Название: Страх вибрации Автор: Юлия Виннер/Мил Жанр: мистика, сплаттерпанк Бета: ребята с одного сайта для начписов Дизайн: Mariyelo4ka Рейтинг: 18+ (NC-17) Статус: в процессе. Описание/Аннотация: Сделать себя сильнее хочет каждый. Для того, чтобы достичь идеала, нужно приложить много усилий и долго тренироваться. Однако есть альтернативный способ обрести суперсилы. Подойдите вон к той девушке в желтом сарафане. Попросите ее об услуге. Следуйте за ней в темный переулок и подставьте там свое обнаженное горло. Если вы выживете после свидания с красоткой, вы обретете силу. Другой вопрос – научитесь ли вы этой силой управлять. Вампиры? Они в прошлом. Есть существа пострашнее, и вот уже вы – одно из них. От автора: мне в детстве так хотелось стать крутой супервумен))
Альстам рассказала Дарье лишь ту часть, которую девушке было под силу понять и принять. Нанизывая на вилку румяные кусочки картофеля, она неторопливо посвятила переожденку в подробности своего появления восемь лет назад. Рассказала об огромном холодильнике, скрытом в недрах города, об аварии, которая привела к тому, что этот холодильник теперь закрыт навсегда, о таких же, как она, умерших в своих криокапсулах – кто быстро, кто медленно, кто, все же попытавшись бороться за короткую жизнь. Дарья ела молча, лишь иногда позволяя себе оторвать взгляд от тарелки и покоситься на Альстам: правда? Ты не врешь? Не выдумываешь, чтобы шокировать меня еще больше? — Когда сработала сигнализация и стальные двери закрылись, снаружи оказались только двое. Я и Владис. Мы покинули лабораторию через разные двери, поэтому долгое время не знали о существовании друг друга. Пока не столкнулись на улице лицом к лицу. Мы поделили город на сферы влияния и разошлись в разные стороны, предоставив друг другу право самим распоряжаться своими жизнями. Альстам замолчала, вспоминая. Дарья доела картошку, хрустнула напоследок огурчиком и подняла взгляд от тарелки. — Ты хочешь убить Владиса? Альстам засмеялась, отрицательно качнув головой. — Ну что ты. Зачем мне убивать того, кто мне так нужен? Без Владиса у этого города нет будущего, знаешь? Да и ты, извини, не такая уж и помеха по большому счету, чтобы нарушить мои или его планы. — Да я и не предполагала ничего такого, - немного резкости в голосе Дарьи все-таки проявилось, но Альстам решила не замечать этого. Слишком уже многое она себе позволила. Рассказав о холодильнике, она старательно обошла все острые углы, но пару раз поймала себя на мысли о том, что готова проговориться о Дэне и его роли во всем этом. Несмотря на явное сближение с Дарьей, Альстам пока не собиралась… а может, и вообще не собиралась доверять ей. Владис может сколько угодно носиться со своими перерожденками, спать с ними, посвящать в тайны своего сердца, если оно у него есть. Для нее же такая политика неприемлема. Как только Дарья выполнит свою миссию, их пути разойдутся. Скорее всего, навсегда. — Итак, я намерена пойти к Владису и поговорить с ним о тебе. Определить границы твоей территории, чтобы ты могла передвигаться без риска. Если этого не сделать, Даша, тебя убьют в первый же день. Нужно было еще встретиться с Ольгой, но это уже никого не касалось. Альстам всерьез подумывала о том, чтобы привлечь эту достаточно независимую девушку в свою команду. Она хмыкнула. Поймав на себе удивленный взгляд Дарьи, хмыкнула еще раз, удержавшись от пояснений. Отряд Владиса не заметит потери бойца. Главное сейчас – постараться успокоить разгневанных перерожденок. Не самого их создателя. А именно Пятерку, которая наверняка рвет и мечет, требуя от него мести за смерть сестры. — Тебе же, Даша, лучше пока переждать здесь. Не пытайся следовать за мной – это может быть очень опасным. — Хорошо, я тебя подожду, - сказала Дарья спокойно. – Только не думай, я не буду сидеть без дела. Альстам приподняла бровь. — Чем же ты намерена заняться? Дарья пожала плечами. — Собой. Выйду за дом, попробую свои силы. Надо же узнать, на что я в самом деле способна. Альстам рассмеялась. Нет, все-таки девушка определенно ей нравилась. — Моей демонстрации тебе было недостаточно? Идем, я покажу тебе кое-что, что тебе может пригодиться. Она поднялась, отряхнула крошки с колен и пошла прочь. Дарья следом за ней двинулась через кухню и комнату для гостей, в которой никогда никого не принимали, к двери, ведущей на улицу. У порога Альстам остановилась. Внимательно поглядела на девушку, стоящую напротив, заставила ее встретиться с собой взглядом. — То, что я тебе покажу, неизвестно даже Владису. И я прошу тебя, даже если придется подружиться с ним или встретиться в бою, не рассказывать об увиденном. — С чего бы я стала с ним дружить, - мотнула головой Дарья. – Он же хочет меня убить. — Он не враг. Такую, как ты, он поймет и примет, если я все правильно объясню, - сказала Альстам. – Он не враг тем, кто может быть ему полезен. И мне. Владис далеко не дурак. Он совсем не прочь будет иметь в своем распоряжении такую перерожденку. И ты достаточно сильна, чтобы претендовать на роль одной в его Пятерке. На лице Дарьи появилось понимание. Прежде, чем она успела задать хоть вопрос, Альстам открыла дверь и вышла в ночь. Девушке не оставалось ничего другого, как следовать за ней. Покосная трава мягко шуршала под ногами, и Альстам в который уже раз поймала себя на мысли о том, что она слишком расслабилась. Как давно она позволяла себе вот такие доверительные разговоры о Владисе, о прошлом, о себе самой? Она вспомнила тот единственный случай, когда позволила себе приобрести не друга, но доверенное лицо, человека, которому она открыла часть себя и своего сердца. Это было так давно… И относительно недавно. Не так давно, чтобы зажили раны, нанесенные гибелью этого доверенного лица. Она мысленно мотнула головой. Маррик. Не доверенное лицо. Маррик. У этого человека было имя и была душа, которую он продал ей, как дьяволу, в обмен на бессмертие. И она его обманула, подарив смерть. Она не убила его случайно. Паренька, побирающегося на вокзале, с грязным лицом и глазами небесного ангела, замечали многие, но никто не стал бы переживать по поводу его пропажи. У Марека было больное сердце – перенесенная в детстве инфекция дала какие-то осложнения, и теперь он медленно умирал, закутавшись в лохмотья у колючей теплотрассы. Она нашла его в сорокаградусный мороз, когда, сама жутко замерзая, искала свежей крови. Руки Альстам, хоть и были пронизаны капиллярами, полными суперфагов, все-таки обморозились. С трудом удерживаясь от стона, она пробралась к теплому боку трубы и прижалась к ней, почти распластавшись – немного отогреться и в путь. Вокзал был территорией, где в ту пору хозяйничала она, но улова там было настолько мало, что Альстам приходила на железнодорожные пути редко, по большей части только тогда, когда проводила ночь в городе и нуждалась в срочном подкреплении перед дорогой домой. В те времена она ела много и часто. Организм приспосабливался к изменившимся условиям существования долго – Владис и спустя три года жаловался ей на ломоту в костях и приступы агрессии, накатывающие временами. Он научился бороться с ней с помощью секса. Альстам – с помощью того, что намеревалась теперь передать Дарье и чем попробовала тогда поделиться с доверенным лицом. С Мариком. Она увидела его боковым зрением. Короткое движение у ног, у самой трубы, и прежде, чем Альстам спросила себя, а стоит ли убивать, она убила. Когти вонзились бродяжке в лицо. Она ощутила, как лопаются под пальцами сосуды, как согревает их и тут же леденит застывающая на морозе вязкая кровь. Парень не издал и стона. Он просто дернул головой, снимая себя в когтей, и ударил ее со всей силы ногой в живот. От неожиданности Альстам отлетела на пару шагов. Она едва удержалась на ногах, замахнулась снова, но тут разумная часть оказалась за пультом управления, и убийство осталось несовершенным. Просто она увидела его глаза. Это небесное голубоглазое существо уставилось на нее своими аквамаринами сквозь заливающую лицо кровь, и рука не поднялась. Альстам сделала шаг вперед и опустилась перед умирающим подростком на корточки. — Вот черт, - она помнила эти слова даже спустя столько лет. – Ангела я еще не убивала. Ангел поселился у нее дома. В первую же ночь он переродился – на ослабленный организм суперфаги оказывали больший эффект, да и было их в крови Альстам тогда побольше. Парня звали Маррик, и вскоре он стал не только ее другом, но и любовником. Характер, правда, ангелу был дан дьявольский. Он устраивал Альстам истерики, заставлял ее охотиться только с ним и только на одной территории, капризничал, если она выбирала жертву не ту, что хотелось ему, но… какой-то своей частью она понимала, что мальчик имеет на такое поведение право. Или, может, Альстам мучило чувство вины? Она не говорила это Марику, пока он выздоравливал, но потом, взяв зеркало в руки, ее новый друг узнал правду. После того, как рука Альстам побывала в его мозгу, половину лица Марика скривило. Смотрелось это не уродливо, скорее, придавало ангельской красоте своеобразную толику земного очарования, но мальчик страшно злился. Он не сказал ни слова, но Альстам знала, что виновата. Знала и пыталась своими уступками искупить хоть часть этой вины. Не получалось. С каждым месяцем капризы Марика становились все более изощренными. Он стал выходить за пределы своей территории. Снова и снова заводил с Альстам нервирующие ее разговоры о том, чтобы взять под контроль часть города. И однажды нарвался. Это был апрель. Почему-то она не помнила даты, но месяц четко остался в памяти. Апрель. Разгар весны, зелень, цветение… и шок, который она испытала, когда Владис швырнул к ее порогу тело Марика с переломанным позвоночником. Он был еще жив. Она молча смотрела, как корчится в агонии совершенное тело, потом перевела взгляд на Владиса. — За что? — Твой выкормыш, видимо, не в курсе. Город – моя территория. Моя и моей Пятерки. Он напал на Сару и покалечил пару ее спутников. Повезло, что я был поблизости. Сара бы его просто убила. — Я приму меры, Владис, - сказала Альстам. А что еще оставалось делать? Ангельские глаза уже поселились в ее сердце. Мальчика она выходила. Влила ему дозу своей крови, прочла строгую лекцию на тему нерушимости чужих границ, заставила поклясться, что подобное не повторится. Ангел смотрел на нее невидящими глазами и шипел, как масло на сковородке. Но был беспомощен, а значит, подчинился. В мае, когда Маррик оправился и снова смог ходить вместе с Альстам на охоту, она поняла, что он изменился. Стал более осторожным, более сдержанным. Это не могло не радовать ее, но все же немного огорчало – приняв сторону Владиса в конфликте между ним и своей перерожденкой, она оттолкнула мальчика. Он больше не приходил в ее постель. Альстам на удивление тяжело пережила новость о том, что у Марика в городе появилась девушка. Ей казалось, что ее предали – и это человек, в котором течет практически ее кровь! Беда не заставила себя ждать. Маррик часто оставался с ночевкой у Тани, и Альстам стала потихоньку выходить в город без него. Посещала ночные клубы, сидела в летних кафе, потягивая через трубочку кровавую Мэри, разглядывала шатающихся по площади у фонтана пьянчужек. Однажды за этим занятием ее застал Владис. Он прошел к столику, как обычно, привлекая внимание – стройный молодой мужчина с белоснежными волосами, модно и дорого одетый. Она пошевелила пальцами в знак приветствия, улыбнулась в едва разгоняемой фонарями темноте. — Привет. — Я убил бы его, если бы мог, - признался Владис. – Твой голубоглазый ангелочек действует мне на нервы, когда находится в черте города. — Мой ангелочек усвоил урок, - веско заметила Альстам. – Он не разгуливает по твоей территории и не пугает твоих прихвостней. Чего еще ты хочешь? У парня должна быть личная жизнь. — Мне казалось, и ее ему ты устраиваешь, - склонив голову набок, Владис подмигнул. – Или он понял, что с боссом все же лучше не иметь романтических отношений? — Ты меня злишь, - сказала Альстам. — Я просто предупреждаю тебя, что в следующий раз я сломаю ему не спину, а шею. И принесу к твоему порогу не мяукающего котенка, а облезлого дохлого кота. Я видел сегодня твоего парня и его красотку. Они были пьяны в стельку. Оба – с окровавленными ртами. Он что, ее переродил? — Нет. Ты же знаешь, что нет. Владис посмотрел куда-то поверх ее головы. — Тогда тем более, тебе стоит присмотреть за ним. Мне кажется, парень нарывается на неприятности во второй раз. Он окинул Альстам взглядом, который ничего не выражал. — Хорошо выглядишь, кстати. Она кивнула, и, поднявшись, Владис исчез в темноте площади. Утром, когда кафе закрылось, Альстам как-то незаметно для себя оказалась на крыше дома, в котором спали, обнявшись, ангел и его подружка. Усевшись на краю, она свесила босые ноги в утренний сумрак и закурила одну из последних в пачке сигарет. Постаралась объяснить себе, что просто хочет быть уверена, что Маррик не начудит. Но все без толку. Голубые глаза мальчика приковали аквамариновыми цепями ее сердце. Ей не хватает не просто секса с ним. Нужны и капризы, и бег наперегонки во время преследования, и разговоры после, когда угар адреналина и суперфагов спадает и хочется поделиться радостью победы. Шорох внизу привлек ее внимание. Альстам спрыгнула с крыши трехэтажки так же просто, как ребенок спрыгивает с первой ступеньки лестницы. Приземлилась перед оторопевшим на секунду Черри, выставила руку вперед, заставляя его отступить. — Какого черта ты тут ошиваешься? Бешеные глаза впились в ее лицо. — Никакого! Он нападал на Сару, я просто за ним слежу! — Хватит гавкать, перебудишь весь дом, - спокойно сказала Альстам. – Уходи. Тебе нечего здесь делать. Здесь я. И не приближайся ни к нему, ни к его девушке. А то будет плохо. Черри ухмыльнулся. — Я на это очень надеюсь, знаешь. Не отрывая взгляда от лица Альстам, спутник Сары медленно отступил по дорожке от дома, потом развернулся и бросился прочь, почти мгновенно скрывшись в сумраке. Альстам уселась на скамейку и дождалась Марика. Он фыркнул в ответ на ее предостережение. — Черри следит за мной? Да я его одним пальцем пришибу. — Черри – это не просто Черри, - терпеливо пояснила она. — Это Сара, а Сара – Первая из девушек Владиса. Я прошу тебя быть осторожным. Я почти уверена, что Сара хочет отомстить за свою неудачу. Тебе. Через твою постель прошла всего одна девушка, но мне они отомстить не могут, поэтому отомстят той, кто согревает ее сейчас. Тебе стоит оставить Таню в покое, если хочешь, чтобы она осталась жива. — Он не посмеет ее тронуть. Она переедет к нам. — Нет! – Альстам ответила резко, но не зло. – Этого не будет. Она не перерожденка. — Так сделай ее. Голубые глаза уставились в лицо Альстам. Она покачала головой. Снова. — Перестань смотреть на меня. — Сделай мою девушку перерожденкой. — Этого не будет, - повторила она. На следующий день Маррик переехал в город. А в конце месяца, когда утром она вышла на порог, чтобы встретить солнце, Владис принес ей два тела. Он рассказал, как все произошло. Как ударил Черри, сорвавшись с цепи, как ответил ангел, как быстро и без раздумий убила девушку Сара. — Твой выродок еще жив. Он придет в себя и даже сможет ходить, если ты снова вольешь в него литр крови. Но я бы не стал этого делать на твоем месте. – Владис сплюнул в пыль у порога слюну с кровью. – Такие создания – как бомба замедленного действия, поверь мне. Не ищи себе проблем. — Я разберусь без тебя, - твердо сказала она, уже зная, что так и поступит. Когда Владис ушел, Альстам опустилась на колени рядом с едва дышащим, но уже приходящим в себя мальчиком. Провела рукой по его мягким волосам, в последний раз заглянула в глаза, которые сводили ее с ума и лишали покоя. — Мне так жаль. Он шевельнулся под ее рукой. Повернул голову, стараясь коснуться губами ладони. Нежность накрыла ее, но тут же сменилась злостью, потому что Альстам знала, что этот жест лишен искренности, что он только для того, чтобы разжалобить ее. Проведя пальцами по щеке ангела, она положила руку на сломанное Владисом тонкое плечо. — Мне очень жаль, Маррик. — Не бросай меня, Альстамка, - прошептал он еле слышно, пытаясь поймать ее взгляд. – Не бросай меня… — Хорошо, - сказала Альстам, точным движением руки сворачивая тонкую шею. – Я тебя не брошу. Она закопала их недалеко от порога, там, где земля была мягкая. На том самом месте, где сейчас, сегодня стояла Дарья, вопросительно глядя на нее и ожидая. — Ты что-то сказала? Прости, я отвлеклась. — У тебя было странное выражение лица, - кивнула девушка. Альстам тоже кивнула. — Иногда агрессия накрывает тебя с головой. Как цунами. Это периодически происходило с Черри, которого мы с тобой убили, и даже сброс энергии через секс не помогал ему. Когда агрессия часто и сильно накатывает на перерожденку, это плохо и хорошо одновременно. Это лишает тебя разума. Ты можешь убить того, кто в два раза сильнее и убежать от того, кто бегает в два раза быстрее тебя. Но ты лишаешься контроля, а значит, неспособна различать, кто чужой, а кто свой. Не можешь понять, когда стоит остановиться. И самое главное – после ты слабеешь. Настолько, что тебя может повалить с ног котенок. Настолько, что тебя может настигнуть «кароши» - так японцы называют смерть от переутомления. Черри не слабел только потому, что рядом была Сара, которая сразу его подпитывала. Меня рядом может не быть. Сексом с тобой заниматься я тоже не собираюсь. Дарья фыркнула. — Так что тебе придется справляться с агрессией самой. Обернувшись к Дарье, Альстам позволила суперфагам наполнить глаза чернотой. - Ты уже видела, как я это делаю. И уже делала это сама, пока была в трансформации. Я называю это перезарядкой, перерожденки – «кормлением», но суть та же. Ну что, попробуем?
Вечерело. Я остановилась на пороге пустого дома и втянула носом затхлый воздух. Похоже, Саша настолько уверена в себе, что не удосуживается даже запирать замки. Плохая привычка для человека, у которого столько врагов. Выключатель находился справа, я протянула руку, нажала кнопку, и комната озарилась светом. Пусто. Альстам, конечно, хотела, чтобы я была более осторожной. Чтобы я не заходила на территорию той, которую уже чуть не убила. Но, не чувствуя острого запаха, я не чувствовала и опасности. Саши не было ни дома, ни где-то в черте владений. Судя по интенсивности остатков запаха, свою территорию она покинула достаточно давно, возможно сутки назад. Я аккуратно прикрыла за собой дверь и огляделась. Альстам знала, что я ударила Сашу обухом топора по голове и бросила в колодец. Однако я рассказала ей не все. Привлекла меня к дому перерожденки не кровавая жажда. Да и помощи у такой же, как я, просить не стоило. Я пришла к дому, потому что в нем творилось что-то непонятное. Что-то, о чем Альстам мне пока не рассказала и, возможно, не собиралась рассказывать. Я бросила взгляд на окно, за которым стояла, шатаясь от слабости, еле сдерживая стоны боли, но не в силах оторваться от зрелища. Групповой секс? Нет. То, что я видела, было далеко не обычными потрахушками с одновременным оргазмом всех участников в финале. Дело было в том… Я вдруг почувствовала, что в легких нет воздуха, быстрым шагом направилась к окну и распахнула его, впуская запахи и звуки дня. Дело было в том, что я знала одну из участниц происходящего. Надя, дочка мэра, чье миловидное личико мелькало на телевидении так же часто, как и жирная морда ее папашки. Эта девочка-пай яростно занималась оральным сексом с каким-то плюгавого вида юнцом, а рядом, задрав юбку партнерши, бился об ее окровавленный пах еще один подросток, огромного роста детина с ладонями, похожими на ковши экскаватора. Я перевела взгляд на лицо бывшей девственницы и увидела в ее глазах выражение не просто кайфа – нет, она была в настоящем трансе. Пятый участник оргии пытался приткнуться к дочке мэра сзади. Я таращилась на них как сумасшедшая. Отвести взгляд от такого зрелища было тяжело, но я не чувствовала себя извращенкой по одной простой причине – как я уже сказала, это был не просто секс. Своим изменившимся после перерождения, пусть тогда еще не совсем полного, зрением я видела, как парит над местом оргии кровавая пелена, аура, как она накрывает каждого по отдельности и всех разом. Не сразу я заметила сидящую в стороне девушку. А заметив, не смогла оторвать взгляда от выражения ее лица. От зрелища сношающихся с дикими криками и стонами мужчин и женщин возбудился бы любой. Я не могла – просто была в то время неспособна чувствовать что-либо кроме боли и голода. Девушка, сидящая в кресле, тоже была под ярко-красной пеленой. Но она не ждала своей очереди, и глаза ее, наблюдающие за оргией, не блестели лихорадочным блеском. Если разворачивающееся передо мной действо можно было бы сравнить с представлением в кукольном театре, то Саша была кукловодом. Вот она смотрит на обнаженную грудь девушки, лишившейся девственности – и та начинает буквально выть от страсти, вонзая в спину партнера ногти. Вот переводит взгляд на Надю – и та почти отрывает член своему плюгавому любовнику, торопясь направить его в себя. Мужчины подчинялись не так рьяно, но им и не нужно было особых указаний – они все делали сами, все делали правильно. Наконец, оргия достигла апофеоза. Я отшатнулась от окна, когда раздался рев, вырвавшийся одновременно из пяти глоток. В наступившей тишине было слышно, как отодвигаются друг от друга вспотевшие тела, как переводится тяжелое дыхание. Заговорила Саша, и атмосфера в комнате изменилась. — Вам понравилось, правда? – спросила она лениво, и, заглянув в комнату, я увидела, что все пятеро участников групповушки окружили ее, так и не поднявшись с пола. — Это было просто супер, - резким молодым голосом ответил тот парень, что сломал девственность подружки. – Правда, часто повторять я такое не смогу. Все засмеялись. — Больше и повторите, - заверила Саша. – Столько драка вам больше не светит. У меня просто было хорошее настроение сегодня. Такое бывает раз в пару лет. Участники оргии переглянулись. — А если мы заплатим? – спросила Надя. — Саш, несправедливо сначала так много дать, а потом обломать. Ты же знаешь, я за деньгами не постою. Она схватила Сашу за запястье и прижалась к нему губами, вызвав в моем теле дрожь отвращения. — У меня никогда ничего подобного не было. — И у меня. — И у меня! Подростки загомонили, но Саша холодно и ясно дала понять, что уговоры не помогут. — Ну… Разве что… - сказала она после пары минут гнетущего молчания, - вы окажете мне услугу. — Надо кого-то убить? – лениво поинтересовался тот из парней, который пробовал на Наде догги-стайл. Саша хмыкнула. — Нет. Всего лишь поймать и напугать. Сильно напугать. Все молчали. — Скажем, до полусмерти, - добавила она. — Ну нет, я в такие забавы не суюсь, - сказала бывшая девственница, поднимаясь с пола. – Надь, нам это не надо, правда? Скупо улыбнувшись, Саша поднялась с кресла и проследовала в другую комнату. Через пару секунд спальня огласилась звуками, которые спутать с чем-то было невозможно. Лица подростков исказились от страха. Одно дело – трахнуться без последствий, для удовольствия. И другое – сознавать, что твои потрахушки могут увидеть другие. У каждого в мыслях возникла ужасная картина: родители, друзья, враги – да все равно, к кому бы ни попала запись, это может обернуться гораздо большим, нежели выговор или лишением карманных денег. Это уголовщина. Из всех пятерых, как я подозревала, только тот рослый парень, ну, может, еще Надина подружка были совершеннолетними. Остальным, как мне казалось, едва ли исполнилось и семнадцать. — Саша, выключи, - наконец, взмолилась Надя. Настала тишина. Неторопливо Саша вернулась к ребятам и уселась в кресло, настолько же невозмутимая, насколько они – растеряны. — Я могу отослать запись по электронной почте в вашу школу, - сказала она, подтверждая мои подозрения. – А могу и не отсылать. Отдам ее сразу в местную телекомпанию. Интересно, как твой папа-мэр отнесется к тому, что покажут завтра в новостях? Я думала, будут обвинения и злость. Думала, они начнут драться с ней, чтобы отнять запись, попытаются уговорить, подкупить или запугать… Но все вышло по-другому. Надя подползла к Саше и положила голову ей на колени. Плюгавый парень последовал ее примеру, остальные, даже взмутившаяся было подруга, окружили ее с выражением полнейшей покорности на лицах. Я тогда не знала, чем можно объяснить такую реакцию. После того, как Альстам поделилась со мной сведениями о владоманах, все стало на свои места. Эти подростки уже слишком глубоко подсели на драк – разведенную жидкость, чаще всего, кровь, перерожденок. Ощущать себя супермэном, быть круче, красивее, сексуальнее всех – за это стоило заплатить ту цену, которую просила Саша. — Я знала, что мы сговоримся, - сказала она, легко коснувшись рукой щеки преданно глядящего на него двухметрового детины. — Итак, этого человека зовут Вера Морозова. Я не знала, кто такая Вера Морозова тогда, не знала этого и сейчас, но имя запомнилось, и при случае я намеревалась задать Альстам наводящий вопрос. Подняв голову, я встретилась взглядом с черным глазом прикрепленной к потолку видеокамеры. Интересно, куда записывается все происходящее. Красная лампочка над объективом не горела, значит, сейчас запись не ведется. Легче. Саша не узнает о незваных гостях… А может, и узнает, ведь чувствую же я ее запах. Нет, наверняка узнает. Ладно, разберемся по ходу дела. Я обошла комнатку вдоль и поперек. Что искала – не знаю. Может, хотела понять причину накрывшей меня волны, которая смела все на своем пути и заставила меня ударить человека обухом топора по голове. И тогда, и сейчас я не ощущала в воздухе угрозы. Я снова вернулась к воспоминаниям и воскресила в памяти прощание Саши с подростками. Почти материнское. Вот она поправляет галстук плюгавому парню – наконец-то я узнала, что его зовут Глеб. Вот подставляет щеку под поцелуй любителя догги-стайла. Вот обнимает Надю и вторую девушку. Вот улыбается и треплет по щеке двухметрового верзилу. — Мы вернемся завтра и обговорим детали, правда? В голосе Нади слышны нотки нетерпения. Она и ее дружки хотят дозы драка завтра. Саша обещает, что завтра они встретятся. Я отступаю за угол дома и жду, пока голоса подростков не растворятся в воздухе. Взгляд мой падает на топор, лежащий на плахе в ожидании новой порции дров. Я поднимаю его за топорище и разглядываю так долго, что начинают болеть глаза. Когда раздаются шаги Саши, я теряю контроль. От воспоминаний начала болеть голова, и я постаралась отвлечься. Провода тянулись от видеокамеры через стену в другую комнату, значит, сохраняющее устройство, скорее всего, находится там. Осторожно я отворила дверь и ступила через порог в спальню Саши. Почти в тот же миг раздался легкий звон, и стоящий на столе компьютер перешел из режима ожидания в режим активности. Экран засветился, напугав меня до дрожи в коленках. Я была готова сбежать, но дисплей привлек мое внимание. «Вам письмо», - гласила надпись на появившемся конверте. Я сделала шаг вперед и протянула руку к мыши. Поводив ею туда-сюда, я, наконец, установила курсор на кнопку «прочесть» и нажала на нее. Появились песочные часы. Должно быть, почтовая программа была не из последних. «Пожалуйста, подождите…» - загорелась надпись. Я вдруг очень сильно ощутила неправильность происходящего. Меня не должно здесь быть вот прямо сейчас. Если не покину это место, будет плохо. Очень-очень плохо. Но письмо жгло мозг. Я понимала, что делаю вещи, которых делать нельзя, но это меня не останавливало. Упершееся в затылок дуло пистолета остановило. — Какого хрена вы здесь делаете, дамочка? Голос был знакомым. Кажется, этот парень, что так любит секс в позе по-собачьи. Я могла бы повернуться и убить его одним движением руки, но усилием воли заставила себя изобразить испуг и беспомощность. — П-простите, - пролепетала я, стараясь не двигаться и не делать резких движений и не отрывая взгляда от экрана. – Я к Саше пришла. — Подружка, что ли? – подозрительно спросил тот же голос. – Ребят, отойдите-ка от входа, тут у нас гости. Письмо открылось. Мой взор жадно впился в текст на экране. «Я знаю, что ты собралась сделать. Уходи как можно скорее. Все всё знают». И все? Если я что-то и поняла, так это то, что Саша, скорее всего, знала о том, что следует сбежать, еще до предупреждения. — Что это значит? – спросил парень позади, все еще прижимая дуло пистолета к моему затылку. Можно было уже не скрываться. Я повернула голову на сто восемьдесят градусов и перехватила у ошалевшего парня пистолет так легко, словно он сам по доброй воле вдруг пожелал его отдать. — Отойди. Он отшатнулся от меня, как от зомби. Я придала голове нормальное положение, хрустнув позвонками, и, обернувшись, вытянула руку с пистолетом в направлении своего незадачливого захватчика и его друзей, глазеющих на меня так, словно я… Нет. Не глазеющих, ибо уже поняли, кто я такая. — Значит, Надя, Глеб… - я выжидательно замолчала. — Илья. — Печ… Света. — Карл. Они называли имена автоматически, так, словно это обычное знакомство, и словно я не держу в руке направленный в левый глаз Ильи пистолет. Впрочем, я его тут же опустила. — Что вы здесь делаете? – тот же вопрос они могли задать мне, но наличие ствола в данной ситуации давало кое-какие преимущества. — Саша пропала, - сглотнув, сказала Надя. – А нам… нам нужен драк. У вас есть? Немного? Подростки разом сделали шаг ко мне, и, содрогнувшись от того, что загорелось в их глазах, я едва не сбежала сразу же. Усилием воли заставив себя отреагировать как положено – склонив голову и усмехнувшись, я, тем не менее, ощутила, как суперфаги скользнули в кровь. Еще одно такое движение – и все полетит к чертям. Я не Альстам, и до ее контроля мне далеко. — Осторожнее, ребятки, - в моем голосе прозвучало честное предупреждение. – Не так резко, я начинающая. Они испуганно отступили. Сжав руки с когтями в кулаки, я постаралась привести в порядок дыхание, вспоминая все то, чему меня пыталась научить моя создательница. Так, представь бабочек и радугу, Даша. Негр с длинными волосами доит жирафа. Попугай ругается матом. Когда бурление в крови стало не таким громоподобным, я позволила себе расслабиться и заговорить с ними. — Сколько дней у вас не было драка? — Четыре, - ответил Глеб. — С тех пор, как… Надя предупреждающе сжала его руку, но от меня не надо было ничего скрывать. — С тех пор, как вы устроили тут групповушку, понятно. Не смотрите так, мне пофиг, кто вы и что тут делали. Значит, Саша ушла из дома четыре дня назад. Однако письмо в компьютере было свежим. — Нет, - замотал головой Илья. – Она была дома три дня назад, когда мы приходили. Но не дала нам драк. Мы видели, как она ходит по дому, но двери нам она не открыла. Я приподняла брови. — Как часто вам нужен драк, ребята? Через день? И Саша – ваш единственный поставщик? Далековато от города, не находите? Они переглянулись. Поколебавшись, заговорила Надя. — Не все вампиры дают свою кровь. Не выдержав, я фыркнула. Вампиры! Боже мой, а «драк», судя по всему, от «Дракулы». Дурдом! Впрочем, на объяснение разницы не было ни времени, ни желания. — Продолжай, - сказала я. — Саша – не единственная, кого мы знаем. Раньше драк мы могли найти и в городе. Был парень, Захар, он давал. И мы слышали еще об одной девушке, которая могла помочь. Но их как будто инопланетяне похитили. Мы спрашивали у друзей, тех, кто брал драк у них… Она опустила глаза и замолчала. Сложив два и два, я пришла к однозначному ответу. Сара и Черри. Конечно же, Сара и ее выродок, чьи зубы причинили Альстам такие неудобства. Тошнота накатила неожиданно, и без всяких извинений я бросилась прочь, в ванную. Когда, умывшись и восстановив душевное равновесие, я пришла в себя и вернулась в комнату, она была пуста. Подростки бежали, справедливо рассудив, что я не собираюсь ничего им давать, более того, что могу быть опасна. В принципе, они были правы. Еще раз пройдя по квартире, я не нашла ничего, что могло бы мне пригодиться. Конечно, я могла бы расспросить подростков о том, кто такая Вера Морозова или куда могла, по их предположению, деться Саша, но лучше было задать эти вопросы Альстам. Я покинула дом, осторожно притворив за собой дверь.
Тамила заканчивала растяжку. Она уже сделала сто приседаний и сто отжиманий, а теперь методично и в быстром ритме наклонялась вправо-влево, положив руки на пояс. Хороший пресс – результат тяжелого труда. Она всегда была немного склонна к полноте, а рядом с Владисом, добывая пищу практически без усилий, стала набирать вес. Это не очень шло девушке создателя, и Тала уже несколько месяцев заставляла себя бороться. Поначалу, и правда, заставляла. Ненавидя свою природу и безмятежно дрыхнущих подруг, поднималась с постели в пять утра, бежала через парк у дома к пруду и обратно. Отказывалась от алкоголя в дни, когда все напивались до умопомрачения. Терпела насмешки Тамары и Натале, занимаясь перед зеркалом в зале. А потом привыкла. Результат уже был заметен, также как и легкая зависть на лице Томки, которая, хоть и была стройной, похвастаться мускулистым животом не могла. Владис тоже заметил. Оценил, сделав пару сдержанных комплиментов. У Талы появился стимул, и она увеличила нагрузку. В большом зале она теперь занималась одна, бывшие насмешники заглядывали в приоткрытую дверь, извинялись и уходили – уважали. Уже уважали. Дверь хлопнула неожиданно. Тала обернулась, неприятно удивленная вторжением, но вся злость тут же пропала, едва она поняла, что это Владис. Глаза его были настолько черны, что затягивали окружающее пространство, рукав джемпера забрызгала кровь, и, чувствуя легкий «железный» запах, исходящий от ткани, Тала поняла, что кровь эта свежая. Волосы на затылке встали дыбом и завибрировали. — Выйди отсюда. Тала, сделавшая было шаг навстречу возлюбленному, замерла как вкопанная от слов и от интонации. — Что, прости? – переспросила она, не поверив своим ушам. Владис посмотрел на нее глазами, в которых словно плавали осколки льда. Она еще никогда не видела такого взгляда: холодного, чужого. С такими глазами убивают. — Я сказал: выйди отсюда, Тала. Оставь меня одного. Но она все еще колебалась, и тогда, полыхнув яростью из глаз, Владис закричал: — Пошла прочь, я сказал! Дай мне побыть одному! Она наклонилась, чтобы поднять с пола олимпийку. Не говоря ни слова, Тала проскользнула мимо замершего в неподвижности Владиса к двери и скрылась за ней, оставив его в одиночестве.
- Ты оставила там свой запах. Альстам не могла поверить в то, что перерожденка окажется такой глупой. Забрести на чужую территорию – еще куда ни шло, но зайти в дом? Трогать личные вещи, открывать окна, обнаруживать себя?! Дарья сидела за столом и доедала завтрак, опустив голову, но Альстам не чувствовала настоящего сожаления в ее голосе. Не ощущала того, что ее слова об опасности, о том, что у каждой свободы есть свои границы, которые не стоит нарушать, о том, что Владиса сейчас, в конце концов, лучше не злить, хоть как-то воздействуют на разум перерожденки. В конце концов, она сама отчасти виновата. Девушка находится здесь, но не подчиняется ей – что ж, значит, она может ходить, где угодно, делать, что угодно и говорить, что угодно. Альстам уже пожалела, что разрешила себе поддаться мимолетному импульсу и завести не собаку на поводке – равноправного партнера в лице Дарьи. Теперь выяснилось, что с этим партнером могут быть проблемы. Большие проблемы. Но Дарья принесла информацию. И для Альстам эта информация была важна. - Ты говоришь, Саша пропала? Перерожденка подняла голову и кивнула. - Да. Владоманы так сказали. И о пропаже Черри и Сары они тоже знают. Видимо, новости по городу расходятся еще быстрее, чем я думала. Альстам помолчала. - Возможно, после гибели Сары Владис решил приблизить Сашу и забрал ее к себе. Или, что более реально, он хочет усилить свое влияние на этой территории и скоро пришлет сюда нового куратора. - Это из-за меня? – Взгляд Дарьи стал пытливым. – А ты ходила вчера в город, как собиралась? Говорила с ним? Альстам была вынуждена покачать головой. Никуда она не ходила. Ни с кем она не встречалась. Она даже в город не рискнула войти – слишком высоким было натяжение повисшей над территорией «брата» кровавой пелены. Весь день бродила по территории вокруг подземной лаборатории, проводила руками по холодному металлу наглухо запертых дверей, прислушивалась к звукам снизу. Там не осталось живых, это она точно знала. Да и если бы кто-то остался, за восемь лет, проведенных в темноте, в запахе медленно разлагающихся тел, без еды и нормальной воды, что бы с ним стало? Находясь у лабораторий, она, тем не мене, чутко следила за тем, что происходит с городом. Но, несмотря на истерическое почти красноватое сияние над ним, указывающее на высокий уровень активности перерожденок, за чертой все было тихо. Никто не искал их. Альстам не понимала, что происходит, но чувства: обоняние, осязание, слух не лгали ей. За Даро не охотились. Никто не направился с утра пораньше в загородный дом, никто не нарушил границы территории, никто не горел желанием застать Дарью врасплох и выпустить кишки, чтобы потом принести их Владису в эмалированном ведре. Это было, по меньшей мере, странным. Они ведь даже владоманов не науськали. Единственные, кому было до них с Дарьей дело – полицейские, рыскающие неподалеку. Но они, скорее, помогали, нежели мешали. Альстам сменила внешность и давно уже смыла фальшивые отпечатки пальцев. Узнать в ней гостью с той злополучной свадьбы было не то, чтобы непросто – практически невозможно. - Я видела полицейских, - сказала Альстам. – Они прочесывают территорию вокруг кафе, где тебя похитили. Я слышала их разговоры. Они нашли нож, которым меня ранили. Пытаются по базам проверить мою кровь и отпечатки. Тот парень, что тебя изнасиловал, конечно, вне подозрений. Дарья дернулась при упоминании Красавчика Дэна. - Я не хочу о нем говорить. Так ты не ходила в город? Она повернула голову и посмотрела на Альстам в упор. - Что нам теперь делать? Что теперь делать мне? Когда ты намереваешься поговорить с ним? - Я не знаю. Возможно, это затишье перед бурей, но он никогда себя так не вел. Может, его отпугнули полицейские, - сказала Альстам. – Я пока не хочу соваться на его территорию. -- А мне прикажешь ждать здесь? – зло спросила Дарья. – Или, может, вернуться домой, раз уж все так хорошо сложилось? У меня есть друзья, которым неплохо бы узнать, что я жива. Альстам пожала плечами. -- Не советую. - Да блин! – Даша вскочила со стула, сжимая кулаки. – Чего вы ждете?! Ты сидишь тут, он засел там, почему? Ты сказала, я могу идти в любой момент, а сама тут же говоришь мне, что меня убьют, если я хоть шаг ступлю без твоего прикрытия? Я как будто в боевике снимаюсь! Кругом одни враги, а я хочу домой! Хочу залезть в ванну, почитать книжку и выйти на работу в понедельник! Голос Дарьи дрогнул, она замолчала и вылетела из комнаты, заливаясь слезами. Что ж, Альстам могла ее понять. Только вот толку было от этого понимания мало.
«Граненый стакан» был местом, где Саша не любила появляться. Слишком грязно, слишком откровенно, слишком пошло. Курили здесь открыто, и далеко не табак, в туалетных комнатах занимались совсем не тем, чем положено, выпивка мешалась со всем подряд. И почему только Юля решила поговорить с ней именно здесь? Третьей еще не было, и Саша, потягивая коктейль, осматривалась по сторонам, стараясь, и вполне успешно, скрывать то и дело появляющуюся на лице брезгливость. Она знала, что Владис и его Пятерка сейчас торчат в клубе только для своих, вводят новенькую в курс дела, и втайне завидовала этой выскочке Вере, которая, едва появившись, уже успела стать элитой. Ей, Саше, такое не светило ни в ближайшем будущем, ни когда-либо потом. Тем более, после того, как она упустила «собачку» Альстам. Имя перерожденки знали все, но никто не собирался называть врага по настоящему имени или по второму, данному при перерождении. Владис сказал, что «собачку» по всем правилам должны теперь звать Даро, но Пятерка высказала свое «фи», раз и навсегда лишив творение Альстам возможности быть признанной. Убив Сару и Черри, эта дрянь нарушила законы мира, в который так неосторожно вошла. За это следовало жестокое наказание. Саша содрогнулась, припомнив, какое наказание постигло ее, и это только за то, что она упустила «собачку» из виду. Да, не завидовала она этой Даро. Не завидовала. Саша нахмурилась и залпом опрокинула в себя коктейль. Никто из перерожденок Владиса не обладал его талантом хилера. Владис мог голой рукой залезть под кожу, разводя мышцы и фасции так же легко, как обычный человек разгоняет водоросли на поверхности стоячей воды. Он мог достать пулю или кусок дерева, застрявшие в теле неосторожной перерожденки, без разреза и причиняя минимальный вред. Он же мог выдернуть из-под кожи провинившегося создания орган, кусок мышцы или жира – просто для того, чтобы все знали, кто тут хозяин. Саша машинально прижала руку к занывшему от жутких воспоминаний боку. Не то, чтобы она осуждала Владиса. Нет, она даже по-своему его любила. Любила с тех самых пор, как поняла, что от него зависит все: ее судьба, ее жизнь, ее будущее. Вот только не хватало в этом ее чувстве того, что делает любовь любовью. Взаимности. Саша прекрасно знала, что Владису наплевать на все, кроме своей драгоценной Пятерки, и то, как открыто он пренебрегал теми, кто в нее не входил, бесило. Не только Сашу. Всех тех, кто ошивался вокруг, ища подходящего момента и подходящего случая. Мечтая проявить себя, чтобы оказаться однажды участников групповушки, после которой счастливчик считался инициированным. Интересно, эта новенькая, Вера, тоже будет трахаться с Владом и с тем, кому он прикажет ее трахнуть? Поскорее бы пришла Юля. Саша ощутила легкую волну возбуждения, пробежавшую по телу от мыслей о плотских утехах. У нее очень давно их не было. Очень. С тех самых пор, как она стала работать в паре с Кларой, торговкой наркотиками, очень быстро пристрастившейся к драку. Клара приводила ей блондинчиков для пропитания, Саша давала свою кровь. Каждый раз, сжимая рукой горло очередного охотника за горяченьким, она говорила себе, что можно и покувыркаться. Каждый раз тело отвечало отказом. Ей не нужны были те, кем можно было позавтракать. Ей хотелось такого, как она сама. Сильного, жесткого. Способного прижать к стене, оттянуть за волосы голову и впиться губами в губы, переливая свою черноту в ее. Того, чьи суперфаги наполнили бы ее до краев. Того, чьи руки сжали бы ее запястья до синяков, а зубы оставили бы след на ее коже. Ей нужен был Владис. Саша знала, что перерожденки тянутся к своему создателю не потому, что он чертовски красив или что-то в этом роде. Она понимала, что у него совершенно обыкновенные черты лица, обыкновенные глаза и голос, в котором порой не было ничего человеческого, а порой звенели эмоции. Владис не красавец, говорила себе каждая. Владис – один из многих мужчин «средней паршивости». Но то, что его кровь текла в их жилах, то, что его чернота породила их черноту, делало Владиса для перерожденок идеалом. Подобное тянуло к подобному, а поскольку в создателе этого подобного было больше всего, справиться с притяжением могла не каждая. Перерожденкам из Пятерки просто повезло. Остальные летали вокруг, как мотыльки за стеклом, не в силах добраться до ночника, сулящего жизнь и смерть одновременно. Саша была одним из самых маленьких мотыльков. После инцидента с «собачкой» она некоторое время провела вне дома. Забилась в угол заброшенного сарайчика на краю Дальнего пригорода, обхватив руками колени, рыдала как сумасшедшая от боли и стыда, клялась найти и убить перерожденку, ставшую причиной ее позора. Некрасивая, с покрасневшим от слез лицом, она выбралась к себе только позавчера, почти сразу же обнаружив в почтовом ящике записку от Юли с просьбой встретиться. Тогда они просто посидели в баре, выпили по глотку джина, поговорили о том, о сем. Юля пыталась выяснить, что Саше известно о перерожденке Альстам. Саша, глядя в лицо, каждая черта которого напоминала о Владисе и ее проступке, говорила о чем угодно, только не о том, что было нужно Юле. Путала слова, дни, время. То вспоминала, что перерожденка была абсолютно голая, то вдруг начинала говорить о том, что на «собачке» была мужская одежда не по размеру. Юля психанула и ушла, оставив ее одну с неоплаченным счетом, но вот не далее, как сегодня вечером раздался звонок на домашний телефон, и голос, в котором звучали интонации Владиса, попросил ее о встрече. Саша повернула голову, уловив еле заметные волны вибрации, источником которых могли быть только перерожденки. Бояться нечего, это свои – но все же она успокоилась только тогда, когда определила источник. Красивая брюнетка с шикарными формами и белозубой улыбкой опустилась на стул в другом конце зала. Альбина. Чистильщик. Женщина, которую обычно нельзя увидеть в таком публичном месте. Саша слегка напряглась, когда поняла, что Альбина явно пришла сюда по указанию Юли, которая являлась ее патронессой. Что же, у них будет дуэнья? Она слегка занервничала, поймав взгляд Альбины, брошенный через зал. Зубы блеснули в улыбке, рука с рюмкой текилы шутливо взметнулась в приветствии. Саша сделала ответный жест, почти сразу же отвернулась и взглянула на часы. Почти полночь. Можно смело уходить, сославшись на неотложные дела – кормежку или дела с владоманами. Если Юля хотела показать таким длительным ожиданием свой авторитет, она может успокоиться – Саша поняла, приняла к сведению и зауважала. Она подозвала бармена и попросили счет. Отыскивая в клатче кошелек, Саша поймала себя на дрожи в руках. Что это? Она боится? Не Альбины же. Не Юли же. Они не причинят ей вреда. Это было известно абсолютно точно. Любая перерожденка могла с легкостью доверить свою жизнь кому-то из своих. Владис наказывал строго. Та, предыдущая Пятерка, состоявшая по слухам, из мужчин, была уничтожена полностью только потому, что четверо вступили в сговор против одного за сферу влияния. Они расправились со своей жертвой, Владис прикончил остальных. Саша подала бармену купюру и, нетерпеливо постукивая кончиком пальца по заляпанной барной стойке, стала ждать сдачи. Снова встретилась с Альбиной взглядом, от которого почему-то бросило в жар. Та сидела в окружении пары мужчин слегка за пятьдесят, явно не собираясь отдавать предпочтение кому-то одному. Все трое понимали, что их ждет, и улыбались улыбками, в которых сквозила откровенная похоть. Саше стало противно, и она отвернулась. — Ваша сдача. Аккуратно разложив купюры по отделениям: мелкие к мелким, крупные к крупным, Саша поднялась со стула и скользнула мимо столиков к выходу. Легкая юбка развевалась в такт шагам, когда она покинула здание «Граненого стакана» и остановилась на крыльце. Слава Богу, Альбина не последовала за ней. Саша нашла в сумочке початую пачку сигарет, прислонилась к перилам лестницы, закурила. Юля не пришла. Она была почти уверена, что ту задержали какие-то обстоятельства, но все же неприятный осадок имел место быть. Могла бы передать через свою шестерку. Или просто не сочла нужным объясняться с нулем без палочки в их сообществе любителей всеобщего секс-помешательства? Саша злорадно улыбнулась своим мыслям, делая затяжку. — Привет, милая. Голос, который выбил почву у нее из-под ног, прозвучал как выстрел. Саша осторожно отняла сигарету от губ, повернула голову на звук и посмотрела на человека, остановившегося на нижней ступеньке крыльца. На встречу пришла не двойник создателя. Облокотившись на перила, склонив голову набок, перед ней стоял сам Владис. Саша осторожно затушила сигарету о металлические перила, так осторожно, словно могла сломать их чуть более сильным нажимом. Бросила окурок под ноги, придавила подошвой туфли. Сжала за спиной разом вспотевшие руки. — Ты уже домой? Можно тебя подвезти? Она мотнула головой. — Да. Спасибо. Конечно. Владис протянул руку, и Саше не оставалось ничего, как вложить в нее свою. Влажную потную ладонь перерожденки, разом растерявшей свой боевой пыл. Она спустилась со ступеней, бросила взгляд на здание бара, в котором все так же кипела жизнь. На ум пришло сравнение «прощальный», и мысль эта добила ее чувство самосохранения. Они прошли мимо полупустой стоянки к автомобилю Владиса, темно-фиолетовому джипу-чероки, припаркованному, как обычно, чуть в стороне от многолюдья. Саша чувствовала себя неловко, пробираясь через невысокую траву, уже тронутую утренней росой, на высоких каблуках. Владис, которому она была даже на шпильках едва по плечо, казалось, не замечал того, что его спутница то и дело спотыкается. Он вел ее до самой двери в темпе, который разум Саши определил словом «полубег», и только отперев замок, соизволил, наконец, обратить на нее внимание. — Не хотел, чтобы за нами пошла Альбина, - голос Владиса прозвучал обыденно, и Саша позволила себе слегка расслабиться. – Прошу. Дамы – вперед. Аккуратно усевшись в пахнущее дорогой кожей пассажирское кресло, Саша втянула ноги, позволив своему кавалеру закрыть за собой дверь. Проследила взглядом за тем, как Владис обходит машину. Так кто из них ее позвал? Неужели она так долго не слышала Юлю, что перепутала ее голос с голосом создателя? Или это была простая уловка? Шутка, розыгрыш, проказа, одна из тех, которые Владис и его двойник любили учинять над членами Пятерки и не только. Открыв дверь, Владис скользнул в салон. Завел мотор, включил в полутьме салона автомагнитолу, позволив легкой музыке заполнить временную тишину. Саша покосилась на его руку, сжавшую рычаг переключения скоростей, перевела взгляд на профиль, отчетливо видный в темноте. Он не может хотеть ее. Она отбросила навеянные алкоголем и близостью создателя мысли. Он не может ее хотеть. Это так же противоестественно, как если бы кошка захотела трахнуть мышь. Значит, дело в другом. Джип мягко тронулся с места, и Сашу накрыла первая волна паники. Свернув с главной улицы в переулок, Владис срезал несколько ненужных поворотов и оказался на объездной дороге, окольцовывающей город. Там он выбрал направление. Они выехали на дорогу, ведущую к мосту через Обь. В это время машин в сторону пригорода уже не было, и на четырехполосной автостраде они оказались почти одни. Владис прибавил скорость до ста тридцати километров в час, чуть приоткрыл окно. Проехав пару десятков километров, они затормозили у обочины, в полной темноте, окружающей дорогу и пространство по обеим сторонам от нее. Саша, любившая мрак с тех самых пор, как стала перерожденкой, на этот раз почувствовала себя неуютно. Она сжалась в кресле и уставилась прямо перед собой, стараясь даже не дышать. - Ну и взгляд у тебя, Саша, - не поворачивая головы в ее сторону, заметил создатель. – Не простила мне наказания? Саша опустила глаза, рассматривая цветные огоньки на панели автомагнитолы, опять же, руку Владиса на рычаге, что угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядом. — Я надеюсь, ты меня не боишься. Не стоит. Я всего лишь хочу поговорить. Там, где нам никто не помешает. Я вовсе не собираюсь тебя убивать, Саша. Как бы сильно ты меня не злила в последнее время, мысли об этом у меня не было. Она резко повернулась к нему. — Я злила тебя? Но чем? — Ты рассказала мне всю правду о том, что произошло тогда у твоего дома? Ты точно помнишь, что тогда произошло? - Я разговаривала не с тобой, - напомнила она, старательно контролируя эмоции. – Меня допрашивала Юля. В баре. В тот самый день, когда убили Сару. Ты был занят поисками Альстам и ее «собачки» и не счел нужным меня выслушать. Ее голос дрогнул от обиды. — Я была напугана, Владис. Я хотела поговорить с тобой. Хотела… утешения, не знаю. Ты наказал меня физически, но потом ты меня просто оттолкнул. Отпихнул ногой, понимаешь? Как ненужную вещь, как… как собачку. Хотя, наверное, Альстам со своей так не обращается. Саша замолчала, понимая, что наговорила лишнего. Ее щеки стали пунцовыми от стыда. Оставалось только надеяться, что Владис не разглядит этого в полутьме. — Прости. Откинувшись на спинку кресла, Владис прикрыл глаза. В голосе создателя, когда он заговорил, звучала неприкрытая усталость. — Я все понимаю, Саша. Но вас у меня много. И меня на всех, если честно, не хватает. Сара была одной из лучших. Веру еще нужно всему учить. Я посчитал, что Юля справится с поставленной задачей. Я вижу, что ошибался. Но тебе надо было открыться ей. Не мне. — Я не могла, - просто сказала Саша. Владис вздохнул: легкий выдох сквозь приоткрытые губы, от которого ее бросило в дрожь. — Хорошо, - сказал он после паузы. – Я здесь, с тобой. Говори. Ничего не бойся. Она кивнула, внутренне сжавшись от того, что собиралась рассказать. Сначала несмело, но потом уже более уверенно Саша коснулась пальцев Владиса, его руки, лежащей на колене. Он не отдернул руку. Этого было достаточно. Закрыв глаза, она откинулась на спинку кресла. — Перерожденка была голая. Она появилась из ниоткуда. Набросилась на меня, как сумасшедшая, ударила по голове. Я даже не поняла, что произошло. Потом я очнулась в колодце. — Умница, - сказал Владис мягко. – Это официальная версия, так понимаю? Он ободряюще сжал пальцы Саши. — Да, - сказала она. – Да, это то, что я… хочу помнить. Не остальное. Воцарилось молчание. — Давай, я помогу тебе, - промолвил Владис после пары минут молчания. – Ты была не одна в тот день, правда? Саша закусила губу. Слезы брызнули из глаз, намочив лицо. Часто-часто моргая, чтобы остановить поток, готовый смыть все плотины, она отвернулась в сторону и глубоко задышала. Перед носом появилась упаковка бумажных платочков. — Поплачь. Это полезно. Тебе не должно быть стыдно, Саша. Я не считаю связь с человеком чем-то неприемлемым. Это у вас в крови. Вас тянет к тем, кем вы были. Это нормально. Она покачала головой, шумно высмаркиваясь. — Прости. – И еще раз. — Соплячка, - сказал Владис с полуулыбкой в голосе. Саша кивнула, чувствуя себя глубоко несчастной и счастливой одновременно. Он говорил с ней почти нормально. Почти как с Талой, когда они думают, что их никто не слышит. Почти как с Натале, когда она в депрессии из-за очередной глупой влюбленности. — Да, - заговорила она, решив идти до конца. – Да, я была не одна. Я была с… владоманами. Делилась с ними драком. Мы пили вино, слушали музыку, нам было весело. Говорили обо всем… О жизни. О перерожденках. Влад повернул голову и пытливо посмотрел на нее. Саша глубоко вздохнула. — О тебе. — и много обо мне говорили? – спокойно поинтересовался он. — Много, - она почувствовала, что слезы снова близко, но усилием воли сдержалась. Слегка сжала его пальцы в своей руке, ощутив ответное ободряющее пожатие. – Я, кажется, выпила лишнего. Сказала, что ты – не такой, как мы, что ты сильнее, умнее… что обладаешь даром исцелять людей без скальпеля и иглы. Они, конечно, не поверили, смеялись. И тогда… я была очень пьяна, понимаешь? – виновато спросила Саша. - И тогда я показала им свою инициацию. Она опустила голову. — Я храню это видео дома. Все мы храним видеозаписи с тобой, Влад. Это самые лучшие моменты в наших жизнях. Ведь больше ты ко многим из нас никогда не прикасаешься. Разве что для наказания. А в инициации было столько нежности. Столько любви, понимаешь? Вот только в моей ты не участвовал. — Я тогда был в отъезде, - произнес он медленно. – Тебя притащили на руках после аварии, влили мою кровь. Ждать было нельзя, ты погибала. Тебя инициировала Юля. — Угу, - залилась слезами Саша. Оттерев слезы ладонью, она продолжила: Я смотрела видео и не понимала, почему ржут владоманы. Потом, когда до меня стало доходить, что я занимаюсь сексом не с тобой, а с девушкой, привязавшей себе на пояс член… Она свободной рукой закрыла лицо. Попыталась отнять и вторую, но теперь уже Владис держал ее, крепко, так, что стало ясно – уже не вырваться. — Прости меня, прости, - плакала Саша. – Я увидела глаза Юли, я увидела ее лицо, и поняла, что ненавижу тебя, что хочу твоей смерти. Я разбила телевизор и заорала на владоманов так, что они перепугались до полусмерти. — Не стоило тебе этого делать, - сказал Владис задумчиво, и Саша отчетливо осознала, что ему можно больше ничего не рассказывать. Что он и так в курсе того, что произошло потом. Перед ее глазами промелькнули картины того дня. Она дает владоманам столько крови, что они шалеют от притока суперфагов. Они трахаются на ее кровати, потом – на полу, обезумев от страсти и бешенства, а она сидит в кресле и курит, изредка косясь на подвешенную под потолком камеру. Холодный черный глаз с красной точкой косого зрачка фиксирует происходящее, не упуская ни момента, чтобы потом запись стала ее оружием, ее приманкой и поводком, на котором пятеро несовершеннолетних владоманов окажутся после феерического группового оргазма. Она холодно наблюдает за тем, как их отпускает сумасшедший кайф. Они лижут ей руки, они готовы пить ее мочу, лишь бы еще раз ощутить приток этой силы. И Саша обещает еще, если они сделают кое-что для нее. — Я… я дала им послушать запись и сказала, что завтра это увидит весь Интернет. Завтра от их маленького секрета не останется и следа, если они не сделают то, что я скажу. — Они не смогут убить меня, Саша, - улыбнулся Владис. – Хотя ты играла достойно, молодец. Только достаточно сильная перерожденка может привязать к себе сразу пятерых. Кажется, я тебя недооценивал. В наступившей тишине хруст костей раздался необычайно громко. — О. Прости меня. Саша отняла руку, похожую теперь на сломанный детский конструктор и держала ее на весу все время, пока Владис искал в бардачке аптечку, расстегивал замок и извлекал из упаковки бинт и перекись. Плеснув на торчащие из ран кости антисептиком, он быстро и умело наложил повязку. — Извини еще раз, Саша. Она не плакала больше и вообще не издала ни звука, хотя и сам перелом, и процедура перевязки были болезненными. Признание, готовое сорваться с языка, жгло огнем. Саша попыталась успокоиться, собраться. Незачем рассказывать все до конца. Он уже солгал ей, а ведь клялся, что не причинит вреда. — Ты хочешь сказать мне что-то еще? Она мотнула головой, но было уже поздно. Взгляд Владиса приковал к себе, а его пальцы, заботливо поддерживающие забинтованную конечность, без малейшего усилия ушли под повязку, сжимаясь на сломанных костях. Боль пронзила ее до кончиков пяток. Саша тонко взвизгнула. — Влад, пожалуйста! — Скажи мне, Саша. — Ну хорошо, хорошо, только отпусти! – простонала она, не в силах сдерживаться. – Я скажу, я скажу! Саша задыхалась. Прижав забинтованную руку к груди, она с трудом заставила себя отрешиться от жуткой боли в переломанных пальцах. — Я жду, - напомнил Влад. — Я не просила владоманов убить тебя, - сказала она. Перед глазами снова заплясали образы. Стоящая на коленях Надя, дочка мэра, которой не нужны скандалы. Надевающий брюки Глеб, ее дружок из «плохишей», мечтающий забраться под юбку самой Саши, чтобы потом рассказывать всем, как поимел взрослую тетку. Блаженно хихикающий Илья, потенциальный живодер с фантазиями, от которых у нее в жилах иной раз стыла кровь. Печенька – лучшая подруга Нади, дочка генерального директора местного банка и тихоня, потерявшая девственность на этом празднике крови. Ласкающий ее грудь Карлик – двухметровый детина с умом подростка, ее самый преданный страж… и самая большая надежда. Они переговариваются тихо, обсуждая план. Она старается не слушать, не вникать – так лучше, так, в случае чего, Владис не прознает о том, чего не должен знать. — Я не могу желать твоей смерти, потому как тогда, я знаю, все мы тоже умрем. От рук Альстам или сами – пофиг. Умрем все. Мне этого не нужно. Но Юля… Эта тварь должна была заплатить за то, что сделала со мной! Я отдавалась тогда не ей, я отдавалась тебе, Влад! Она не имела права лишать меня того, что принадлежало мне! Инициировать должен был ты! Саша снова заплакала. Владис смотрел на нее, она чувствовала этот взгляд. А еще Саша чувствовала, что живой отсюда она не уйдет. Что сказала слишком много и сделала слишком много для того, чтобы разговор закончился пожеланием спокойного сна. — Ты натравила владоманов на Юлю? Голос Владиса не звучал ни разъяренно, ни холодно. Он вообще никак не звучал. Просто слова. Просто вербализация мыслей. Саша подняла голову и встретилась с ним взглядом, в который постаралась вложить все свои чувства. Все свои мольбы о прощении. Все сожаления, всю любовь, всю боль. — Нет, - прошептала она. – Нет. Владис положил руку ей на плечо. Наклонился ближе, обдавая дыханием, в котором чувствовался еле уловимый запах алкоголя. Саша встретилась глазами со своим создателем и замерла. - Скажи мне, Саша, - повторил он. — Я решила не убивать ни тебя, ни ее. Это было слишком тяжело. И слишком просто. В последний момент своей жизни Саша не боялась. Глядя открытым взором в лицо Владиса, она вымолвила имя. Его рука змеей метнулась по плечу к шее. Ушла под кожу, сжала, вырвала из горла мягкие кольца трахеи. Второй рукой Владис отворил дверь. Последним, что Саша увидела в своей жизни, было небо. Темное небо без звезд, на котором для нее больше не было солнца. Потом собственная кровь хлынула изо рта, заливая лицо, и мир померк.
Дата: Воскресенье, 17.05.2015, 21:20 | Сообщение # 23
- Я никогда не думал, что такое возможно. Никогда не думал, что могу захотеть кого-то так сильно. Настолько сильно, что это буквально сводит меня с ума. Женщины… Их было много. Не больше, чем в жизни среднестатистического парня с симпатичным личиком, но и не меньше. И теперь я просто в бешенстве. В растерянности. Она лишает меня сил. Она не дает мне спокойно спать по ночам. Она не говорит со мной, не знает меня, и, возможно, даже не помнит моего лица. Но только из-за нее я готов убивать и быть убитым. Мне нужно найти ее. Обязательно найти.
У Дэна был «БМВ», неброская, но в то же время представительная машина. Он продал его Оли, когда не смог найти денег на новую дозу – буквально сразу после их знакомства. И теперь, сидя рядом с ней на пассажирском сиденье, Дэн бесился оттого, что не может сжать покрепче рулевое колесо и утопить педаль газа в пол. Эта хренова сука еле ползла. Стрелка спидометра застыла на шестидесяти километрах в час. Дорога – не автобан, но Дэн прекрасно знал, с какой скоростью можно по ней гнать, не рискуя сломать себе и другим шеи. Они выехали из города по направлению к дому Альстам, той девки, что сломала тогда на свадьбе шею Женька. Даша теперь принадлежала ей – как духовно, так и физически. Он мало что понял из туманных объяснений Ольги, а сказать больше она не могла или не хотела. Он знал, что Даша должна была умереть после того, как произошло изнасилование, он знал, что она осталась жива по каким-то почти сверхъестественным причинам. В принципе, Дэну было достаточно и этого. Но у той, что дала его жертве вторую жизнь, были в отношении него свои планы. Ольга не сказала, какие, но предупредила, что с ней лучше быть достаточно откровенным, если Дэн не хочет разделить участь своего неудачливого дружка. Но до встречи с Дашей при езде на такой скорости, он, пожалуй, успеет состариться и умереть по естественным причинам. — Прибавь же, - не выдержал он. Оли бросила на своего любовника быстрый взгляд. За темными очками выражения ее глаз разглядеть было нельзя. — Не могу, - произнесла она отрывисто. - Я еду по ветру. И мне не нравится то, что я ощущаю в нем. — Прекрати говорить, как пафосная телка из боевика, и скажи нормально. Там что-то не так? Она кивнула, проглотив грубость, как должное. Снова. Привыкла к своей роли или забыла о том, что в сладенькую Оли-«ми-ми-ми» можно не играть? Конечно, вся подобострастность исчезла из поведения, когда она призналась, что просто была приставлена следить за ним, но все же Дэна не так-то просто было обмануть. Он на самом деле ей нравился. Во всяком случае, уже нравился. Это читалось и в жестах, несколько театральных, и в словах, произносимых гораздо холоднее, чем следовало, и в выражении лица, возникающем у нее, когда Оли думала, что Дэн не смотрит. Что бы там ни было, она уже начала к нему привыкать. И Дэн намеревался при случае эту привычку использовать. Он откинулся на сиденье и вперил взгляд в дорогу, пытаясь хоть что-то разглядеть в свете бьющего в глаза солнца. Трасса была пуста в это время дня, но вот на обочинах и дальше, на огромном пространстве заросшего сорняками когда-то покосного луга определенно что-то происходило. Ему показалось, что на одном из кустов в отдалении что-то мелькнуло. Кусок белой ткани? — Что там за хрень? Она ударила по педали тормоза так резко, что, если бы не ремень безопасности, Дэна смяло бы в лепешку от столкновения с панелью. Машина, взвизгнув покрышками, развернулась на девяносто градусов, оказавшись поперек дороги недалеко от того самого места, где Дэну почудилась белая ткань. — Э, хорошо чудить! – заорал он, но девушка словно не слышала. Совсем опустив стекло ранее чуть приоткрытого окна, она жадно втягивала носом воздух. Плакала? Пыталась справиться с тошнотой? И тут до него дошло. Оли просто нюхала воздух как собака, почуявшая след. Пробовала его на вкус, как дегустатор – новое вино. Дэн почувствовал, как легкая волна отвращения пробежала по нему, заставив непроизвольно отодвинуться от спутницы. Ольга шевельнула плечом – неосознанный жест, которым она давала понять, что заметила его взгляд, и, резко отвернувшись от окна, уставилась прямо перед собой. По кнопке стеклоподъемника она почти ударила. Окно закрылось, отрезав их от звуков и запахов снаружи. Заведя мотор, она стала разворачивать автомобиль. — Эй, ты что делаешь? — Мы едем назад. — Но ты же обещала мне… — Мы едем назад! – заорала она, повернув к Дэну залитое слезами лицо. – Мы едем назад, я сказала, чертов… проклятый… ненавижу! Она вдруг отпустила руль и ударила его кулаками в грудь. Забарабанила по ней, выплескивая наружу ярость и беспомощность, и Дэн, хотя и не знал, в чем дело, ощутил ее – эту боль, пусть и отголоски, те, что Оли не успела в себе спрятать, но боль, которая могла быть связана только со смертью близкого человека. Со смертью или предательством. Она уже знала об этом, когда рыдала утром в ванной, знала, но боялась поверить. Что же, твою мать, в этом городе творится?! — Ненавижу, ненавижу! Он схватил Оли в охапку и прижал к себе, старательно отгоняя воспоминания о ее животном поведении, обнял так сильно, что она не смогла больше его бить. Ольга заревела, уткнувшись Дэну в рубашку и сотрясаясь всем телом. В паре десятков метров от них трепетали на утреннем ветру бинты, окрашенные кровью той, кого уже не было на свете.
Вера открыла глаза и посмотрела прямо вверх – на потолок, в котором, как в зеркале, отразилась, комната. Кровать. Ее и только ее. Не ее и Владиса, как думали остальные, а только Верина, хоть и похожая размером на приличное такое королевское ложе. Вера обожала спать, как она выражалась, «широко». Владис отдал ей эту роскошную кровать, а сам перебрался на диван. Позволял ей привыкать к постоянному присутствию людей вокруг, к своему присутствию. Вера знала, что вечно так продолжаться не будет, но пара первых месяцев у нее в запасе еще была. Потом придется перейти к девочкам. Попытаться стать своей в Пятерке, принять правила игры, в которую играть она не хотела. Вера повернула голову и бросила взгляд на спящего Владиса в другом конце комнаты. Настоящему лидеру не нужна стая. У него должна быть всего лишь одна спутница, та, что полностью понимает и принимает его. Разделяет его увлечения и жажду. Как только придет время, Вера избавится от Пятерки. Пока же… Она сладко потянулась на своей широкой кровати и со вздохом села. Была уже вторая половина дня. Пора вставать. Стянув со спинки стула висящий на ней халат, она скользнула в складки атласной ткани. Затянула пояс, поправила расшитые узорами рукава. Подойдя к зеркалу, Вера старательно расчесалась и заплела в косы свои длинные черные волосы. Она представила, как шикарно они будут смотреться вместе: блондин Владис и черноволосая Вера. Ей уже было известно, что предыдущая любовь создателя, Сара, была ослепительно красивой. Хорошо, что она умерла. Единственной конкуренткой в группе теперь считалась только Тала, но вчера, вернувшись после убийства Саши, Владис помчался не к ней. Нет, он излил душу Вере. Торжествующе скривив губы в улыбке, она отвернулась от серебряной поверхности зеркала и увидела, что Владис сидит на диване и очень внимательно за ней наблюдает. — Что тебя так воодушевило, Вера? Не известие ли о том, что на тебя охотятся владоманы? Она улыбнулась чуть шире. — Глупости. Что они могут сделать мне? Да я и не выхожу никуда одна. Только с тобой. Пригладив рукой всклокоченные после сна волосы, Владис усмехнулся. — Конечно, я смогу тебя защитить. Вот только всегда рядом я не буду. А владоманы способны на все ради дозы, и они тоже никогда не ходят одни. И еще недопитые, ты забываешь о недопитых… Она непонимающе посмотрела на него. О владоманах Вере рассказала Натале, а вот кто такие недопитые? — Ты ничего о них не знаешь, правда? Он встал с дивана, встряхнулся и направился в ванную комнату. Оставив дверь открытой, так, чтобы Вера могла слышать, он начал умываться и рассказывать одновременно. Вера, скинув халат, стала одеваться, стараясь не пропустить мимо ушей ни единого слова создателя. — Обратная сторона владоманов – недопитые. Сара называла их мановлады. Если владоманы постоянно хотят драка, проще говоря, постоянно хотят питаться от нас, то недопитые – наоборот, живут и мечтают о том, чтобы мы ими питались. Ты помнишь свое перерождение, Вера? Она на мгновение закрыла глаза… Кровь… боль… тянущее ощущение в ране на груди… ощущение взлета и падения одновременно… слезы… И открыла снова, не желая воскрешать в своей памяти то, что за этим последовало. — Да, помню. В течение нескольких десятков секунд был слышен только шум воды – Владис чистил зубы. Потом, когда Вера была уже готова закричать от нахлынувших воспоминаний, он снова заговорил: — Есть в городе один клуб… Называется он «Великолепная Анна». Держит его моя хорошая знакомая, естественно, перерожденка, Аня Волошова. Там проводит ночи и дни большая компашка вот таких повернутых на нас людей – как владоманов, так и недопитых. Думаю, там же тусуется и дочка мэра. Владоманы позволяют себе некое подобие кормления после дозы драка – поэтому за каждый таким подсаженным на драк наркоманов всегда ходит парочка-другая желающих приобщиться к великому кайфу. Вступить в контакт с перерожденкой и остаться в живых – не так-то просто. А вот попросить об услуге владомана – можно, особенно, если у тебя есть деньги. — Пирамида потребностей, - задумчиво сказала Вера. – Мы даем драк владоманам, они зарабатывают деньги на драк с помощью недопитых. Владис вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем. Глаза его были словно полны битого стекла. Взгляд, не отражающий ничего, но говорящий Вере очень многое. Она сама могла смотреть так же: не холодно, но как будто не видя собеседника. Тренировалась перед зеркалом долгое время, чтобы достичь совершенства в том, что многие считали природным даром. — Нам пора на утреннюю пробежку, - сказал создатель. – Ты скоро будешь готова? — Дай мне пять минут, - бросила Вера уже на ходу. Она умылась и намазала лицо дневным кремом. После перерождения кожа на носу почему-то стала шелушиться, и теперь приходилось уделять ее увлажнению особое внимание. Интересно, у других такие же проблемы или это счастье досталось только ей? Застегивая «молнию» джинсов, Вера вышла из ванной. Владис тоже уже оделся и ждал ее у распахнутого настежь окна. Они редко выходили через дверь, и в это раз, взявшись за руки, просто ступили на подоконник и прыгнули с высоты второго этажа на дорожку перед домом. На всякий случай Вера огляделась в поисках кого-то из Пятерки. Но девушки, видимо, либо уже разошлись по своим делам, либо еще находились в доме. С облегчением выдохнув, она последовала за Владисом к кованым воротам, выйдя за которые, они отпустили суперфагов на свободу. — Я хочу показать тебе этот клуб, Вера, - сказал Владис чуть позже, когда они уже вошли в город и прогуливались по тротуару одной из самых оживленных улиц, не касаясь друг друга и почти не разговаривая – просто два человека, идущих рядом. – Познакомлю с Аней. Нам нужно поговорить с ней о тех подростках, что дали Саше обещание «припугнуть» тебя. Но Саша же мертва. Вера промолчала, но молчание ее было достаточно красноречивым. — Саши больше нет, с ее стороны тебе ничто не угрожает. Но есть Альстам. Есть перерожденка Даро, цели которой совпадают с целями владоманов. Уж коли ты собралась занять территорию Саши, так сказать, дразнить злую собаку, тебе стоит это учесть. Слишком близко дом Саши находится к территории моей старшей сестры. Вполне возможно, у нее и Альстам – общие владоманы. А это значит, что, узнав о том, что за тобой охотятся, Альстам сама может открыть на тебя охоту. Преимущество владоманов и недопитых – в численности, Вера. Не стоит недооценивать людей, которые идут толпой за тем, что им жизненно (я не шучу!) жизненно необходимо. И кроме того, Вера… Ты знаешь, для чего я тебя готовлю. Они оказались у запертой двери клуба совсем неожиданно – слова Владиса еще не успели раствориться в воздухе. Вера ожидала, что это будет нечто вроде подпольного ночного заведения, вроде того, что она видела в фильмах о вампирах. Но все было очень даже пристойно. За дверью, которую открыл хмурого вида охранник, их ждал обычный бар. Стойка, стулья, столики. В зале никого не было, лишь бармен, напевая что-то себе под нос, протирал стаканы. — Старайся молчать и не показывать когти, - предупредил Владис, пока они шли по коридору. – Если что, Аня здесь – единственная перерожденка, поняла? Посетители не должны знать о том, кто еще может напоить их свежим драком. Какие посетители днем? Вера не успела удивиться, а они уже подошли к металлической двери в конце пустого зала. Владис как-то по-особенному постучал. Скрипнув, дверь приотворилась. — Аня, это я. Темный коридор дохнул холодом и ароматом духов хозяйки заведения. Анна – маленькая тоненькая женщина средних лет, отступила в сторону, пропуская посетителей внутрь, и тут же закрыла за ними дверь. В коридоре загорелись лампочки. Стало видно, что стены обклеены картинками из фильмов о клубах, тусовках и танцах. Где-то впереди послышались звуки электронной музыки. Ритм показался знакомым. — Это твоя новенькая? Вера вскинулась, услышав неодобрение в голосе, но Владис сжал ее пальцы – тихо, я предупреждал. Осталось только применить прием с глазами, полными битого стекла. Вперив в Анну ничего не выражающий взгляд, Вера дождалась, пока та смутится. — Да, это моя новенькая, - сказал тем временем Владис. – Как дела у тебя? Аня пожала плечами. Разговаривала она со своим создателем на равных, и это немного нервировало Веру. Ну ничего, после того как она станет Первой и Единственной… все изменится. — Отлично для бизнеса. Не очень для нас. Народу битком. Пропали три крупных поставщика драка, как понимаю, навсегда. Драколюбы расползлись по норам, недопитые собираются в кучи и тихо сходят с ума. Подумываю о том, чтобы закрыть клуб на время. Воздух иногда накаляется до предела. — У тебя в охране хотя бы свои люди? Анна кивнула. — Чистые. Плачу деньги. О драке не рассказывала и не расскажу. Прибыль сейчас такая, что через пару месяцев клуб покроет все свои долги. Но, блин. Что случилось с девчонками, Влад? Они же никогда не были против владоманов. И я сто лет не вижу Сару. У меня поменялся куратор? Я хотела обсудить эту проблему с ней. — Саша, Черри и Сара погибли, - сказал Владис. – Тамара стала Первой и будет курировать эту территорию. Я пришлю ее к тебе сегодня же вечером. Пусть побудет поблизости. Если женщина и была ошеломлена известием, виду не показала. — Спасибо. Как ни в чем не бывало. — Идемте. Они вслед за Аней проследовали по коридору к еще одной двери, открыв которую, хозяйка заведения буквально втолкнула их в шум, гам и потоки льющегося с потока света.
Сообщение отредактировал Nightmare - Воскресенье, 17.05.2015, 21:20
Дата: Воскресенье, 17.05.2015, 21:31 | Сообщение # 24
Ох, я все жду, когда же закончится история) перечитала первые главы, но чувствую еще раз перечитаю, когда буду читать уже все сразу))) уж больно все интересно, но запутано, столько героев, и так и хочется узнать, что же там дальше и чем все закончится, потому что тут в отличие от других предсказуемых романов, даже не угадаешь, куда ты повернешь историю дальше)) и это отлично, интерес и постоянно напряжение на протяжении всего чтения. Вдохновения тебе!
Ди, огромное спасибо за рок!!!
Дата: Воскресенье, 17.05.2015, 21:42 | Сообщение # 25
А я вот читать пока не буду.... я вечно нетерпеливая, и мне хочется проду вот прям сразу и сиеминутно)))) Поэтому, я пока что благодарна за новые главы))) и буду наслаждаться чтением в самом конце))))
ПыСы просто уже обожглась на некоторых интереснейших историях и проду жду до сих пор))))))))
Дата: Понедельник, 18.05.2015, 19:34 | Сообщение # 26
Тяжелый бас бил по коже, отдаваясь вибрацией во всем теле. Танцпол был забит - и это в еще даже не вечернее время! Мужчины и женщины, девушки и парни бились в судорогах общего экстаза под песню Антуанетты «Внимание». Вера поняла, откуда знает ритм. Этот хит звучал из радиоприемников вот уже вторую неделю подряд, покоряя все чарты и занимая верхушки самых знаменитых хит-парадов. Слов в песне было немного, и, как раз к тому моменту, как Вера и Владис пересекли танцпол и оказались у стойки, за которую встала сама Анна, Антуанетта начала петь. — Внимание! Внимание! Внимание! Еще! Внимание! Внимание! Внимание! Еще! Открой глаза и сделай в бездну шаг! Вера облокотилась на стойку по примеру своего спутника, неосознанно пританцовывая. Владис заказал кофе, подмигнул Анне, когда она тут же плеснула в чашку из кофейника. Вера попросила лимонаду, и, пока барменша смешивала его со льдом, быстро оглядела помещение. В клубе царила полутьма. Освещался зал только всполохами огней из прожекторов да вспышками яркого разноцветного света из подвешенного к потолку большого крутящегося шара. В противоположном конце зала за пультом стоял ди-джей в кислотного цвета одежде и очках, оправа которых светилась неоном. Он отрывался не хуже тех, для кого играл. Трудно было поверить, что где-то за стеной светит солнце, и люди спешат с обеда на работу. Здесь правила бал музыка бесконечной вечеринки в стиле хаус. И время шло совсем иначе. — Все эти люди – либо владоманы, либо недопитые, - шепнул Владис ей на ухо. – Я думаю, что сегодня в гостях у Анны все же больше вторых. Она знает, о чем говорит. И, если это на самом деле так, люди слегка нервничают. Старайся никому не грубить и не делать резких движений. — А ты куда? — Мне нужно поговорить с Аней по поводу территории. Я привел тебя сюда затем, чтобы ты научилась распознавать недопитых, Вера. Учись. И он ушел, оставив на стойке чашку с нетронутым кофе. — Эй, крошка, привет! Ты новенькая здесь, я прав? – словно ожидая этого момента, Веру окликнул симпатичный парень в белоснежной футболке. Облокотившись на стойку, он пил какой-то зеленого цвета напиток из широкогорлого стакана. Выглядел парень вполне адекватно, и Вера с трудом заставила себя воспринимать его, как наркомана. Она постаралась включить восприятие на полную мощность и уловить хоть какие-то вибрации, но в потоке эмоций других людей так сложно было выделить чью-то одну. — Привет, - сказала она, склонив голову к плечу. – Да, впервые. Я недавно в городе. — Аня пригласила или?.. — Аня, - подтвердила Вера. Взгляд парня зажегся интересом. — Я Вадим, - сказал он, протягивая руку. И добавил, после того, как Вера ее пожала: Может, пойдем в чилаут-зону? Выпьем, поговорим? Вера заколебалась. Не хотелось уходить далеко, но также она знала, что Владис отыщет ее пусть даже среди сотен людей. Она спрыгнула со стула, допила лимонад и тряхнула головой: — Идем. В следующую секунду талию Веры обвила сильная мужская рука, и только чудо удержало ее от того, чтобы не схватиться за нее и не сломать. — Ох, прости, красавица! – сказал обладатель руки. — Просто не могу отпустить такую девушку, не спросив, как ее зовут! Обернувшись, Вера увидела высокого парня в майке, не скрывающей мускулы рук и обрисовывающей рельеф мощной груди. Атлет, что сказать. Белозубая улыбка была обаятельной и незлой. — Вера, - сказала она. — Теперь отпустите? Качок улыбнулся и кивнул. — Анютка не говорила, что у нее есть такая красавица-подружка. Удачного вечера, Вера. Будет кто обижать – зови! Все решилось бы мирно, если бы не пары алкоголя, в самый неподходящий момент ударившие в голову первого ухажера. — Слышь, козел, убери от девушки руки! – рявкнул Вадим, вклиниваясь между ними. – И вали-ка отсюда подобру-поздорову, пока я тебе не врезал! — Чего? – сначала не понял мускулистый. Вера выскользнула из пространства между мужчинами, которым, похоже, больше не была нужна. Вмешиваться она не хотела: пришлось бы отдать кому-то из ухажеров предпочтение. Набычившись, парни смотрели друг на друга. — Я сказал, вали отсюда, - повторил Вадим. — Ты чего такой наглый? – все еще доброжелательно спросил силач. Он был на полголовы выше и намного крепче своего соперника, но того, похоже, это не смущало. Для драки не было никаких объективных причин, но все же уже было ясным как день, что эти двое мирно не разойдутся. Вера вспомнила слова Владиса. Да уж, описание «люди слегка нервничают», было явным преуменьшением. Она все же решила вмешаться и сказать, что все в порядке, но тут Вадим, исчерпав, как видно, все аргументы, плеснул в лицо силачу содержимым своего стакана, заревел как раненый медведь и ринулся в атаку. Вера едва успела отпрянуть в сторону, когда оба противника пронеслись мимо в своем впечатляющем падении. В грохоте басов не было слышно, как рухнули на пол два тела, зато вопль качка, который, похоже, понял, что к чему, услышала не только Вера. Танцующие на краю площадки стали оборачиваться в их сторону. Посмотреть было, на что: сначала в силу эффекта неожиданности сверху был Вадим, и ему удалось-таки нанести своему противнику несколько довольно ощутимых ударов, до крови, но потом положение изменилось. Придавив своего более мелкого соперника к полу, силач оседлал его и принялся методично бить по лицу. Запахло кровью – пусть только для чувствительного обоняния Веры, но все же запахло. Она поспешно отступила в толпу, сжимая руки в кулаки и изо всех сил думая о цветочных полянах и говорящих лошадках. Слишком много стало вдруг в зале эмоций. Слишком вдруг оголились нервы стоящих вокруг (так близко!) людей, и эти лишенные изоляции концы электрических проводов стали касаться ее кожи. Сильнее, еще сильнее, разряд… Охрана выскочила, наконец, из своих закутков. Выхватив резиновые дубинки, молодцеватого вида парни принялись разнимать дерущихся. По толпе прошла искра. Вера закрыла лицо руками, пытаясь абстрагироваться от происходящего, пытаясь заслониться от того, что происходило прямо у нее на глазах. Где Владис? Где же, черт возьми, Владис? — Смотрите! – крикнул кто-то. – Это же вампирша! Вампирша! И Вера сдетонировала. Разметав всех вокруг, она освободила себе достаточно пространства для прыжка. Присела, оглядывая приближающихся безумцев отстраненным взглядом – не потому что так хотела, а потому что ей теперь и вправду все было пофиг. Уперлась в пол рукой. Оттолкнувшись, взлетела к потолку, схватилась рукой за цепь, удерживающую на весу вращающийся световой шар. Толпа сомкнулась прямо под ней. До дерущихся не было больше дела никому, кроме охраны. Все взгляды были направлены на Веру, все рты произносили только одно слово, и это слово заглушило вскоре звуки музыки. — Вампир. Вампир. Вампир. — Только не убивай их, - услышала она отчетливо голос Владиса. — Только никого ни в коем случае не убивай. Вера опустила взгляд и вскрикнула. Люди подсаживали друг друга на плечи, подпрыгивали, пытаясь дотянуться до нее, кто-то громко требовал принести лестницу. Парни на полу уже прекратили молотить друг друга, и охрана принялась разгонять толпу. Музыка затихла, ди-джей, сняв наушники, вертел головой, не понимая, что происходит. — Вечеринка окончена, ребята, расходимся! – раздался, перекрывая гомон, резкий голос Анны. – Расходимся спокойно, или завтра заведение будет закрыто. Стоя на стойке рука об руку с создателем, хозяйка заведения выглядела уверенно, но Вера знала, что это только видимость. Об этом и говорил Владис. Ты сможешь справиться с десятком. Не с тремя сотнями. Преимущество людей – в их численности, и здесь перевес был явным. Владоманы и недопитые стояли по разные стороны этого треугольника, но вершиной его все-таки были они – перерожденки. Вера поняла вдруг, что всех их: и тех, и других, и третьих, можно назвать существами перерождения. Ибо в какой-то мере, большей или меньшей, они уже не являлись людьми. — Дай нам вампира, – выдохнула толпа. – Дай нам драка. Выпей нас. Через весь зал их с Владисом взгляды сказали друг другу одно и то же. Им придется подчиниться. Выхода нет. Выхода нет. Постепенно ярость стала отпускать Веру. Она начала ощущать и свой вес, который становилось все тяжелее удерживать на одной руке, и высоту помещения, и эмоции сгрудившихся внизу людей. Она старательно не отводила от Владиса взгляда, понимая, что только он сейчас способен остановить ее падение. Остановить всех этих обезумевших от ломки наркоманов. — Эта девушка принадлежит мне, вы, уроды! – раздался в относительной тишине дикий крик, и, оправившийся от ударов дубинкой Вадим снова выскочил вперед, готовясь вцепиться кому-то в глотку. – Сначала она должна выпить меня! Он кого-то ударил, кто-то ударил его, и спустя минуту внизу образовался клубок из дерущихся, вопящих, кусающихся претендентов на драк. Охранники попытались вмешаться, но агрессия уже вышла из-под контроля. Еще немного времени – и вышибалы исчезли где-то в самом центре клубка из человеческих тел. Полетели бутылки, с треском упал, подмяв под себя ошеломленного ди-джея, пульт. В ход пошли стулья чилаут-зоны, мебель трещала и ломалась. В клубе воцарился полнейший хаос. Когда всеобщее помешательство достигло апофеоза, Владис дал команду уходить. Схватив Анну за руку, он понесся вперед, сшибая всех, кто попадался на его пути, буквально просачиваясь сквозь толпу, и оставляя ее одну, оставляя ее на произвол судьбы! — Влад! – закричала Вера, позабыв обо всем. Ярости уже не хватало на то, чтобы суперфаги наполнили кровь, вместо злости в организме наводил порядки самый обыкновенный страх, и это значило, что еще немного – и она просто упадет в это месиво тел. И безумцы сожрут ее, как кусов мяса. – Влад, помоги мне! Пожалуйста, помоги! Он остановился у самой двери, обернулся и поймал ее растерянный молящий взгляд. Анна открыла дверь и скользнула в коридор под защитой его надежной спины. Почему он бросил ее? Почему не помог ей, предоставив Ане возможность самой спастись… или остаться на растерзание сумасшедшим наркоманам? Ответ был дан сразу же. — Это твоя инициация, Вера, - прочла она по губам Владиса. – Ты сейчас сама по себе. Я не могу тебе помочь. Боже! Она попыталась поймать его взгляд, но в нем было это проклятое битое стекло и никакого участия. Она сказала вчера, что не хочет проходить инициацию в группе, и он с легкостью согласился. Глупая! Глупая! Надо было задуматься над тем, почему Владис уступил, но Вера решила, что для него это просто не имеет значения. Ведь она – особенная. Ведь она – не такая, как другие перерожденки из Пятерки. Она думала, что владеет ситуацией, но создатель просто играл с ней. — Что мне делать? – Руки, скользкие от пота, поползли вниз, и Вере пришлось рвануться изо всех сил, чтобы не удержать цепь. – Влад! Он чуть заметно улыбнулся, наблюдая за выражением ее испуганного лица. — Ты знаешь, что делать, Вера. Есть только один способ для тебя выйти отсюда. Накорми их. — Нет! Подожди! – отчаянно закричала она, но дверь уже захлопнулась, отрезая ее от взгляда создателя и лишая возможности попросить о помощи. Вера посмотрела вниз и встретилась глазами с сотнями жадных взглядов. Застонав от бессилия, она зажмурилась, глубоко вдохнула и разжала руки.
Я его не помнила. По телевизору снова показывали фотографию парня, полицейского, по несчастливой случайности попавшегося мне на глаза в те роковые дни перерождения. Я смотрела на молодое лицо, приветливо улыбающееся с семейного снимка, и не узнавала его. Абсолютно ничего не шевелилось при взгляде на человека, которого я так запросто убила. Не потому что спасала свою жизнь, и не по неосторожности. Совершенно сознательно. Вот того пьяного мужика в деревне я не забыла. Помнила, как прижалась губами к его губам, одновременно зажимая в объятьях смерти мгновенно вспотевшее тело, как потянула на себя, словно младенец молоко из соска матери, жизненную силу. Новорожденного не учат сосать. Меня никто не учил кормиться, я просто впилась в свою жертву и делала то, что подсказывала природа. Но младенец не опустошает свою мать до смерти. Он останавливается, когда утоляет голод. Я же, мучимая невыносимой потребностью, ела до тех пор, пока не осушила сосуд жизни жертвы до самого дна. Помню, что на пути к дороге меня несколько раз вырвало черной гадостью, неизвестно откуда взявшейся в желудке. Я едва держалась на ногах, когда наткнулась на полицейскую машину. Сотрудник отошел в кустики. Я привалилась к капоту, не соображая, где я и что со мной, и дальше был провал в памяти. Очнулась я на свалке у собственного дома, жутко уставшая, но уже вполне пришедшая в себя. Об этой жертве, об этом несчастном пареньке, не вернувшемся с дежурства домой, я просто не помнила. — Как можно не помнить тех, кого убиваешь? – спросила я вслух. Альстам отложила книгу, которую читала, сидя рядом на диване, и покосилась на меня. — С чего ты вдруг заговорила о таком? Пару секунд спустя, уловив суть идущего по телевизору репортажа, она кивнула. — Понятно. Не всегда все так, как нам хочется, Даша. Ты еще не поняла? Этот полицейский своей смертью, можно сказать, спас тебе жизнь. И оградил нас от проблем. Владис, как я понимаю, не сунется сюда раньше, чем полиция закончит расследование. — Владис, Владис, - буркнула я. – Я только и слышу от тебя его имя. Если он такой всесильный, как ты говоришь, почему он не убил нас еще в городе? — Я говорила тебе, - терпеливо ответила Альстам. – Ты достаточно сильна, чтобы быть в его Пятерке. Владис убивает только бешеных собак. У тебя же есть сила и потенциал. Ты нужна ему живой. — Именно поэтому мы сейчас сидим, как в осаде, - не сдавалась я. – И ждем, пока мальчики из полиции уйдут, чтобы вылезти из подполья. — К чему этот разговор? Я отвернулась, не желая ссориться. Альстам говорила, что сходит в городе и поговорит со своим… братом. Прошел уже день. Если она такая сильная, как говорит, то почему медлит? Почему предпочитает сидеть и ждать вместо того, чтобы решить все раз и навсегда? Я хотела есть. Не картошку с кетчупом, а кое-что другое, пусть и обращающееся в черную жидкость в моем желудке. — Извини, - я буквально выдавила из себя это слово. — Даша. Я молча посмотрела на нее. Красивое лицо оставалось спокойным, но что-то все же в нем показалось мне незнакомым. Чужим. Я вгляделась пристальнее, но тут Альстам отвернулась. — Что-то с тобой не так, - вырвалось вслух помимо воли. – Тебе плохо? — Это излет, - сказала она, повернувшись ко мне в профиль. — Что? Нет ответа. — Альстам, если ты хочешь доверия, я должна знать, что с тобой творится, - сказала я достаточно спокойно. Она посмотрела на меня и поднялась с дивана, впервые за все время нашего знакомства уходя от ответа. Я не должна была дать ей вот так просто уйти. Я протянула руку и удержала ее за рукав рубашки. Думала, что ударит – даже почти надеялась, но Альстам просто застыла, не пытаясь вырваться, но и не поворачиваясь ко мне. — Что это за излет? – спросила я. — Это та самая причина, по которой мне нужен твой Дэн, - сказала она резко, по-прежнему глядя перед собой. – Удовлетворена? Это «твой» ударило меня не хуже кнута. Я отпустила Альстам, рука упала как плеть. — Он не мой, - сказала зло. — Ты хотела ответа, Даша. Так вот – это единственный ответ, до которого ты доросла. Она пошла прочь, и я ее больше не удерживала. Некогда было – боролась со слезами. Когда наступил вечер, и Альстам вернулась в комнату, я все так же сидела перед телевизором. Она приблизилась, села рядом, добросовестно посмотрела со мной репортаж о том, что убийца Алексея Сапожникова так и не найден, и что полиция решила переключить свое внимание на город, в одном из ночных клубов которого произошла массовая драка. Были жертвы среди посетителей и персонала. Это значило, что скоро нас оставят в покое. И что Альстам все-таки придется набраться смелости и поговорить со своим братом. Я задумалась достаточно крепко, чтобы вздрогнуть, когда телевизор вдруг затих. Положив пульт на диван между нами, Альстам сказала то, что и ожидалось. — Завтра я все-таки иду в город. Встречусь с Владисом, поговорю о тебе. — Несмотря на излет? – не удержалась я. Надеялась, что вспылит. Зря. Голос Альстам, когда она ответила, был совершенно обычным. — Несмотря. Ждать больше нельзя, мы с тобой слишком напрягаем друг друга. Боюсь, однажды просто перегрызем друг другу глотки. Мне не хотелось бы. Я поразилась ее самообладанию в который раз. — Ты когда-нибудь расскажешь мне? Альстам покачала головой. — Обязательно сейчас, Даша? Обязательно, пока я еще здесь. Но я вовсе не собиралась делиться с Альстам своими планами на дальнейшую жизнь, во всяком случае, пока не придумаю себе достаточного оправдания. — Я думаю, что все-таки доросла до взрослого разговора, - сказала я. – И, если я чем-то могу помочь… Она еле заметно вздохнула. — Ну, хорошо. Восемь лет назад, когда мы с Владисом вышли из нашего инкубатора, мы оба были полны сил. Если хочешь, мы были как только что заряженные аккумуляторы. Владис сразу стал создавать себе подобных, я же училась контролю. И изо всех сил пыталась открыть дверь, которая ведет вниз, к остальным таким же, как мы. Дело в том, Даша, что мы с Владисом – с разных уровней. Он – более совершенный, более отлаженный… механизм. Моя же структура менее стабильна. И моему аккумулятору требуется подзарядка, чтобы функционировать дальше. Поэтому я не создавала перерожденок так долго, как только могла. — Короче говоря, создав меня, ты разрядилась, - сказала я задумчиво. Да уж. Чувство вины не очень стимулирует к побегу. Я сказала себе, что меня, в общем-то, никто не спрашивал, когда перерождал. Могли спокойно оставить меня умирать на лавочке, я бы не обиделась. Но она спасла мне жизнь. Я перебила свои собственные мысли. Альстам спасла мне жизнь. Я теперь сильнее, чем раньше, я намного увереннее в себе, и все это – ее заслуга. Она отдала мне часть себя в расчете на ответную услугу, но это не отменяет того факта, что своим существованием сейчас я обязана ей. — Ты сказала о Дэне, - видя, что продолжения не будет, заговорила я. — Одна из перерожденок нашла его. Естественно, никаких обвинений в твоем исчезновении ему предъявлено не было. Спокойно живет, спокойно трахает наивных девочек в парках на скамейках и в туалетах ночных клубов. Я заскрипела зубами, но тихо, чтобы Альстам не услышала. Если мое молчание – залог того, что история будет рассказана до конца, я сдержусь. — Это тоже причина, по которой я иду в город. Дэна должны были привезти ко мне, но, видимо, перерожденка побоялась полиции, которая ошивается вокруг. Завтра я встречусь и с ними тоже. — Зачем он тебе? Альстам помолчала. — Восемь лет назад его старший брат занимался исследованиями суперфагов. После того, как случилась авария, всех тех, кто был причастен к истории, разослали по России. Я с трудом узнала имена участников проекта, но смогла выйти только на одного – на Олега Вавилова. Точнее, на его брата, которого в городе знают, как Красавчика Дэна. Дальше можно было не рассказывать. Она намеревалась использовать моего насильника как ключ к дверце за нарисованным очагом. Я должна была стать тем самым Буратино, чей длинный нос проткнет старый холст и откроет всем путь в волшебную страну. Только в моей версии сказки главным злодеем был не Карабас Барабас, а красивая девочка из кукольного домика. — Что потребуется от меня? – спросила я после недолгого размышления. Она неожиданно рассмеялась. Странно, от Альстам я могла ожидать чего угодно, но только не такого – нормального человеческого смеха, полного искреннего веселья. Я смотрела на нее как на умалишенную, чувствуя, что ничегошеньки не понимаю, и что это ей только на руку. — Да почти ничего, - сказала она, резко оборвав смех и снова становясь собой. – Ты должна будешь просто сделать то же, что и в прошлую свою с ним встречу. Позволить ему соблазнить себя. Она замолчала. Я взяла пульт и включила телевизор, изо всех сил пытаясь подавить дрожь в руках.
Тамила решила наведаться домой. Она не стала продавать свою квартирку на окраине города, когда сошлась с Владисом, и теперь, в минуты душевного беспокойства и депрессии бежала туда, в гнездышко, сделанное ее руками для себя самой. Залезть в ванну с капелькой розового масла, лечь в постель и, включив в плеере песни Лары Фабиан, заплакать от бессилия и жалости к самой себе. На этот раз к привычному набору средств для расслабления добавился еще и скотч. Она беззастенчиво стащила бутылку из кабинета Владиса – сам он не пил и коллекцию алкоголя держал исключительно для собственного удовольствия. Собирал вина, виски, ликеры впричудливой формы бутылках, для красоты. Скотчу в прошлом году исполнилось двадцать лет. Пузатая бутылочка будет потом наполнена водой; Владис еще восемь лет не догадается о подмене. А Тале так нужно было напиться. Только Тамара знала, куда она ушла, а значит, никто ее не побеспокоит. Если только Влад не вспомнит вдруг о том, что до ненаглядной Веры у него была другая любимица. Что вряд ли. Тала повторяла это себе снова и снова, пока, ослепнув от слез, не уснула на кровати, обнявшись с бутылкой. Во сне она видела розовых лошадей и соломенные шляпы.
Дата: Воскресенье, 14.06.2015, 12:24 | Сообщение # 30
Дом Альстам находился за десять километров от города, в поселке Дальний пригород, как называли эту территорию горожане. Сашин коттедж отстоял от него на каких-то пятьсот метров — в сторону заброшенной деревеньки, которая так некстати попалась на Дашином пути в первый день ее перерождения. Полицейские начали свой путь от дома Матвея Фролова, спустились к автосервису и обогнули дорог широкой дугой, которая захватила и Дальний пригород. Неизбежно путь их должен был пройти через дом Альстам. Она была готова к визиту. Помылась, причесалась, надела строгий домашний костюм: джинсы и рубашку. Комната, где в свое время держалась взаперти Дарья, давно была приведена в должный вид. Следы крови – затерты. Коридоры проветрены. В вазах стояли цветы, в холодильнике охлаждалась минеральная вода. Альстам была готова к незваным гостям. Единственное, что выбило ее в тот день из колеи – исчезновение девушки. После убийства Сары Дарья пришла в себя, поняла, что с ней нужно считаться. Альстам даже надеялась, что после того, как Дэн поможет им, они станут друзьями. Оказывается, ошибалась. Утром, проснувшись, она уже поняла, что зря рассказала Даше об излете и о том, для чего ей был нужен ее злейший враг. Девушка хотела наказать своего насильника. Ткнуть его мордой в грязь, растоптать, унизить так же, как тот унизил ее – но не соблазнять и не просить о помощи. Альстам должна была рассказать раньше – или не рассказывать вообще. Она выбрала, как ей казалось, нужное место и время – и ошиблась. За дверью стояли двое: молодой усатый паренек в темных зеркальных очках и его более матерый коллега с лейтенантскими замашками. Они представились: старший лейтенант Киров, сержант Дубровский. Альстам пропустила гостей, заперла за ними дверь, провела в большую комнату. Обладатель литературной фамилии мило покраснел, когда она поймала его взгляд на своей груди, старлей же держался подчеркнуто отстраненно и холодно. — Что вам известно о гибели Алексея Сапожникова? А что вам известно о его гибели? Альстам посмотрела на Кирова в упор. Интересно, какую версию происшедшего приняли за официальную? Интересно, как быстро забылось то происшествие у «Восточного». Она подумала о ноже Дэна со следами крови. Вспомнила о том, как стояла в кустах и ждала, пока Красавчик закончит свое дело, разглядывала родинки на его спине и слушала прерывающееся от боли и страха дыхание Даши под ним. Ей было плевать, умрет девушка или нет. Альстам не интересовали ни моральные, ни какие-либо иные аспекты событий, которые разворачивались перед глазами. Ей нужен был Дэн, но когда он сполз с Даши и побежал одеваться, запах спермы и крови оглушил ее, совсем как тогда, в гостиничном номере. Второго парня она убила, совершенно не раздумывая – просто, чтобы справиться с приливом суперфагов. Так же, как убила Даша этого несчастного на дороге, спасаясь бегством от бушующих в крови микроскопических существ. Альстам не жалела о своих жертвах, как не жалеет о раздавленных на потеху детям воробьях кошка-мать. Но вчера она вдруг поняла, что не все перерожденки такие, как она. Что Даша не просто хочет вспомнить о том, что происходило в ее жизни в эти три дня, а на самом деле переживает и чувствует вину. Возможно, к лучшему, что она не присутствует при разговоре — Я читала в газетах, - сказала Альстам. – Видела по телевизору. Живу я, как вы видите, достаточно уединенно, поэтому новость ни с кем не обсуждала. — Где вы были днем… - решил задать стандартный вопрос старлей, но она перебила: — Давайте не будем отнимать друг друга время, господа. Я была дома. Свидетели – видеокамера. Я предоставлю запись, если будет нужно. Но надеюсь, что этого не потребуется. Вы ведь не подозреваете мен в этом бессмысленном убийстве? Она чуть прищурилась, глядя то на одного полицейского, то на другого. Казалось, они немного растерялись. Возможно, не стоило так напирать. Но побег Даши, ее исчезновение… Мысли о том, что девушка может натворить дел, занимали ум Альстам все сильнее. Она вспомнила зверское даже по меркам перерожденок убийство Сары. Кто знает, куда заведут Даро суперфаги? Хорошо, если у нее хватит ума скрываться от Пятерки. А если не хватит? Если она решит разобраться с Красавчиком по собственным правилам и лишит таким образом Альстам надежды на спасение? Старший лейтенант Киров кашлянул, прочищая горло. — Алиби – это хорошо, - сказал он. – Мы проверяем всех, так что насчет подозрений могу вас успокоить – меньше или больше остальных вы пока не виновны. К тому же, сегодня обнаружился свидетель. Девушка, видевшая Сапожникова еще днем. Мертвым, но все же. Будем надеяться, что ее показания нам что-то дадут. — Я тоже на это надеюсь, - вежливо поддержала Альстам. Полицейские поднялись. Отказавшись от гостеприимно предложенной минеральной воды, они попрощались и покинули дом, оставив его хозяйку наедине со своими мыслями. Закрыв за мужчинами дверь, Альстам повернулась… и уперлась взглядом в грудь Владиса. Он стоял в двух шагах от нее, и выражение лица было не просто злым – яростным. Казалось, «братец» готов придушить ее. — Что ты здесь делаешь? Он посмотрел на нее взглядом, от которого стало не по себе. Шагнул ближе, наклонился и почти коснулся ее губ своими. — Ты знаешь, что я здесь делаю.Ты заигралась, сестренка, тебе не кажется? Альстам бросила взгляд на тени, возникшие позади него – Тамара и Натале, в одинаковых спортивных костюмах, бесшумные и напряженные, готовые вцепиться ей в глотку при малейшем резком движении. Выражение их лиц было одинаковым: злость, холодный расчет траектории удара. Против троих было точно не выстоять. Подняв подбородок, Альстам заставила себя взглянуть на так называемого брата. — Что ты имеешь в виду? — Смерть трех моих людей, - прошипел он, впившись в ее глаза острыми клинками своих прозрачных глаз. – Твоюперерожденку на моей территории. Ты что, забыла уговор? Забыла все то, на чем сама же настояла? — Я ничего не забыла… — Тогда приструни свою тварь! – перебил Владис, не дав ей закончить. – Альстам,- продолжил он, отступив на шаг, чтобы у нее было пространство для выдоха, - я тебя предупреждаю, а не пугаю. Если ты не в силах справиться сосвоей Даро или как ее там зовут, я сам найду ее и обезврежу. Но тогда… Она уже знала, что он скажет. — Тогда ты отдашь мне часть своей территории. Я давно нацеливаюсь на аэропорт. Было бы неплохо получать тысячу-другую свежей крови в неделю. Тебе, думаю, столько не нужно. — Я прекрасно справлюсь сама, - сказала она резко, ухитрившись во время его короткой тирады нащупать почву под ногами. – Девушка держит себя под контролем, Владис. Да, она убила Сару и Черри. Но напала не первой. — На Сашу твоя перерожденка точно напала сама, - сказал Владис жестко. Альстам сказала себе, что тра-та-та в траве сидел кузнечик спокойно огуречик спокойно-спокойно зелененький он был. Суперфаги, рванувшие в кровь, остановились на половине пути. Саша мертва, но реагировать на это было нельзя. Потому что это будет означать, что Даша солгала, когда сказала ей, что никого больше не убивала. Когда сказала, что просто ходила к Сашиному дому и никого не видела. — Я повторяю в последний раз, Альстам. Найди и посади свою перерожденку на цепь. Иначе я ее просто уничтожу. Я даю тебе на все про все три дня. Я и так ждал достаточно долго, надеясь, что вмешиваться не придется. Сашину территорию займет одна из Пятерки, Вера. Раз тут нужен кто-то посильнее, он тут будет. В другое время Альстам взвилась бы от его тона и от его слов. В другое время она ударила бы его, сломала бы его тонкий длинный нос и покалечила бы обеих девушек за спиной Владиса. Тамара уже сталкивалась с ее яростью. Едва выжила тогда. И она видела память об этом в ее глазах, когда случайно встречалась взглядом в толпе на пешеходном переходе. Но здесь… Владис совершенно точно посвятил своих спутниц в подробности того, что происходило с Альстам. Она поняла, что ее состояние уже ни для кого не секрет, и что ее постепенно, но однозначно перестают воспринимать, как серьезную угрозу. Как же ей был нужен Дэн. Как же ей нужна была Даша! — Она солгала мне, Владис, - вымолвила Альстам после минутной паузы. – Я не знала, что Дарья причинила вред кому-то еще из твоих девушек. — Мне хватило бы и Сары, - почти мягко сказал он. — Ты должна забыть о том, что она – человек. Это существо, имеющее в своем арсенале оружие, опасное оружие, которым она не умеет пользоваться. Его нужно отнять. Три дня, Альстам. Не отнимешь за это время – я приду. Отниму и пристрелю этим же оружием, как шелудивого пса. — Не угрожай мне, - сказала она холодно. – Ты находишься у меня дома. Уважай, пожалуйста, правила поведения. И покинь, пожалуйста, мою территорию в самое ближайшее время. Меня тошнит от присутствия в моем доме незваных гостей. Перерожденки ощетинились, но Владис движением руки успокоил их. — А ты не груби, сестренка. Территория твоя, никто не спорит. Мы уже уходим. Он спокойно развернулся и направился к раскрытому окну, через которое, как поняла уже Альстам, в дом эта троица и проникла. Она с трудом удержалась от желания плюнуть вслед. Прошла в кухню, рухнула на стул, закрыла на пару секунд лицо руками. Излет, излет – билось в голове. Прикосновение руки к волосам ощутила как удар тока, но отреагировать не успела: голос Владиса пригвоздил к месту. — Значит, я был прав, Альстам. Ты на излете. Слишком долго была одна, правда? Она попыталась повернуть хотя бы голову, но рука легла на плечо пудовым молотом. Глядя прямо перед собой, Альстам послала Владиса далеко и надолго. Его смех мурашками пробежал по коже. — Я не хотел, чтобы девчонки слышали нашу милую приватную беседу, сестренка. Просто в этом случае ты рисковала бы однажды просто не вернуться с ночной прогулки по городу, знаешь ли. Я тут подумал… Я, пожалуй, предложу твоей девушке место в Пятерке, если она согласится подчиняться мне. Мне, а не тебе, Альстам. Я просто хотел, чтобы ты знала. Я все еще считаюсь с твоим мнением, Альстам, что бы с тобой не происходило. — Даро – не шлюха, в отличие от твоих девок, - сказала Альстам, как обычно, открыто выражая свою позицию в отношении Пятерки. – Я говорила ей о том, что ты захочешь ее завербовать. Она против. — Она просто не знает, от чего отказывается, - хмыкнул Владис. Она издала смешок. — Зато ты много знаешь. Твоипотрахушки – это, конечно, круто, но Дарью с недавних пор секс не прельщает. С тех пор, как ее изнасиловали, если быть точной. Она боится мужчин и их прикосновений как огня, Владис. Тебе стоит запомнить эту деталь, на случай, если решишь вдруг поговорить с ней вот так же, как сейчас со мной. Рука на ее плече сжалась, причиняя боль, и он знал об этом. — Ты выдохлась, Альстам, - сказал Владис медленно, не отпуская ее. – Я могу сейчас одной рукой свернуть тебе шею, ты знаешь? — Не настолько выдохлась, - ответила она. — Но с тобой и двумя твоими девушками, конечно, не справлюсь. Рука ослабила хватку и почти нежно прошлась по голой коже шеи. — Тебе как-то было предложено стать моей девушкой. Ты отказалась, - промурлыкал Владис. – Хотела самостоятельности. Что ж, это тебя и сгубило. — Не списывай меня со счетов, Владис. Еще слишком рано. Она повернула голову и резким движением стряхнула с плеча его руку. Поднялась со стула, повернулась к Владису. — Я хочу, чтобы ты ушел. Они встретились взглядами, и во взгляде Альстам не было страха; она знала это, потому что не ощущала его. Пару минут они смотрели друг на друга обычными человеческими глазами. Потом Владис отступил на шаг, развернулся и безмолвно покинул дом. На этот раз надолго.