Название: Страх вибрации Автор: Юлия Виннер/Мил Жанр: мистика, сплаттерпанк Бета: ребята с одного сайта для начписов Дизайн: Mariyelo4ka Рейтинг: 18+ (NC-17) Статус: в процессе. Описание/Аннотация: Сделать себя сильнее хочет каждый. Для того, чтобы достичь идеала, нужно приложить много усилий и долго тренироваться. Однако есть альтернативный способ обрести суперсилы. Подойдите вон к той девушке в желтом сарафане. Попросите ее об услуге. Следуйте за ней в темный переулок и подставьте там свое обнаженное горло. Если вы выживете после свидания с красоткой, вы обретете силу. Другой вопрос – научитесь ли вы этой силой управлять. Вампиры? Они в прошлом. Есть существа пострашнее, и вот уже вы – одно из них. От автора: мне в детстве так хотелось стать крутой супервумен))
Все так запутано. Лежа в наполненной горячей водой ванне, я размышляла о том, как жить дальше. Назавтра меня вызвали в участок для дачи объяснений по поводу своей собственной пропажи, а я не знала, что говорить, как объяснять… Мир уже не был прежним, да и я не была, но хотя бы что-то осталось – плед, свернутый на кровати, давно высохшее белье на балконе, цветы, которые требовали полива. Оттенки стали ярче, запахи – резче, эмоции – четче и острее. Я могла чувствовать то, о чем раньше не имела представления. Измененный мир открывался передо мной, как панорамная картинка, погружая в себя с головой, ослепляя тысячей нюансов своей цветовой гаммы. Но главным моим чувством пока оставалась злость. На себя, в первую очередь. На Альстам – за то, что пообещала то, чего я не могу выполнить. На Дэна – за то, что не выходил из головы. Я знала, что мысли о его смерти не приведут ни к чему хорошему. Но мысли о его «соблазнении» по указке Альстам – еще хуже. Меня тошнило при одной только мысли о руках, касающихся моего тела, о губах, накрывающих мои губы. Как можно наказать человека игрой в чувства к нему? Как можно заставить Дэна сделать что-то для убийцы своего друга? Я не была девственницей в момент изнасилования и могла трезво оценить свои постельные возможности. Секс со мной не окажется для привыкшего к горячему Дэна феерией. Я ужаснулась, осознав, что всерьез задумываюсь о том, что предложила мне Альстам. Залезла в горячую воду с головой, пытаясь изгнать эти мысли, заставила себя подумать о том, как вер-нусь на работу завтра. Что скажут коллеги, что скажет начальство? Все возможное недовольство директора казалось таким несерьезным в сравнении с проблемами пере-рожденок. Если раньше при мысли о замечании я холодела, то теперь даже осознание того, что мне долж-ны объявить выговор, не пугало. Подумаешь. Выговор для той, которая сожрала половину живого челове-ка – тьфу! Хоть с лишением премии. Высушив волосы и одевшись, я решила пройтись. По магазинам – банально, но необходимо, ибо я стала выше и изменила некоторые размеры. Груди почти не осталось, живот ушел. Сказка для тех, кому такие изменения действительно нужны. Мне же теперь придется обновить весь гардероб. Ненужные вещи (среди которых были и новые, но так ни разу и не надетые), собранные в мешки из-под мусора, ждали у порога. Я вскинула их на плечо и потащила вниз по лестнице, мимо консьержа, мимо ста-рушек на лавочке, мимо детской песочницы, где нашла свою смерть от моей руки Сара, к контейнерам, где встретила первый свой перерожденный рассвет я. Тех газет, конечно, уже не было. Ничего не могло бы сказать мне или кому-то еще о том, что отсюда не-сколько дней назад началась моя дорога в новую жизнь. Я осторожно опустила мешки рядом с контейне-рами – к чему выбрасывать то, что может пригодиться? Возвращаясь назад, замедлила шаг у песочницы, в которой резвились под неусыпным надзором мамаш дети. Опустившись на пустую скамейку, я прищурила глаза от яркого солнца и задумалась о том, что де-лать дальше. Мамаши покосились на меня, но не сказали ни слова. Пусть Дарью Перову и знали в лицо, дружить с ней, особенно после истории с похищением, никто не собирался. Собственно говоря, и я в подружках не нуждалась. Я больше не нуждалась в еде, месте для сна и отдыха, в друзьях и работе. Возвращаясь в свою квартирку, я искала не убежища. Я искала покоя. Мне не хотелось решать, мне не хотелось прятаться, мне не хотелось бояться. Мне нужен был только покой. И максимальное одиночество, насколько это возможно в городской жизни. — Позволите? Я кивнула и, подвинувшись, освободила место девушке в очках, со смущенной улыбкой опустившейся на самый краешек скамейки. — Благодарю. Девушка достала из сумки учебник, раскрыла на странице с закладкой и углубилась в чтение. Я разгля-дывала детей, играющих с машинками в свеженасыпанной песочной куче, и думала о своем. Краем глаза я отметила, что на скамейках почти не осталось свободных мест, хотя детей во дворе не прибавилось, и едва успела удивиться такому непривычному наплыву, как услышала: — Ох, прошу прощения. Присесть можно? У этой девушки не был книг, зато были солнцезащитные очки и миниатюрная собачка на поводке. Она опасливо прижалась к хозяйской ноге, когда поймала мой взгляд своими вытаращенными глазами-бусинками, рассмешив и хозяйку, и девушку с книгой. — Пожалуйста, - сказала я. – Садитесь. От присутствия людей рядом стало неуютно, к тому же мой обострившийся нюх донес от них обеих какой-то странный запах, природу которого я пока определить не могла, но на который Даро отреагировала, как положено – ощетинившись и выбросив в кровь порцию суперфагов. — Наконец-то ты сообразила, - заговорила, все так же глядя в книгу, первая девушка. – А мы уж думали, Владис нас обманул, и ты вовсе не та, за которую себя выдаешь. — Только не беги, Даро. Я уже поняла, что к чему, но уходить было поздно – одна из девушек сжала мне правое плечо, другая – левое. Ощущение было такое, будто на руках застегнулись наручники. Я попыталась освободиться. Без-успешно. — Я же говорю, не беги, - произнесла девушка с собачкой, улыбаясь своему питомцу так широко, что бедный пес едва не обмочился от количества увиденных во рту хозяйки зубов. — Ладно, - сдалась я. – Не бегу. Давайте, говорите, чего вам надо от меня. Я так поняла, Владис послал? Девушка в очках отложила книгу на колени и посмотрела на меня. Выражение ее лица было невинным – ну прямо ни дать, ни взять, скромница-разумница. — Владис, конечно. Мы хотели утопить тебя в ванне, но, увы, у него на тебя другие планы. Пока другие. Потом посмотрим. Я поморщилась. — Вот только не надо меня запугивать. Мы не в боевике. Что нужно вашему Владису?Чтобы я извинилась за убийство этой девушки… Сары? — За убийство Сары тебя ничто не извинит, - зашипела девушка с собачкой. - Медленно поднимаемся и идем вон к тому красному «шевроле». И без эксцессов. — Иначе грохнете меня прямо на глазах у всего двора? – хмыкнула я. — Нет. На глазах – не грохнем. А вот потом… Мы почти одновременно встали со скамейки: три хороших подруги, встретившихся во дворе и решивших прогуляться. — Пожалуйста, попробуй сбежать, - негромко сказала мне девушка в очках. – Пожалуйста, ну очень прошу. Мне захотелось. Правда, захотелось, особенно, когда девушка с собачкой взяла меня под руку. Но порыв этот я сдержала. Этим двоим ничего не стоит лишить меня сна и покоя, раз уж они знают, где я живу. Если уж Владис так хочет поговорить со мной – мы поговорим. Вполне возможно, что он – не такой чокнутый, каким пыталась изображать его Альстам. Когда мы подошли к машине, и девушка в очках отперла дверь, стало ясно, что всем нам придется ехать сзади – за рулем сидел водитель, и он при виде меня оскалился так, что челюсть едва не вылетела. Я нако-нец, поняла, что за запах я слышу – так пахло, только с небольшими нюансами, от Альстам. Видимо, это специфический аромат перерожденок, решила я. Надо постараться и запомнить его. Была бы вниматель-ней, раскусила бы обеих своих «подружек» еще на подходе. Мы уселись в машину; я, естественно, посередине, девушка с собачкой – за водителем, усадив питомца на колени, девушка в очках – с другой стороны, перебросив сумку с книгами вперед. Двери захлопнулись. Салон сразу же наполнился запахом перерожденок, и я начала нервничать и от его остроты, и от близости тех, кому он принадлежит. Обе моих похитительницы это заметили. — Дим, поехали уже, - нетерпеливо сказала девушка с собачкой. В ее голосе звучало что-то такое, что за-ставило водителя мигом перестать скалиться и завести мотор. – Натали… Это прозвучало, как «Натале». — Вытяни руки и положи их на подголовники, - скомандовала та. Я послушалась. — Держи руки так, чтобы мы все время их видели. — Как угодно, - не удержалась я. Не спросила, зачем – и так было понятно. Как только ногти начнут вытягиваться и становиться когтями, меня накажут. Или грохнут, только теперь уже не на глазах всего двора, а в машине, что было для этих двоих более благоприятным вариантом развития событий. Мы тронулись с места и выехали со двора. — Тебе не стоит так себя вести, Даро, - сказала Натале. – Владис запретил причинять тебе вред, но это не значит, что мы позволим тебе нарываться. — Если ты не заметила, я веду себя тихо, - огрызнулась я. – И даже ни раз не попыталась сбежать. Но в крутых бэби вы, уж пожалуйста, играйте с кем-то другим. У Сары такая же манера была. За что и поплати-лась. Не стоило мне этого говорить, но я уж слишком вышла из себя. Сидят с невозмутимым видом, командуют так, словно я почему-то беспрекословно должна подчиняться. Может, я и принадлежу физически к миру перерожденок, но я – одиночка. Никому не должна, никому не подчиняюсь, даже Альстам, которая, кстати, и не пыталась меня подчинить. — Еще одно слово о Саре, и я за себя не отвечаю, - рявкнула девушка с собачкой, не обращая внимания на то, что эта самая собачка напугана рыком хозяйки до полусмерти. – Ты не имеешь права даже произносить ее имени! Я впилась ногтями в обвивку сиденья и сказала себе, что если Владис такой же дурак, как и его девушки, я лучше вернусь к Альстам. — Прекрати на меня орать. Она, к моему удивлению, замолчала. Или просто сказала то, что хотела сказать? Я не стала ломать над этим голову, тем более, что мы выехали из моего микрорайона и поехали в другой, Степной, который уже давно сделался спальным. Там стояли только коттеджи. Окруженные садами и высокими заборами, надежно скрывающими жизнь их хозяев от остального мира. Одна из девочек, с которой я занималась до-полнительными уроками за отдельную плату, жила здесь. В их доме было два бассейна: один снаружи, второй – внутри. О таком благосостоянии мне с моей учительской зарплатой не стоило и мечтать. Не меч-тала, кстати. Те деньги, которые с такой легкостью отдавала мне мама Марины, здорово помогали. Теперь и они мне были не нужны. Мы проехали по Липовой улице и свернули к одному из домов в классическом стиле: два этажа красного кирпича, кованые ворота, забор по периметру, бассейн во дворе. Похоже, Владис жил куда роскошнее нежели его запертая в пригороде сестра. Машина замерла у входа. Решено было, что я выхожу со стороны Натале. Она крепко ухватила меня за запястье и потащила за собой. — Приехали, - запоздало сообщил мне вслед шофер. Приехали, да. Только куда? Обойдя машину, девушка с собачкой взяла в стальное кольцо своих пальцев вторую мою руку. Вот так, как преступницу, меня повели за собой к дому. Оказалось, нас ждали. На половине пути к парадной дверия увидела, что она распахнута и в проеме кто-то стоит. Сначала мне показалось, что это близнецы – одинаковая одежда, одинаковые прически, почти одинаковые выражения лиц. Светлые волосы, светлые глаза. Но, подойдя ближе, я поняла, что это – парень и девушка, более того, они даже не родственники, хотя изо всех сил зачем-то пытаются ими казаться. Мы остановились одновременно: девушки – потому что знали, что нужно остановиться именно здесь, я – потому что резкий рывок с обеих сторон просто вынудил меня это сделать. — Владис, - сказала девушка с собачкой. – Юля. Псевдоблизнецы склонили головы, озарив лица полуулыбками. Кто из них кому подражал, я не пони-мала, да и не пыталась этого сделать. Меня больше занимал, конечно, Владис, и в течение нескольких секунд я его беззастенчиво разглядывала, впрочем, это разглядывание было взаимным. — Здравствуй, Даро, - сказал он. – Давно пора было познакомиться с тобой. — Здравствуй, - сказала я коротко. — Отпустите ее. – Это уже девушкам. – Юль, мы будем в библиотеке. Не беспокоить, естественно, ни-кому. Девушка с собачкой ощутимо напряглась при этих словах, в то время как две других совершенно спо-койно отреагировали на такой запрет. — Кроме тебя, Тамарис, конечно, - заметив это, добавил Владис. Странные, однако, у них отношения, заметила про себя я. Похоже, у Тамарис перед остальными какие-то привилегии. — Идем, Даро. За мной, - Владис ни то попросил, ни то приказал, и я не стала сопротивляться его прось-бе. Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше. Я пойду в полицию завтра, потом вернусь в школу и буду совершенно точно знать, что никто не утопит меня в ванне поздно вечером. В доме было достаточно мило. Везде чувствовалась женская рука, да не одна – занавески на окнах, цветы в горшках по всему дому, белоснежные скатерти на столах. Мы прошли по коридору рука об руку; девушки не сопровождали, видимо, завершив свою миссию. Остановившись у двери, Владис обернулся ко мне. Его глаза в полумраке коридора казались темнее, чем на первый взгляд. — Не бойся, Даро. Тебе ничего не угрожает в этом доме. Толкнув дверь, он отворил ее. Я переступила порог первой, вскинув голову. Что ж, не угрожает, значит, не угрожает. Как говорит мой сосед-медик, надо решать проблемы по мере их поступления. Широкое просторное помещение оказалось на удивление темным. Возможно, дело было в тяжелых бар-хатных шторах, которые действовали как фильтр, не пропуская в комнату света больше, чем положено. Как бы то ни было, в библиотеке, несмотря на яркий полдень за окном, царил полумрак. Горел старомод-ный, как в дешевых любовных романах, камин. У окна стоял письменный стол, чуть поодаль – два кресла, чуть повернутые друг к другу. В одно из них и предложил мне присесть Владис. Я не стала изображать крутую, присела, откинулась на мягкую спинку. — Наверняка Альстам говорила тебе обо мне, - сказал он, опускаясь в соседнее кресло. – И рассказывала о том, что я намерен предложить. Я чуть прищурилась, разглядывая его лицо. Обычное лицо без изысков, без ярких запоминающихся черт, которые могли бы подсказать мне, например, почему так реагируют на него перерожденки: Тамарис, Натале, эта розовенькая Юля – все трое вели себя так, словно их создатель – единственный мужчина на Земле. Возможно, сказала я себе, он необычайно искусный любовник. От этого предположения все внутри сжалось. Не хочу проверять его на истинность. —Она как-то говорила, что ты намерен сделать из Пятерки Шестерку, - сказала я, выделив голосом «П» и «Ш». — Да, мне нравится идея привлечения в нашу группку свежей крови, - сказал он, кивнув. – Ты – сильная, Даро, ты могла бы нам пригодиться. Альстам уже на излете. Время ее закончилось. Думаю, скоро и она присоединится к нам. — Не думаю, - брякнула я. Пришлось продолжить: Альстам – одиночка. Не думаю, чтобы ей захотелось вдруг изменить привычкам. — Возможно, - улыбнулся Владис. – Но ведь все меняется. Люди тоже меняются. Восемь лет назад мы с Альстам были сначала злейшими врагами… потом любовниками… теперь ведем себя как брат и сестра. «Любовники?» Альстам не захотела посвятить меня в эти маленькие подробности своей личной жизни. Я представила ее рядом с Владисом и нашла, что они очень бы подошли друг другу. Оба стройные, гибкие, оба знают себе цену, оба верят в одну и ту же философию. — Значит, вы такие уже восемь лет, - сказала я вслух, размышляя. – А до этого? Кем были до этого? Владис приподнял бровь. — Тебе и в самом деле хочется это знать? — Нет, - честно ответила я. – Но я все еще не понимаю, чего ты от меня хочешь. Он поднялся на ноги так быстро, что, будь я человеком, я бы точно не уследила. Оказавшись за спинкой моего кресла, Владис положил руки мне на плечи, касаясь кожи шеи, поглаживая ее большими пальцами. Прикосновения его были невесомыми. Дрожь пробежала по моему телу, но это не была дрожь возбужде-ния. — Я хочу, чтобы ты стала одной из моих девушек, Даро, - прошептал он мне в ухо. – Я дам тебе все, что ты захочешь… И даже больше. Я научу тебя тому, чему не может научить Альстам. Я могу быть очень нежным, Даро. И вдруг его пальцы ушли под кожу. Резкая острая боль пронзила меня, когда Владис коснулся ничем более не защищенных нервов. Это было как ощущение вторжения чужого пениса во влагалище – интим-ное, но грубое и отвратительное. Он провел пальцами по гортани, ласково прошелся по кольцам трахеи, а я сидела, вытаращившись в пространство прямо перед собой, и боялась сделать даже вдох, потому что он тогда точно стал бы криком. — Убери… - наконец, прохрипела я. – Убери от меня руки. Я почувствовала, как его пальцы вышли из меня. Владис вытянул руки вперед, чтобы я увидела повис-шие на кончиках пальцев капли крови. — Очень нежным… и очень жестоким. Задыхаясь от боли, я некоторое время могла просто молчать. Потом вернулся дар речи, и вместе с ним пришла злость. — Демонстрация силы удалась, - сказала, почти прошипела я. – Я сейчас должна задрать юбку и трах-нуться с тобой или что? — Ты должна выбрать, просто выбрать, - произнес Владис спокойно, все еще стоя позади, но руки убрал. – Если ты скажешь «да», я научу тебя этому трюку. Только тебя, потому что другим это не под силу. — Для чего тебе это? Ты хочешь с помощью перерожденок захватить мир? Он засмеялся неожиданно приятным смехом. Покачал головой, и, обойдя кресло, взял со стола салфетку, чтобы вытереть мою кровь с пальцев. — Глупая. Зачем мне мир, если у меня есть такой прекрасный город? Но мне нужен кто-то, такой же, как я. Кто-то, кому я смогу доверять, когда не станет Альстам. Кто-то, кто поможет мне спуститься вниз и разобраться, что все-таки произошло. — Тебе тоже нужен Красавчик Дэн, - сказала я, неприятно пораженная. — Не понимаю, о ком ты. Но ты знаешь о том, что там было, так? — Альстам рассказала, - кивнула я. – В общих чертах. — Жаль ее, - сказал Владис несколько отстраненно. – Могла бы быть хорошим партнером. Но стала ни-кем. Я растерянно пыталась уловить смысл его интонаций. — Я не убил ее и не собираюсь более причинять ей вреда, - сказал Владис, опровергая мои догадки. – Мне нужна была только ты. Если ты согласишься, я оставлю Альстам в покое и дам ей возможность самой прийти к финалу. — О чем ты? — Она умирает, - просто сказал Владис. – Умирает, потому что не давала никому питаться от себя так долго, что, создав тебя, просто перегорела. Я знаю, она хочет спуститься в лаборатории и попробовать из-лечиться. Но это невозможно. Она слишком много потеряла. Больному в четвертой стадии рака операция уже не поможет. Я удивилась, когда при этих словах меня кольнула боль. Альстам создала меня в попытке восстановить силы, но только потеряла их. Я видела в ее глазах странное выражение всякий раз, когда она смотрела на меня, но не могла даже подумать, что это - сожаление. Каждой минутой своего существования, каждым своим успехом я лишь давала понять, что время ее ушло безвозвратно. Утекло, как вода сквозь пальцы ребенка. Как моя кровь сквозь пальцы Владиса. — Ну а ты… Ты сам не можешь ей помочь? – спросила я. – Дать ей часть своей силы, своих... суперфагов. — Я даже тебе не смогу их дать, не убив, - сказал он. – Мы с ней разные, неужели ты не заметила? Пере-ливание суперфагов от меня к ней будет равно переливанию крови человеку с другой группой. Мгновен-ная смерть. Конечно, если Альстам будет нужно именно это, я смогу поспособствовать. Я уловила в его голосе легкий смешок. — В тебе нет ничего человеческого, - вырвалось у меня помимо воли. — Неудивительно, - почти промурлыкал Владис. – Ведь я — не человек. Так ты останешься? Мы идем к одной цели, Даро, я и Альстам, только разными путями. Мой – короче, поверь. И на этом пути мне уж точно не придется соблазнять Дэна. Мысль определила мое согласие. Я кивнула, но едва Владис двинулся ко мне, вскочила с кресла и вытянула вперед руку. — Я наслышана о твоих сексуальных игрищах. Со мной не надо. Он засмеялся, но не остановился. Приблизившись вплотную, насколько позволяла моя рука, он не-сколько секунд просто рассматривал меня. — Я даже и не собирался. Просто… дружеское рукопожатие. Если ты не против. Или боишься меня? Я заглянула Владису в глаза. Кажется, не лжет. Опустив руку, я протянула ее для shakehands. Он осто-рожно и аккуратно коснулся моей кисти, чуть сжал своими холодными пальцами. — Вот и все. Ты можешь вернуться к себе домой, но я хочу, чтобы ты, хотя бы первое время, пожила здесь. Так ты быстрее вникнешь в суть дела, и мы потеряем меньше времени. Водитель отвезет тебя за вещами. Я кивнула. Развернувшись, я направилась к порогу, но у двери остановилась и посмотрела на Владиса. — Как думаешь… У нее есть шанс? — У Альстам? – Владис, казалось, задумался. – Не уверен, но ты – ее группы крови. Возможно, и есть. Она – сильная, агония будет долгой. Я содрогнулась.
Сообщение отредактировал Nightmare - Понедельник, 20.07.2015, 16:43
Kat, я медленно пишу, извини( просто некоторые главы переписываю по нескольку раз, чтобы понравилось самой. Рада, что заглядываешь ко мне и здесь) Mariyelo4ka, подожди, впереди самое горячее))
Дата: Понедельник, 27.07.2015, 17:21 | Сообщение # 35
Вера почувствовала, что надо открыть глаза. Темнота и тишина спальни обволакивали ее, убаюкивали, скрывая происходящее за стенами комнаты. Она чувствовала себя не намного лучше с тех пор, как накор-мила сотню людей сразу в том ночном клубе, но все же пока предпочитала есть и спать за запертыми две-рями, не покидая своего убежища. Сон и еда. Еда и сон. Владис разрешил Вере делать все, что захочется. Она разделась, закуталась в одея-ло и отдала отдыху все свое время. Казалось, ничто не может помешать ей или отвлечь. Но сейчас Вера заставила себя проснуться. Более того, прогнать сонливость и слабость. Запертые двери не позволяли проникнуть в ее убежище звукам и запахам внешнего мира, но инстинкт – то, что отличало ее от остальных членов Пятерки – подсказал, что что-то не так. Это было как ощущение от прикосновения паучьих лапок к волосам – вроде бы ничего и нет, но ты знаешь, что что-то не так. Вера села на постели, откинула одеяло и замерла. Ей не было нужды слушать – если что-то произошло, в ход стоит пустить другие чувства. Она вытянула перед собой руки и задержала их в воздухе, наблюдая. Медленно волоски на предплечьях встали дыбом. Это был знак, который нельзя игнорировать. Едва удержавшись на ногах от слабости, Вера сползла с кровати и поплелась в ванную. Нащупав рукой кнопку выключателя, она зажгла свет и посмотрела на себя в зеркало над раковиной. — Мама миа. Чудовище. Быстро ополоснув опухшее от сна лицо водой, она вытерлась полотенцем. Почистила зубы, собрала в хвост длинные темные волосы. Ощущение угрозы не пропадало. Наоборот, оно вдруг резко выросло, заставив тело Веры покрыться му-рашками, а руки – задрожать мелкой дрожью. Да что же такое творится? Вера швырнула расческу в кармашек на двери и широким шагом покинула ванную. Одежда ровными, отсортированными по цвету стопками все так же лежала в шкафу. Вера выбрала синее – придает уверен-ность – влезла в серебристые балетки и застегнула на запястье широкий ремень наручных часов. Посте-пенно к ней возвращались и силы, и способность мыслить. Спустя пару минут она смогла дать первую оценку происходящему. То, что разбудило Веру, во-первых, было чужим. Она с уверенность могла сказать, что не сталкивалась с этой угрозой раньше. Именно поэтому отреагировала на нее, как на самую сильную. На всякий случай, до тех пор, пока не выяснятся ее реальные размеры. А во-вторых, разбудившее Веру присутствие – и она от-метила это с изумлением – было знакомым. Если бы Вера успела застать Черри, она бы поняла, что это за чувство – присутствие бесконтрольной силы рядом, силы, которая может повести себя как угодно просто потому, что она тебе не подчиняется. Сейчас же чувства были просто в смятении. И не только Верины. Это знакомое встревожило всех. Тончайшие волны вибрации расходились по дому, и каждая из пере-рожденок, ощутившая эту волну, вскоре должна была, пусть и не так ярко, как Вторая, поддаться ей. Вера могла анализировать угрозу, остальные же просто запаникуют и поспешат укрыться от нее за спиной со-здателя. Однако источник этой опасности не мог причинить вреда никому из девушек. Его целью, и Вера поняла это совершено четко на пути к двери, был сам Владис. Вера вышла в коридор. В это же время Дарья покинула дом через парадную дверь, направляясь к машине, которая должна была отвезти ее за вещами. Два хлопка закрывающихся дверей слились в один. Ничего не понимая, Вера застыла посреди коридора. Угрозы больше не было.
Увидев, как Даро выплыла из дома, окруженная ореолом внимания Владиса, осиянная его благосклон-ностью, несомненно, познавшая все радости секса с ним, Тамила отступила в сень деревьев и прикусила палец, чтобы неосторожным звуком не выдать себя. Урод! Тварь! Ублюдок! Как он только мог! После всех тех слов, что говорил ей! После всех тех ласк, что дарил ей! Тамила опустила голову и позволила слезам закапать на грудь. Господи! За что он так с ней по-ступил, за что? Почему выбросил из своей жизни как куклу, дав понять всего лишь одним жестом, что она больше ему не нужна! Другие еще были в неведении. Но она уже знала, в чем дело, знала, что теперь все решит только время. Владис отсечет их одну за другой, как лишние конечности, оставив только одну – Даро. Она, ее сила, ее тело, ее глаза – вот, что было ему нужно на самом деле. Перерожденка, наполненная кровью Альстам, но без ее агрессии и ненависти. Безусловно, они уже сношались, там, в библиотеке, куда он неизменно при-водил всех новичков. Наверняка эта шлюха сейчас поедет домой за вещами, а потом вернется сюда и зай-мет комнату, ее и Владиса бывшую комнату, в которой теперь, но очень ненадолго, воцарилась Вера. Тамила почувствовала вкус крови во рту и поняла, что стоит, вцепившись зубами в собственный палец. Владис лишает ее своей любви. А ведь она на самом деле была готова на все для него. Умереть, искалечить себя, покалечиться от рук других – на все. Она отступила, прижалась на мгновение к прохладному стволу дерева. Ей нет здесь места. Нужно ухо-дить. Уходить сейчас, пока не стало слишком больно. Пока она еще может уйти достойно. Тамила развернулась и получила удар в лицо, от которого потеряла сознание.
Приблизившись к дому Альстам, Дэн почувствовал странный запах. Он наполнял его ноздри, лишая возможности соображать – запах, настолько сильный, что он не мог определить его источник и природу. Оли остановила машину и заглушила мотор. — Чем это так воняет? Она бросила на Дэна быстрый взгляд. — Это запах смерти. Альстам умирает, и, кажется, процесс пошел быстрее. Идем. Она вышла из машины. Дэн последовал ее примеру, отметив про себя, что запах усилился. Он не был неприятным, но давил на обоняние, и вскоре должен был вызвать головную боль. Дэн только надеялся, что они пробудут в доме недолго. В такой вони задерживаться не очень-то хотелось. Дом выглядел пустым. Несмотря на ранний вечер и сумерки, уже окрасившие предметы в синеватый от-тенок, свет в окнах не горел. Окна были пусты и черны за зеркальными поверхностями стекол. Дэн понял, что внутрь их никто не пригласит и испытал неприятное чувство неловкости. Насиловать он умел. Вры-ваться в дома – нет. Однако Оли шла вперед, не обращая внимания на признаки отсутствия в доме хозяина. Как оказалось, она знала, что делала. Остановившись у двери, девушка дважды нажала кнопку звонка. Отпершее дверь существо напомнило Дэну самые страшные из его последних ночных кошмаров. От отсутствия Дарьи и, следовательно, ее вибраций, Альстам стала увядать. Она уже не выглядела младше своих лет, нет, глядя на нее, любой бы дал возраст за шестьдесят. Спутанные волосы потемнели и приобрели некрасивый серый, грязноватый оттенок. Кожа натянулась на заострившемся лице, губы ис-тончились и приподнялись кверху, обнажая старческий рот, полный острых зубов. Глаза потеряли свой глубокий оттенок и казались двумя выцветшими стекляшками. Даже Оли, готовая к преображению, казалось, была ошеломлена видом той, которую смертельно боялась еще пару месяцев назад. — Чего уставились? – спросила Альстам знакомым голосом. Голосом, который заставил кожу на руках Дэна покрыться мурашками. – Ты привела его, Оли. Очень кстати. Войдете в дом или так и будете тара-щиться на меня? Дэн с удовольствием бы выбрал третий вариант – развернуться, дать газу и уехать отсюда. Оли, похоже, намеревалась воспользоваться первым. Не оглянувшись, она ступила вперед. Альстам чуть подвинулась, не отрывая взгляда от Дэна. — Ты только на скамейках герой, правда? И, заскрипев зубами, он заставил себя войти следом заОли в этот ужасный дом. Все вокруг свидетельствовало о том, что хозяйке – не до хозяйства. Цветы в вазах засохли, подоконники и мебель покрывал слой пыли, из ванной донесся запах застарелой рвоты. Альстам провела их через ко-ридор на второй этаж, в комнату с телевизором, которая, видимо, одна во всем доме выглядела прилично. Усадив незваных гостей на диван, она встала напротив, заложив руки за спину, как школьник, собираю-щийся рассказать стишок на новогоднем утреннике. — Что намерены делать? – вопрос был обращен к Оли, но касался Дэна. — Ты говорила, тебе нужен Дэн, - сказала та. – Я привела его. Делай, что хочешь. Мне от тебя было нуж-но покровительство, но теперь… я не так уверена в том, кто из нас кому его может дать. Альстам рассмеялась резко и отрывисто. Затем мотнула головой, разметав волосы по плечам. — Мой внешний вид впечатляет, правда? – спросила она. – Но я все еще сильна внутри, хотя и выгляжу беспомощной снаружи. Дэн посмотрел на ее костлявые руки и вспомнил пальцы, которые легко проткнули шею Женьки насквозь. Неужели эта тощая женщина смогла когда-то внушить ему страх? — Ты должен рассказать мне, как открыть дверь в лаборатории, - сказала она, и он вздернул голову, по-нимая и одновременно отказываясь понимать, о чем она спрашивает. – Мне нужно знать, что произошло там и как это исправить. В глазах Дэна застыли огни аварийного выключения систем, поддерживающих жизнь в капсулах. — Зачем это тебе? – спросил он хрипло. – Они все умерли там. Там уже восемь лет нет никого живого. И вдруг он понял. Она! Нет, они – Альстам и этот мужик, которого так ненавидела и одновременно хо-тела Оли – они оттуда! Как он мог подумать, что их встреча тогда в парке – случайность? Она искала его, она хотела его убить еще тогда! Дэн вскочил на ноги, но железная рука Оли остановила его. — Сядь, - сказала Альстам голосом, который снова напомнил ему ту свадьбу. «Ты – Дэн? Ты – Дэн?» Он вздрогнул, но сел. — Я не собираюсь убивать тебя. Если ты еще не понял, мне нужна твоя помощь. Мы должны открыть дверь, ведущую вниз. Мне нужно попасть туда. Если ты поможешь мне, я сохраню тебе жизнь. Как ни был Дэн напуган, а все же ухмылка скривила лицо. — Жизнь? Ты еще не заметила, что я изо всех сил пытаюсь ее укоротить? Оли не донесла тебе о наркоте, пойле,колесах? Казалось, его реплика не произвела на Альстам никакого впечатления. Она кивнула и почесала голову. Целая прядь волос осталась в ее пальцах после этого. Задумчиво проследив за ее падением на усеянный (Дэн увидел это только сейчас) волосами ковер, Альстам вздохнула. — Ладно. Тебе не нужна жизнь. Чего же ты тогда хочешь? Нужды раздумывать не было. — Дарью Перову, - сказал он прямо. Дарью, твою мать, Перову. Дэн почувствовал, как напрягся в штанах член, но ему было плевать, видит ли это Альстам, а тем более, Оли. Он имел право на эту шлюху с тех пор, как изнасиловал ее. С тех пор, как развел ее ноги и оттрахал в гребаной миссионерской позе на той гребаной злосчастной скамейке. Ему хо-телось повторить это. Снова. Снова и снова смотреть на ее лицо, искаженное гримасой боли, снова вон-заться в ее дырку, снова чувствовать, как она сжимается вокруг него, заставляя кончить. Он имел на это право. Она принадлежала ему. Женщины переглянулись. — Ты знаешь, где Даро сейчас? – спросила Альстам у Оли. Та кивнула. — Конечно. Вот уже вторую неделю она обитает у Владиса. — Кажется, - сказала Альстам задумчиво, - с исполнением твоего требования, Дэн, у нас будут некоторые проблемы.
Пятерка не приняла меня. В общем-то, и не стоило даже думать, что примет, но все же я надеялась на хоть какую-то реакцию на появление новичка в группе. Такого же, как они. Я снова была одна, если не считать Владиса, заменившего на месте наставника Альстам, о которой я вспоминала беспрестанно. Одна, и не с кем было мне поделиться страхами и мыслями. После первой ночи, проведенной в доме Владиса, я поняла, что связывает его и его девушек. Волны безудержного секса носились по дому, заставляя меня ворочаться в постели и вспоминать прикосновение его пальцев к своей шее. Я отдавала себе отчет, что если бы Владис оказался в это время в комнате, уговорить меня ему было бы намного проще. Тело буквально горело от возбуждения. Я вскочила с постели как ошпаренная, подошла к окну и открыла его. Прохладный воздух ворвался в дом, но облегчения он не принес – прикосновение ветра к горящей коже сделало ее гиперчувствительной. Я готова была замяукать от желания подобно мартовской кошке. Сверху, из той комнаты, где происходила эта мерзость, донесся особенно громкий стон, за которым последовал приглушенный смех. Черт, они даже окна не удосужились закрыть! Я со стуком захлопнула створку окна, забралась в кровать и постаралась отвлечься от мыслей о сексе. Они кружились хороводом, сменяясь одна похотливая на другую столь же похотливую. Так было ровно до тех пор, пока я случайно не коснулась рукой окаменевших от возбуждения сосков. Икра пробежала от моего пальца прямо вниз, туда, где все тоже пылало. Перед глазами вспыхнуло пламя, в котором я отчетливо различила лицо человека, который едва меня не убил. Дэн! Я почувствовала себя так, словно получила молотком по голове. Жуткая боль расколола тело надвое, я закрыла глаза, из которых ручьем потекли слезы. Возбуждение резко схлынуло, оставив после себя пустоту и ощущение одеревенения. Дэн. Некоторое время я лежала на постели с закрытыми глазами и слушала собственное сердцебиение. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, но, когда я справилась с болью и вернула себе способность здраво мыслить, голоса, стоны и крики наслаждения превратились просто в звуки. Не вызывающие никакой реакции тела. Не заставляющие меня лезть на стену. Звуки, которые просто мешали спать. Я накрылась одеялом с головой, повернулась набок и спустя какое-то время все-таки уснула. А утром началась моя новая жизнь. Девушки держались от меня на расстоянии, обратиться за советом к Владису я не решалась, так что пришлось «доходить» до всего самой. Прежде всего стало понятно, что для Пятерки запретов на кормление не существовало. Натале совершенно спокойно заявила о том, что пошла «на завтрак» в больницу. Тамарис и Юля, расцеловавшись на прощание, отправились в разные концы детского парка. Вера намеревалась вечером навестить «тот клуб», и я поняла, что ее ужин будет обильным. Владис, подстригающий газон, пожелал уходящим приятного аппетита, и пообещал заглянуть к каждой. Я, наблюдая из окна за тем, как девушки одна задругой исчезают в прилегающей роще, тоже вдруг почувствовала муки голода. У меня не было возможности покормиться с того самого времени, как меня научила Альстам. Да, я ела обычную человеческую пищу, пила воду, но чувствовала себя от этой еды просто наполненной. Все равно что набить желудок соломой. Сил никаких, удовольствия никакого. Не могу сказать, что от этого вынужденного голодания моя измененная часть личности как-то страдала, но определенно я стала чувствовать себя менее уверенно. Заметив впервые дрожь в руках, была неприятно удивлена. Расплакавшись утром ни с того, ни с сего, тоже не порадовалась. Кормление было необходимо мне меньше, нежели другим девушкам, потому как я не тратила столько энергии на секс, но все же отказаться от него совсем я не могла. Одевшись, я спустилась вниз, вышла на улицу и пересекла сад в поисках Владиса. Все-таки, пока я живу на его территории, стоит придерживаться его правил. Владис был в небольшой беседке позади дома. Сидел за столиком и рассматривал какие-то карточки, перекладывая их с одного места на другое. Подойдя ближе, я поняла, что это колода карт Таро. Подняв голову, он посмотрел на меня. Глаза его без особого интереса оглядели мой наряд, и я вдруг вспыхнула от воспоминаний о том, как мечтала ночью о том, чтобы заняться с ним любовью. — Я… - начала я, чтобы отогнать эти мысли, и замолчала. — Мне нужно только место, - сказал он, уловив суть. – Чтобы в случае чего я знал, где тебя искать. Сотня вариантов закружилась в моей голове. Я выбрала один. — Я пойду в «Восточный». Там рядом – хороший парк. Ни эмоции не отразилось на лице Владиса. Я ощутила благодарность за отсутствие лишних вопросов и легкое разочарование от отсутствия нелишних. Хотя кто такой Владис и какое ему дело до моих личных переживаний? Кивнув, я взяла высокий старт и, перепрыгнув через заборчик, ограничивающий территорию поместья, оказалась на дороге, ведущей в центр. Сориентировавший в направлении, я снизила скорость до не вызывающей подозрений и побежала прочь от дома. Ни одного знакомого не встретилось на моем пути. Побродив у «Восточного», я поняла, что вполне готова встретиться со своими воспоминаниями лицом к лицу. Меня не бросало в дрожь при мысли о том, что произошло здесь. Как будто это была не я. Да и самом деле, это уже была не я. Слишком многое изменилось в той девочке, что голой плакала на плече Альстам. Прошедшее время научило меня не только убивать других без жалости – оно научило меня относиться без жалости к себе. Вот только дикую ненависть к Дэну погасить это новое сознание не могло. Она кипела в моей крови подобно смоле в котле осажденного города, и готова была вылиться на голову захватчика при первой же угрозе. Наугад свернув с дорожки, я оказалась прямо на том месте, где была изнасилована. Та же скамейка. Тот же еле заметный запах опавшей листы под ногами. Развороченные полицией и еще не пришедшие в себя кусты, откуда так давно и так недавно появилась, спасая меня, Альстам. Странно, но тут кто-то был. На скамейке, свернувшись клубочком в защите от прохладного утреннего ветерка, мирно спал какой-то мужик. Я шуршала достаточно громко, сама этого не осознавая вплоть до того момента, как на него наткнулась, но все же спящий не проснулся, не зашевелился и вообще никак на меня не отреагировал. Я решила, что парень мертв, но после следующего моего шага «мертвец» ожил и дернулся так, что едва не свалился со скамейки. Он повернулся, вскочил на ноги с быстротой молнии, и едва не свалилась в кусты от неожиданности уже я. Непосвященному показалось бы, что перед ним вампир. На худом лице парня багровели синяки. Под глазами были круги, такие темные, что вызывали ассоциации с Белой Лугоши. Кожа нежного фарфорового оттенка шелушилась. Зубы были оскалены в мерзкой ухмылке, изо рта капала слюна. Но больше всего поражали в этом и без того привлекающем внимание облике сами глаза. Кроваво-красные дырки, словно наполненные готовой пролиться кровью. Парень ощерился еще сильнее, глаза сощурились, и я могла бы поклясться, что в какой-то момент ожидала, что из них брызнет кровь. Я наблюдала за этим уродом с каким-то примитивным интересом. Никогда раньше я не видела вновь перерожденного (а я сразу поняла, что это один из них). Себя наблюдать со стороны я, естественно, не могла, но это была я, я сама в самое первое время после того, как суперфаги попали в мой умирающий организм. И чувства, испытанные при встрече с себе подобным, нельзя было назвать положительными. Отвращение. Удивление. Брезгливость. Парень при «жизни» был, видимо, красив. Тонкий овал лица, миндалевидные глаза, полные губы. Перерождение еще изменит его внешность, да так, что родная мама не узнает. Я разглядывала человека, который трясся от жажды, но еще не понимал ее природы. Человека, который с удивлением рассматривал свои руки, пальцы которых вдруг стали гнуться в разные стороны. Свою грудь, которая стала площе и шире. Ощупывал голову, лишившуюся волос. Я провела бы за наблюдением еще немало времени, но внимание парня, на пару минут отвлеченное самосозерцанием, снова вернулось ко мне. Притворяться не было нужды, но я притворилась. Сделав невинное, хоть и слегка испуганное (а кто бы не испугался таких глаз?) лицо, я спросила робко и неуверенно: — С вами все в порядке? Помощь нужна? Кроваво-красные глаза блеснули и погасли. Сознание еще не покинуло перерожденного окончательно, и подсказало ему, что бросаться на человека, по крайней мере, сразу, не стоит. Сглотнув комок в горле, парень покачал головой. — Все в порядке. Я опустила взгляд на трясущиеся руки, которые тут же были спрятаны за спиной. Все-таки и меня присутствие этой бомбы замедленного действия рядом нервировало. Нарываться не хотелось. Кормиться от перерожденки я не пробовала, но шестым чувством понимала, что особого эффекта такая трапеза не даст. Разве что еще одним конкурентом в городе станет меньше. — Ну ладно. Я хотела уже уйти с глаз долой, оставив перерожденку самого разбираться со своими проблемами, но вдруг на дорожке послышался шум, и влюбленная парочка, хохоча, обнимаясь и целуясь на каждом шагу, вылетела на пространство перед скамейкой. Увидев нас, они замерли как вкопанные, резко оборвав смех. Подростки, не старше шестнадцати лет, накрашенный не хуже актера из травести-шоу юноша и девушка с черной подводкой под глазами в стиле «я сегодня была не в настроении краситься». Они вытаращились на парня, стоящего позади меня у скамейки и замерли, возможно, пытаясь понять, что за хрень он курил. Я поняла, что происходит, безусловно, раньше, чем они. Движение за спиной было наполнено хаосом. Я почувствовала волну воздуха, пронесшуюся мимо в направлении девушки, но не успела сделать и движения – кровь плеснула фонтаном на меня и на застывшего в ступоре подростка. Перерожденка отбросил в сторону голову девушки с распахнутыми в недоумении глазами и приник губами к бьющей из артерии влаге, но он не был вампиром, и я не была, но вкус крови знала и знала, что последует дальше. Подросток заорал. Тонким девчачьим голосом он заверещал, да так, что в ушах заломило. Но я уже была наготове. Мощным ударом я отшвырнула паренька за кусты, кажется, не слишком деликатно, ибо что-то хрустнуло в его ребрах, но, во всяком случае, жизнь я юноше спасла. Перерожденка хотел броситься следом за вопящим, теперь уже от боли, подростком. Вот незадача – на его пути оказалась я. Разинув рот в диком оскале, перерожденка срыгнул прямо мне в лицо длинную струю напрасно выпитой крови. Едва успев заслониться, я ухватила противника за горло и попыталась отвернуть голову. Не вышло. Плоть уже переродилась, кости стали крепче, кожа – толще. Я даже не смогла ее проткнуть – не хватило запала. Суперфаги бурлили в крови, но пока их во мне было недостаточно. А вот в перерожденке – с лихвой. Он отшвырнул мою руку движением, полным уверенности, – сломает, потом схватит за другую, сломает ее, а потом подумает, что делать с хнычущей и извивающейся от боли жертвой. Не вышло. Удивление еще не успело отразиться на его лице, когда я пошла во вторую атаку. Схватив перерожденку за плечо, я дернула его на себя, второй рукой с обнаженными когтями впиваясь в закрытый тканью рубашки живот. Блин! Еще раз разинув рот, перерожденка попытался вцепиться зубами мне в лицо. Я отшатнулась. Не тут-то было. Рана, нанесенная когтями, зарастала прямо вокруг моей воткнутой в живот руки. Я выдернула руку, покрытую ошметками плоти и кровью, из тела противника и уставилась на нее. Перерожденка ударил меня в челюсть. Отлетев на пару шагов, я едва не потеряла равновесия. Сплюнула на землю зубы и кровь. Суперфаги хлынули потоком, из альвеол полезли новые резцы, разорванная губа стремительно зажила. — Ты кто?! – заорал парень. – Ты, блядь, кто такая?! — Такая же, как ты, - сказала я, замахиваясь. Он бросился на меня, на этот раз вложив в нападение все силы. Мы покатились по траве, кусаясь, нанося удары, пиная друг друга. Он беспрестанно вопил. Я молчала, экономя силы. Удача не улыбалась ни ему, ни мне. Я оказывалась сверху, снизу, рвала его живот, заживляла располосованную до кости ногу, но не могла ни победить, ни проиграть. И я не боялась. Это было ненормальным, но я не ощущала ни малейшего страха ни за свою жизнь, ни перед возможным убийством. Когда спокойствие окончательно овладело мной, впереди забрезжил свет. Перерожденка молотил меня лихорадочно, без всякой стратегии. Он просто бил, рвал, полосовал плоть, попадавшую в пределы досягаемости. Я должна была действовать умнее. Я должна была попытаться предугадать движения своего противника. И я смогла. Ударив меня одной рукой и занеся для удара другую, он на пару секунд оказался совершенно открытым. Я собрала все силы. Пинком отшвырнув перерожденку в траву, я вскочила на колени и со всей силы нанесла удар раскрытой ладонью по его лицу. Кожа лопнула в нескольких местах, заливая кровью нос, рот, и, главное, глаза. Я не стала церемониться. Ухватив ослепшего противника за шею, я притянула его к себе, словно любовника для поцелуя. Пальцы мои тем временем прошли сквозь кожу и мертвой хваткой обхватили позвоночник, ощущая, как пальцы прорастают сквозь плоть. Спинной мозг дал последний импульс телу. Он ударом тока прошел сквозь мои пальцы, заставляя их сжаться. — Сука! – выплюнул перерожденка. И умер. Я не успела прийти в себя – получила удар по голове чем-то тяжелым, да так, что я едва не лишилась сознания. Инстинктивно заслонившись, я откатилась в сторону и вскочила на ноги, готовая к новому нападению. − А-а-а-а! – завопил тот, кому я спасла жизнь, и снова попытался ударить меня увесистой палкой, крепко сжатой в трясущихся руках. – А-а-а! Вампирша-а-а! − Не ори. – Я попыталась утихомирить этого поклонника Стокера, но стоило только сделать шаг, как палка замолотила по воздуху, и пришлось отпрыгнуть, чтобы не получить еще и по лицу. − Тварь! – размахивая своим импровизированным оружием, верещал подросток. – Тварь, мерзкая тварь! Голова после удара звенела, да и вопли мгновенно начали действовать мне на нервы. Вампир, надо же. − Да прекрати ты орать! – рявкнула я. Прыжком преодолев пространство между нами, я ухватила парня за руку и сжала кисть до хруста, заставив его выпустить палку. Второй рукой я схватила его за шею и сдавила, несильно, но достаточно красноречиво, так, чтобы для следующего ора не хватило воздуха. Вопли прекратились. Выпученные глаза паренька, казалось, собрались вылезти из орбит. Должно быть, мои глаза будут сниться парню в кошмарах, подумала я. Злость постепенно отступала, но суперфаги по-прежнему наводняли кровь, и я была уверена, что лицо еще отражает последствия их всплеска. Подросток всхлипнул, когда я отпустила руку, но попытки ударить меня больше не сделал. − Молодец, - сказала я. – Отпущу – не станешь орать? Я слегка ослабила хватку, и он замотал головой. − Отлично. Придешь домой – не советую звонить в полицию с рассказом о вампирах. Если не хочешь, конечно, очутиться в психушке. Я отпустила горло своего партнера по гляделкам и отступила, чтобы дать ему возможность спокойно вдохнуть свежего воздуха. Прижав руку к шее, паренек шумно задышал, засопел, и я была готова поспорить на шоколадку с орехом, что он силится сдержать слезы. Но вот он поднял голову и посмотрел сначала на валяющееся поодаль обезглавленное тело подружки, потом на тело ее убийцы с неестественно вывернутой шеей. Глаза подростка расширились, он судорожно сглотнул, шарахнулся в сторону, но потом словно опомнился и посмотрел на меня. − Иди, - сказала я. – Я не собираюсь пить кровь твоей девушки. И твою тоже. Бросила взгляд на убитого перерожденку. − И его тоже, да. − Тогда зачем он ее убил? Вопрос повис в воздухе – оставив подростка самого разбираться со своими загадками, я уже неслась на всех парах прочь отсюда.
Какие потрясающие главы! Как же Даро? Никого не убивает, не пьет кровь? Кем же она подкормится? Жду проду! Nightmare, спасибо! Очень интересно! Слог великолепный!
В тот день я поела трижды. Пораженные смертельной болезнью, лишившиеся разума – я выбирала тех, кто мог безболезненно покинуть этот мир, но каждый раз, когда мои губы встречались в смертельном поцелуе с губами жертв, я чувствовала его – привкус других губ, побывавших тут ранее. Почти каждый из тех, кто встретился на моем пути, был уже отмечен, если не Владисом, так его перерожденками. Я не понимала, зачем нужно им вести такую игру – не убивать, если человеку уже готов к смерти, но и не отпускать, пока часть жизни не покинет тело. Те, кого однажды попробовали, страдали. Они теряли покой и сон, начинали видеть кошмары, начинали тяготеть к жестокостями, проявляли агрессию. На фоне изменений в крови, связанных с попаданием в организм, пусть и небольшого, но количества суперфагов, у них развивались разные заболевания, нарушалась работа мозга. Я прошла по району, который себе с разрешения Владиса наметила. Пьяницы, дебоширы, наркоманы – практически всех их хоть раз, но тронули губительным поцелуем губы одной из перерожденок. Я подумала, что вот таких недопитых как-то уже слишком много вокруг. Более того, они знали, кто я такая, еще до того, как я открывала рот. Тянулись ко мне своими синюшными губами, пытались поцеловать, что-то горячо шептали. Я чувствовала вибрации смерти, исходящие от них и выпивала их, но все же не могу сказать, что в этот раз процесс кормления принес мне удовольствие. Уже в конце первой недели моего проживания у Владиса я дважды почти столкнулась с Дэном. Маленький городок, места, где бывает вся цивилизованная молодежь – было совершенно нереально ходить рядом и не видеть друг друга. В первый раз это было в магазине, куда я зашла за солнечными очками. Уже на выходе, открыв стеклянную дверь, я на мгновение ослепила его бликом заходящего солнца. Это меня и спасло. Второй раз судьба столкнула нас у больницы. Я спрыгнула из окна палаты для умирающих, только что покормившись девочкой с опухолью мозга, он спустился по ступеням поликлинического корпуса, держа в руках пакеты с лекарствами. Я почти не сопротивлялась, решив, что узнавание неизбежно, но каким-то образом он меня не заметил. Видимо, рассудила я, изменения, произошедшие во мне с момента перерождения, гораздо более радикальны, нежели я предполагала. Я бродила по городу до позднего вечера. Раздумывала, путала следы. Владис не давал мне насчет Дэна никаких четких указаний. Я могла уничтожить его, я могла соблазнить его, я могла предложить ему денег. Единственное, что интересовала моего теперешнего покровителя, это то, когда он сможет показать нам дорогу вниз. Я несколько раз спрашивала Владиса про это самое «вниз», но он, как и Альстам, уходил от ответа на подобные вопросы. Более того, дал мне понять совершенно откровенно, что, если я с ним не сплю, значит, принадлежу к Пятерке только отчасти. Делиться со мной своей жизнью он не намерен. Открыв дверь в свою комнату, я увидела Пятерку. Точнее, Четверку – не было Талы. Но остальные девушки были, смотрели на меня, встав полукругом, обращенным ко входу. Я поняла, что меня ждали, и нехорошее предчувствие всколыхнулось в душе неприятной волной. Юля, Тамара, Наталья, Вера. Последняя сразу же обошла меня и встала за спиной, у двери. Чтобы я не сбежала, видимо. Я проводила ее взглядом, потом повернулась лицом к остальным. Что им нужно? Я устала, меня злила собственная реакция на встречи с Дэном, я хотела спать. Девушки разглядывали меня недолго – я сама, не выдержав, вскинула голову и задала вопрос: — Как понимаю, вы хотели меня видеть? Тамара, девушка с собачкой и, как оказалось, старшая перерожденка, начала разговор голосом, в котором сквозила скука. Интонации напомнили мне Сару, и я вдруг поняла, что знаю, о чем будет разговор. С самого моего появления здесь их всех волновало только одно – мои отношения с Владисом. Настоящие ли, будущие ли – неважно. Они хотели точно знать, когда я прыгну в постель к их хозяину. — Надолго в гости, Дарья? Кажется, в нашей первой беседе речь о переезде не шла. Конечно, не шла. Более того, судя по интонациям, проскользнувшим в голосе Тамары, она была донельзя удивлена, что речь об этом вообще зашла. Кажется, перед девушками стояла несколько другая задача. Или хозяин просто не посвятил их в свои планы. Во всяком случае, не во все. — Меня позвал Владис, - сказала я то, что они уже знали. — И ты, конечно же, не смогла отказать ему, ведь вы так дружите, - добавила Вера, все так же оставаясь позади, за пределами видимости. Язвительности в голосе перерожденки не было, но смысл угадывался ясно. Они действительно не понимали, что на кого-то чары их белокурого милашки могут и не подействовать. Судя по звукам, которые не давали мне спать шестую ночь подряд, я многое теряла. Возможно. Но эту потерю я уж как-нибудь переживу. Я надеялась, что хотя бы Владису это понятно. Меня не интересовал он ни как любовник, ни как спутник жизни, ни как друг. Как защитник, возможно. Как покровитель – до тех пор, пока я сама не стану на ноги. — Он обещал мне протекцию. Обещал помочь в деле, которое имеет для меня значение. — Ты хочешь наказать того парня, который тебя изнасиловал в парке, ведь правда? – сладким голоском пропела Юля, устремляясь ко мне. Ее светлые глаза оглядели меня с ног до головы. – Мы тоже можем помочь тебе. Нас много, мы отыщем его быстрее, чем Влад, ты знаешь? Отыщем и устраним, если хочешь. Или приведем к тебе, чтобы ты устранила. Все, что угодно… Я поймала ее взгляд. Играть в кошки-мышки было ни к чему. Продолжать реплику – тоже. — В обмен на Дэна я должна буду уйти, так понимаю? — Да, - сказала Тамара. – Но не просто уйти. Исчезнуть из жизни Владиса, нашей, из города. Навсегда. Чтобы никогда больше мы о тебе не услышали. Альстам скоро умрет… Девушки ощутимо вздрогнули при этих словах. - …и это значит, что после того, как ты поможешь Владису, и он больше не будет в тебе нуждаться, тебя будет некому защитить. Я подумала. Это была угроза. Конечно, Тамара не знала, что я и Дэн, похоже, притягиваем друг друга, как магнит, но я не стала ее просвещать. Ни к чему. — А если нет? Тамара поглядела на стоящую позади меня девушку. — Я – Первая, а значит, самая влиятельная и сильная из нас. Поверь, я могу сделать твое существование здесь чертовски утомительным. Мы позволили тебе игнорировать нас. Целую неделю, но теперь ты либо должна стать частью нас, либо… Очень сильным было искушение сказать «нет, я не согласна». Просто потому что мне не нравилось, когда пытаются вести себя подобно тому, как вела себя сейчас со мною Тамара – демонстрируя явное неоспоримое преимущество и понимая, что загоняет в угол. Вот только Тамара не знала, что Владис выдвинул мне почти те же условия, что и они. За исключением того, что Дэн был мне обещан не за мое исчезновение. Владис хотел, чтобы исчезла с лица земли его любимая Пятерка. Мы поговорили с ним в тот самый день после того, как я, наевшись до отвала недопитыми и встретив в завершение вечера Дэна, вернулась в дом с кровью на руках, лице и одежде. Я пролетела по коридору, едва не сбив его с ног. Владис ухватил меня за руку и затащил в гостиную, где позже иногда мы с ним беседовали о Дэне. Глаза его изучили мое лицо, мою одежду, мои волосы. − Это твоя кровь? – спросил он. – Запах отвратительный. Тебя ранили? Я покачала головой, еще не вполне придя в себя. Я не собиралась говорить ему о Красавчике, но слова сорвались с губ сами собой. − Я видела его. Он жив, здоров и бродит по городу, как ни в чем не бывало. Он без объяснений понял, о ком речь. − Ты говорила с ним? Я снова мотнула головой. − Нет. Он меня даже не заметил. − Тогда в чем дело? Ты едва на ногах стоишь от волнения. И вдруг он отпустил меня. Отошел на пару шагов, разглядывая с каким-то новым выражением лица. Тихо засмеялся, одними губами. − Не может быть. Только не говори мне, что в тебе проснулось человеческое милосердие, и тебе стало жаль этого поддонка. Я опустила голову, справляясь с эмоциями. Нет. Он не может быть прав. Я не могу жалеть человека, который сломал мне жизнь. Человека, который убил меня, да, и я была бы мертва сейчас, если бы не помощь Альстам. − Ты не прав. Мне не жаль его. – Я подняла голову и посмотрела на Владиса. По его лицу было видно, что он не верит мне, и это меня не обрадовало. − Знаешь. Если бы ты была одной из Пятерки, и с тобой бы случилось что-то подобное, я бы, не задумываясь, убил этого поддонка, - сказал он вдруг совершенно серьезно. – Ты изменилась, Даро. Стала другой, более сильной, более холодной – перерождение сделало тебя такой. Но месть и должна быть холодной. Нельзя мстить сгоряча. Надо тщательно подготовиться и нанести удар именно тогда, когда жертва меньше всего этого ждет. − Поэтому ты и не убиваешь его сам? – спросила я. Он кивнул. − Ты должна научиться уважать меня. Я не бездушная секс-машина, Даро. Я держу в руках много ниточек. В том числе, и ту, за которую я могу дернуть тебя. Я даю тебе право сделать это самой. Заглянуть в глаза этому человеку, задать ему вопрос и получить ответ. Но только после того, когда он ответит на мои вопросы. Я помолчала. Владис открывался передо мной с неожиданной стороны. Я понимала, что человеческой логикой его поступки объяснить нельзя, но то, что он говорил, звучало достаточно разумно. Он позволял мне самой сделать выбор. Он давал мне самой право поступить со своим врагом так, как я считаю нужным. − А потом ты поможешь мне избавиться от Пятерки. Я сначала подумала, что ослышалась. Повсюду в доме висели фотографии Владиса с девушками, а в приемной вообще была целая портретная галерея. Даже портрет погибшей Сары висел там, с черной лентой по краю. Я слышала каждую ночь дикие стоны страсти, доносящиеся из комнаты наверху. А то, как Владис с ними обращался? Его прикосновения на людях были мимолетными, но нежными. Тала была готова убить ради него. Да они все были на все ради него готовы. Выходит, его видимое чувство – ложь? − Зачем тебе это? – спросила я, пытаясь уложить сказанное в голове. – Зачем ты хочешь избавиться от них? Он покачал головой, словно я задала вопрос, на который можно ответить «нет» или «да». − Я сделал глупость однажды, решив, что стая – это лучше, чем одиночка. Девушки наделали бед, Даро. Они сделали кое-что, о чем я теперь очень жалею. Владис замолчал, словно опомнившись. Я смотрела на него и не понимала, что происходит. − Но тебе об этом знать не обязательно. Иди, тебе стоит умыться. Ты вся в крови.
Дата: Воскресенье, 23.08.2015, 15:41 | Сообщение # 39
Я пока что прочитала десять глав, но активно закончу читать оставшиеся:) Очень нравится это произведение, этот сюжет:) здорово, что задействованы не типичные и всем привычные вампиры, а совершенно новые существа, хотя и с отсылкой на них, это то, что пьют кровь, дают кровь другим и подобное. очень нравится стиль написания - этакая жестокая реальность во всех самых мрачных красках. просто замечательно! я поклонница жутких противных убийств и изнасилований:D очень здоровское произведение, читаю его дальше с удовольствием:) спасибо!:)
Дата: Понедельник, 24.08.2015, 17:14 | Сообщение # 40
Triniti, рада, что нравится, не все выдерживают такое) приходи еще) Kat, мотивы его будут разъяснены чуть позже, пока не хочу вдаваться в подробности, сама еще не решила, что и как)
Темное помещение едва освещалось светом заходящего солнца. Косые лучи его прорезали полумрак и падали на кровать, рассеивая танцующую в воздухе пыль. Солнце будило Альстам. Вырывало ее из забытья, в которое она погружалась почти ежеминутно. Не давало спать. Заставляло думать, вспоминать и жалеть себя. Сколько времени прошло с тех пор, как она видела эту девушку Владиса… Оли? Она обещала привести ей недопитых, чтобы покормить. Она слышала шаги по дому, но знала, что это не она. Это тот парень, который теперь живет с ними. Тот самый, который был ей так нужен. Теперь он заглядывает к ней комнату, брезгливо морщится от запахов, окружающих ее распадающееся тело, спрашивает, как самочувствие. Он должен отвести Альстам к двери, которая ведет вниз. Еще недавно она могла бы за шкирку оттащить его туда, но теперь вынуждена плаксивым голосом просить воды и покоя. Где же Оли? Ей так нужна еда. Хлопнувшая дверь вырвала Альстам из полубессознательного состояния. Была уже почти ночь, сумерки прогнали с неба солнце, причиняющее боль, и, открыв глаза, она с удовлетворением отметила, что они не слезятся. Наверняка Оли привела кого-то. Наверняка она сейчас сможет поесть. Открывшаяся дверь, вызвала у нее вздох облегчения. Наконец-то. Альстам увидела тень, следующую за Оли, которая быстрым шагом пересекла комнату и распахнула окна, впуская внутрь свежий воздух. − С ума сойти, как ты не задохнулась? – звонкий мелодичный голос перерожденки заставил Альстам поморщиться. – В комнате пахнет, как в склепе. − Это и есть склеп, - сказала Альстам ровно. – Только не разгоняй пауков по углам – они мне еще пригодятся. Оли обернулась от занавесок и посмотрела на нее через комнату. В темноте лицо перерожденки казалось мертвенно-бледным. Альстам подумала, что вести двойную игру ей, как видно, тяжеловато. Она слышала вчера разговор, точнее, ссору Дэна и Оли. Первый, как выяснилось, ходил по городу без сопровождения. Оли снова и снова повторяла, что это может быть опасно. Дарья не друг. Она одержима жаждой мести, жаждой крови человека, который ее едва не убил. Оли сама выследит ее и приведет. «А ее не надо выслеживать, - Альстам стала прислушиваться к разговору, который до этого воспринимала, как назойливый шум за стенами спальни. – Я видел ее, мы почти столкнулись. И она не убила меня, как видишь». Значит, не собирается. Они одновременно с Оли сделали выводы. Альстам вспомнила о разговоре и решила, что время эти самые выводы обсудить. Но сначала еда. - Это недопитый? – спросила она, глядя на прижавшегося к стене человека с угасшими глазами и полуоткрытым ртом, из которого капала слюна. – Где ты только нашла такого? - Их сейчас не так много, - оправдываясь, сказала та. – Я прошлась по окрестностям – их гораздо меньше, чем раньше. Но смерть Сары тут не причем. Скорее всего, чистит город твоя перерожденка. - Давай его сюда, - перебила Альстам. Голод стал нестерпимым, и она могла есть и слушать Оли одновременно. – Пусть подойдет. Оли что-то сказала, и недопитый, оттолкнувшись от стены, сделал два несмелых шага к Альстам. Наверняка он с трудом соображал сейчас, где находится, что происходит, и не подозревал, как нелепо и глупо вот-вот оборвется его жизнь. Альстам предпочитала в хорошие времена не оставлять после себя объедков. Ей не нравился след, который мог быть замечен кем-то из чужих, а сами недопитые вызывали настолько сильное чувство омерзения, что она вряд ли бы смогла заставить себя вернуться к ним вновь. Она увидела придурковатое выражение на лице, в общем-то, молодого мужчины в костюме, который когда-то назывался деловым. Волосы уже начали выпадать, лицо недопитого бороздили преждевременные морщины. Почти как у нее самой. Альстам не удивилась этой аналогии – слишком она была очевидна. И она, и тот, кто был приведен Оли страдали от одного недуга. Но если у парня не было будущего, за свое Альстам намеревалась побороться. Она заставила себя оторвать голову от подушки, уперлась руками и поднялась, приняв сидячее положение. Вид высохшей старухи, взявшейся неизвестно, откуда, должно быть, был ужасающим, и в полубессознательных глазах недопитого мелькнуло какое-то подобие страха. Но разум, заточенный в иссушенное тело, погас задолго до того, как Дарья стала перерожденкой. Альстам сделала над собой титаническое усилие, протянула руку и ухватила парня за рукав засаленного пиджака. Сделав еще одно такое же усилие, она притянула его к себе, заставив сделать еще один, последний в жизни шаг. Потом, жалобно заскулив, недопитый склонил голову и позволил ей поесть. Оторвав губы от еще теплой кожи, Альстам, отшвырнула то, что уже не было человеком, и закрыла глаза. - Дэн видел Дарью, - сказала она утвердительно. Оли настороженно молчала. - Нам нужно покончить с этим как можно быстрее, - голос Альстам окреп, пусть и ненадолго. Она открыла глаза и почти без усилий поднялась на ноги. Оли стояла там же, у занавесок, и не шевелилась. – Я хочу, чтобы ты привела еще людей. Мне нужны силы. Много сил. Если Дарья его не тронула, значит, этого хочет Владис. А он не поможет мне, даже если узнает, что я умираю. Она пристально посмотрела на девушку. — А может, он уже знает? Ты ведь встречаешься с Талой? Говоришь ей, что все прекрасно? — Я вынуждена общаться с ней, - сказала Оли нервно. – Я пока не могу пойти против Пятерки. Потому что от Альстам, как от защитника, никакого прока. Оли не сказала этого вслух, но Альстам неплохо умела читать между строк. До тех пор, пока она будет лежать здесь, в своем склепе, Оли и с места не сдвинется. Она слишком осторожна. Поэтому и осталась жить, когда многие из тех, кто был перерожден одновременно с ней, умерли. Поэтому и останется жить в любом случае, кто бы ни победил – Владис с его желанием использовать Дашу, чтобы поймать Дэна, или Альстам с ее планами использовать Дэна, чтобы поймать Дашу. На ум невольно пришло сравнение с ящерицей, гибкой, проворной и осмотрительной. В случае опасности Оли отбросит хвост и спрячется там, где можно будет переждать кризис. — Я поняла тебя, - сказала Альстам. – Приведи мне еще нескольких недопитых до полуночи. Я поем, посплю, а завтра мы отправимся в город.
В этот вечер Дэн и Оли должны были пойти в бар. Она уговаривала Красавчика покинуть дом, от запахов и голосов которого ее бросало в дрожь, и он согласился, сам не зная, зачем. Однако после визита в комнату «старухи», как Дэн брезгливо называл теперь ту, что прежде внушала ему непреходящий ужас, планы поменялись. Оказалось, Альстам дала Оли какое-то поручение, которое обязательно надо было выполнить сегодня, несмотря на темноту за окном и то, что она не обязана была подчиняться. — У меня с Альстам личные счеты, - сказала Оли задумчиво, глядя сквозь, когда Дэн спросил, какого черта она бежит, как собачка, по команде этого мешка с костями. – Она сама не знает, но однажды спасла мне жизнь. В комнате, которую они вдвоем занимали, было уже темно, но Дэн знал, что выражение его лица Оли обязательно заметит. Оно было недоумевающим. — Если не знает, в чем проблема? – фыркнул он, подходя к ней сзади и обнимая. Легкий поцелуй в мочку уха – и девушка замерла в его руках. – Мы ведь могли бы неплохо провести время. И до, и после бара. Ощутив, как дрожь пробежала по телу Оли, Дэн удовлетворенно улыбнулся. Она этой улыбки видеть не могла, поэтому он позволил себе не скрывать ее. Все-таки удалось приручить и эту королевскую кобру. Всего-то и надо, что немного ласки и внимания. Сильным девушкам нравятся мужчины с легкой ранимостью на лице. Даже если эта ранимость сочетается с плеткой и избиением до полусмерти. Он еще не был до конца уверен в том, что достиг цели, но она определенно была близка. — Я не могу, - сказала Оли почти умоляюще, тем не менее, не отстраняясь. – Это ведь для достижения нашей цели, Дэн. Чем быстрее Альстам поправится… ну или хотя бы придет в себя, тем быстрее мы найдем Дарью. И когда ты покончишь с ней… Дэн поцеловал ее в плечо почти аккуратным поцелуем – чтобы не заметила, как напряглось, и совсем не от ее близости, тело. — Да, - сказал он. – Все так и будет. Развернув Оли к себе лицом, он несколько мгновений всматривался в него. Она была чем-то взволнована, но это была не Альстам – иначе Оли рассказала бы. Со вздохом видимого разочарования он разжал руки и отступил на шаг. Произнося следующие слова, Дэн постарался, чтобы голос звучал чуть хрипло, якобы от эмоций: — Мне надоело быть пешкой, Оли. Я встретил тебя… и больше не хочу вести ту жизнь, которую вел. Может быть, ты – мой шанс начать все сначала. Она порывисто шагнула вперед и уткнулась лицом ему в грудь. Казалось, вот-вот с губ девушки сорвется какое-то признание. Видимым усилием воли Оли сдержалась. Обняла Дэна за талию и застыла, ожидая, что еще он скажет. — Я сделал ошибку, и готов расплатиться за нее. Я покажу Альстам эту чертову дверь сразу же. Пусть только она отдаст мне Дарью, - сказал он, легко поглаживая Оли по спине. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе убить ее? – спросила она глухо, не поднимая головы. Дэн сжал губы. — Нет. Ей вовсе не обязательно было знать, что убивать Дарью он не собирается. Более того, он пока сам не знал, для чего ему нужна эта сука, но определенно, для чего-то она ему была нужна. Скорее всего, для секса. Определенно Дэн хотел ее хорошенько трахнуть. Иначе объяснить кипение крови в жилах при звуке ее имени он не мог. Идея Оли, конечно, не понравится, но ей и это тоже не обязательно знать. Делать кого-то из своих партнерш доверенным лицом Дэн не собирался. Он проводил девушку до дверей. Из комнаты Альстам не доносилось ни звука, но Оли заставила Дэна почти поклясться, что он не станет тревожить ее. У него, впрочем, и так не было никакого желания связываться с этой полоумной. Всякий раз, проходя мимо закрытой двери, он передергивался. Заставлял Оли мыть руки после возвращения, пусть она и уверяла, что не прикасалась ни к Альстам, ни к тем людям, которых изредка приводила. Дэн видел приходящих. Уходящих – никогда. Он не задавался вопросами, зная, что, скорее всего, ответы ему не понравятся. Это было резонно. От Оли он не слышал ни одного вопроса помимо тех, которые касались их плотских утех. Ее, безусловно, теперь интересовало и их будущее, но Дэн пока удерживался от обещаний и планов. Он все еще не был уверен в том, что Оли – то, что ему действительно нужно. Точнее сказать, был уверен, что она – то, на что ему будет абсолютно наплевать после того, как они оба сыграют свою игру. Оли ушла, пообещав скоро вернуться. Дэн запер за девушкой замок – таким, как она, двери были не нужны. Достаточно оставить открытым окно. Она не раз уже приходила домой так – просто вспрыгнув на подоконник. И пофиг, что второй этаж. Дэна это слегка нервировало, но он научился делать вид, что привык. И к запаху крови, заполняющему комнату после ночных походов Оли по делам Альстам. И к глазам, темно-коричневым провалам без зрачков, глядящим на него с нечеловеческим выражением в минуты экстаза. И к жажде насилия, овладевающей им после секса с ней, жажде, которая заставляет его бить ее ногой в живот, таскать за волосы и делать вещи, о которых он потом не может вспоминать без внутренней дрожи. Все, что Дэн делал раньше, все его игры с голыми девочками на парковых скамейках, все походы за приключениями в компании вечно пьяного Женька – в сравнении с тем, что он творил сейчас, под воздействием природы Оли, казалось просто детской шалостью. Они в своих утехах доходили до зверств. Дэн знал теперь, что способен не просто ударить и изнасиловать. Он готов был к убийству. Оли не остерегала его, не останавливала и не делала попыток образумить. И Дэн постепенно начинал понимать, что все, что он знал о ней ранее, когда она играла роль влюбленной – просто пшик, пустышка. Ей ничего не стоило сломать его, если бы она захотела. Действительно, королевская кобра – опасная и прекрасная. Отличное оружие в руках опытного заклинателя. В его руках. Дэн поднялся наверх, вошел в комнату и, упав на кровать, позволил себе отключиться. Разбудили его звуки.
В жизни каждой женщины есть моменты, вечера, дни, о которых она сожалеет. Я о жалела о многом. О том, что пошла после школы работать, а не учиться, и потеряла девственность на заднем сиденье «волги» с помощником руководителя компании, где работала секретарем. О том, что решила, что первый секс – это любовь, и попыталась по глупости увести своего партнера из семьи. О том, что пошла на свадьбу Аллочки, стремясь найти парня на одну ночь – просто, чтобы забыть о мужчине, которому я была не нужна ни до, ни после того, как отдалась ему. В числе событий, о которых я буду жалеть, и события этой ночи. Девушки и Владис отправились на очередную трах-вечеринку в «Великолепную Анну» - клуб, о котором я даже и не слышала, несмотря на то, что жила в городе всю жизнь. Я спросила у Веры – она проявляла немного меньше враждебности нежели остальные – но и та вдруг отреагировала на мой вопрос как на оскорбление, фыркнув и сделав вид, что не услышала. Девушки вырядились как на бал. Шикарные вечерние платья, украшения – я снова спросила себя, откуда у Владиса столько денег. Может, какой-то бизнес? Он предложил мне денег почти сразу же после переезда – спросил, не хочу ли я обновить гардероб, а может, сменить интерьер в комнате, но я отказалась. Не из-за гордости. Просто мне и вправду было все равно, во что я одета и где сплю. Все это принадлежало бы мне ровно до тех пор, пока Пятерка или я – кто-то из нас – не поймает Дэна. С мыслями о Дэне я спустилась вниз. На первом этаже располагались библиотека, гостиная и огромная, на пару десятков персон, столовая. Я присела на белоснежный диван в белоснежной гостиной (белый ковер на полу, белые стены), вытянула ноги, взяла с журнального столика какое-то модное издание. Дэн не выходил из головы. Я знала, что недели на «прийти в себя» - более чем достаточно. Совсем скоро Владис начнет задавать вопросы. Может, не сразу, но начнет. А я все еще не знала, как вести себя, если встречу Дэна. Более того, предыдущая встреча показала, что я его почти боюсь. Что я вполне могу струсить, столкнувшись с ним лицом к лицу. И что тогда? Не знаю, сколько времени я провела раздумьях. Казалось – недолго, но когда, очнувшись, я бросила взгляд на часы, оказалось, что уже середина ночи. Я отложила бесполезный журнал и поднялась, потирая затекшие от долгого сидения в одной позе ноги. Выпрямившись, я увидела стоящего в дверях Владиса. - Ты быстро, - сказала я, занервничав. Как долго он наблюдает за мной? Почему сразу не обнаружил своего присутствия? – Вечеринка не удалась? - Кому как, - ответил он, склонив голову набок. – Почему ты не пошла с нами? У тебя нет подходящей одежды? Это не проблема, Тамара дала бы тебе что-то из своего. У нее куча нарядов. Он был непривычно многословен, видимо, потому что выпил – уже после первых слов я ощутила запах алкоголя, поплывший по комнате. Это заставило меня напрячься. Я задержала дыхание и попыталась проскользнуть мимо, но Владис ухватил меня за локоть и развернул лицом к себе, движением совсем легким, почти невесомым. Я подумала, что он может сломать мне руку и даже не изменить выражения лица. - Ты не ответила мне. Я с трудом вспомнила, о чем мы говорили. Голова неожиданно закружилась, и я едва удержалась на ногах от охватившего меня желания. Пальцы Владиса, касающиеся моей кожи, почти плавили ее. Я хотела, чтобы они расплавили меня всю, хотела ощутить его губы везде, где горело той ночью, когда я слышала звуки их дикого секса… Но реальность еще была сильна во мне, и я понимала, что ощущения это – чужие. - Прекрати, - выдавила я, вонзая ногти в ладонь свободной руки. Боль помогла сознанию проясниться. – Что ты… делаешь? - Ты же знала, что когда-то придется, - сказал он, не отрывая от меня взгляда, в котором не было ни искры страсти. – Ты же знала, что я сплю со всеми своими перерожденками. - Но я не твоя, - уцепившись за единственный аргумент, пришедший в голову, проскрежетала я. – Не ты… мой создатель. Несмотря на то, что кровь с руки лилась ручьем, возбуждение стало таким сильным, что я готова была задрать платье и заняться мастурбацией прямо здесь. Неожиданно и боль стала источником наслаждения. А тут еще и Владис разжал свою хватку и провел кончиками пальцев по моему плечу. Я, не выдержав, застонала. - Это нечестно! - Зато действенно, согласись, - сказал Владис, наблюдая за моим лицом с легкой улыбкой. Если бы могла, я бы сгорела со стыда. Но я уже была бесстыдной. Страсть пылала во мне, и не было никакой возможности с ней справиться. Я захотела стереть эту идиотскую улыбку с его лица. Лучшим вариантом показался поцелуй. Я схватила Владиса за шею движением, которое обычному человеку оторвало бы голову, и буквально впилась в его рот, сминая его губы своими, насилуя его язык своим языком. Он не торопился отвечать, словно собираясь проверить, насколько далеко я готова зайти. Ассоциация с насилием вызвала в памяти Дэна. Я отшатнулась от Владиса так, словно меня дернули за волосы. Выдохнула резко и тяжело, когда воспоминания сделали свое дело. Возбуждение прошло сразу же, как и в прошлый раз. Я почувствовала, как остывают, буквально замерзают мои горячие точки. Меня словно окунули в холодную воду. Я подняла голову и посмотрела на Владиса, застывшего в ожидании. Не выйдет. - Не выйдет, уходи! – голос еще хрипел, но я уже не слышала в нем сексуальной одержимости. Это порадовало. - Нет, - он качнул головой и протянул ко мне руку, но я отскочила, ловко увернувшись от прикосновения. - Я не хочу тебя! – сказала я упрямо, глядя на него. Это была совершенная правда. – Ты не видишь? Твои чары на меня не действуют больше! - Все поправимо. С последним звуком его голоса вокруг меня взорвался серией белых вспышек. Перед глазами потемнело, ноги подогнулись. Я упала на колени, потеряв равновесие, вцепилась обеими руками себе в волосы и застонала так, как стонут порноактрисы во время оргазма. - О боже! В тело словно били одна за другой молнии. Они проходили сквозь меня, разряжаясь в сосках, в губах, в той точке, которая и без того уже пылала огнем. Я почувствовала, что промокла, что внутри все бьется бешеным неконтролируемым пульсом возбуждения. Кровь забурлила в сосудах, грозя закипеть, я готова была упасть на ковер и тереться о ворс как мартовская кошка, и плевать, пусть даже вернутся и встанут в ряд у входа девушки Владиса. Как же это было неправильно… - Отпусти! – я еще что-то соображала, поэтому попыталась вызвать в памяти образ Дэна, но стоило закрыть глаза, как море фаллосов, эротических сцен и грязных образов совокупляющихся мужчин и женщин поглотило меня. В попытке сдержаться я несколько раз ударила себя по лицу. В голове зазвенело, но избавиться от возбуждения это не помогло. - Не стоит, - голос Владиса оказался совсем близко. Вскинув голову, я столкнулась с ним взглядом. Он стоял прямо передо мной, и, бросив бесстыдный взгляд на его ширинку, я увидела, что он уже тоже себя не совсем контролирует. Я едва заставила себя отвести взгляд, ненавидя реакцию, которую вызвало во мне увиденное. - Отпусти, - прошептала я в последнем усилии, кусая губы. – Ну пожалуйста. - Я мог бы заставить тебя снять с меня брюки, - произнес Владис задумчиво. Если бы я не наблюдала его эрекцию, то поверила бы в его спокойствие. – Или довести себя до финала прямо здесь. - Ты не сделаешь этого, - сказала я, сжимая руки в кулаки. – Не сможешь. - Хочешь проверить? Он усилил ментальный нажим, и я почти финишировала. Ублюдок! Сволочь! Рычание вырвалось из груди, и это больше не было рычание страсти. - Я не позволю кому-то изнасиловать меня еще раз! – подняв голову, закричала я изо всех сил. – Не позволю! Никогда! Я вскочила на ноги так быстро, что и сама не поняла. Губы Владиса по-прежнему кривила улыбка, но в этот раз прикасаться к нему я не собиралась. Поцелуй? Ха! Я с трудом удержалась от пощечины. - Тебе кажется, это весело?! – спросила в ярости. – Тебе кажется, ты выглядишь круто? Если хочешь заставить меня снять с тебя брюки, возбуди меня, не насилуя мозг! Владис сделал шаг вперед и, прежде, чем я смогла что-либо сделать, привлек меня к себе. Обхватил рукой за талию, прижал к своему телу, заставив напрячься от почти абсолютной близости. Я замолчала, неожиданно обессилев – он убрал нажим и отпустил меня, как я и просила. Почти обвисла в его руках, несмотря на то, что еще секунду назад была готова пришибить. Но теперь я не чувствовала угрозы. Теперь его объятья показались мне почти уютными. Прикосновение руки к лицу я ощутила, как нежное. Очертив кончиками пальцев контуры моего лица, Владис встретился со мной взглядом. И опять я отметила абсолютную бесстрастность этих бесцветных кусков органического стекла. Казалось, его даже не забавляет происходящее. Казалось, ему просто скучно. - Прости меня. Я заглянула в его ледяные глаза и покачала головой. – Нет, Владис. Так не пойдет. Ты ничего ко мне не чувствуешь, я ничего к тебе не чувствую. Зачем тебе это? Для галочки? Для оленьей головы над камином? Ничего не ответив, он склонил голову и просто поцеловал меня. Я знала, что холодность и сдержанность – маска, но не представляла, насколько она хороша. Владис не просто хотел развлечься – он и в самом деле был возбужден, и, позволив мне чувствовать реальность, позволил и самому себе отпустить себя на волю. Его поцелуй был умелым, но в то же время спонтанным, хаотичным, бессмысленным, совсем как настоящий. И страсть была совсем как настоящая. Я не поняла, как оказалась на спине. Рубашка уже была расстегнута, как – я тоже не поняла. Губы Владиса, скользящие по моей коже, оставляли за собой огненный след, но руки его не сжимали меня, поцелуи не сминали губы, а ласки не были целенаправленными. Он не хотел просто возбудить меня. Он давал понять, что я неправа, когда говорю, что мы друг другу безразличны. Он хотел меня. Я хотела его. Глупо было отрицать это. Вскоре наше дыхание стало чаще, смешиваясь в поцелуях, которые обрели взаимность. Губы Владиса стали карминно-красными, сделав его похожим на вампира. Он отстранился от меня, чтобы мы оба могли перевести дыхание. Глаза Владиса были черными от прилива суперфагов, и в этот момент он показался мне почти красивым. Я запустила руку в его белые волосы и притянула к себе, раскрываясь для нового поцелуя. Я не заметила, как оказалась обнаженной, но прохладный воздух не остужал кожу – наоборот, он обострял ощущения от каждого прикосновения, оттачивал их до предела. Я вцепилась руками в длинный ворс ковра, чувствуя, как сжимается внутри пружина, которая скоро будет готова распрямиться и ненавидя себя за то, что готова стонать от удовольствия, которого не заслужила. В какой-то момент мне стало мало прикосновений Владиса, и я начала касаться сама – руками, губами, языком, делая с ним то же, что и он со мной. У меня это получалось не хуже. Дыхание Владиса вскоре сорвалось, и он остановил меня – без слов, но остановил, чтобы не перейти за край. Вскоре я пылала – сильнее, жестче, жарче чем тогда, когда он искусственно стимулировал меня. Притянув его к себе, я открыто застонала от желания близости. Подобие улыбки мелькнуло на его лице, но мое нетерпеливое движение тут же ее стерло. - Ах ты… - прошептал он, хватая меня за руку. Я хотела отвернуться, чтобы Владис не смог увидеть выражение моего лица в момент первого толчка, но он поймал мои губы своими и не дал мне этого сделать. Когда дыхание кончилось, я поняла, что еще немного и взлечу. Его нежность, его порывистость, его сила – о Боже, никогда еще я не получала оргазм так быстро! Возбуждение, которое Владис вызвал во мне, огромной волной собралось на горизонте разума и готовилось накрыть меня настоящим цунами. Его движения были частыми, но неторопливыми, и вскоре я почувствовала, что больше не могу балансировать на краю неба. Мне нужно было освобождение. - Владис, - прошептала, почти всхлипнула я умоляюще, цепляясь за него. Он понял. Бесцветные глаза вспыхнули. Парой резких толчков он освободил меня, еще парой – освободился сам. Я выгнулась дугой, прижимаясь к нему, он обхватил меня рукой и резко выдохнул мое имя, и волна накрыла нас обоих, смыла и понесла прочь. Не знаю, сколько прошло времени прежде чем нас вынесло на берег. Я поняла, что волна уходит, но оставляя после себя не желание обнять партнера, не желание сказать ему, что все было прекрасно. Я просто хотела, чтобы меня после всего происшедшего оставили в покое. Чтобы меня не касались его руки, его губы. Я открыла глаза, заставив себя вспомнить о том, кто я и где. Владис уже одевался, методично и спокойно, сидя на ковре ко мне спиной. Я не видела выражения его лица, да и не хотела. Господи, и чем я только думала, занимаясь сексом прямо на полу с человеком, который мне абсолютно безразличен? - Получилось и без насилия над мозгом, - произнес Владис холодно, не глядя на меня. – Зря ты сопротивлялась. Отлично. Эмоции, как видно, совпадают. - Да. Ты можешь занести мое имя в свой список партнерш, - заметила я равнодушно, не пытаясь подняться. – Теперь и я – покоренная вершина. Владис ничего не ответил. Я закрыла глаза и дождалась, пока он уйдет. Только после этого встала и заставила себя одеться. На душе было паршиво.
Дата: Понедельник, 02.05.2016, 21:48 | Сообщение # 45
Девчонки развлекались. Тамила и Юля устраивали на танцполе черт-те что, пользуясь неприкрытой сексуальностью одной и андрогинным обликом другой. Тамара потягивала мартини со льдом, обняв свободной рукой какого-то блондинчика, затянутого в кожу. Вера курила кальян, выпуская в зал клубы сладковатого дыма. Всем было весело. Натале от всего этого тошнило. Она выпила одну за другой две рюмки водки, чтобы немного расслабиться и выбросить из головы то, что произошло вчера. Человек, который сказал, что она ему не нужна, определенно лгал. Он не мог так просто отказаться от нее. Не потому что она доверилась ему. Не потому что позволила себе больше, чем позволяла с кем бы то ни было. Натале выпила еще водки. Голова закружилась, стало не по себе. Кажется, переборщила. Теперь и телу было так же плохо, как и душе. – Нужно выйти на свежий воздух, подышать, - сказала она Вере, чувствуя, как в горлу подкатывает горький ком. – Я скоро. Но она не собиралась возвращаться. Веселье, смех, танцы – Натале хотелось плакать от всего этого. Улыбки вызывали желание забиться в угол и рыдать, пока сердце не разорвется. Она так несчастна. Ей нужно побыть одной. И зачем только согласилась поехать на эту вечеринку? Как только Владис ушел, стало ясно, что делать в заведении нечего. Девочки делали вид, что все нормально, но без него все всегда было не так. Но это не он разбил ее сердце. Выйдя на улицу, Натале достала из сумочки сигареты, закурила. Глубокими затяжками вгоняя дым в легкие, она некоторое время постояла без движения, подождала, пока прочистятся мозги. Потом отшвырнула дымящуюся сигарету и пошла прочь от здания. Девочки поймут. Тала точно. Погрузившись в свои переживания, Пятая не потеряла природную чуткость. Она видела, что Четвертая не просто на пределе – что она готова сломаться. Владису достаточно было всего лишь раз не посмотреть на нее, и Тамила теряла контроль. Она единственная из перерожденок по-настоящему была привязана к своему создателю, и первая почувствовала на себе последствия появления в доме этой девушки, Даро. На вечеринке Тала отрывалась, как могла. Но Натале по своему опыту знала, что это не выход. Она вышла на проспект, наполненный людьми, светом и машинами, и пошла по тротуару вдоль магазинов и кафе, не обращая внимания на идущих навстречу. Она едва не сбила с ног Оли, заступившую ей дорогу. – Ох, - Натале не видела ее с той самой ночи в баре, и не могла сдержать удивления в голосе. – Оли, это ты? Что случилось? Она едва узнала девушку. В темном платье до пола, почти без макияжа, какая-то уставшая и блеклая, Оли показалась смертельно больной, вышедшей на последнюю прогулку. Однако глаза ее блестели на бледном лице, а улыбка была все такой же опасной. Сочетание, которое сбивало с толку, но не давало ответа на кучу тут же возникших в голове вопросов. Оли не появлялась в доме Владиса вот уже несколько недель. Со дня смерти Саши, пожалуй, хотя раньше не пропускала ни одного уикенда. И вдобавок ко всему от нее пахло, сильно и неприятно пахло кровью. Кажется, и люди это замечали, потому как, когда девушки остановились прямо посреди тротуара, поток прохожих разделился надвое, обтекая их, но не задевая и не сбивая с ног. – Я рада тебя видеть, - тряхнув головой, сказала Оли. – Что ты здесь делаешь? Почему одна, где остальные? Натале прикусила язык и не задала ни одного своего вопроса. – Развлекаются, - кисло сказала она. – В «Великолепной Анне» сегодня какая-то тематическая вечеринка. Они все же отошли к витрине супермаркета, чтобы не мешать идущим по тротуару. Натале с удовольствием продолжила бы путь, но видела, что Оли настроена на какой-то разговор. Это то место и то время, о котором она говорила тогда, в «Граненом стакане»? Возможно, но теперь уже Натале не испытывала особого желания что-то выслушивать. Словно знала, что услышанное, скорее всего, не понравится. – Наташ, - имя заставило Пятую вздрогнуть. Оли называла ее так редко, а другие – и того реже. – Ты же знаешь, что происходит, ты же в курсе. Скажи мне, куда делись все недопитые? Я нашла только одного, но на нем твой след. Девчонки что, больше не оставляют объедки? Или Владис решил устроить чистку? Натале услышала только предложение о «своем» следе. Сердце кольнуло в груди так, что едва не разорвалось. Она схватилась за ручку сумки, словно это была спасательная соломинка, постаралась обрести хладнокровие во взгляде и в голосе. – Я… - облизав пересохшие губы, она с трудом заставила себя продолжить. – Я не очень понимаю, о каком моем недопитом ты говоришь. Я давно их не оставляю. – А, - Оли нетерпеливо махнула рукой. – Симпатичный такой мальчик, выходил из бильярдного клуба, когда я его приметила. Ты, наверное, его и не помнишь. След еле заметный… - Как он выглядел? – Натале почти перебила ее. Оли приподняла брови, взгляд ее стал внимательным. Натале пожалела, что поддалась эмоциям. Забыла на мгновение, что Оли – такая же как все, пусть и чуждая Пятерке. Что она точно так же не приветствует отношения с кем-то, кого можно выпить. И уж точно Оли была уверена в том, что она, Натале, как и остальные в Пятерке, без ума от Владиса. – Темные волосы, большие глаза. Кудрявый такой. – Эдгар, - беззвучно выдохнула Натале. Это и не мог быть никто другой. Она уже очень давно не ходила никуда одна, а питаться предпочитала только теми, кого могла выпить досуха. – Где он? Оли пытливо вглядывалась в ее лицо, но ничего не говорила. Держала свои мысли при себе, как обычно, наблюдая за тем, как Натале пытается овладеть собой. Если бы не водка, она бы смогла это сделать без усилий. Теперь же слезы подступили так близко, что пришлось сделать пару вдохов, чтобы справиться с ними. – Я отдала его Альстам, - наконец сказала Оли, выделяя голосом каждое слово. – Он показался мне достаточно сильным. Как раз хватит ей, чтобы восстановить силы. Натале кивнула. Говорить не пыталась – знала, что голос изменит. С Эдгаром ее связывало больше, чем просто секс. Она сорвалась всего однажды, прильнула к его губам не для поцелуя, а для кормления, но тут же отпрянула, в ужасе от того, что только что чуть не натворила. Он потерял сознание, так что ничего не помнил потом, но Натале тогда приняла важное для себя решение – открыться ему. Когда соберется с духом, когда найдет слова, но открыться. Она влюбилась в этого темноволосого высокого парня с улыбкой, не покидающей глаз. И его слова, его жестокое «все, хватит», которым он оборвал ее полное слез и муки признание, разбили сердце на осколки. Натале хотела никогда больше его не видеть. Она сжала губы, чтобы не сказать лишнего. — Да, я знала его, - наконец, вымолвила она. – Хороший секс, мне даже немного жаль парня. Оли искала на ее лице что-то еще, но, похоже, уже не находила. Натале не была новичком в этой игре. Она сумеет спрятать и эту боль, и эти чувства. Вот только осознание того, что ей больше никогда не увидеть улыбки Эдгара, придет потом. И даже Владис и его нежные руки не смогут ее утешить. Говорить о недопитых, перерожденках, кормлении все-таки не стоило в людном месте. Оли, как видно, это поняла. Она медленно побрела вдоль витрин к переулку, ведущему за магазины. Там было потише и можно было не кричать. — Так все-таки, - посчитав, что лирического отступления достаточно, Оли вернулась к теме. – Это ваша новенькая чистит город? Владис дал ей такое задание? — Это Альстам попросила тебя разузнать? – спросила Пятая совершенно спокойно. Оли как-то стушевалась, замедлила шаг, отвела взгляд. – Я вот что скажу, Оль. До тех пор, пока ты была с нами, а Даро – с ней, ты была нашим другом. Но теперь все наоборот, и я не уверена в том, что Владису понравится ваша крепкая дружба. Дарья – одна из нас. Уверена, сегодня-завтра Влад объявит ее официальной Шестой. Это значит, у Даро будет свобода, которой у тебя нет. Она замолчала, сосредоточившись на том, чтобы смотреть под ноги. В переулке было не так светло, как на улице. — Что ты хочешь этим сказать? Натале пожала плечами. Все переменилось – теперь она вела беседу, а Оли ничего не оставалось, как следовать за ней. — Я чувствую от тебя запах крови. Ты собираешь недопитых, чтобы отдать их Альстам. Владису будет интересно узнать, зачем ты это делаешь. Оли посмотрела на Пятую, и впервые что-то похожее на страх отразилось в ее глазах. — Мне казалось… — Казалось, - оборвала Натале. Закурила на ходу, спокойно разглядывая перерожденку, которая уже не казалась такой самоуверенной и опасной, как в начале разговора. — Это все из-за твоего… Эдгара, которого я отдала Альстам? – спросила Оли. – Ты злишься из-за него? Наташ, я не знала, что этот парень для тебя что-то значит. — Не значит, - сказала Натале твердо. – И вовсе я не из-за этого. Просто ты забыла на минутку, что я и ты, мы обе принадлежим Владису. А Альстам – не его близкая подруга, которой он может позволить делать все, что захочется. Она не появляется в городе, но я так понимаю, что делаешь ее дела ты. Тебе не кажется, что такие вещи нужно согласовывать со старшими? Оли остановилась, остановилась и Натале. В темноте и относительной тишине, окутавшей их, посреди битых стекол и пустых коробок неожиданно послышалось движение, стремительное и легкое, как будто крыса, спугнутая неожиданным вторжением людей в свое скромное убежище, поспешила спрятаться. — Скоро все будет иначе, - сказала Оли. Она поджала губы и обвела рукой пространство вокруг. – Выходите. Я привела ее. Натале отбросила сигарету, когда увидела, как из кромешной темноты одна за другой выступают фигуры. Парень, такой огромный, что, казалось, плечами сможет подпереть небо, еще двое, поменьше. Они смотрели на нее без страха, но с благоговением, и Натале с каким-то запоздалым удивлением поняла, что эти юнцы прекрасно знают, что она из себя представляет. Знают, но не боятся. Даже в темноте было заметно, как они напряжены, но это было не напряжение страха. Принюхавшись, Пятая ощутила легкий запах феромонов, исходящий от парней. Не может быть. Владоманы? Определенно эти ребята знали, какова на вкус трансформация. Она почувствовала, как протягиваются к ней нити – как обычно, вибрации концентрировались на самом сильном из присутствующих, и это уж точно была не Оли. Позади этих троих Натале заметила еще одного человека, но его запаха не почувствовала – слишком воняли эти наркоманы. Фигура показалась ей знакомой, но тут движение отвлекло ее внимание. Увидев, что парни пытаются окружить ее, Пятая не удержалась от смеха. — Что это? Оли, ты что, пытаешься меня напугать? Я не знала, что твое увлечение людьми зашло так далеко. — Это не просто люди, - ответила та. – Это владоманы Саши. Натале пожала плечами. — И что? Какая мне разница? — Ты не обо всех из них знаешь, - заговорил тот, что стоял позади. Сердце Натале упало в пятки, когда она поняла, что там, в темноте – Эдгар, что никуда его Оли не отдавала, более того, использовала его как наживку, чтобы смешать ее чувства и заставить потерять бдительность. – Я тоже был с Сашей. — Мы хотим отомстить Владису за нее, - сказала Оли, но Натале не воспринимала ее после того, что услышала в голосе Эдгара. Не хотелось верить, но… — Так ты расстался со мной не потому, что не принял меня, - сказала она в растерянности. Он качнул головой, все так же оставаясь в тени. Остальные стояли неподвижно, словно марионетки, ожидающие, пока их дернут за ниточки. — Нет. Твое признание было мне нужно, чтоб удостовериться. — В чем? — В том, что ты такая же, как я. Как Саша. В том, что тебя так же тяготит Владис и его навязанные правила, - сказала Оли. – Саша ждала ребенка от Эдгара. — Какого черта? – взвился Эдгар, но Оли не обратила на него внимания. — Владис убил ее, зная, что Саша беременна. Я думаю, - Оли посмотрела на Натале в упор, - поэтому и убил. Ему был нужен повод избавиться – он это сделал. Натале покачала головой, не веря услышанному. Эдгар лгал ей. Он был с ней только из-за того, что хотел отомстить. Ему не нужна была ни ее любовь, ни ее сила. Она попыталась разглядеть в темноте выражение его лица, но не смогла. — Владис не чудовище, - сказала она, наконец. – Он не стал бы убивать Сашу и ребенка. Пусть даже и не его ребенка. Я знаю его. Натале замолчала. Владоманы тянулись к ней своими вибрациями, отчаянно желая прикосновения. Все, кроме Эдгара. Он не хотел пить и не хотел быть выпитым. Тот, то был нужен ей как воздух, просто использовал ее. Эта мысль билась в голове, не давая покоя. Натале понимала, что даже если она поможет им, если рискнет своей головой и своим положением, и черт знает, еще чем, чтобы отомстить за гибель Саши, это не вернет ей Эдгара. Ему она будет так же безразлична, как была тогда, когда он заставил ее рыдать у своих ног, прося прощения за то, что причинила ему боль. Злость вскипела в ней. Он не достанется ей в любом случае. Будет находиться рядом и мучить своим присутствием, но не достанется никогда. — Хорошо, - сказала она. – Хорошо, Оли, я с вами, но при одном условии. Та вопросительно посмотрела на нее. Натале потянула за нити, связывающие ее и владоманов, и все трое, как по команде, шагнули вперед. — В группе главная – я. Только во мне достаточно сил для того, чтобы питать целую группу. Парни не отрывали от нее взгляда. Оли искривила губы в улыбке, когда заметила у всех троих явные признаки возбуждения. — Я буду кормить вас, - продолжила Натале, снимая очки. - Но только сейчас мне нужно покормиться самой. И незаметным для людских глаз движением она перетекла к ошеломленному происходящим и такому вкусному Эдгару.