нет, никаких обвинений.
И он озвучил то, что я себе, в принципе, и представляла.
Мой голос зазвучал с оттенком разочарования.
― Если ты отказываешься выдвигать обвинения, то ты должен пообещать мне, что на этом всё и закончится. Потому что, серьёзно, Джордан, я больше никогда в жизни не хочу видеть тебя в таком состоянии как сейчас. Никогда. Я не буду стоять в стороне и наблюдать за тем, как ты разрушаешь себя из-за какого-то извращённого чувства…справедливости…или искупления. Если ты не можешь двигаться дальше, я не думаю, что у нас есть будущее.
Боже, я совсем не имела это в виду, но мне нужно было шокировать его, заставить его увидеть смысл всего этого. Его пальцы сжали мою руку ещё сильнее.
― Я никогда не забуду того, что я сделал, Торри.
― Я и не жду от тебя этого. Но ты должен жить, а не существовать в каком-то сумрачном мирке. Я хочу разделить с тобой своё будущее, Джордан, но только не подобным образом, - мой голос дрогнул, ― Я не могу.
Он попытался глубоко вдохнуть, но из-за боли сломанных рёбер, краска сошла с его лица.
― Больше такого не будет, - прошептал он, ― Вместе. Ты и я.
― С долгами покончено?
Он заколебался.
― Я буду оплачивать его до конца жизни, милая, но я буду жить, а не тратить её впустую.
― Обещаешь?
― Обещаю.
Он тихонько лежал, пока я медленно выводили круги на его запястье, проводя пальцем, по его тату. Меня окатила волна облегчения, и я почувствовала новый прилив любви к мужчине, лежащему возле меня.
Под влиянием лекарств Джордан снова погрузился в сон, и в это время приехал его лечащий врач для утреннего обхода.
Он абсолютно меня проигнорировал, листая карту Джордана, висящую на краю кровати, а затем пробурчал какие-то поручения любимчикам, пришедшим с ним.
Когда он развернулся и собрался уходить, всё ещё не сказав мне ни слова, я закипела от злости. У меня были по-настоящему плохие 24 часа, и я просто уже достигла своего пика.
― Эй! – рявкнула я, ― Я сижу здесь! Я правда существую!
― Простите? – сказал он надменно.
― Доктор…?
― Доктор Марков.
― Так вот, доктор Марков, так, как это, очевидно, ускользнуло от вас, я бы хотела обратить ваше внимание на то, что рядом с кроватью вашего пациента сидит его родственник, и несколько тревожась, ожидает услышать ответ на вопрос о его самочувствии после жестокого избиения и хирургического вмешательства, - я начала добиваться желаемого результата, ― И стоит ли мне напоминать о вашей обязанности primum non nocere* , которая включает в себя не поднимать моё кровяное давление выше его очень удобного предельного уровня 120/80? Так что, пожалуйста, будьте так любезны и скажите же мне как, чёрт возьми, чувствует себя мой жених!
Он моргнул несколько раз, когда мой голос начала повышаться, а несколько студентов, пришедших вместе с ним, начали нервничать. Мда, ладно, они тоже могут выучить урок хороших манер так же, как и доктор Идиот.
― Кхм, давление мистера Кейна стабильное, у него хороший анализ крови. Думаю, операция на сетчатке прошла успешно, доктор Линден был доволен проведённой работой. В его моче не обнаружено крови, что является хорошим знаком, особенно после полученных ударов по почкам. Вкратце, с ним всё будет хорошо.
― Спасибо вам огромное, - огрызнулась я, ― Возможно, в следующий раз вы предоставите информацию без необходимости извлекать её из вашего ануса хирургическим путём!
Он изумлённо раскрыл рот, а затем громко его захлопнул. Он вылетел из палаты, но я успела заметить улыбки на лицах некоторых студентов.
Джордан раскрыл свой здоровый глаз.
― Думаю, ты напугала его, фейерверк.
― Ох, ты проснулся!
― У меня не было особо выбора, учитывая весь этот крик в палате.
― Прости. Но он так сильно меня взбесил!
Джордан мягко засмеялся.
― Да, я заметил. Ты действительно была похожа на адвоката, за исключением того момента, когда ты сказала, что у него голова находится в заднице. Но даже это прозвучало первоклассно.
Я улыбнулась и погладила его по руке. Я была рада, что он чувствовал себя уже лучше, что даже мог шутить.
― Ну, я была помощником юриста три года, я уловила парочку приёмов.
Он задумчиво посмотрел на меня.
― Хочешь вернуться к этой профессии, милая?
Я решительно кивнула.
― Да, хочу. Больше, чем когда-либо.
Он нахмурился, глядя на меня.
― Почему это?
― Ну, юристы считают помощников низшим рангом. «Прославленная секретарша» так меня называл адвокат-мудак, но именно мы являемся теми людьми, которые могут разговаривать с клиентами на понятном языке. Я не могу никому что-то советовать, но я могу объяснить совет, который им дал адвокат, на понятном для них языке. Люди считают юристов пугающими. А я не такая.
Джордан тихо засмеялся и взял меня за руку.
― Милая, ты сейчас до чёртиков испугала доктора. Ты испугала меня в первый раз, когда я встретил тебя и с тех пор ты пугаешь меня почти каждый день.
Он застал меня этим врасплох.
― Не правда! Неправда же?
― В хорошем смысле этого слова, - сказал он успокаивающе, ― Ты просто такая бесстрашная, настоящий стрелок. Ты не терпишь никакого дерьма от других, ты говоришь всё как оно есть. Я люблю это в тебе. Думаю, ты будешь замечательным помощником юриста. Чёрт, ты будешь замечательным юристом, если захочешь им стать.
Я поморщилась.
― Нет, я попыталась учиться в юридической школе. Я не смогла выдержать это. Мне нравится моя работа или понравится, когда я найду другую. Я думала, может мне стоит получить степень магистра. Может.
Он секунду помолчал.
― Ты же знаешь, что я поддержу всё, что ты захочешь, верно? Захочешь, сможешь вернуться обратно в школу. Что бы ты ни захотела, мы воплотим это в жизнь.
― Это так же относится и к тебе, Джордан.
Он закрыл свой здоровый глаз, умиротворение появилось на его избитом лице.
― Звучит так, что мы вроде как планируем наше будущее, милая.
Я улыбнулась про себя.
― Не так уж и сложно, да? – согласилась я.
Я подняла голову, когда дверь в палату Джордана тихо распахнулась, и его родители вошли внутрь.
― Твой отец здесь, - прошептала я, пробегая пальцем по его шее, ―И твоя мама.
Джордан посмотрел вверх, когда Пол появился в поле его зрения.
― Как дела, сынок?
Думаю, Джордан хотел пожать плечами, но вместо этого вздрогнул.
― Бывало и лучше. Нормально. Я думаю.
― Твоя мама здесь.
Джордан ничего не ответил, когда Глория подошла к нему.
― Слышала, вы обручились, - сказал она
Джордан моргнул пару раз, а потом его взгляд метнулся в мою сторону и он начал улыбаться.
― Это то, о чём ты слышала?
Я сжала его руку.
― Конечно, это имеет большое значение для работников больницы.
На мгновение он выглядел растерянным, а затем его яркая улыбка потускнела и он холодно посмотрел на свою маму.
― Что ты здесь делаешь, мама?
Глория сглотнула пару раз.
― Твой отец позвонил мне и сказал, что произошло. Несмотря на…все вещи…я хотела убедиться, что…с тобой всё в порядке.
Джордан коротко цинично рассмеялся, но потом задохнулся от боли.
― Да, я в порядке, мам. Не стоит ни о чем беспокоиться.
Наступила неловкая тишина и Джордан отвернулся от нас.
― Да, - сказала я, ― Думаю, мы должны дать ему отдохнуть сейчас.
― Конечно, - согласился Пол быстро.
Глория просто кивнула и вышла из палаты.
― Останься со мной, милая, - пробормотал Джордан, его голос стал невнятным перед сном.
― Всегда, - прошептала я.

Джордан спал в течении часа, и всё это время он не отпускал мою руку. Я сидела рядом с ним, наблюдая как его грудь размеренно поднимается и опускается.
Когда дверь открылась, я была удивлена, увидев нового посетителя
― Здравствуй, Торри.
Я замерла и с опаской на неё посмотрела, в то время как она неуверенно топталась у входа.
― Что ты здесь делаешь?
― Я пришла увидеться с Джорданом. И с тобой.
― Серьёзно, мам? – спросила я ехидно.
― Да, серьёзно, Торри. Честно говоря, я уже некоторое время думаю о том, что вам сказать. Когда это случилось с Джорданом, я поняла, что я была такой…
― Лицемерной? Осуждающей? Такой ханжой?
Она немного улыбнулась.
― Да, именно такой. Могу я войти?
― Он спит.
― Я бы хотела поговорить с тобой, можно?
Я устало кивнула и она открыла дверь и вошла в палату.
Как только она увидела избитое тело Джордана, она ахнула.
― О, нет!
Я уставилась на неё.
― О, да, мам. Вот, что они сделали с ним. Они повалили его на землю, били, повторяя это снова и снова. Они остановились только, когда он потерял сознание. А он не давал им сдачи. Он даже не пытался защитить себя.
― Но почему?
― Серьёзно? Ты задаёшь этот вопрос с таким невозмутимым видом?
Она смутилась и на лице у неё появилась боль.
― С тех пор как он вышел из тюрьмы, все обращаются с ним, как с мусором, как будто он заслужил это. И знаешь что? Он поверил им. Он поверил людям вроде тебя, которые думают, что он заслужил наказания. Мои поздравления, мам. Он считает себя куском дерьма.
― Нет! Я никогда…Торри, нет! Я никогда не говорила подобного!
― Ой, да ладно тебе, мам! А как насчёт твоих громких речей о «моральных обязательствах»? Он выбрал любовь, так же как и я. А эти люди, - я махнула рукой в сторону избитого лица Джордана, ― Они выбрали ненависть.
Она сглотнула несколько раз.
― Ты любишь его?
― Да, мам, люблю. И, что бы ты себе не думала, я не выбрала бывшего заключённого просто, чтобы позлить тебя. Джордан хороший и добрый человек. И он делает меня счастливой, когда из него не выбивают всё дерьмо из-за какого-то извращённого чувства чести. И поверь мне, мы уже разговаривали с ним об этом. До него это была просто череда безликих парней. Он заставил меня поверить в себя, мама, потому что он любит меня.
― Ох, Торри! Мне так жаль. Мне нравится Джордан. Действительно нравится. Но я люблю тебя. Всё о чём я заботилась, так это о твоём благополучии.
Я холодно на неё посмотрела.
― Ну, это не правда. Да, мам? Ты больше беспокоилась о репутации стража моральности в своей общине. Ты не могла позволить, чтобы твоя дочь трахалась с местным прокажённым.
У неё загорелись щеки, и она опустила взгляд.
― Я пыталась сделать правильную вещь для тебя, а так же для своей совести. Но я не идеальна. Я не всегда поступаю правильно. Мне действительно жаль за то, что я сказала, Торри. О тебе. О Джордане. Ты права, это был плохой пример двойных стандартов. Но я надеюсь, что ты поверишь мне, если я скажу, что беспокоилась о своей дочери. Я вела себя, как мама, а не как священник. Можно сказать, у меня было время для изучения своей совести. Я много молилась.
Я закатила глаза.
― Замечательно. Получила какие-нибудь хорошие советы в этот раз?
― Я же здесь, не так ли? – парировала она.
Мне пришлось улыбнуться из-за этого.
― Думаю, да.
― Итак, - медленно начала она, ― Как у вас дела с Джорданом?
― Шли действительно хорошо. Делали планы на будущее.
― А сейчас?
― Честно, мам, я хочу сказать, что у нас всё будет в порядке…
― Но?
― Но я хочу, чтобы он прекратил винить себя в смерти Майки. В смысле, он просто позволил тем парням выбить из него всё дерьмо. Он просто стоял. И знаешь, что он ответил мне? Что он «расплачивался с долгами». Когда он перестанет расплачиваться? Когда он начнёт жить своей жизнью? Ради нас?
Мама тяжело вздохнула и покачала головой.
― Чувство вины – это ужасная ноша, - сказал она тихо, глядя на меня, ― Поверь мне, я знаю.
Я поняла, что она имела в виду. Я ценила это, но это так же и не особо помогло мне. После разговора она ещё немного посидела с нами, но перед тем как уйти, наклонилась и что-то прошептала Джордану. Я не услышала, что она сказала, но казалось, что она помирилась с ним. С нами.

---

* Primum non nocēre - прежде всего не вредить.

Торри
― Целый месяц без секса? Ты издеваешься? – шёпотом кричал Джордан. На лице написано недоверие, а в глазах светится боль.
Я скрестила руки.
― Да. Никакого секса. Распоряжение врача.
Я взяла листок, который ему выдали при выписке из больницы четыре дня назад, и помахала перед его лицом: «Чего ожидать после операции на сетчатке»
Когда он проигнорировал меня, я развернула листок и зачитала соответствующую часть вслух.
― «Первая неделя после операции должна быть проведена в покое, пациент должен передвигаться медленно и осторожно, - отчетливо произносила я, ― Активную деятельность можно возобновить спустя месяц, но поднятие тяжестей больше 9 килограммов, а так же физические нагрузки следует избегать вплоть до заживления глаза»
― Так что, в принципе, Джордан, если твой глаз не будет нормально заживать, то секса ты не увидишь даже спустя месяц. Мы НЕ будем рисковать твоим зрением. Ты обходился без секса на протяжении восьми лет, так что и с парочкой месяцев тоже справишься.
Он находился дома меньше получаса, а уже умолял меня раздеться для него.
― Да Боже мой, посмотри на себя! – сердито шептала я, не желая, чтобы его родители подслушали наш очень личный разговор, ― Тебя избили, у тебя сломаны рёбра, и чёрт! Ничего дальше минета мы делать в любом случае не можем!
Его здоровый глаз расширился, и он облизал губы.
― Ох, это звучит очень здорово, милая.
― Ни. За. Что, - сказала я, качая головой, злая на себя за то, что дала ему ложную надежду, ― Бог знает, как это повлияет на тебя! Получить оргазм, это как чихнуть. Твои рёбра просто убьют тебя, не говоря уже о том, что может случиться с твоим глазом. Спроси меня снова через месяц.
Его лицо вытянулось, и было довольно сложно удержаться от смеха.
Он закусил губу, о чём-то сильно задумавшись.
― А как на счёт того, чтобы я помог тебе кончить? – спросил он с надеждой.
Я и не думала об этом. Ох, должна признать, мне нравился ход его мыслей.
― Ну, это определённо может случиться, но сейчас тебе нужен отдых.
Несмотря на его возражения, было очевидно, что он обессилен. Я помогла ему снять штаны и футболку, пытаясь не вздрагивать при виде жёлтых синяков, которые покрывали его грудь, бёдра и спину. По крайней мере, припухлость на его лице сошла, но ещё один день ему придётся носить защитную повязку на глазу, а в течение следующих двух недель надевать её перед сном, чтобы не повредить глаз или не надавить на него во сне.
Только я укрыла его одеялом, как в дверь постучали.
― Всё в порядке?
По ту сторону двери голос Глории звучал нерешительно. Джордан нахмурился.
― Что она хочет? – резко спросил он, даже не пытаясь понизить голос.
Я пожала плечами.
Глория начала прилагать некоторые усилия по отношению к Джордану с тех пор, как пришла к нему в больницу, но, боюсь, было уже слишком поздно. Я надеялась, что была не права. Чёрт, Джордан был самым великодушным человеком, которого я когда-либо встречала, но его самообладание сейчас было на исходе, особенно при общении с родителями. По иронии судьбы, он вёл себя так, скорее, из-за плохого отношения Глории ко мне в прошлом, чем из-за того, через что она заставила его пройти за эти восемь лет. Его отношения с Полом так же стали более шаткими. Кажется, он думает, что Пол выбрал сторону Глории и хочет, чтобы она вернулась домой. Так или иначе, Пол находился в очень трудном положении. Мне было жаль его, но моим приоритетом был Джордан.
Я открыла дверь и увидела стоящую на пороге Глорию с двумя чашками травяного чая.
― Я подумала, что вы, возможно, захотите пить, - сказала она, ― Это травяной чай…ты говорила, что ему нельзя кофеин, так что…
― Оу, точно. Спасибо, - сказала я, забирая чашки, - Джордан сейчас собирается немного поспать.
Её лицо помрачнело.
― Но я уверена, что ему сперва захочется выпить чаю. Спасибо, Глория. Это было очень внимательно с вашей стороны.
В комнате Джордан гримасничал и качал головой.
Я закрыла дверь и попыталась отдать ему чашку жидкого варева. Он наморщил нос.
― Ненавижу это дерьмо.
― Заткнись и пей. Ты не получишь кофе. Не тогда, когда ты пытаешься отдохнуть.
Он скрестил руки на груди в знак протеста.
― Она пытается, Джордан, - сказала я мягко.
Он с горечью на меня посмотрел.
― С каких пор ты в её команде поддержки?
― Не будь придурком. Она знает, что мы уедем отсюда, как только закончится твоё условно-досрочное освобождение. Она хочет помириться с тобой. Наконец-таки.
Он тяжело вздохнул.
― Я знаю. Просто мне всё равно. И я уже не уверен, что хочу этого.
― Возможно, дело даже не в том, чего хочешь ты,- намекнула я, ― Возможно, нужно помочь ЕЙ примириться со смертью Майки и со всем, что произошло. Она знает, что была дерьмовой мамочкой последние восемь лет, но ты сказал, что она не всегда была такой. И если всё, что она в силах сделать, это заварить тебе паршивый травяной чай, то хорошо, всё же лучше, чем ничего.
Я посмотрела прямо на него.
― Это получше, чем её ненависть к тебе.
― Да-да, хорошо, я понял. Но я всё равно ненавижу этот чай. На вкус он как моча, - простонал он, забирая чашку.
Я улыбнулась, потому что это означало, что он, в конце концов, впустил её внутрь.

И на следующий же день эти слова вернулись, чтобы укусить меня за зад. Ну конечно.
Я встала довольно рано и принесла Джордану сок и любезно приготовленную Глорией яичницу. Затем я запихнула в него ещё несколько таблеток и помогла ему позаботиться о его глазе. Его изнурили даже эти вещи, поэтому я отправила его обратно спать, а сама пошла в душ и переодеваться. Пол уехал на работу, а Глория оставила записку, в которой говорилось, что она поехала в магазин. И я одна осталась бродить по дому.
Моя прогулка закончилась у комнаты Майки. Она была меньше похожа на мавзолей, но всё равно выглядела так, как будто они ждали, что он придёт домой. Это расстроило меня. Я взяла его выпускной альбом и начала смотреть. Я разглядывала фотографии, лицо Майки было на каждой странице: футбольная команда, выпускной в старших классах, «лучшее тело» и «парень, у которого наибольшие шансы добиться успеха». Он так же выиграл номинацию «самый крутой флирт» и «самая большая энимал пати». Мне хотелось прилепить стикеры на эти страницы и заставить Глорию на них посмотреть. Но в этом уже не будет смысла.
А затем я увидела фотографию, которая заставила меня притормозить: Майки, Райан и Джордан. Майки был посередине, они все стояли, обняв друг друга за плечи, и улыбались в камеру. Можно понять, что Джордан и Майки братья. Джордан был самым высоким, но более худощавым, чем сейчас. Фото, должно быть, сделано за несколько месяцев до несчастного случая. Под ним написано: «Лучшие друзья. 2006»
Мои мысли прервал стук в дверь. Боже, я надеялась, что это не был сюрприз в виде проверки от инспекторов по условно-досрочным освобождениям. Это было последней вещью, в которой сейчас нуждался Джордан. Или я. Если уж на то пошло.
Но когда я распахнула дверь, там не было никаких инспекторов.
― Здравствуй, Торри. Могу я войти?
― Что ты здесь делаешь, мам?
― После нашего разговора с тобой мне так же захотелось поговорить и с Джорданом, если можно. Я бы хотела лично перед ним извиниться.
Я шире открыла дверь.
― Сейчас он спит. Он устаёт довольно быстро.
― Возможно, я могу подождать?
Я вздохнула и махнула ей проходить в дом.
― Ладно, хорошо. Скорей всего он скоро проснётся. Хочешь кофе или чего-нибудь ещё? Я не могу пить его при Джордане, потому что ему сейчас нельзя.
Она улыбнулась.
― Звучит замечательно. Ты всегда делаешь лучшее кофе.
― Ага, почти профессионал, - грубовато ответила я.
Она последовала за мной на кухню, где я заварила свежий кофе.
― Могу поспорить, ты счастлива, что он…дома.
Я посмотрела на неё через плечё.
― Не думаю, что это для него дом, мам. Так же как и для меня.
Она помолчала немного.
― Ты всегда можешь вернуться обратно ко мне домой.
― Я не оставлю его здесь! – отрезала я.
― Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что вы оба можете переехать ко мне, если захотите.
Я удивлённо моргнула.
― Серьёзно?
― Да, конечно. Ты моя дочь…и я слышала, что Джордан собирается стать мои зятем, хотя я и не вижу кольца, - она замолчала, когда я ничего не ответила,― Это правда?
― Может и правда. Я просто сказала это в больнице, потому что они не хотели мне ничего говорить, но да, он говорил мне этом.
― И?
― И у меня не самое высокое мнение о браке.
― Ох, понятно.
Я пожала плечами.
― Не знаю, мам. Я думаю, что Джордан собирается изматывать меня до тех пор, пока я не скажу «да».
Она улыбнулась, её глаза светились весельем.
― Он будет тебе очень хорошим мужем, Торри. Тебе нужен кто-то, кто будет для тебя опорой.
Мне стало некомфортно от её оптимизма.
Я выпила кофе и встала.
― Пойдём. Только…не расстраивай его, мам. Он уже достаточно натерпелся.
Она кивнула.
― Я просто хочу поговорить с ним, это всё.
― Да, хорошо, но слова могут ранить так же, как и кулаки, - отметила я.
Она кивнула в согласии, и мы поднялись вверх по лестнице.
― Подожди секунду, пока я разбужу его. Если ты зайдёшь прямо сейчас, то он может подумать, что к нему пришли за исповедью перед смертью.
Мама закатила глаза.
― Очень смешно, Торри.
Даа, за исключением того, что я не шутила.
Я открыла дверь и вошла в комнату. Хоть я и привыкла видеть его синяки, мне всё равно было больно на него смотреть. Он раскрыл свой здоровый глаз, когда я присела на кровать рядом с ним. Он улыбнулся.
― Я уверен, что это сон, - сказал он, ― Кто ты, красавица?
― Ха-ха. Если бы это был сон, ты бы не был избит.
― А ты была бы голой, - подмигнул он мне.
― Остынь, ковбой. Моя мама за дверью – она хочет увидеться с тобой.
На секунду он растерялся, а затем на его лице появилось беспокойство.
― Она хочет увидеться со мной?
― А если быть точнее, то хочет извиниться.
― За что?
Мамина голова появилась в дверном проёме.
― За несколько вещей, Джордан. Действительно за несколько вещей.
Она вздрогнула, когда вошла в комнату. Её снова шокировали синяки, избитое тело, и повязка на глазу Джордана.
Он пробормотал себе что-то под нос и с трудом сел.
― Как ты, Джордан?
― Нормально, - машинально ответил он.
Мама медлила.
― Хорошо. Я рада, что тебя выписали из больницы. Я…переживала, когда узнала о том, что случилось.
Я воздержалась от комментария, который вертелся у меня на языке. Она сказала, что пришла извиниться. Я знала, что должна позволить ей это сделать.
Джордан просто на неё смотрел. На его лице появилась эта холодная непроницаемая маска.
Мама села на деревянный стул, стоящий около кровати.
― Я должна тебе извинение, Джордан. Как очень справедливо заметила моя дочь, я виновна за двойные стандарты в некоторых моментах. Я проповедовала терпимость и прощение, но не применяла это на практике. За это я прошу прощения. То, что случилось с тобой, и я имею в виду не только это, - она махнула в сторону его избитого тела, ― Жизнь была очень жестока. Я надеюсь, что ты простишь меня за то, что добавила тебе тягот.
Джордану стало неуютно, и он посмотрел на меня. Я пожала плечами. Прощать её или нет, это было его решением. Я уже простила. Ну, что-то вроде того.
― Да, конечно,- сказал он, в конце концов.
― Спасибо, - сказала она тихо, ― Вы не будете против, если я помолюсь за вас?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
― Я быстро
― Давай, мам.
Она взяла руку Джордана в свою, и он бросил на меня встревоженный взгляд. Я слегка покачала головой, улыбаясь из-за его выражения лица.
― Господи, ты любящий, добрый и милостивый. Создай нам сегодня новые, чистые сердца, которые смогут простить всех, кто согрешил перед нами и перед Тобой. Возврати нам всю радость спасенья Твоего. Во веки веков. Аминь.
Она подняла взгляд.
― Мило, коротко и было сказано всё, вы так не думаете?
― Эм, да? – согласился Джордан неуверенно.
Я ей немного улыбнулась.
― Ничего так, Проповедница.
Она задержалась ещё на несколько минут, расспрашивая о наших планах на будущее. Она выглядела расстроенной, когда я сказала, что мы уезжаем отсюда, как только условно-досрочное освобождение Джордана закончится и он сможет свободно путешествовать.
― Ты, ведь, останешься на связи, Торри? – спросила она, смирившись с отъездом.
― Конечно, мам, - быстро ответила я
Она кивнула, но не стала развивать эту тему дальше.
После того как она ушла я вернулась обратно в комнату, чтобы увидеть Джордана.
― Не так уж и плохо, да? – улыбнулся он мне, ― Я рад, что вы снова разговариваете. Мне казалось неправильным, что вы ругаетесь.
Я кусала губу некоторое время, но потом кивнула.
― Да, жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на злость, не так ли?
Мы сидели молча, каждый в своих мыслях.

На следующий день пришла офицер Карсон, чтобы увидеться с нами. Джордан как раз только встал, поэтому я попросила её подождать в гостиной, пока я помогу ему одеться. Ему было слишком больно пытаться надеть футболку через голову, поэтому он надел старую рубашку Майки на пуговицах. Глория не была против, когда я совершила набег на шкаф Майки, она даже помогла мне постирать одежду, которую я взяла, чтобы освежить её после восьмилетнего сбора пыли. Я позволила Джордану самому застёгивать свои штаны, несмотря на все его утверждения, что моя помощь в этом деле будет самой лучшей частью одевания.
Я спустилась вниз, чтобы немного поговорить по душам с офицером Карсон.
― Я надеюсь, вы не будете заставлять его делать тест на наркотики, - сказала я быстро, ― Потому что половину всего времени он находится на болеутоляющих и его уносит не хуже, чем долбаного воздушного змея. А ещё я использую компрессы со спиртом для его глаза, поэтому он так же провалит и тест на алкоголь.
― Нет, всё в порядке, - улыбнулась она, ― Не волнуйся, Торри. На самом деле, мы вообще больше не будем беспокоиться об этом.
Я не знала, что она имеет в виду, но не стала заострять внимание, потому что она подняла глаза и посмотрела на Джордана, который медленно входил в комнату, держась за рёбра.
― Здравствуй, Джордан, - сказала она, поднимаясь, чтобы пожать ему руку, ― Как ты?
― Нормально, - сказал он машинально.
Мы обе уставились на него, разглядывая разноцветные синяки, повязку на глазу, болезненную позу, и тогда мы обе одновременно захохотали. Джордан неохотно присоединился к нам.
― Оу, чёрт! – задохнулся он, его смех резко оборвался, ― Как больно!
― Конечно больно, идиот! – тихо засмеялась я, ― Садись, прежде чем ты упадёшь и мне придётся соскребать тебя от ковра.
― Хорошо, - сказала офицер Карсон, когда мы все сели, ― У меня хорошие новости. Я пришла сказать тебе, Джордан, что ты освобождён от дальнейшей проверки на алкоголь и наркотики. Это кажется целесообразным в данных обстоятельствах.
― Отлично! – сказала я радостно, ― Спасибо! Мы бы не хотели тащиться в город.
Джордан молчал, поэтому я стукнула его локтём под рёбра. Он вскрикнул и бросил на меня побитый взгляд.
― Ой, прости! Я не хотела так сильно ударить, но ты должен поблагодарить Сэнди!
Офицер Карсон улыбнулась.
― Не беспокойся, Торри, всё в порядке. Уверена, что слишком сложно это всё принять сейчас. Но у меня ещё есть парочка хороших новостей. Во-первых: тебе не придётся писать свой ежемесячный отчёт, Джордан, и…- она сделала паузу для больше эффекта, ― Твоё условно-досрочное освобождения официально завершается сегодня в полночь. Я немного повлияла на ход дела.
Мы оба сидели в молчании.
― Так что, это всё, - сказала она добрым голосом, правильно растолковав наше изумлённое молчание, ― Ты свободный человек, Джордан. Общество считает, что ты сполна оплатил свой долг. Теперь ты предоставлен самому себе.
― О Боже! – сказала я, оборачивая руки вокруг шеи Сэнди, слёзы покатились по моим щекам, ― Спасибо вам огромное!
Джордан выглядел потрясённым.
― Это всё? Я…я свободен?
Офицер Карсон улыбнулась и немного откашлялась, кажется, она тоже немного растерялась. Клянусь, она тоже утирала слезу.
― Да, Джордан. Ты свободный человек. Мои поздравления.
Она встала и протянула ему руку.
Моё сердце разрывалось на части, когда он поднялся на трясущихся ногах. Затем они быстро пожали друг другу руки.
― Здесь моя работа закончена, - сказала она мягко, ― Удачи вам обоим.
Она снова улыбнулась, затем я проводила её до двери и помахала ей, когда она уезжала.
Джордан сидел на диване, когда я вернулась обратно, он всё ещё выглядел потрясённым.
― Вау, - сказала я.
Казалось, он застыл в одном положении.
― Джордан, это потрясающе! Ты свободен!
Я села возле него и осторожно обернула руки вокруг его шеи, аккуратно свернувшись у его дрожащего тела.
Он спрятал лицо у меня в волосах, когда всхлипы начали сотрясать его тело.
― Свободен! – произнёс он.

Было невозможно принять это. Я знал, что должен был чувствовать радость, чтобы отпраздновать это, но я чувствовал только пустоту. На протяжении долгого времени меня считали человеком вне общества: сначала заключённый, а потом человек на условно-досрочном. Но теперь…
― Всё в порядке, - заверяла меня Торри в тот вечер.
Мы вместе лежали на диване, Торри осторожно свернулась около меня. Обычно, когда мы лежали подобным образом, она была на мне. Я скучал по тому, как её голова лежала у меня на груди, а эти мягкие мягкие волосы спадали на меня. Но это было чертовки больно – держать её вес на себе. И не только это, просто дышать приносило боль. У меня дико болела голова, а левый глаз пульсировал, как последняя сволочь. Я пытался всё это игнорировать и сосредоточиться на телевизоре. Торри любила научно-фантастические программы и сейчас мы смотрели повтор «Звёздного пути: Следующее поколение» Точнее, она смотрела. Мои мысли мыли за миллион миль отсюда. Мда, слишком иронично.
Она посмотрела на меня.
― Я могу себе только представить, насколько нереальным тебе кажется это.
Я кивнул, но не ответил. Честно говоря, я даже не знаю, что бы мог ответить на это.
― Всё будет хорошо, - сказала она снова, ― Как только ты выздоровеешь, мы сможем делать всё, что захотим, поехать туда, куда мы захотим.
― Да, я знаю.
Я не знал.
― Не волнуйся, мы разберёмся с этим, - она заколебалась, ― Когда собираешься рассказать об этом родителям?
Отец был на работе, а мама была не понятно где. Она держалась от нас подальше.
Офицер Карсон уехала три часа назад. Я бы мог позвонить отцу в офис, но я решил подождать.
― Не уверен, что в ближайшее время скажу им, - ответил я, в конце концов
Торри была в недоумении.
― Почему бы и не рассказать?
Я заёрзал от неудобства, пытаясь найти хотя бы немного места на диване, которое бы не причиняло такую грёбаную боль.
― Я просто не хочу чувствовать…я не знаю. Как будто они будут ожидать от меня чего-то другого. Я просто не хочу этого давления сейчас. Можем мы немного подождать?
Она подняла руки.
― Эй, это полностью твоё дело! Я просто счастлива и горжусь тобой. Я хочу кричать об этом, чтобы все знали. Но если ты не готов к этому, всё нормально. Но, эм, я уже отправила сообщение Бив.
― Да? И что она сказала?
Торри засмеялась.
― Ну, её первое сообщение состояло только из одного слова, ну, по крайней мере, я думаю, что это слово. В сообщении было «удивлённыешары»
― Эм, хорошо?
― А в своём втором сообщении она хотела прийти к нам с бутылкой шампанского. Не беспокойся. Я сказал ей «нет». Ну, а точнее, я ей сказала, пока нет.
― Я никогда не пил шампанского.
Она уставилась на меня.
― Только пиво, эм, водка, иногда виски. Райан…у него на той вечеринке было красное вино. Я помню это. Но не думаю, что я его пробовал. Так что нет, шампанское я не пил.
― Нам определённо нужно это исправить! – засмеялась Торри, ― Тебе понравится. И оно очень классно сочетается с сексом. Думаю, это всё из-за пузырьков.
Я начал смеяться, а затем мои рёбра напомнили мне, что это была не лучшая идея.
― Извини, милый, - захихикала она, ― О, кстати. Я разговаривала с Халком. Он уже слышал, конечно же, о тебе. Он сказал, что можешь приступить к работе в любое время и что я должна надрать тебе зад. Не уверена, зачем он это сказал, но, думаю, это выражение привязанности.
Я хмыкнул, не желая думать о Халке и «привязанности» в одном предложении. Это просто было слишком странно.
― А как на счёт твоей работы, милая? – спросил я, боясь ответа, ― Ты не можешь вечно сидеть со мной, играя в медсестру.
Она вздохнула.
― Да, верно, но Гас дал мне неделю отдыха.
― Это на самом деле очень великодушно с его стороны.
― Ага, но это скорей всего немного связано с тем фактом, что он до чёртиков боится моего парня!
Я скривился.
― Не думал, что он будет бояться кого-то, кто не даст сдачи.
Я сказал это с горечью, и Торри бросила на меня взгляд, показывающий, что она все ещё немного злилась на меня.
― Да, но эти дни уже позади, да?
Думаю, да.
― Да, - сказал я, медленно кивая, ― Больше никакой вседозволенности. Никому. В следующий раз всё будет по-другому.
Торри улыбнулась, удовлетворённая моим ответом.
Я не врал ей. Я больше не был на условно-досрочном, у меня были такие же права, как и у других людей. Ну, почти. Я не был настолько глуп, думая, что если я встряну во что-то, то моё дело не использую против меня. Но это так же не означает, что я автоматически возвращаюсь к тюрьме. А что касается Райана и всех тех, кто хочет добраться до меня, в следующий раз ОНИ будут теми, кто будет расплачиваться. Я наконец-то поверил в то, что мне говорила Торри – я расплатился с долгами. Остался только один невыполненный долг - долг перед Майки, в котором я пообещал ему жить своей жизнью, прожить её как можно лучше. Это заберёт целую вечность, оплатить этот долг, но меня устраивала эта мысль.

На следующий день к нам пришёл детектив, который был в больнице. Торри сказала, что это был тот же человек, детектив Лопез, но я не помнил его. Я наверно был без сознания в то время.
Торри предложила им кофе. Она была внимательной, но мысль о том, что мне придётся общаться с долбанными полицейскими, чуть ли не заставила меня выпрыгнуть из собственной кожи. Вероятно, я бы так и сделал, если бы дыхание не приносило чертовски сильную боль.
― Здравствуйте, мистер Кейн. Меня зовут детектив Лопез. Я уже имел удовольствие познакомиться с вашей невестой.
У меня была проблема с нормальными ответами. Полицейский называл меня «мистер», что было просто странно. А ещё мы с Торри полностью не обсуждали все эти вещи связанные с «жених-невеста». По правде говоря, это было немного больно, что она использовала это просто для того, чтобы получить информацию в больнице. Возможно, это не имело для неё такой большой ценности, учитывая её взгляды на брак. Услышав это слово, я должен был почувствовать себя счастливым, но вместо этого я почувствовал новый разряд боли.
Детектив всё ещё пялился на меня, но мои губы отказывались работать. К счастью, Торри всё взяла на себя.
― Спасибо, что пришли, детектив. Полагаю, у вас есть какие-то новости для нас?
Он сел в одно из кресел и откинулся назад.
― В принципе, и да и нет. Как вы знаете, Райан Дюпон признался в нападении, но он отказывается называть имена своих сообщников. Я хочу знать, будете ли вы выдвигать обвинения. Вы оба.
Я посмотрел на Торри. Я видел синяки на её руках, из-за этого я чертовски разозлился, и я чувствовал себя виноватым за то, что ей причинили боль из-за меня. Она сложила руки и посмотрела на меня в ответ. Она знала о том, как я себя чувствую по этому поводу и мы обсуждали то, что я собираюсь делать. Или точнее, не собираюсь.
― Нет, - сказал я тихо, ― Я не буду выдвигать обвинения.
― Мисс Делани?
―Нет, никаких обвинений.
Повисла короткая тишина.
― Понятно, - сказал детектив Лопез, ― Могу я узнать, почему?
Я выпустил долгий болезненный вздох.
― Он был лучшим другом моего брата.
В конечно счёте, из всех вещей, которые я бы мог сказать, из всех объяснений, которые я бы мог дать, этот ответ казался самым простым и понятным для незнакомца.
Лопез кивнул.
― В таком случае, не буду отнимать у вас больше времени. Мистер Кейн, мисс Делани.
Он встал и протянул руку. Я уставился на неё в замешательстве, пока Торри не откашлялась. Я тоже встал и аккуратно пожал парню руку.
Торри проводила его до двери, и когда она вернулась обратно, то оставила нежный поцелуй у меня на губах.
― И за что это?
― А мне нужна причина?
― Нет, милая, никогда.
Она улыбнулась.
― Думаю, потому что это означает, что всё кончено, так что я скрепила это поцелуем.
― Я люблю тебя, Торри Делани.
― Я знаю, - сказал она мне и подмигнула.

Следующие три недели были чертовски скучными, не принимая во внимание то, что в доме было довольно напряженно, когда мама и Торри находились вместе в одном помещении, даже когда они не были в одной комнате. Они были вежливыми друг с другом, но в этом не было никакого тепла. Торри также вела себя немного отстранённо с моим отцом, и это было неприятно, потому что поначалу они так хорошо ладили. Думаю, это было, потому что я был зол на него из-за того, что он позволил матери вернуться домой, но если была какая-то другая причина, я хотел её знать.
После нехарактерного для Торри уклончивого поведения, она, наконец, сказала мне, что я был прав, но так же это было потому, что она узнала, что отец называл её «дрянной». Это действительно обидело её, и я был взбешён тем, что маме принесло удовольствие рассказать ей об этом. Я, конечно же, знал о том, что он говорил, но из всех тех вещей, которыми мама принесла мне столько боли, простить ей Торри стало самой сложной вещью. Если она хотела плюнуть в меня, я мог выдержать это, но не то, что она обижает девушку, которую я люблю.
Я знал, что отцу стыдно за то, что он говорил, и мама пыталась компенсировать это, но каким-то образом это обрубило последнюю цепь, связывающую нас вместе. Теперь у меня была новая семья. С Торри.
В конце концов, ей пришлось вернуться на работу. Одному из нас нужно было зарабатывать, а я был таким же полезным, как и загар в Сибири. Я дико скучал по ней и слал миллионы сообщений каждый день, а остальную часть времени я проводил, читая книги, хоть это и утомляло мой здоровый глаз. Я слушал радио, изредка смотрел телевизор. Помимо всего этого я ещё много спал.
Мама не пыталась навязать мне свою компанию, хотя она ходила в магазин за продуктами, заботилась о том, чтобы я ел через равные промежутки времени, и каким-то образом поддерживала жизнь в доме. Но я потерял аппетит ещё в больнице. Жевать со сломанной скулой не было самой весёлой вещью, которую я когда-либо делал. Я ел много супа, макарон и курицы.
На протяжении этих недель мама кружила возле меня. Это было неловко. Мы не очень много разговаривали. Думаю, что мы оба не знали как это делать. Но, думаю, мы старались.
Однажды днём, она везла меня на приём к парню, который занимается операциями на глазу, но перед этим остановилась возле свалки.
― Как ты себя чувствуешь? – спросила она осторожно.
― Нормально
Повисла долгая пауза.
― Хорошо, - сказала она, наконец, ― Торри, кажется…
Когда она не окончила своё предложение, я выжидающе на неё посмотрел.
― Торри, кажется, подходит тебе.
Не знаю, должны ли были эти слова прозвучать, как будто они душат её, но прозвучали они именно так.
― Подходит, - коротко ответил я.
Конец разговора.
Она повернула в сторону входа на свалку и припарковалась возле конторы.
Мне нужно было увидеться с Халком и сказать, что я уже не вернусь к нему на работу. Я бы мог позвонить ему, но он сделал многое для меня, поэтому я был в долгу перед ним.
Мама ждала в машине, пока я пошёл к Халку поговорить. Он сидел за своим крохотным столом, который как обычно делал его меньше.
Он встал, когда увидел меня, отодвигая стул к стене. А затем, не говоря ни слова, он обернул свои огромные руки вокруг меня и крепко сжал.
― Не ломай мои чёртовы рёбра снова! – вскрикнул я.
Он отпустил меня, весело засмеявшись. Я не считал это смешным. Ребра заживали хорошо, но всё же было над чем работать.
― Рад видеть тебя, ребёнок! – сказал он, ― Слышал, ты всё ещё дерёшься. Как я понимаю, это правда.
― Ага. Не все сорняки ещё выдрал, мужик.
Он оценивающе на меня посмотрел.
― Как я понял, ты был один. Догадываюсь, что пришёл попрощаться со мной.
― Да. Мы с Торри уезжаем через пару дней. Начать с нового листа, ну, знаешь.
Он кивнул, внимательно глядя на меня из-под своих густых бровей.
― Я просто хотел поблагодарить тебя, мужик, - сказал я, чувствуя себя немного неловко от того, что проявляю чувства по отношению к Халку, ― Если бы ты не дал мне работу, чёрт, я бы скорей всего снова прохлаждался в тюрьме.
― Ты подобрел ко мне, ребёнок? – захохотал он.
― Возможно.
Он усмехнулся.
― Вот какой эффект на тебя оказывает женщина. Должен признать, твоя девчонка хороша. Она может кататься на моём коне в любое время. Приглядывай за этим маленьким фейерверком.
― Я знаю. Спасибо, Халк. Я не забуду тебя.
Он несколько раз откашлялся, а затем протянул мне конверт.
― Немного денег для путешествия, ребёнок. И рекомендации, просто на случай, если ты найдёшь другую работу, такую же хорошую, как и эта.
Мы пожали руки, и он снова похлопал меня по спине.
― Vaya con Dios, ребёнок*
Он не вышел к машине, но я видел его огромный силуэт в дверном проёме. Как только мама отъехала от свалки, он поднял руку и отсалютовал мне.
Я заглянул в конверт, чтобы прочесть рекомендацию, но был поражён, когда насчитал 1000 долларов в стодолларовых купюрах. Я не ожидал этого, но я точно знал на что я хочу потратить эти деньги. Они не уйдут на бензин, но, думаю, что Халк бы оценил то, как я потрачу эти деньги.
По-своему, Халк сделал для меня больше, чем мои родители. Я всё ещё размышлял о хороших временах, проведённых на свалке, когда мы подъехали к офису доктора для последнего из моих еженедельных осмотров.
Внезапно я понял, что не сказал ни слова матери с тех пор, как вышел от Халка. Возможно, она думала, что я наказывал её, но я этого не делал.
Я был благодарен за то, что она делает для меня, но я осознал, что слишком много воды утекло, для чтобы мы снова когда-либо могли иметь близкие отношения. Я был не против. Думаю, она тоже. Но, в конце концов, она не вела себя так, как будто ненавидит меня, а я не вёл себя так, как будто нуждаюсь в ней. У нас было всё в порядке. Вроде того.
Спустя две недели, как Карсон приходила увидеться со мной, я, наконец, признался родителям, что я больше не нахожусь на условно-досрочном. Они были молчаливы, сказали не очень много. Отец сказал «поздравляю» и пожал мою руку. Мама выглядела так, как будто собиралась заплакать, но я не спрашивал по какой причине. Я выбрался из машины и, развернувшись, посмотрел на неё. Она смотрела прямо перед собой и, казалось, не собиралась двигаться.
― Думаю, я буду там минут 30, мама.
Она быстро закивала и я оставил её сидеть в машине, всё ещё сжимающую со всей силы руль.
Мне не пришлось долго ждать доктора.
Прошёл месяц после того, как мне делали операцию и он делал свой обычный осмотр. Кажется, он был доволен тем, как всё заживало. А что было ещё лучше, он дал мне добро на вождение машины, но только на короткие дистанции. Мне всё ещё было запрещено летать из-за высоты, но даже с этим всё будет в порядке месяца через два, и вообще, я не планировал устраивать отдых на Гавайях.
Кажется, мои глаза стали более чувствительны к свету, что было дерьмово, учитывая то, что я живу в очень солнечной части страны. Может, мне, в конце концов, придётся переехать на Аляску. Или нет, не думаю, что смог бы выдержать ослепительный блеск снега. Торри дала мне очки-авиаторы от Рэй Бэн. Я думал, что умру, когда узнал сколько они стоят. А она просто засмеялась.
Но меня волновали самые важные вопросы. Так что во время этого последнего осмотра, моим приоритетом стал вопрос от которого, как я знал, я не ослепну.
― Эм, док, вы в курсе о той части на бумаге, где написано о «физической активности»?
― Да, но даже сейчас мы не советуем вам поднимать тяжести. Никакой тяжёлой атлетики, например, - сказал он, глядя на меня внимательно, и многозначительно посматривая на мои бицепсы.
По крайней мере мои мышцы всё ещё были в тонусе после месяца постоянного долбанного лежания на диване.
― Ну, с этим всё в порядке. Я не поднимал никакие тяжести. Я просто делал несколько приседаний и отжиманий на прошлой неделе, чтобы не стать совсем овощем.

― Вы бегаете, мистер Кейн?
Я действительно не мог привыкнуть ко всем этим «мистерам».
― Бегал, но ещё не возобновлял тренировки, - я указал на свою грудь, - Рёбра сломаны тоже.
― Ох, понятно. Но всё-таки я бы не советовал вам начинать сейчас бегать. Возможно, через пару месяцев, когда всё заживёт.
Я вздохнул.
― А что на счёт секса, док?
― Простите?
― Пожалуйста, скажите, что мне можно уже это делать. Я тут с ума схожу!
― Ох, понятно. Ну, это зависит от того, насколько, эм, энергичный половой акт. В идеале, я бы не советовал вам этого.
― Оу, чёрт! Как долго ещё?
― Ну, нежная, активность подойдёт.
И что это нахрен должно значить?
― По-английски, док.
― Ох, позвольте своему партнеру большинство, эм, нагрузки взять на себя.
― Вы имеете в виду, позволить ей быть сверху?
― Это может быть один из способов.
Хорошо, я смог бы с этим жить.
― И как долго? Когда мы сможем…делать другие вещи?
Он улыбнулся.
― Мистер Кейн, каким бы разочарованием это не казалось, это действительно только в ваших интересах, позволить природе идти своим чередом и позволить вашему глазу полностью зажить. В течение двух-трёх месяцев, вы вполне сможете вернуться к обычному ритму жизни. Так же вы знаете, что нам придётся наблюдать за развитием катаракты. Но кроме этого просто пытайтесь воспринимать вещи проще.
Мда, дело ясное, что дело тёмное.
Я встал.
― Спасибо за всё, док. Я ценю это.
― Не за что. Я назначу вам осмотр на…
― Вообще-то, док, мы не собираемся здесь оставаться. Мы собираемся начать всё сначала где-нибудь на новом месте.
Он удивлённо посмотрел на меня.
― Так что, если бы я мог сделать копии своей больничной карты, чтобы забрать с собой, это было бы очень хорошо.
― Я, конечно же, сделаю это для вас, мистер Кейн,- он протянул руку для рукопожатия, ― Удачи вам во всём.
Как только я начал выходить в коридор, он сказал.
― Помните, ничего энергичного.
Сволочь.
Но мне всё равно дали зелёный свет.
Конечно же, организовать романтичный вечер было не так уж и легко, учитывая то, что я всё ещё живу с родителями, а моя девушка любила покричать.
Я прикинул варианты: даже самый дешевый мотель нанесёт ущерб моим финансам. У меня были сбережения после пары месяцев работы на Халка – несколько сотен долларов, но премия, которую он мне выделил, была предназначена для чего-то очень важного. Денег чертовски не хватало, но сейчас я не мог работать, а с планами на счёт жизни с чистого листа, мне нужны были все мои сбережения. В конце концов, мне пришлось прибегнуть к просьбам.
Я позвонил отцу в офис.
― Пап, есть ли хоть один шанс, что ты можешь сходить куда-нибудь с мамой сегодня вечером?
Он был в недоумении.
― Сходить?
Я закатил глаза.
― Да, пап, сходить. Я бы хотел приготовить Торри хороший ужин провести немного времени с ней наедине.
Наедине, пап! Пойми ты уже намёк!
― Ну, - сказал он, колеблясь, ― Возможно, я мог бы сходить с мамой на ужин. Это тоже будет хорошо для нас. Я сделаю это. Мы будем дома к девяти вечера.
― Вы могли бы сходить в кино после этого – настоятельно порекомендовал я.
Он вздохнул.
― Я спрошу у неё, но не обещаю.
― Спасибо, пап.
Вскоре, после пяти, мама вышла из дома, из-за чего у меня осталось всего лишь полчаса времени, чтобы всё подготовить.
Мои кулинарные способности всё ещё были ограничены небольшим бюджетом, но у меня была идея. Я остановился возле супермаркета «Крогер» и купил два кусочка форели, печёный картофель и листья салата. Я надеялся, что это меню напомнит Торри о нашем первом свидании, потому что у меня было мало времени. Я подогрел картофель в микроволновке, затем засунул его в печь для золотистой корочки, сделал рыбу на гриле и проклял себя за то, что не купил свечи.
Боже, я привык к этой игре.
Я покопался в гараже и нашёл старую керосиновую лампу и пару огрызков от свечей, хранившихся на крайний случай. Это должно сработать. Я бегал по дому, как сумасшедший, добавляя окончательные штрихи в свой план. В последнюю минуту я вспомнил о том, что нам нужна музыка. Я жил без неё на протяжении очень большого времени, поэтому это не было чем-то, о чём я обычно думал. Однажды, я накопил денег и купил себе радио в тюрьме, но на той же неделе его сломал мой урод сокамерник, который ввязался в драку с кем-то, кому был должен денег. После этого я больше не беспокоился о музыке.
Торри забрала свой айпод на работу, поэтому я нашёл старый CD диск с группой «Smashing Pumpkins»** у Майки в комнате и включил его. Я слышал, что Торри слушала эту группу, поэтому надеялся, что это положит начало хорошему настроению.
Но, конечно же, диск не заработал.
Она с грохотом ввалилась в дом без четверти шесть, что было достаточно поздно, и я ходил по дому взад вперёд.
― Джордан Кейн, ты задумал что-то! – закричала она, как только шагнула на порог дома.
Как, чёрт возьми, она узнала? Чёртова девушка была экстрасенсом.
― Привет, милая, - сказал я, сгребая её в крепкие объятия, ― Как прошёл твой день?
― Отлично. А теперь, почему ты мне не говоришь, какого чёрта здесь происходит? Где Пол и Глория? Их машин нет у дома.
― Уехали. Весь дом предоставлен только нам. Я приготовил кое-что для нас. Проходи и устраивайся поудобнее.
Она бросила на меня подозрительный взгляд.
― Что тебе сказал доктор на осмотре? Ты должен был написать мне!
― Прости, милая, я хотел сказать тебе это лично. Всё в порядке. И мне дали копию моей карты, чтобы я мог взять её…ну, куда мы захотим.

Она улыбнулась и расслабилась.
― Оу, это замечательно, милый. Иди сюда и получи немного сладкого!
Она выпятила свои милые губки, и мне не нужно было повторного приглашения.
Я слегка поцеловал уголки её губ, а затем потянул зубами за нижнюю губу. А когда она открыла рот, я глубоко её поцеловал, скользя своим языком по её, полностью попав в западню ощущений её сладковатого привкуса кофе, ощущения, что мы соединены, что я пробую её на вкус.
Мы избегали подобного целый грёбаный месяц, потому что это было невозможным для нас обоих удержаться от дальнейших действий.
― Джордан, - пробормотала она у моих губ, ― Хватит соблазнять меня! Мы не можем!
― Вообще-то можем, милая. Получил разрешение от дока.
У неё немного перехватило дыхание, а потом она набросилась на мою шею своим горячим влажным ртом, заставляя меня громко застонать. Но затем она оттолкнула меня.
― Подожди одну долбаную минуту! – отрезала она, ― Не уверена, что доверяю тебе! Расскажи мне, что именно он сказал тебе.
Попался.
Я не мог ей врать. Просто не мог это сделать.
― Ладно, хорошо. Он сказал, что можно заниматься этим, если мы не будем делать ничего «энергичного». Но я умоляю тебя, милая, я так сильно скучаю по этому, по нам…
Она засмеялась и подняла брови.
― Мы можем заниматься сексом, но он не должен быть «энергичным»? Такое вообще возможно?
Нет, я тоже так думаю.
Она наморщила нос и внезапно отвлеклась.
― Ты готовишь что-то?
Я улыбнулся.
― Да. Форель и запеченный картофель.
Она усмехнулась мне и прошлась ногтями по моей спине по футболке.
― Ты что, пытаешься снова меня соблазнить, Джордан Кейн?
― Господи, да! Как я справляюсь?
Она ухмыльнулась мне.
― Неплохо. Но он действительно сказал, что мы не можем делать ничего «энергичного»?
Я злобно кивнул.
― Хмм, ну хорошо, думаю, нам просто придётся проявить немного изобретательности, - улыбнулась она, ― Но сначала давай поедим, я умираю от голода.
Хоть ужин и являлся частью плана, я не мог избавиться от чувства разочарования, что еда встала на пути, и я не мог отвести свою девушку в кровать. Из-за этого, а ещё из-за того, что я пытался силой затолкнуть в себя пищу, когда мой член пульсировал у меня в штанах. Долбаная удача.
Отвлечение. Еда
Я подал рыбу на тёплой тарелке и снял для неё картофель с шампура.
― И, эм, есть ещё салат, - сказал я, подталкивая к ней миску с листьями зелёного дерьма.
― Спасибо, ковбой, - усмехнулась она.
Она знала, что я ненавижу салат. Я просто не видел в нём смысла.
― И, эм, ещё вот это, - сказал я, вытаскивая бутылку шампанского из холодильника.
Торри захлопала в ладоши и стала наблюдать как я вытаскиваю пробку. Я налил два бокала и один передал ей.
― За нас, милая.
― За нас.
Я сделал небольшой глоток, удивлённый тем, как пузырьки ощущаются на языке. Это казалось странным для меня. По правде говоря, я забыл какой алкоголь на вкус. Я даже не пил пива за последний месяц. Несмотря на то, что моё условно-досрочное освобождение закончилось, Торри запретила мне алкоголь на том основании, что я принимал и смешивал слишком много лекарств. Это не волновало меня. Я беспокоился о том, чтобы пить снова, но я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным.
На вкус шампанское было немного сладким и немного резким, а пузырьки покалывали язык – все эти вещи напоминают мне о Торри.
― Итак, - начала она медленно, ― Думаю, теперь мы действительно свободны, чтобы уехать отсюда.
― Думаю, да.
― Куда ты хочешь поехать?
Я покачал головой.
― Мне всё равно. Куда угодно, только бы ты была рядом.
― Вообще никаких планов?
― Милая, у меня в распоряжении был каждый день и каждая минута из тех восьми лет, чтобы распланировать что-то. Поэтому давай отправимся в путешествие, посмотрим на разные места, поедем куда угодно. Я разговаривал с Халком, он написал мне рекомендацию, так что я смогу найти работу. А если Гас даст тебе рекомендации, то мы сможем найти временную работу, когда у нас закончатся деньги. Если мы найдём место, которое нам понравится, думаю, мы просто остановимся там. Как тебе это?
Она улыбнулась.
― Мне нравится этот «не план». Как на счёт десерта?
― Я очень надеялся, что ты спросишь об этом.
― И до сих пор надеешься?
― Десерт наверху.
Её губы сложились в улыбку.
― Так и знала
Мы убрали тарелки со стола и загрузили всё в посудомоечную машину. Торри захватила с собой бутылку шампанского, которая всё ещё была наполовину полной, а я понёс бокалы.
Я немного покачнулся. Я определённо опьянел от выпивки, поэтому решил, что больше не буду пить, я не хотел испортить вечер.
Я позволил Торри первой подниматься по лестнице, и не только потому, что наслаждался видом её задницы, я хотел услышать её удивлённый вздох, когда она откроет дверь в комнату.
― Ох! Ты…ты сделал всё это?
Я кивнул, наблюдая за тем, как она светится от счастья, оглядываясь вокруг. Керосиновая лампа отбрасывала мягкие тени в комнате, а две свечки трепетали от ветра из открытого окна. Я наполнил комнату цветами, которые собрал на полях за тополями. Я даже знал как некоторые из них называются. Когда я был маленьким ребёнком, я собирал их с мамой. Там были жёлтые маргаритки, мексиканский огонь, мексиканский вереск, данаиды и ещё какие-то розовые штуки, которые я понятия не имел, как называются. Я подумал, что Торри это должно понравиться. Цветы были дикими и живыми, как и она сама.
― Джордан, как красиво! У тебя определённо будет секс сегодня вечером, ковбой.
― Я чертовски благодарен тебе за это! Моя яйца даже уже не синие, они долбанного фиолетового цвета из-за того, что я лежу возле тебя каждую ночь, но не имею возможности сделать что-то с этим.
Она засмеялась.
― На кровать. Сейчас же! Ой, стой, сперва сними с себя одежду!
Теперь настала моя очередь смеяться.
― Ты забыла как это делается?
Она выгнула бровь.
― Так же как и ты, до сих пор я занималась сексом почти в одежде, потому что ты был слишком нетерпелив, чтобы, чтобы раздеть меня полностью!
Это было правдой.
Я снял свои теннисные туфли и аккуратно поставил их под стул. Я знаю, что Торри пыталась не смеяться надо мной, но я не мог перестать быть аккуратистом. К тому же, она была неряшливой за нас двоих.
Я избавился от привычки носить носки. По большей части, это было из-за того, что первые две недели после выписки из больницы, я не мог наклониться, чтобы надеть их. И я не хотел, чтобы Торри одевала меня, как будто я был каким-то долбанным инвалидом.
Она наблюдала за тем, как одна за другой я расстёгиваю пуговицы на рубашке. Она облизала губы. Да, моя девушка любила смотреть.
Вскоре, я стоял перед ней в одних джинсах. Я был так заведён, что знал, это не продлится долго. Не так долго, как я хотел. Это так сильно мне напомнило наш первый раз, за исключением того, что теперь я знал, что она чувствует ко мне.
Я расстегнул ремень и потянул молнию вниз.
― Хочешь сделать всё остальное, милая?
― Ох, я хочу! – сказала она.
Она стянула джинсы с моей задницы и взяла в руку член, когда он выскочил к ней. Я был в секунде от того, чтобы кончить, а она едва прикоснулась ко мне.
Она опустилась на колени передо мной и прошлась вокруг головки моего члена, всё моё тело ответило ей. Я схватился за её плечи, чтобы не упасть.
― Торри, я…
― Шшш, - пробормотала она.
― Пожалуйста, милая, - умолял я её, ― Я сейчас…
Но здесь она была главной. О Боже, она действительно была.
Я так сильно кончил, что увидел звёзды. Это было невероятное наслаждение после месячного запрета, и я не обращал внимания на боль и протесты моих рёбер, когда я, задыхаясь, пытался вдохнуть.
Она подняла глаза, улыбаясь мне и облизывая губы, а я боролся с тем, чтобы контролировать своё тело, которое дрожало до кончиков пальцев.
― Это был десерт, ковбой, - засмеялась она, ― Ты выглядишь так, как будто тебе нужно прилечь.
Она всё ещё командовала. Господи, мне нравилось это, но одну вещь я знаю наверняка, спустя недели три я буду тем, кто будет тут главным.
― Наслаждайся этим, пока можешь, милая, - произнёс я, задыхаясь, ― Расплата - та ещё сука.
Она выгнула бровь, улыбаясь мне и снимая одежду со своего красивого, идеального тела.
― Я рассчитываю на это. Но сейчас, я тут главная. На кровать.
Я не хотел проявлять неуважение к леди, особенно, когда она держала меня за яйца, в прямом смысле слова, поэтому я лёг на постель.
Я попытался провести руками по её телу, но она отмахнулась от них.
― Но-но-но, - усмехнулась она и пригрозила мне пальцем, ― И помни, ничего слишком энергичного.
Я закатил глаза. Она никогда в жизни не позволит мне забыть об этом.
― Знаешь, - произнесла она задумчиво, ― Когда я тебя впервые увидела, то подумала, что вот это действительно глоток живительной воды в жаркий день.
― Ты так подумала?
― А зачем, ты думаешь, я пошла за тобой с этим дурацким кофе?
Я нахмурился, пытаясь сосредоточиться и вспомнить тот день.
― Сначала я подумал, что тебе стало меня жаль, потому что…ну, знаешь…
― А потом?
― Я был сбит с толку. Я никак не мог понять, зачем ты это сделала, если я не был…актом благотворительности. Думаю, я посчитал, что ты просто была отзывчивой.
Она громко рассмеялась.
― Я и была!
― Значит, ты бы пошла к грузовику, будь я беззубым, кривоногим парнем, чьё пузо достаёт до колен?
― Ох, особенно в этом случае! – улыбнулась она, ― Честно, Джордан, я бы принесла кофе любому, только бы разозлить Дорин, но ты…- и она снова облизала свои губы, ― Ты был определённо особым случаем. На самом деле, просто одного взгляда на тебя хватает, чтобы снова вызвать во мне жажду.
Она потянулась к прикроватной тумбочке и сделала большой глоток из своего бокала.
― Хочешь?
― Нет, милая. Думаю, мне хватит на сегодня.
― Жаль, - сказала она и шаловливо посмотрела на меня.
А затем она вылила шампанское из своего рта мне на грудь и дальше к пупку. Оно не было холодным, но я всё равно подскочил. Из-за этого движения мои рёбра запротестовали и это заставило меня выругаться.
― Ой, прости! – захихикала она, ― Позволь мне всё исправить.
И она облизала всё моё тело. ВСЁ тело.
― Так хорошо, что с тобой снова всё в порядке, - сказала она с видом человека, находящегося в художественной галерее, ― Ты такой хорошенький.
― Хорошенький? – усмехнулся я.
― Ага. Очень даже. Я имею в виду, ради Бога! У тебя кожа лучше, чем у меня, у тебя ресницы длиннее, чем у меня, а твоими скулами можно резать сыр. Раз в месяц у меня появляется акне и меня раздувает, как пляжный мячик.
Я не смог сдержать смех.
― Сумасшедшая девушка! Иди сюда и поцелуй меня. Я бы сам подошёл к тебе, то это было бы слишком «энергично».
Её теплые и сладкие от шампанского губы были на моих губах. Просто целуя её уже было для меня 4-ым июля, Рождеством и днём рождения в одной упаковке. Мои руки бродили по её узким плечам, вниз по рукам, а затем обратно, чтобы поиграться с её милой грудью и напрягшимися сосками.
Я выводил круги на них с помощью больших пальцев, проглатывая её вздохи удовольствия. Одной рукой я скользнул вниз, чтобы подразнить её клитор, потирая его, скользя указательным пальцем туда обратно.
― Милая, - прошептал я, ― Подними сюда свою маленькую киску, чтобы я мог распробовать тебя.
Она раскрыла один глаз и покосилась на меня.
― Ты хочешь этого?
― Чёрт, да! Поднимайся сюда.
Она поползла вверх по моему телу, осторожно, чтобы не задеть рёбра. С ними всё уже было намного лучше, но я не думаю, что смог бы выдержать её сжимающиеся вокруг меня бёдра. Нам предстоит поработать над этим.
Я схватил её за бёдра и опустил её на своё лицо, глубоко вдыхая её мускусный аромат. Мне нравится то, как она пахнет, больше всего мне нравился её запах, когда она работала весь день и не принимала душ. Она была менее уверенной, но, чёрт, её вкус сводил меня с ума.
Я щёлкнул по клитору языком и услышал, как приземлились её ладони на стену над изголовьем кровати.
― Джордан, - простонала она.
Боже, слышать то, как она произносит моё имя таким образом…
Я выводил круги вокруг её клитора снова и снова, трогая её, дразня её, пробуя на вкус, чувствуя, как её тело дрожит надо мной.
Когда я снова резко толкнулся в неё, второй раз, третий, она задрожала и застонала, её звуки становились громче с каждым движением моего языка. Семь, восемь, девять…
Да, девушка любила покричать.
Задыхаясь и покрывшись румянцем, она убрала волосы с лица и начала медленно двигаться вниз по кровати, пока её милая задница не оказалась на уровне моих бёдер.
― Теперь твоя очередь, - сказала она, ― И моя тоже.
Я взял презерватив с прикроватной тумбочки и передал ей.
― Я буду скучать по этому, - сказала она, глядя на маленький пакетик из фольги, ― Думаю, это предвкушение.
― Будешь скучать по чему, милая?
Она положила презерватив обратно на тумбочку.
― Они нам больше не нужны, малыш.
Моё сердце пропустило удар.
― Что ты имеешь в виду?
― Когда ты был…вне зоны досягаемости, я прошла тест и мне сказали, что я здорова. Я на таблетках, так что…больше никаких презервативов.
А затем она оседлала меня, улыбнувшись, когда я тихо вскрикнул.
Я чувствовал всё настолько сильнее. Я никогда, никогда не занимался этим без презерватива. Ощущений было так много, а жар вокруг меня почти довёл меня до края. Мне пришлось стиснуть зубы и сконцентрироваться. Она была такой мягкой, такой тугой, такой бархатной, и казалось, что каждая деталь чувствовалась более насыщенно.
Я бы сказал, что и она чувствует это, и увеличение трения так же воздействовало и на неё. Следующий час она продолжала свою сладкую пытку, получая всё своё наслаждение из моего тела. Она снова и снова каталась на мне до тех пор, пока мы оба не были удовлетворены. Каждая часть моего тела болела, но это чертовски стоило того.
Когда пот остыл на наших телах, мы лежали вместе на кровати, слушая дыхание друг друга, слушая музыку, которая тихо играла на заднем плане, слушали сверчков за окном.
― Ты в порядке? – спросила она слабым и мягким от любви голосом.
― Да. Всё очень хорошо.
Она счастливо вздохнула.
― Не могу даже придумать и одной вещи, которая могла бы сделать этот вечер ещё лучше.
Я пробежался пальцами по её мягкой коже на животе.
― Всего лишь одна вещь, милая – день, когда ты мне скажешь «да» на моё предложение выйти за меня замуж.
Она замерла на секунду, но не стала спорить. Я улыбнулся про себя.
Жизнь была хороша.

---

* Vaya con Dios – с Богом!
** Smashing Pumpkins – альтернативная рок группа, существовавшая в период 1988-2000 гг