- Сосуд стихий... - мой голос эхом разнесся в облицованном мрамором лифте. Даже после всего, что я уже видела и слышала, мне показалось это чересчур пространным. - Это старомодное выражение, - согласилась со мной Евангелина. - Но пророчество, так называемое пророчество магического потока, это древний документ, древнейший от начала нашего летописания. - И в нем говорится, что Верити - это сосуд? - Не просто "сосуд". "Сосуд стихий". - Ну, да. Это всё объясняет. Что именно говорится в этом пророчестве? - Разве Люк не рассказал тебе? Он дал понять, что вы заключили партнерскую сделку. И, исходя из этого, я подумала, что он уже объяснил тебе... - она жеманно прервалась, как если бы не хотела создавать для него проблемы. - Он не особо вдавался в подробности. - Да, он не особо любит раскрывать карты, не правда ли? - Она бросила на меня слегка сочувствующий взгляд, затем вздохнув, начала говорить тем же неторопливым тоном, которым люди декламируют псалмы: - >Сосуд трех стихий соединится с последним огнем отмеченного дома. И в их единении должны будут сотвориться Линии заново, в час, когда магический поток вырвется, иначе он устремиться сквозь миры и превратит в прах каждого, кто не будет к этому готов.< Я всё еще смотрела на нее с открытым ртом и пыталась понять всё сказанное, когда двери лифта открылись и Евангелина подтолкнула меня через коридор к одному торговому залу с мягким ковром на полу. - Всё довольно плохо, как ты видишь. Без сосуда стихий нет никакой надежды, сдержать магический поток, - проговорила она, когда какой-то мужчина из отдела поспешил к ней, чтобы поздороваться. Она болтали пару минут на французском, затем Евангелина повернулась ко мне. - Я должна взглянуть на пару вещиц, но это не долго. Почему бы тебе немного не осмотреться тут? Никому не повредит, развить взгляды на качественный товар. Всё в этом магазине выглядело очень старым и дорогим. После того, как я осторожно побродила по всему помещению, я решила, что будет лучше, тихонько посидеть в уголке, пока Евангелина не закончит. Я нашла стул, который не производил впечатления, что развалится в щепки от старости, и присела. Евангелина сделала круг по помещению настолько сконцентрировано, что я пришла к выводу: она забыла про меня. Хозяин магазина, Фабиан, следовал за ней и упорно стремился, поделиться с ней крохами информации. Евангелина кивала тогда и сейчас, но при этом ни разу не посмотрела в его сторону. Наконец, они остановились. Фабиан затараторил на беглом французском, сложил ладони и качался чуть ли не на самых носочках. Евангелина повернулась ко мне. - Что думаешь? - спросила она и указала на высокий секретер с невероятно красивой резьбой, которая была от и до украшена поблекшими цветами. - Вроде неплохо, насколько я могу судить. - Это было невежливо, но заплесневелая старая мебель не помогла бы мне найти убийц Верити. Тем не менее годы воспитания напомнили о себе. - Цветы просто прелесть, - покорно проговорила я. Фабиан издал преувеличенно неодобрительный звук и с сомнением взглянул на Евангелину. Он был маленького роста и довольно толстый, с острым маленьким мышиным лицом и жадными искрами в сощуренных глазках. - Это парижский секретер 18го века. Настоящая редкость. - И не только это, - ответила Евангелина. - Эта вещица таит в себе величайшие прелести. - Она легонько надавила на один из позолоченных цветков на задней стенке секретера. С тихим щелчком панельки скользнули влево и вправо от розетки и открыли два отделения, оба полные пачек бумаг, перевязанных лентами. - Письма, - воскликнул Фабиан, - переписка супруги одного французского офицера с ее любовником, английским шпионом. Афера, которая принесла Англии драгоценную информацию, которая привела к перелому во время наполеоновских войн. - Как ты видишь, - произнесла Евангелина, взглянув на меня своими зелено-голубыми глазами, - даже то, что на первый взгляд кажется чем-то излишним, может обнаружить в себе тайные глубины. Сокровища, если ты так хочешь. Я всегда считала это чем-то захватывающим. - Она вновь отвернулась. - Фабиан, доставьте его прямо в магазин, вместе с лиможской и дамастной тканью. Фабиан восторженно кивнул и так же, дрожа от восторга, прошмыгнул в заднюю часть магазина. - То есть кольцо Верити что-то вроде этого секретера? У него есть скрытые силы? - Я говорила о тебе. - Обо мне? - я прикоснулась ладонью к блестящей черной столешнице рядом со мной. - У меня нет никаких сил. Вообще никаких. Совсем. - И при этом ты можешь носить кольцо, что указывает на то, что... в тебе есть что-то... уникальное. - Она замолчала, когда Фабиан вернулся с какими-то бумагами. Она достала из сумочки тяжелую авторучку с золотым пером и, даже не взглянув, всё подписала. - А Вы разве не прочтете? - Ох, Фабиан не так глуп, чтобы решиться обмануть меня. Он выпрямился во все свои метр шестьдесят пять. - Мы гордимся нашей честностью. - Точно, - подтвердила Евангелина. Она отдала Фабиану еще пару указаний на французском, позволила поцеловать ее в обе щеки и поспешила на выход. Я поспешила за ней. - И всё таки, я уже говорила Люку, что у меня нет никакой магии. - Это было очевидно уже когда я окутывала тебя защитными чарами. Будь у тебя хоть какие-то особые силы, ты оттолкнули мои усилия или усилила бы чары. Тем не менее кольцо реагирует на тебя. Как и на мою племянницу. А из этого можно сделать определенные выводы. - Ясно. Бугимены будут каждый раз пытаться схватить меня, если я надену его на палец. Она проигнорировала мои слова. - Почему оно реагирует, это меня просто сбивает с толку. Никакой магии, никаких талантов, в тебе нет ничего необычного. Ты не родом из какой-то значимой линии крови. Ты вообще не такая как Верити. Ее слова задели меня даже сильнее, чем я ожидала. Я уже давно приняла тот факт, что Верити была звездой. И я самовольно хотя и восторженно держалась на заднем плане. Но я не никчемная. - А я никогда и не утверждала, что была как она, - возразила я. Евангелина посмотрела на меня, нахмурившись, и было ясно, что я не выдержу этот взгляд. - Линии крови, - пробормотала она задумчиво. - Позволь взглянуть на твою руку. Я молча протянула руку. Порез, который вылечил Люк, представлял собой темно-фиолетовую черту, с каждым днем всё менее ужасную, но всё еще причиняющую боль, если дотронуться до нее. - Ты этой рукой касалась ее? - Я пыталась остановить кровотечение. - Лишь немногое может быть так же крепко связано с магией как кровь. В такой жертве заложена великая сила. Когда бугимены напали на вас, Верити с легкостью могла бы переместиться между мирами, но она решила остаться и защитить тебя. - Я тяжело сглотнула, когда она продолжила: - Я думаю, вполне возможно, что какая-то доля сущности Верити перешла в тебя, как только ваша кровь достаточно смешалась, чтобы вынудить кольцо реагировать на тебя. - Только вот, я не владею ее магией. - Мне хотелось бы, чтобы у меня была магия, но этому не суждено было быть. Желания никогда не сбываются. - И это досадно. И всё же кольцо признает тебя, а значит всё еще есть надежда. - Но прозвучало это не особо обнадеживающе. - Надежда на что именно? Вы всё время говорите, что Верити должна была спасти мир, но как? - Вся магия течет по линиям направлений, - ответила Евангелина. - Но она истощается, и с каждым днем всё быстрее. Мы надеялись, что Верити сможет всё исправить и остановить нарастающий магический поток. - Почему линии перестают работать? - К сожалению, энтропия существует не только в этом мире. Магия, как и всё другое, стремится к хаосу, если за ней не следят надлежащим образом. - И Верити должна была исправить эти линии? - Больше, чем просто исправить. Согласно пророчеству, когда магический поток войдет в последнюю стадию разрушения и чистая магия вырвется в мир, тогда сосуд стихий полностью преобразует линии. Это должно было стать захватывающей демонстрацией силы. Она буквально должна была изменить мир. - Но Верити больше не может исполнить пророчество. Что же тогда случится с магией? - Она становится всё более нестабильной. Вскоре она начнет прорываться в мир в слабых местах. Есть некоторые магические вещи, которые могут эти прорывы сдержать, но это будет лишь временным явлением. Когда же чистая магия прорвется по-настоящему, она уничтожит слабых Арканов или тех, кто еще не раскрыл свои силы. Констанца, например, еще не в том возрасте, когда проявляются способности, конечно, если они у нее есть. Если магический поток прорвется, она вероятнее всего не выживет. Также, конечно, погибнут и все примитивные, которые окажутся в момент разрыва вблизи от линии. Она сказала это так равнодушно, а я почувствовала, как будто получила удар под дых. - Как много? - спросила я. - Что, прости? - Как много примитивных в опасности? - Я как-то не думала об этом. Возможно... один процент всего населения? В городских районах существует тенденция обустраиваться поблизости от могущественных линий, так что здесь потери человеческих жизней будут значительно выше, чем в сельских районах. Один процент. А в школе Святой Бриджит было 14 девочек. Девочек, которых я знала уже несколько лет. А также Кона? Неужели семья Верити недостаточно настрадалась? Конечно, магия может быть не настолько ужасна, но и не то чтобы она до сих пор проявляла хоть какие-то признаки милосердия. - Зачем кому-то желать подобного? - Что? - Зачем кому-то хотеть, чтобы чистая магия разнеслась по миру, если она настолько опасна? Евангелина надула губы. - Тому есть целый ряд причин; большая часть из которых политические. Существуют группировки - альянсы, если хочешь - которые регулируют различные аспекты нашей общественной жизни. Некоторые из них, вероятно, считают, что после прорыва магического потока они станут сильнее других альянсов. - И поэтому эти люди хотят позволить умереть невинным? - Власть одурманивает. Редко кто-то не желает иметь больше того, что у него есть. - Да, но большинство людей не станут разрушать целое общество только ради того, чтобы в доме мог поселиться новый хозяин. - Даже если это, вероятно, зависит только от размера дома. - Большинство даже не рискнуло бы вмешаться в пророчество такой важности. Судьба это не то, с чем можно обращаться так легкомысленно. Материя Вселенной искажается в некоторых случаях, чтобы сохранять образ, и последствия этого непредсказуемы. Что опять объясняет, почему кольцо Верити реагирует на тебя. - Я не верю в судьбу. - Нет? А как насчет Божьей Воли? - Все постоянно твердят, что смерть Верити была Божьей Волей, - возразила я. - И так всегда мне говорят, когда происходит что-то плохое. Как будто поэтому всё должно быть в порядке или типа того. Но это не так. И это не доказывает наличие Бога, или судьбы, или еще чего подобного. Это доказывает лишь то, что жизнь полное дерьмо. Мы сели в машину и поехали. Всю дорогу Евангелина молчала, а я смотрела в окно, через которое я словно впервые видела высотные дома района Луп, затем элегантные лофты и дома из песчаника, и, наконец, мой квартал. Это был преимущественно рабочий район, немного жалкий, но газоны всегда аккуратно подстрижены и нет ни одного пустующего магазинчика. Люди гуляют по тротуарам, вместо того чтобы спешить куда-то с опущенной головой, и пытаться достичь более хорошего места. Это не шикарный, а спокойный жилой район, в котором люди стараются как-то жить. Для меня это было место, в котором все знают о позоре моей семьи. Мой отец сидит в тюрьме, пока моя мама преданно ждет его возвращения, и мой дядя был таким человеком, которому льстили и которого боялись. А я была той, глядя на которую все качают сочувственно головой, той, которую все жалеют, так как все вокруг верят, что мое происхождение определяет, кем я являюсь. Она так не делала. - Я была бы рада, если бы ты кое о чем поразмыслила, - сказала Евангелина, когда мы подъехали к моему дому. - О чем? - Ты ясно дала понять, что заинтересована в том, чтобы отомстить за смерть Верити. - Я уставилась на порожки дома, на раскрошившийся край ступеньки и ржавое пятно на чугунных перилах, в то время как она продолжила: - И всё же у Люсьена и у меня гораздо больше перспективы раскрыть правду и мы больше подходим для того, чтобы отомстить. - Я обещала ей. - Мы это тоже ценим. Обещание в нашем мире имеет огромное значение, Мо. Люди, которые убили Верити, помешали ей исполнить ее предназначение. На данный момент их просто распирает от преувеличенного самомнения и они верят, что дело сделано. Если ты возьмешь на себя предназначение Верити и исполнишь задание, которое было перед ней поставлено, то ты сможешь доказать, что они неправы. И жертва Верити не напрасна. Это действительно стало бы всеобъемлющей местью. - Погодите-ка. Вы хотите, чтобы я стала сосудом стихий? И остановила прорыв магического потока? - Подумай об этом, - сказала Евангелина, когда нас прервал подъехавший грузовик Колина. - Мы друг друга услышали.
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:02 | Сообщение # 17
- Расскажи о том парне, - попросила Лена и легко качнулась на стуле. Я передвинула часть текста с помощью мышки на три миллиметра. - О каком парне? - О том, который тебя привез домой после вечеринки. Это ведь тот же парень, что и со школы тебя забирает, не так ли? Между вами что-то есть? Я даже не знала с чего начать, как исправить ее. Объяснять что-то про Колина было крайне сложно, даже самой себе. Если я скажу, что он телохранитель, которого ко мне приставил дядя, тогда все поверят, что Джилл была права в том, что преступники действительно гнались за мной. А назвать его другом семьи будет означать открытие сезона охоты для всех девчонок школы, и на мой взгляд, это слишком жестоко, особенно, учитывая, что он держал рот на замке по поводу вечеринки Джилл. Сказать, что он мой друг, было бы не только смешно, но и попросту неловко. Колин был всем - надежный, упрямый и невероятно привлекательный, и это только если назвать несколько его характерных черт. Но "приветливый" - это не то слово, которым я стала бы его описывать. - Между нами ничего нет, и Колин не забирал меня с вечеринки, - сказала я и попыталась сконцентрироваться на макете вёрстки газеты. Мы только что включили в нее особенный некролог в память Верити, а потребность Лены исследовать мою внезапно возникшую и столь сложную личную жизнь задерживала нас. Лена скептически взглянула на меня со своего места. - Тогда как же ты вернулась домой? - Просто с другом. Ты его не знаешь. - С ночи вечеринки Люк странным образом исчез, и это затишье тревожило меня. Я надеялась, что это связано с тем, что он следует каким-то указаниям или размышляет о том, как можно остановить прорыв магического потока, но не факт, что он не передумал. - Ты пригласишь своего "просто друга" на бал выпускников? Я счастливым образом была избавлена от необходимости отвечать, потому что вошла миссис Корелли, руководитель издательства школьной газеты. Она была очень приятная женщина с практично постриженными под боб каштановыми волосами, которой удавалось выпускать школьную газету вовремя и без впадения в панику. Это была замечательная смена темпа в сравнении с домом, где моя мама постоянно впадала в панику. - Ну как, девочки, почти готово? Я бы хотела закончить со всем как можно раньше, чтобы успеть посмотреть вечерний выпуск новостей. - Знаете, миссис Кей, вообще-то есть еще что-то вроде... CNN. Там вы можете посмотреть новости, когда захотите. Очень круто. - Лена ухмыльнулась, а ее палец остановился на статье, которую она как раз просматривала. - Только там также есть и такое явление как цензура, - возразила миссис Корелли, улыбнувшись. - И которую я всегда могу использовать, когда пожелаю. Где мы сейчас? - На последнем отрывке, - ответила я. - Мы еще немного обработаем вёрстку, и Лена внесет в конце корректуру. - А что там с некрологом? - Я могла почувствовать, что она предвидит неотвратимый провал статьи. - Я нашла еще пару фотографий, которые мы могли бы вставить, думаю, это не будет проблемой. - Не считая, конечно же, того, что Верити, которую мы помним, в действительности уже нет. Я всегда знала девушку, которую видел остальной мир, очаровательную, прекрасную, талантливую девушку, которую все любили и которой восхищались. Но это было лишь открытой внешней стороной. Когда мы оставались вдвоем, Верити становилась... чем-то большим. Язвительная, остроумная, скандальная. Конечно, чуть менее совершенная, но более естественная и дорогая. Эту ее часть не мог видеть каждый - только я, потому что мы доверяли друг дружке. Теперь я знала правду - она притворялась и со мной. Существовала значительная сфера ее жизни, которой она никогда не делилась со мной. А теперь передо мной встал вопрос, насколько я вообще отличалась от остального мира. Попытка составить некролог в память Верити казалась мне практически невозможной. Все фотографии и все цитаты, которые мы собрали, казались фальшивыми. - Если ты предпочтешь, чтобы Лена сама закончила работу, то всё в порядке, - произнесла миссис Корелли. Я помотала головой. - Со мной всё хорошо. Правда. Она какое-то мгновение держала руку на моем плече. - Сестра Донна просила передать тебе, она слышала, что представители Нью-Йоркского университета приедут в этом году раньше. У меня скрутило живот, и я крепче сжала руку на мышке. Я настолько была занята с Люком и Евангелиной, что совсем забыла о своих настоящих планах. - Для собеседования или просто чтобы познакомиться? - Для собеседования, которое замаскировано под простое знакомство, - с сожалением ответила она. - Они очень хотят посетить перспективных претендентов и собраться с ними. Если ты чувствуешь, что ты пока не в состоянии пойти, сестра Донна может это объяснить. - Нет! - Последнее, чего я хотела, это особое обращение в какой-либо форме. Это же были смысл и цель задания для приема в Нью-Йоркский университет. Я была сыта тем, что люди обращаются со мной как с маленькой, разговаривают тихо и улыбаются мне мягкой сочувствующей улыбкой, наклонив голову, что должно означать, что они разделяют мою боль. Это была моя боль, и только она поддерживала меня. - Я напротив рада этому, - ответила я. Это не было абсолютной правдой, но и не было чистейшей ложью. - Я знаю, что ты очень рассчитываешь на Нью-Йоркский Университет, Мо, но не забывай, что они принимают только по одной выпускнице из каждого класса в школе Святой Бриджит. Это будет для них удачей, принять тебя, но я не хочу, чтобы ты расстраивалась, если этого не случится. У тебя ведь еще есть колледж как альтернатива, не так ли? - Я сглотнула и вновь повернулась к монитору. - Конечно. Лена, внимательная как всегда, вытянулась на своем стуле и бросила взгляд на часы. - Мы лучше продолжим. Вам не стоит даже прогноз погоды откладывать ради нас. Миссис Корелли еще раз сжала мое плечо и вернулась к своему рабочему столу. - Позовите меня, если понадоблюсь, - ответила она. Внезапно мне захотелось уйти и я встала. - Пойду, возьму себе колу. Лена, принести тебе что-нибудь из автомата? Миссис Кей? - Ооо, кофеин! Маунтин дью, пожалуйста, - произнесла Лена. Миссис Корелли помотала головой и указала на дорожную кружку, которую она всегда держит при себе. Таким поздним вечером школа всегда пахла немного странно, смесью дезинфицирующих средств, затхлой бумаги и перебивающими друг дружку духами четырнадцати сотен молодых девушек. В коридоре горел свет, но все классные комнаты были темные, что создавало довольно жуткую атмосферу. Я потерла кисть, где Евангелина поцарапала меня, и пошла немного быстрее. Она сказала, что чары скроют меня от бугименов, но она не упоминала, являются ли они единственными, кого мне стоит опасаться. Я подошла к автомату с напитками, заплатила доллар и нажала на кнопку с колой лайт. Выпала бутылка воды, и я выругалась. Это был тот неправильный момент, когда наш автомат с напитками начинал капризничать и отказывался работать. Мне нужен кофеин. Природная арктическая вода из источника мне не поможет доделать школьную газету. Я покопалась в сумке в поисках еще одного доллара и вставила его в автомат. Еще до того, как я нажала на кнопку, выпала еще одна бутылка воды. Я нахмурилась; моя рука осталась над нужной кнопкой, и появилась третья бутылка воды. Я села на корточки и попыталась заглянуть в автомат. но всё, что я смогла увидеть, это черную пластиковую выемку. Позади меня раздался тихий смешок, а когда я подняла глаза, я увидела Люка, стоящего под одним из плакатов против наркотиков. Я поднялась и отряхнула пыль с коленок. - Очень смешно. Я хочу получить назад мои деньги. Он закатил глаза и махнул рукой. Бутылка с колой лайт грохнулась в автомате. - Вода для тебя полезнее, - заметил он. - Жизнь без наркотиков и так далее. - Мне еще нужна маунтин дью. - Купи сама. Я тебе не повар в закусочной. - Автомат сожрал мои деньги из-за тебя. Пошевели носом или чем там надо. Он что-то тихо пробормотал, и я достала вторую бутылку. - Тебе достаточно много времени понадобилось, чтобы прийти к этому, - сказал он. - Это автомат с напитками. Если он не работает, мне приходит в голову, что он сломан, а не то, что магические силы сговорились против меня. Он подошел ближе и убрал прядь волос с моей щеки. - В свете последних событий ты могла бы уже изменить свою точку зрения. А где торчит Куджо? - Поблизости. - Снаружи. Он ждет, когда я закончу. - А что? Хочешь с ним познакомиться? - Он не знает, что я здесь, - ответил Люк. Маленькое расстояние между нашими телами почти гудело от энергии. - Хорошо поболтали с Евангелиной? - Она заставляет меня нервничать. - Он тоже, но я не собиралась признаваться ему в этом, чтобы не доставить лишнего удовольствия. - Это, похоже, первая разумная мысль, что ты сказала с тех пор, как я тебя знаю, - высказался он. - Евангелина глава матриархата дома Мараис, одного из четырех, которые в данный момент правят событиями. Но она совершенно нормальная. Если она выглядит угрюмой, так только потому, что это много значит для нее. Евангелина производит впечатление чересчур интеллигентной, что описывать ее "угрюмую", но я поняла, что он имел ввиду. "Доведенная" кажется больше подходит для нее. - Верити была ее племянницей. Конечно, это много значит для нее. Он практически удерживал себя от того, чтобы не погладить меня по голове. - И ты не должна больше думать, что Ви была для каждого так же важна как и для тебя. Для многих людей она была важна только из-за этого пророчества. - И ты один из них? Его лицо напряглось, взгляд ушел куда-то в пространство. Когда он опять сконцентрировался на мне, складки вокруг его рта медленно разгладились, и он небрежно убрал волосы, которые падали ему на глаза. - Не пойми меня неправильно, Мышка. Я верю в пророчество. Я всю свою чертову жизнь провел с тем, чтобы подготовиться к нему. Но Верити и я... Дело было не только в магии, она действительно кое-что значила для меня. Я посмотрела в сторону. Было и так слишком тяжело слышать боль в его голосе, но видеть, в его лице отражается безутешное горе, было больше, чем я могла вытерпеть. Осознание, что кто-то любил Верити, должно было вызвать во мне чувство, что я больше не одна. Вместо этого я ощущала, как меня переполняет ревность - и стыд. Они были бы идеальной парой, оставь она меня. И снова. Я не была полностью уверена к кому я ревную, к Люку, потому что он знал, какой на самом деле была Верити, или к Верити, так как у нее был Люк. Он был дерзким и нервирующим, и однозначно никоим образом не подходил мне, и при этом я всё же чувствовала эту странную маленькую пульсацию в венах, каждый раз, когда он смотрел на меня. Я никак не могла избавиться от ощущения, что Люк видел во мне нечто большее, чем кто-либо еще. Он действительно видел меня, не ту девушку, что я выставляю напоказ, а люди верят, что знают ее. Это было неприятное чувство. Я протолкнулась к двери; я хотела как можно скорее вернуться к Лене и сдержанно сопящей миссис Корелли, но Люк ступил ближе и взял меня за локоть. - Пойдем. - Он вновь говорил в своем привычном тоне, чрезмерно самоуверенно, растягивая слова, что у меня сразу возникло желание ударить его ближайшим тупым предметом и одновременно закрыть глаза и погрузиться в их глубь. - Нас ждет работа. Он нарисовал пальцем в воздухе огненную линию и что-то пробормотал. Я отпрянула. Мерцающая линия была спокойнее, чем тогда в парке, но и видеть ее посередине школьного кафетерия по-прежнему пугало. - Мне нужно вернуться обратно. Мы как раз почти закончили новый выпуск школьной газеты. - Я в доказательство подняла две бутылки с напитками. - Они ждут меня. - Я не упомянула, что сделает Колин, когда узнает, что я пропала. Люк прекратил колдовать. Проход был наполовину готов и висел в воздухе перед стеллажом с кубками. Магия делала его глаза ярко-зелеными; прямо-таки сияющими. Я спрашивала себя, можно ли измерить магию, показывает ее какой-нибудь инфракрасный спектр или, например, счетчик Гейгера. Принять магию было бы гораздо проще, если бы нашелся путь нормально объяснить ее существование. - Я подумал, ты захочешь присутствовать, - сказал он пренебрежительно. - Конечно, если для тебя важнее работать над школьным проектом, вместо того, чтобы выяснить, кто убил Верити, тогда просто прошмыгни обратно, Мышка. Мне некогда тратить на это время. Он дорисовал верхнюю часть прохода и начал последнюю часть. Я оглянулась на лестницу и была уверена, он не станет повторять своего предложения. Верити была бы больше признательна правосудию, нежели какому-то некрологу в школьной газете. - Подожди. - Я поставила бутылки с лимонадом под стеллаж. - Это так же безопасно? - Это играет какую-то роль? Держись крепче, и тогда с нами ничего не случится. - А мы не можем просто взять такси? - До Нового Орлеана? Нет. - Он протянул руку. Я ухватилась за нее и почувствовала, как ускорилось мое дыхание. Люк притянул меня ближе, положил обе руки мне на талию. Я не знала, куда должна деть свои руки, ему на грудь, или обхватить за шею? Или просто оставить их свисать? Он ухмыльнулся. - Это не самый подходящий момент, чтобы смущаться, - произнес он. - Представь себе, что мы просто танцуем, как тебе такое? Я положила руки на его плечи и настолько смутилась, что казалось, будто я глупая маленькая девочка на своем первом вечере танцев. Люк прижал меня ближе. Мы были достаточно близко друг к другу, что я могла разглядеть рисунок на мягкой черной хлопчатобумажной ткани его футболки и могла почувствовать аромат, исходящий от его кожи. - Видишь? Ничего страшного. - Его голос был тихим, слегка колышущим мои волосы. - В этот раз постарайся не сдаваться, хорошо?
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:04 | Сообщение # 18
Когда мы прибыли, я споткнулась и прижалась к Люку. Ударилась носом о его грудь, а он крепче удержал меня за талию. - Я держу. Земля под моими ногами шаталась и вертелась, и я вцепилась в Люка. Было неловко, но это было лучше, чем если бы меня стошнило на его ботинки. - Ты как? Я всё еще стояла, уткнувшись лицом в его футболку; зажмурив глаза, я чувствовала щекой мягкую ткань джерси. Неуверенно кивнула. Когда в голове всё улеглось, я отпустила его и отошла. Мы стояли в каком-то дворе, воздух здесь был мягкий и влажный, а белые цветы словно освещали кусты, которые в свете вечерних сумерек выглядели совершенно черными. - Это всегда так? При путешествиях между мирами? - я стиснула зубы, борясь с подступившей тошнотой. - Не знаю, ответил он. Он повел меня по дорожке из маленьких ракушек, которые хрустели под нашими ногами. - До тебя мне никого не приходилось брать с собой. - Ты что не так много времени проводишь с примитивными? - я хотела, вложить весь свой сарказм, но это прозвучало с искренним любопытством. - А как же школа? - Я не ходил ни в какую. По крайней мере не в такую как ты. - А Верити ходила. - Родители Верити были примитивными. Дети, которые растут в доме с магией, всё делают несколько иначе. - То есть ты никогда не общался с примитивными? Действительно? - Обычно нет. - Он сказал это вскользь, что я поняла, это должно было означать правду. Я колебалась, не зная, должна ли я себя чувствовать как нечто особенное или как какой-то урод. Он наклонился вперед и постучал двумя пальцами по замку огромных, кованых ворот. Они бесшумно открылись. - Чем чаще ты будешь путешествовать между мирами, тем легче это будет переноситься. - Я не собиралась делать это своей привычкой. - Мысль, что мне придется так же часто путешествовать между мирами, как и ездить на городском автобусе, заставила подкоситься мои коленки. Люк как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. - В этот раз ты обошелся без меча. Он покачал головой. - Он мне не нужен. Каждый Аркан имеет такой канал, то, что можно использовать, когда за раз требуется использовать слишком много магии. Но это не слишком хитро, так ведь? - А ты достаточно хитрый? - Ох, Мышка. Хитрость - это мое всё. - Большим пальцем он медленно обрисовал круг по моей спине, и я споткнулась. Чтобы сменить тему, я спросила: - А что мы здесь вообще делаем? Ты мне так и не рассказал. - Никто не знает, кто отдал приказ убить Верити, а если кто и знает, то он ничего не скажет. Но люди, с которыми мы сегодня ночью должны встретиться, знают о мотивах. - Ты говорил, что это произошло, чтобы противостоять пророчеству. - Магия - это нечто своеобразное; равно как и судьба. Как только кто-то пытается изменить, что предопределено, то уже нельзя определить последствия, и именно так случилось с тобой. Мы должны знать, почему кто-то захотел разрушить пророчество и чего он этим надеялся достичь. Если мы узнаем это, тогда мы выясним, кто убил Ви. - Что я должна делать? Он помедлил. - Следуй за мной. Его "не ответ" насторожил меня. И это должно быть отразилось на моем лице, так как он вновь остановился, медленно выдохнул и взял меня за руку. - Эта встреча... она тебе не понравится. Но если кто-то заметит, что ты из-за чего-то злишься, то мы не получим того, что нам нужно. И если честно, Я вообще-то не должен был приводить тебя сюда, это место не для тебя. - Тогда почему ты взял меня с собой? Он улыбнулся с легкой издевкой. - Ты же сама сказала, что хочешь присутствовать, Мышка. Я только стараюсь придерживаться нашего уговора. - Его лицо стало серьезным. - Что бы не произошло, что бы не было сказано, ты должна прикусить язык и мириться со всем. Сможешь? Большую часть моей жизни я только и делала, что держала язык за зубами. Примерная девочка не спорит с мамой, или со своим дядей, или учителями, или с клиентами... она вообще не спорит. Таким образом я сдерживалась все 17 лет, только не перед Верити. С ней напротив, я могла говорить именно то, что думала, и она была только рада этому. "А тут все говорят, что ты примерная!" смеялась она. Но я была не такой, я была сама тишина. С тех пор как Верити умерла, я всё меньше стала держать язык за зубами. Она бы это одобрила, особенно в отношении Люка. Но сегодня вечером, ради нее, я вновь могу побыть тихой. - Ты потом объяснишь мне всё? Детали, которые я не пойму? - А разве я не делаю так всё время? - он вновь пошел дальше, но не отпустил моей руки. - В действительности, нет. Остаток пути мы шли молча. Здесь было иначе чем в Чикаго. Ночной воздух был тяжелым и влажным, приближения осени совершенно не ощущалось. Вокруг пахло цветами и пряностями, а не бетоном и морем. Пальцы Люка, переплетенные с моими, были сильными и настоящими, единственной частью этой ночи, которая только отчасти была нормальной. - Здесь, - сказал он, остановившись. Это был заколоченный досками, заброшенный магазин. Закрытые фанерой окна были изрисованы граффити, а к двери была прибита покрывшаяся слоем грязи табличка "продается". - Здесь? Ты встречаешься с этими людьми здесь? Это же совсем пустой дом, сдающийся в аренду! - Магия скрывает больше чем просто людей. - Он толкнул дверь. Музыка и голоса вырвались наружу, а он повел меня внутрь. Помещение, в которое мы вошли, не было никакой развалюхой - оно было слабо освещено лампами, которые бросали круги света на старые деревянные столы и пару бильярдных, на которых шла игра. В противоположном углу пожилой мужчина с седыми волосами играл на гитаре какой-то блюз, в то время как великолепная женщина, волосы которой образовывали некий водопад из многочисленных косичек, двигалась в такт и пела что-то о любви и лжи. Ее платье сверкало и отбрасывало радужные блики на пол и стены. Когда она заметила Люка, она склонилась в его сторону; ее улыбка была своего рода чувственным недвусмысленным приглашением. Он ответил ей одним кивком и коротко сверкнувшей улыбкой, но глаза его при этом остались холодными и непроницаемыми. Люк, всё так же крепко держа меня за руку, оглядел помещение блуждающим взглядом. Казалось, люди знают его, многие из тех, кто сидел за барной стойкой кивнули ему в знак приветствия. Некоторые из посетителей, сидящие за столами, прерывали разговор и открыто рассматривали его. Он повернулся ко мне. - Мне бы очень помогло, если бы ты не пялилась вокруг как олененок на фары приближающейся машины. И было бы даже лучше, если бы ты сделала вид, будто любишь меня. Я умерила мое раздражение и улыбнулась ему, медленной, ленивой улыбкой как та, которую он обычно посылает мне, такой, которая заставляет меня чувствовать легкое головокружение. Он моргнул и улыбнулся в ответ; это было явление хищника. До этого момента я не чувствовала себя добычей, но теперь я была ею. - Тебе стоит делать так почаще, - сказал он, коснувшись губами моей мочки уха, и вновь вернулся к осматриванию помещения. Наконец, он сконцентрировался на глубокой нише в самом дальнем конце комнаты. Маленький круг света не попадал на персону, которая там сидела. Все столы рядом были пусты. Он потянул меня вперед. - Представление начинается! Мы приблизились к столу, и Люк частично закрыл меня собой. - А, Люк, - из темного пространства ниши раздался мягкий приятный голос. - А я уже начала спрашивать себя, появишься ли ты сегодня. - Ниобе. Как всегда, мне очень приятно. Можем мы присесть? - Мы? - женщина с кожей мускатного цвета наклонилась, оказавшись в свете лампы. - Новая спутница? Уже? Могут пойти слухи. Люк притянул меня ближе к себе и обнял меня за плечо. Жест был скорее собственнический, чем нежный. - Это же хорошо, когда людям есть о чем поговорить, - ответил он мимоходом. - Верити нет с нами. Старые правила больше не действуют. Ниобе внимательнее посмотрела на меня, и то, как Люк сжал пальцы на моем плече, удержало меня от поёживания под ее взглядом. В выражении ее лица читалось смутное отвращение. - Сделка относится только к тебе. Девушке здесь не рады. - Она и слова не скажет, - преувеличенно возразил он, играя с прядками моих волос. - Она просто будет сидеть рядом и прелестно выглядеть. Я дернула локтем; мне внезапно так захотелось врезать ему в живот. Он усилил хватку. - Она не принадлежит этому месту. - Она принадлежит мне, - мягко ответил он. Ему? Только мое обещание Верити сдерживало меня от того, чтобы сказать Люку, куда ему стоит запихнуть свой проклятый меч! - Она подождет у бара. Я не имею дел с примитивными. Он фыркнул. - А я и не знал, что ты настолько чувствительная. - У бара, Люк, или никакой сделки. Ты можешь поиграть и позже. - Сделай так, - прошептала я, переплетая пальцы на его затылке, и сделала лучшее, на что была способна, посмотрела на него как самая обычная подружка. Я в некотором роде выросла в "Черном Моргане". Магическая или нет, но здесь была знакомая мне среда, которую я понимала. Люди ведут себя забавно, когда речь идет о том, чтобы заключать сделку в присутствии третьего лица. - Не беспокойся обо мне. Он мрачно посмотрел на меня, но затем повел к пустующему месту возле барной стойки. Бармен, громила с искусно зататуированной головой и впечатляющими бицепсами, подошел к нам. - Даже не двигайся с этого места, - прошипел Люк. - Не говори ни с кем, не устраивай сцен. Просто тихонько жди здесь, тогда мы быстро управимся. - Кола лайт? - попросила я у бармена, я не удостоила Люка ответа. Мой напиток тут же появился передо мной в стеклянном стакане для молока. Я вновь повернулась к Люку: - Иди же! - Будь тут, - ответил он и вернулся к изящной и вызывающей ужас Ниобе. С моего места был замечательный вид на помещение, сцену и бильярдные столы, вход и нишу Ниобе. Колин был бы доволен, по крайней мере с точки зрения тактического расположения. Конечно, если бы он узнал, что я была здесь, то бугимены и прочие магические уроды стали бы наименьшей из моих забот. - Что-нибудь еще? - спросил бармен, полируя и так чистую барную стойку. - Нет, спасибо. - Я была полностью довольна, попивая свою колу маленькими глотками и наблюдая за людьми, и он ушел дальше к другим посетителям. Здесь мало что отличалось от "Черного Моргана", более прокурено, но запах только заставлял меня насладиться воспоминаниям. На обоих бильярдных столах игра шла полным ходом. Отрывистый звук ударов шаров и глухие хлопки, когда они попадали в лузу, создавали прекрасный контраст музыке. Певица, казалось, совсем забыла про Люка. Она вновь была занята тем, что пела для всего зала. Я чувствовала, как ее взгляд пару раз пробегался по мне. Я не могла оценить, используют ли магию игроки в бильярд, чтобы повлиять на игру. Возможно, они уравновешивали свои силы, ведь если оба игрока использовали магию линий, то ни у одного не было преимущества. Я спрашивала себя, как много магии было у убийц Верити, насколько они были сильны. Они отправили бугименов, вместо того, чтобы самостоятельно преследовать Верити. Были ли они недостаточно сильны, несмотря на то, что Верити еще не полностью развила свои силы? Или они просто не хотели оставлять следов? Этот приказ был проявлением отчаяния или демонстрацией силы? Кто-то присел рядом со мной, неприметный парень в футболке и шортах цвета хаки, вероятно, немного старше Люка. Он выглядел как и большинство докторантов Чикагского Университета, которых я постоянно видела в Гайд-Парке, вплоть до небрежной светлой бороды и очков в проволочной оправе. Он заказал пиво и повернулся ко мне. - Подбавить? Я приподняла свой стакан, который еще на две трети был полон. - У меня достаточно. - Ой, да ладно. Только чуток добавлю. - Бармен поставил пивной бокал перед чужаком и сделал движение рукой к моему стакану. В одно мгновение он был полон и вновь охлажден льдом. Учитывая то число кружек кофе, которые я вливала в себя ежедневно, это был настоящий талант, который я действительно считала полезным. - Я не видел тебя здесь раньше, - сказал парень в очках. - Я здесь впервые. - Эй, добро пожаловать в Дофине. Как насчет тоста? Люк сказал мне, что я не должна ни с кем разговаривать, но в данном случае это будет безвредно. Если я буду вести себя невежливо, то я только привлеку к себе больше внимания. Возможно, будет лучше, если я подыграю и не стану устраивать театр. Мантра моей мамы наконец-то оказалась мне полезной. Я немного поменяла положение и подняла стакан. - За то, чтобы испытать что-то новенькое! - произнес он, и я повторила его слова. Мы чокнулись и выпили. Мне стало как-то не по себе, слишком легко в моей шкуре. Мне хотелось бы, чтобы Люк поторопился. Тип в очках продолжал бросать на меня взгляд украдкой, и на его губах играла легкая усмешка. Он выглядел не особо хорошо, маленькие глаза позади очков и безвольный подбородок, и при этом он излучал подсознательно подавляющее отчаяние. Я задержала взгляд на зеркале позади барной стойки, в котором отражался стол Люка. - Забавно, - сказал парень после некоторой паузы, - но мне кажется, я знаю тебя. Мы точно раньше не встречались? - Сомневаюсь, - ответила я вежливо. У меня было не так много опыта по части того, когда парень клеится к девушке, но это был не подходящий момент испробовать подобное. - Я не отсюда. - Случайно, не Чикаго? У тебя акцент есть. Я покраснела. Акцент Люка всегда бросался мне в глаза, но я никогда не задумывалась над тем, что у меня самой может быть таковой. Казалось, у этого парня не было никакого акцента, он имел четкое произношение, похожее на речь диктора. - Так заметно? - Нет, - ответил он бодро. - Ты довольно далеко от дома. Я кивнула и вновь посмотрела в сторону стола Люка, а затем на мои наручные часы. Как долго это будет продолжаться, пока Лена не заметит, что я ушла? Пока она не сообщит об этом миссис Кей? Пока Колин не решит позвонить мне, и не заметит, что звуки в баре совсем не похожи на классную комнату с курсами журналистики? Тип в очках постукивал по барной стойке в беспорядочном ритме. - Ты кого-то ждешь? - спросил он. - Можно и так сказать. - Я так и думал. Ты всё время смотришь в сторону столов. Я же тебя не раздражаю, нет? - Нет. - По крайней мере пока нет. Но я годами ездила на городских автобусах. Никогда-никогда нельзя допускать, чтобы кто-то узнал, что он выводит вас из себя. Он высоко поднял руки, чтобы показать, что он безвреден. - Прости. Я просто даже поверить не мог, что кто-то оставил бы ждать здесь такую девушку как ты. Девушку как я. И снова это формулировка. Ладно, она звучит не так уж оскорбительно, когда ее произносит какой-нибудь парень, который пытается подкатить ко мне. - Спасибо. - Несмотря на то, что я ощутила укол совести, проигнорировав указания Люка, я всё же улыбнулась мужчине. - Итак, а ты из Нового Орлеана? - Нет, нет. Это самое забавное в Дофине, знаешь? Это своеобразный перекресток дорог. Здесь встречаются люди отовсюду... Я знал еще одну девушку из Чикаго, - добавил он и прекратил свое постукивание. - Примерно твоего возраста, я думаю. Возможно, ты ее знала? Я осторожно отставила свой стакан и попыталась поймать через зеркало взгляд Люка. Он кивал Ниобе глубоко в нише и не смотрел вокруг. Если бы я была в автобусе, я бы потянулась на освободившееся место. - Чикаго - большой город. - Ясно, - приветливо ответил он. - Но что-то в тебе всё таки напоминает мне ее. Она была хорошенькая. Но я слышал, что для нее всё не так уж хорошо прошло, когда она вернулась в Чи-Таун. Я боролась с желанием закатить глаза. Только туристы и газетчики называют Чикаго Чи-Таун. Я провела указательным пальцем по капелькам, которые конденсировались на моем стакане, и напрягла руку, чтобы она не дрожала. - Правда? Что-то случилось? - Ой, да ты же знаешь, как это бывает со слухами. Некоторые люди предполагают, чистая магия вскружила ей голову. Кто-то сказал, что она даже думала, будто она та самая девушка из пророчества про магический поток. Как-будто кто-то поверил бы ей! - Из пророчества про магический поток? - спросила я. - Ты не веришь, что это про нее было? - Ну да, - ответил он и наклонился так близко, что я могла почувствовать запах пива в его дыхании, дрожжи и кислота, - если бы она действительно была сосудом стихий, ее было бы чертовски не просто убить, ты так не думаешь? Я оцепенела. Какого черта Люк так долго? Он что, обсуждает с Ниобе последнюю рекомендацию книжного клуба Опры?! Я крутила стакан в руке и отчаянно пыталась излучать равнодушие вместо ужаса. Ниобе знала что-то все это время, но этот тип знал больше, и это не было случайностью, что он оказался здесь. Я должна разговорить его. - Ты хорошо знал эту девушку? - Вообще-то нет. - С чего же ты взял, что я тебе ее напоминаю? - Она была слишком самоуверенная. Она думала, что она сосуд стихий, верила, что она может спасти мир. У нее была миссия. - Последнее слово он выплюнул с официозом. - И ты видишь, к чему ее это привело. Ее жизнь выскользнула из нее в одном из переходов, она стала игрушкой бугименов, и мир не будет помнить о ней, разве лишь то, что она была неудачницей. - Его лицо раскраснелось, а его рот открывался и закрывался; в уголках губ собрались небольшие капельки слюны. Во мне бесконтрольно вспыхнула ярость. - Она не была неудачницей! Он вскочил и тем самым отбросил свой стул. - Без сосуда стихий нельзя остановить прорыв магического потока. Магия разольется по всему миру как очищающий огонь. Ты и Твои люди падете. Серафимов нельзя остановить! - Серафимов? - в голову стали приходить бесчисленные воспоминания религиозных учений отца Армандо, но у меня было такое чувство, что этот тип говорит не о каком-то месте в библии. - Я не знаю, о чем ты говоришь. - Я поспешно слезла с высокого барного табурета и начала отходить в сторону. Каждый в зале - бармен, посетители, певица - целенаправленно игнорировали меня. Его глаза злобно свернули, когда он ринулся ко мне. - Ты не знаешь. Ты просто глухонемая маленькая примитивная. Я не знаю, почему они считают тебя какой-то особенной. - Кто они? - Они верят, что в тебе есть что-то интересное. Нам стоит проверить, так ли это? Внезапно он вздернул руки вверх и с невероятной силой сжал мои виски ладонями. Всё поплыло у меня перед глазами. Чувство давления и... чего-то неправильного... прорастало в моей голове, пока парень бурчал что-то невнятное. Помещение вокруг меня поблекло, кроме яростного лица чужака, а какой-то жалобный звук перекрывал все другие шумы. Видения, в которых проявилось нападение в переходе, кровь Верити в больнице и кольцо, которое сверкнуло на моей пальце, пронеслись передо мной и совершенно перемешались. Краем глаза я увидела, как Люк выскочил из ниши. он двигался так медленно, что я знала, ему никогда не удастся, не успеет вовремя, чтобы спасти меня, и я предположила, что, возможно, ему и без того уже надоело делать это. В последние отчаянные секунды, прежде чем я потеряла сознание, я схватилась за почти полный стакан, как можно крепче сжала его и со всего маху обрушила его на голову типу в очках. Раздался глухой треск, и его руки разжались. Мои ноги подкосились. Появился Люк - он мчался, как будто он внезапно оказался в ускоренной съемке, и поймал меня, прежде чем я упала на пол. - Мышка! Ты в порядке? Ты здесь? Скажи что-нибудь! - Я здесь, - ответила я, и моя голова упала. Слова звучали в моих ушах непонятно, словно я была под водой. - С тем парнем что-то не так. Он оттолкнул меня за себя и повернулся, чтобы дать отпор чужаку. Я натолкнулась на стол, опрокинув стулья, смела поднос со стаканами на пол и упала. Шум в ушах просто не собирался прекращаться, и я потрясла головой, чтобы избавиться от него; я с трудом приподнялась, встав на колени и оперевшись руками о пол. Шепчущиеся люди окружили нас. - Здесь нейтральная территория, Люк. - Произнес бармен. - Здесь нельзя сражаться. - Он нарушил перемирие, - возразил Люк. - Еще чуть-чуть и он бы к черту уничтожил бы ее рассудок! Если это не достаточная причина... - Она же примитивная, - задыхался тип, стараясь устоять на ослабевших ногах. - Нейтралитет не распространяется на посторонних. - Она моя спутница, под защитой моего дома. Здесь у нее такие же права как и у всех остальных. - Губы Люка побелели от ярости. - Она приняла мое предложение. Это устранило защиту. - Тон чужака был упрямым и с плаксивыми нотками. Взгляд Люка метнулся ко мне. - Она не знала об этом. - Мужчины, - произнесла Ниобе, покачала головой и помогла мне подняться на ноги. В ее голосе слышалось веселье. - Они всегда убеждены, что это их прямая задача управлять всем. - Что за перемирие? - спросила я. Люк разбежался, перекинул парня через себя и швырнул его на стол. Вокруг нас раздались крики и неистовство толпы. - Внутри этих стен нельзя использовать магию, чтобы кому-то навредить. Это очень старый и довольно полезный указ. Но мужчины всегда найдут лазейку, не так ли? Я увидела, как Люк кулаком ударил в живот мужчину, который напал на меня, уклонился от ответного удара и затем врезал ему кулаком в челюсть. - Но тот парень использовал магию! И это было больно! Она с состраданием посмотрела на меня. - Это был раскол, как я слышала. Он проник в твой разум и получил полный контроль над тобой. Среди Арканов это строжайше запрещено, но... ты примитивная. Ты не считаешься. Ну, конечно, я не считаюсь. - Люк оставил меня сидеть тут только затем, чтобы мне навредили? - Нет. Ты была под защитой его дома, приняла предложение, в данном случае напиток, от другого человека. Когда ты это сделала, ты потеряла щит, который Люк создал вокруг тебя. - Щит? - Защитный экран. - Она подняла руку, и воздух вокруг меня зашевелился. - Но на тебе есть еще один... более могущественный, который создал кто-то другой. Но то заклятие, которое создал Люк, рассеялось, когда ты там приняла напиток. люк наложил на меня заклятие? Без моего ведома? Я удавлю его собственноручно, как только мы отсюда уйдем. Если мы отсюда уйдем. Люк и тип в очах всё еще боролись друг с другом на полу, передо мной всё расплывалось и я не могла больше безучастно стоять рядом. - Это перемирие касается только людей использующих магию? Но не примитивных? Ниобе мгновение подумала над этим, а затем широко и радостно улыбнулась мне. - Всё равно, что ты здесь предпримешь, никто не упрекнет тебя за это; ты вольна делать, что хочешь. Это единственная в своем роде ситуация среди таких как мы. Я подумала, что ты сильно пострадала, но, возможно, я ошибалась. - Не будь в этом так уверена, - ответила я. Люк ударил парня сбоку в колено и тот полетел в толпу. Кто-то помог ему встать и толкнул обратно к Люку. Мне открылся другой вид, когда люди сдвинулись ближе, чтобы притеснить его. - Почему они не помогают Люку? Все же видели, что этот парень сделал со мной. Разве никто не должен что-то предпринять? - Напавший не нарушил ни одного закона, - терпеливо ответила Ниобе. - А за то, что Люк привел тебя сюда, он не приобретет здесь ни единого союзника. Дофине - это убежище от мира примитивных. Большинство здесь воспринимают твое присутствие как оскорбление. В просветах между людьми в толпе я увидела Люка, упавшего навзничь. Тип в очках крепко удерживал его и сдавил ему горло локтем. Я прекратила размышлять и протиснулась к ним. По пути я схватила пивную бутылку с ближайшего стола. Люк пытался подняться, но соперник ударил его кулаком в живот; его лицо покрылось пятнами и перекосилось от ярости. - Ее будет недостаточно, - прорычал он Люку. - Пророчество разрушено, и никакая примитивная не сможет его восстановить. Она умрет, прежде чем у нее появится возможность совершить это. Магический поток очистит мир, и Серафимы восстанут. Мы вернем нашему миру их древнюю власть, которая очистит линии. Она не... Я обрушила бутылку на его затылок, и она разбилась вдребезги. Несколько осколков отлетело обратно и порезало мои щеки. От удара мужчина упал возле Люка и без сознания растянулся на полу. Секунду Люк хватал воздух ртом, затем перевернулся, встал и выхватил у меня из руки разбитое горлышко от бутылки. Когда чужак вновь кинулся на него, Люк ударил его. Толпа разделилась, когда Люк оттеснил его вдоль сцены к стене, прижав зазубренное стекло к его горлу. По шее заструился маленький ручеек крови, и мужчина оцепенел. Толпа затихла. Даже певица замерла; ее переливчатое платье застыло. Голос Люка был тихим, убийственным. Он далеко раздавался в безмолвном зале: - Я мог бы убить тебя здесь и сейчас, но вместо этого ты можешь поиграть в посыльного. Вали к своим людям. Расскажи им, как ты сегодня сильно облажался. Скажи им, что девушка является табу. Скажи им, что я сам займусь ими. И скажи, что, в таком случае, я превращу их кости в прах. Я исполню пророчество, а их задачей будет покончить с собой до того, как всё начнется. И если после твоего прокола они убьют тебя, то помни, что они гораздо милостивее, чем мог бы быть я. - Он сильнее надавил бутылкой, и кровь полилась быстрее. Через плечо Люк приказал мне: - Мышка. Подойди. Разумнее было не возражать. - Держись крепче, - произнес он. Я обняла его обеими руками за талию, а он прижал меня к себе свободной рукой, в то время как второй он создавал проход рядом с нами. И мы полетели в темноту.
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:05 | Сообщение # 19
Мы упали в квартире Люка, и наше появление с грохотом разрушило спокойную темноту. Его рука всё также прижимала меня за талию, его ладонь крепко придерживала мою руку, но он не остановился. Вместо этого он энергично повел меня в кушетке, пока я, спотыкаясь о собственные ноги, пыталась держать его темп. Последний отрывок он подтолкнул меня слегка вперед, и я приземлилась на кушетку с неловким глухим ударом и стоном. Он проигнорировал меня, подошел к буфету, налил бурбон, опрокинул его в себя и налил еще. Его способность без проблем путешествовать между мирами нервировала меня. Было достаточно плохо от того, что я должна была положиться на него, чтобы он перенес меня, для него это было также чертовски легко, как танцевать, в то время как я, словно идиотка, трепыхалась рядом. Ему всё дается легко. Он знает правила, он знает партнеров, он знает всё о магии. Он родился с ней, как он сказал, а я чувствовала себя, словно смотрю японский фильм со шведскими субтитрами. Я вытерла влагу со щёк. Когда я посмотрела на кончики пальцев, они оказались в крови. Это был еще один признак того, насколько мне всё стало поперек горла, что я могу просто смотреть на свои окровавленные руки и чувствовать при этом легкую досаду, вместо того, чтобы кричать от паники. Люк подошел ко мне с бокалом в одной руке и открытой бутылкой в другой. - Это было глупо, - произнес он. Его голос был ледяным, а в глазах пылал огонь. Я хотела вжаться в мягкую кожу кушетки, но после перемещения у меня кружилась голова, я я была рассержена из-за заклинания и прежде всего была права, поэтому я вытерла пальцы о юбку и села ровно, повернувшись к нему. - Это было необходимо, - возразила я. - Ты сказал, что мы должны выяснить, какой союз отдал приказ убить Верити. Теперь мы это знаем. Он с такой силой поставил бокал на стол, что я подумала, он точно треснет. - Есть и более подходящие методы. Тихие методы. - Я уже сыта по горло, быть тихой! Это ты тот, кто хочет, чтобы я спасла твой идиотский мир! Да ты должен быть просто в восторге от того, что я в кои-то веки что-то сделала, вместо того, чтобы только ждать. - Он всё еще стоял, возвышаясь надо мной, и я вскочила с кушетки, чтобы стоять прямо перед ним. - Ради Бога, женщина! Ты игнорируешь всё, что я тебе с самой встречи говорю, и сегодня ты решила устроить шумиху? Я усадил тебя за эту чертову барную стойку и сказал: "Не двигайся. Не говори ни с кем. Просто жди здесь и не устраивай сцен." И сразу после этого ты решаешь устроить шоу? - Он с отвращением покачал головой и вновь отпил из бокала. - Я тебе не какой-то золотой ретривер, - рявкнула я. - чтобы ты погладил меня по головке и сказал "Место!", придурок! Почему ты вообще взял меня с собой, если я ничего не должна была делать? Какого черта я пропустила из-за этого курсы журналистики в школе? И улизнула от Колина? Чтобы торчать в этом сумасшедшем баре? К черту! Мы же должны быть партнерами! - Это была твоя идея. - Ты согласился! Теперь ты будешь относиться ко мне как к партнерше. Ниобе сказала, что ты наложил на меня какое-то заклятье, а затем ты просто забыл упомянуть об этом? Он скрестил руки на груди. - Это всего лишь мелочь. Когда ты принимаешь от кого-то еду или питье, тогда ты оказываешься под защитой его дома, как гость. Это даже не столько заклинание, сколько обычай. Если бы ты не была склонна принимать от чужих напитки, то с тобой ничего бы не случилось. - Не сваливай всю вину на меня! Я не могу следовать правилам, если ты не говоришь мне, как они звучат! Если мы партнеры, тогда ты должен мне говорить подобное. И ты не должен отталкивать меня в сторону, в то время как ты находишься среди людей, которые сделали это... - Я остановилась, и внезапное осознание озарило меня. - Поэтому ты так злишься. Это я добыла информацию, а не ты. Я выяснила это. Серафимы, кто они такие. Именно этого мы добивались сегодня вечером, так ведь? Его лицо омрачилось, краснота растеклась по щекам как при лихорадке. - Всё, чего я хотел, так это то, чтобы ты не попала в беду, а не то, чтобы ты рисковала жизнью. Ты хочешь отомстить, и это нормально. Я тоже этого хочу, Мышка. Но давай кое-то проясним, это не стоит твоей жизни. Ты нужна мне живая, даже если тебе на это наплевать. Мой желудок сжался, от гнева, от стыда, или всего сразу. Я уставилась на свои ладони, сжала их. Я вновь села на кушетку; весь мой боевой дух испарился. Странно, как я, только лишь за одну минуту, прекратила жалеть об отсутствии Верити, когда Люк привел меня в такую ярость. Теперь всё снова обрушилось на меня. - Я была не... Ты... Я обещала ей, - сказала я наконец. Теперь влага на моих щеках была не только кровью. - Я знаю. - Грубость исчезла из его голоса, но осталось сочувствие и еще что-то иное. - Только это ее не вернет. И ты не можешь обменять ее жизнь на свою. Месть не в этом заключается. Он протянул мне бокал с бурбоном, я сжала пальцы вокруг бокала и ощутила тепло там, где до этого находилась его ладонь. Я осторожно отпила, рассчитывая на то, что будет печь в горле. Тем не менее я не смогла удержаться от кашля и потерла глаза. - Послушай, Мора. - Он сел рядом со мной, а я замерла от тона в его голосе, когда он произнес мое имя совсем иначе, чем кто-либо произносил его ранее. - Ты дала обещание, это нечто хорошее, даже благородное. В этом есть своя особая магия. Но ты больше не должна так рисковать своей жизнью. Она бы не хотела этого. Я отпила еще один глоток бурдона, на этот раз больше, и позволила ему обжечь горло. Пристально глядя в бокал, я ответила: - Я убегала. В переходе, тогда ночью. Она осталась. А я убегала прочь. Я рассчитывала на то, что он разозлится или проявит отвращение ко мне. А если он окажется в великодушном настроении, то могла бы представить даже его сочувствие. Вместо этого он отреагировал бесцеремонно и практично упомянул: - Ты была бы мертва. Тогда ты ничем не могла ей помочь. А теперь можешь. Но ты должна быть хитрой. Ты должна мне доверять. Быть хитрой и доверять Люку не было синонимичными явлениями. Всё, что он сказал или сделал за то время, что мы знакомы, оказывалось только наполовину правдой. Но это было большее, что я могла получить от кого-либо другого, и всё же это не слишком успокаивало. Нет, доверять Люку это не хитро, но когда я вновь села на кушетку, в гневе, крови и слегка легкомысленная благодаря бурбону, я сделала это. От него пахло соленой водой и корицей, резко и пряно, а его глаза отливали чистым и загадочным зеленым цветом, и я только кивала, пока вдруг не смогла больше дышать. Он коснулся моих щек там, где меня поранили осколки стекла. - Выглядит так, будто ты получила что-то совершенно прекрасное. Закрой глаза. - Зачем? - Чтобы я мог вылечить это. Я же не могу вернуть тебя домой, когда ты выглядишь, словно участвовала в потасовке в баре. Что на это сказал бы Куджо? У меня было довольно четкое представление, что бы сказал Колин, ничего хорошего, но ответила: - Я имею ввиду, почему я должна закрывать глаза. Он придвинулся. - Мне кажется, это будет довольно странное ощущение, если ты при этом будешь смотреть на меня. - Но я с удовольствием посмотрела бы, - ответила я, не подумав. - Кроме того, это не опасно. В конце концов, ты тоже смотришь на меня. Он подавил самодовольную улыбку; ему удалось это только частично. - Пожалуйста, если ты так хочешь... - Хочу. Он провел пальцами по моим скулам и прошептал что-то, слова, которые я никогда не смогу понять, всё равно, насколько внимательно я буду прислушиваться, и такой знакомый сверкающий поток разлился по моей коже. Я хотела погрузиться в его тепло, позволить, чтобы он растопил то замерзшее место внутри меня, но я сконцентрировалась на глазах Люка, что сейчас стали лучисто зелеными с золотым отливом и словно светились изнутри. Даже его кожа, казалось, приобрела совершенное легкое сияние, от пота, или от магии, я не знала. даже если и то и другое, мне было абсолютно всё равно, потому что он был так красив. Я подняла руку и провела пальцами по контуру его лица. Он не уклонился, вместо этого он взял меня за подбородок. Большим пальцем очень нежно провел по моей нижней губе. Я вздрогнула. Его прикосновение казалось таким правильным, что всё остальное развеялось. Я задержала дыхание и больше не шевелилась, боясь, что это было только магия, которая влияла на всё, и я не хотела ее разрушать. Он наклонился ко мне, его рука скользнула на мой затылок, он требовательно притянул к себе и поцеловал. Его губы были мягкими, мягче, чем я ожидала, даже теплее, чем его кожа, и на них чувствовался вкус бурбона, карамели, и тайн, сладкий и с привкусом горечи, такой как и весь Люк. По-началу это был нежный, медленный, легкий поцелуй, но я один раз укусила его за губу, и тогда вся медленность и нежность исчезли, был только его рот настигший мой, губы, язык и зубы, в то время как одна рука растрепала мои волосы, а другая привлекла меня еще ближе, и я забыла, что существует еще какой-то мир кроме Люка, который был здесь со мной. Он отвел мои волосы назад, его губы рисовали след по моей шее всё ниже и ниже, я хотела смеяться, но могла лишь задыхаться, потому что меня обжигало словно огнем, это была линия жара, где он прикасался ко мне. А его другая руку заскользила по моему горлу вниз, схватилась за пуговицы моей блузки. Они практически расплавились, а его пальцы замедлились и затем остановились на чем-то висящем... Кольцо Верити. Весь жар схлынул, как когда пламя тушат ледяной водой, и мы оба в одно мгновение остановились. Было слышно только наше оглушающее дыхание. Люк отпустил меня, а мне тут же стало его не хватать и из-за этого я почувствовала к себе отвращение. - Мне жаль, - прошептала я. - Мне так жаль. - Извинялась я перед ним или перед Верити? Он был ее другом. Она менее месяца была мертва, а я бросилась на шею ее парню, вероятно, потому что мое бессилие как лучшей подруги не ограничивалось этим, она оставила меня, так что бугимены смогли убить ее. Нет, я должна еще и украсть парня, который любил ее. Люк стоял неподвижно, как громом пораженный, только руки его сжимались в кулаки и вновь разжимались. - Не извиняйся. - Его голос был глухим и злым. Он схватился за бутылку бурбона и, не обратив внимания на бокал, сделал глоток с горла. Он так крепко держал горлышко бутылки, что у него побелели костяшки пальцев. - Я не могу, - ответила я, не глядя на него. - Это не... - Он запустил пальцы в в волосы и посмотрел на этикетку бутылки, словно там был ответ. - В этом нет ничего неправильного, Мышка. Опять Мышка. Дистанция - это хорошо, говорила я себе. Нам нужна эта дистанция. Когда он называет меня моим настоящим именем, то случаются плохие вещи. Я вообще не скучаю по звучанию моего имени. - Мне нужно идти. - Я поднялась, только слегка покачнулась, вцепилась в подлокотник кушетки и сжала пальцы на мягкой черной коже. Он встал, но не подошел ко мне. Я не знаю, была ли я благодарна ему или разочарована. - Нет. - Нет, правда. Это была ошибка. - Моя блузка раскрылась, и я вновь ее застегнула; в спешке я случайно коснулась пальцами кольца. - Из-за Верити? Когда мы целовались, его волосы под моими пальцами были такими прохладными и гладкими. Я увидела, что кольцо вновь попало ему на глаза, и потребность вернуть всё как было, оказалась болезненной. Верити делала это? Я могла их представить, как они шушукаются, ее сияющие светлые волосы и его такие темные, что кажется поглощают свет. Они спали вместе? Я мотнула головой, чтобы отогнать так резко возникшую картину. - Между нами не было ничего такого, - произнес он, тем самым разрушив тишину. - Между Ви и мной. Теперь он еще и мысли читает? Дурацкая магия. Даже то, что они не спали вместе, не отрицает того, что между ними была какая-то связь. Это можно было прочесть на лице Верити на ее фотографиях; и его голос всегда словно звенит, когда он говорит о ней. Только идиот мог упустить это из виду. Только полный болван мог попытаться сохранить всё так. - Но она всё же что-то значила для тебя. Медленный осторожный кивок. - Да. - Тебе ее не хватает. - Это было то же самое, что надавить на синяк, чтобы узнать, как сильно он болит. - Да. - Ответ: чертовски сильно болит. - Ты сказал... - Горло сжал спазм. - Ты сказал, ты нуждался в ней. - Я не единственный, кто так говорил. Он осторожно сделал шаг в мою сторону, словно боялся, будто я убегу, если он будет двигаться слишком быстро. Стоило признать в Люке одно: он понимал женщин. - Тебе ведь понравилось. Целовать меня. Я втянула голову. - Речь не об этом. - Тебе понравилось, и мне тоже, а это что-то да значит. Этого достаточно. - Не достаточно, - прошептала я. Слишком много, и одновременно не достаточно, и это разрывало мне сердце, почему всё так нечестно. Я могла почувствовать новую боль, которая оттесняла старую. Люк схватил меня за руку, переплетая наши пальцы. - Так мы должны бороться с этим? Боже, разве у нас и без того мало проблем? Ты хочешь всё еще больше усложнить? - Это было ошибкой, - повторила я, трясясь. - Пожалуйста, Люк. Разве мы не можем просто всё вернуть обратно, как было раньше? - Нет. А даже если бы и могли, Мышка, то я бы всё равно не захотел этого. Подумай об этом позже. - Он смотрел какое-то мгновение с сожалением. - Поцелуи всё меняют. Этого не избежать. Я отдернула руку, он медленно кивнул. - Я перенесу тебя домой. Но не думай, что мы закончили на этом. Я скажу тебе кое-что еще: нет смысла бороться с судьбой. - То есть ты хочешь сказать, что это судьба? Он ухмыльнулся в его манере, как он всегда делает, когда знает больше меня. - То есть ты хочешь сказать, что это не так?
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:08 | Сообщение # 20
Когда Люк перенес меня обратно в школу, он сказал лишь "À bientôt" (фр. До скорого). И прежде чем я смогла ответить, он легонько поцеловал меня в щеку, развернулся и исчез. Тяжело ступая и борясь со слезами, я вернулась наверх. Я должна была верить Люку во многом - это и магический поток, и бугимены, и его способность так безопасно переносить меня между мирами, - но теперь всё это вдруг стало неважно. Во что я сильнее всего должна была поверить, так это то, что он и Верити не были влюблены. Я не могла предать ее тем, что влюбилась в него, но так же я не могла поверить в его чувства ко мне. Я бы никогда не решила занять место Верити в пророчестве, но я и не была чертовски заинтересована в том, чтобы занять ее место подле Люка. Меня не было самое большее полтора часа, но, казалось, что прошла вся ночь. Тем не менее, мне предстояло объяснить миссис Кей мое отсутствие. Конечно Лена была на карауле, так как она выскочила из кабинета сразу же, как только заметила меня. - Где ты торчала? Я выходила тебя искать, и... - она оборвала себя на полуслове. - С тобой всё в порядке? Я посмотрела вниз и подчеркнуто бросила взгляд на наручные часы. - Я забыла о времени, - ответила ей и тут же придумала сумбурную историю. - Я вышла на улицу, подышать свежим воздухом, и случайно встретила того парня с вечеринки. Он просто знакомый, не мой друг. Он знал Верити. Она недоверчиво посмотрела на меня. - Этим летом? Она гуляла с кем-то, прежде чем уехала? - Нет. Она познакомилась с ним там. Только не рассказывай об этом никому. Я не думаю, что многие знают о нем. - Зато ты знаешь. - Он нашел здесь работу, после ее смерти. - Я недостаточно доверяла самой себе, чтобы сказать что-то еще. - Что ты сказала миссис Кей? - Единственное, во что она бы поверила. Что тебе очень тяжело составить некролог. Впрочем я положила твою сумку в мой шкафчик. - Спасибо. Буду должна. - Это точно. Мы забрали мою сумку, и я отправила Колину смс, что я уже закончила. Лена подождала со мной возле дверей. Правило Колина: Оставаться внутри даже в такой замечательный осенний вечер, пока он не подаст сигнал. Теперь, когда я знала, какие вещи таит в себе ночь, для меня это правило уже не значило так много. Лена постукивала ногой по кафельному полу и внимательно смотрела на меня. - Вы всегда были как одно целое, ты и Верити. Будто вам было достаточно только вас двоих, знаешь? - У нее была куча подруг, - удивленно ответила я. - Ее все любили. - Все любят и тебя тоже. Но Верити... она могла сблизиться с людьми или, по крайней мере, позволяла им верить, что они близки ей. С тобой всё иначе. Я играла с замком на моей сумке, открывала его и вновь закрывала. Возможно, я и не принимала людей с распростертыми объятьями, как это делала Верити, но всё же так было разумнее. Я не хотела узнать что-то о своем отце или услышать плохо завуалированные вопросы о делах дяди Билли. Еще когда я была маленькая, мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что другие родители не хотят, чтобы их дети играли со мной. Но они были тут же готовы положиться на помощь моего дяди, если им нужна была работа, или они хотели разыскать неверного супруга или оплатить долги, но позволять дочери преступника играть с их детьми это совсем другое дело. - Я имею в виду только... Это было бы не так уж и плохо, понимаешь? Протянуть руку. Или позволить другим протянуть руку тебе. Перед двойными воротами Колин дважды коротко посигналил. - Спасибо еще раз, что прикрыла меня. - В любое время, - ответила Лена немного грустно. - Эй, может мы подбросим тебя до дома? - я ни при каких обстоятельствах не хотела, чтобы еще одна подруга возвращалась домой по темноте. Она улыбнулась. - Нет, всё в порядке. Миссис Кей ждет, что я лично нажму на "отправить". А после мы вместе пойдем. - Окей. Увидимся завтра. - Температура на улице была по меньшей мере на 10 градусов ниже, чем в Новом Орлеане, и пока я села в машину и пристегнулась, то уже сильно замерзла. - Водитель, домой. Он включил печку и старался не улыбаться. - Не называй меня "водитель". Ты закончила с газетой? - Да. То, что я так легко в мгновение солгала, должно было насторожить. - Я ужасно хочу домой и завалиться в кровать. Колин пробормотал. - Сон подождет. Дядя хочет тебя видеть. - Но уже начало двенадцатого! - Это не должно долго продлиться. Меня охватил ужас. - Я чем-то его разозлила? Ты что-то рассказал ему о... - О вечеринке? Нет. Расслабься. Легко сказать! Я прислонила голову к холодному стеклу окна и попыталась найти удобное положение. Адреналин, что выбросило в кровь в баре, испарился, и голова стала тяжелой и пустой. Не лучшее состояние, чтобы встречаться с дядей Билли. - Боже, как я устала. Видимо, что-то в моем голосе вызвало у Колина беспокойство, так как он протянул руку и нежно погладил меня по голове. - Потерпи еще немножко, малышка. Я закрыла глаза и вспомнила нашу первую встречу. - Не называй меня "малышка", - сказала я устало. - А что бы ты делал, если бы не был здесь? - У меня есть парочка подработок. - В качестве телохранителя? - Работа по дереву. - Ты столяр, - сказала я, вдыхая запах сосновых опилок и вспоминая мозоли на его руках. - Да. На данный момент ничего особо крупного. Придиванный столик, зеркало. Я коснулась щеки там, где Люк излечил мои порезы. - Звучит неплохо. Грузовик замедлился и затем со скрипом припарковался. - Готова? В следующее мгновение он придержал мне дверь. Неожиданная вежливость вырвала меня из моего оцепенения и перевела в полную боевую готовность. Если Колин был прииветлив, значит предстояло что-то совсем плохое. Мы вошли в бар, и я почувствовала как сердце забилось с невероятной силой, словно я вновь вернулась в Дофине. Но здесь на наше появление никто не обратил внимания. Завсегдатаи не были настроены поддерживать с кем-то беседу, и все здесь были нам знакомы. В обоих концах бара на плазменных телевизорах показывали основные моменты игры Сокс. Чарли поморщился, когда вновь показали момент, как Твинс опять набрали очки. - В октябре у нас вряд ли будет много отбитых мячей, - сказал он. Смех Колина был немного напряженным. - Можно мы пойдем дальше? - Давайте. Он уже ждет. - Мо, - крикнул мой дядя, когда я, проследовав за Колином, подошла к его столику. - Я так рад тебя видеть, дорогая! Колин сказал, что ты была очень занята. Бедняжка, ты выглядишь так, будто только что упала. - Это был долгий день, - возразила я и присела. - К делу. Твоя мама и я разговаривали о твоих планах на счет колледжа. Не удивительно. Моя мама не хочет, чтобы я уехала в Нью-Йорк. А кто же лучше дяди Билли может составить ей компанию и помочь удержать меня дома, когда он всегда обещал выручить нас с платой за обучение? - Мои планы всё те же, что и раньше. - Я положила руки перед собой на стол и посмотрела ему в глаза. Если он вызвал меня сюда только чтобы навязать мне планы моей матери относительно колледжа, тогда я разрушу эту попытку как и бутылку, которую я разбила о голову того типа в очках. - Об этом мы можем поговорить и позже, - приветливо произнес он. - Честно говоря, Мо, я позвал тебя сюда по другой причине. Полиция преследует по пятам нескольких подозреваемых в деле Верити. - Подозреваемые? - это должно быть какая-то ошибка. - Да. И весьма возможно, что тебя попросят прийти в полицейский участок, чтобы опознать их. Я хочу, чтобы ты была к этому готова. Ты помнишь описание, которое ты давала полицейским? - Я не думаю, что могу быть им чем-то полезной. - Это я еще преуменьшила, ни в какой папке с фотографиями разыскиваемых преступников ни за что не появилось бы фото бугимена. Дядя Билли положил какой-то листок на стол. Даже едва взглянув, можно было легко узнать резкий, наклонный почерк Эльзы. - Ты описала их как крупных мужчин, в черных толстовках или куртках, которые скрывали их лица. - Я не смогла их разглядеть. - И ты не поняла, что они говорили? - я покачала головой. - Может это был русский язык? Держу пари, ты его не так уж часто слышала. - Я не думаю, что это был русский. - Только если бы бугимены были из Москвы, но мне это кажется маловероятным. - Но они могли говорить на русском, - настаивал он. - Это имело бы смысл. Если в полиции перед тобой поставят некоторых крупных русских парней и попросят, опознать их, это не будет так уж притянуто за уши, если ты скажешь да. - Не смотря на то, что я их не видела, - снова ответила я, опираясь на причины, которые я не могла назвать. Мои инстинкты, на которые я раньше не обращала особого внимания, предостерегали меня. Я чувствовала это от кончиков пальцев до корней волос. Сколько правды было в историях про мою семью? Теперь я во всем сомневалась, и было невозможно отделить друг от друга правду и иллюзию, точно так же как и в случае моей дружбы с Верити. Всё было так запутано и утомительно, больше не было ничего настоящего, за что я могла бы ухватиться, только мои инстинкты. Я прикоснулась к цепочке на моей шее, пока дядя Билли постукивал пальцами по поцарапанной столешнице. - Мужчины, которых тебя попросят опознать, очень опасные люди. Они точно те типы, которым могли доверить убийство Верити. - Это были не они! Он на мгновение внимательно посмотрел на меня и затем помахал рукой перед моим лицом. - Ты не можешь быть в этом так уверена, если ты не видела их. - Ты хочешь, чтобы я опознала этих людей, даже если я их не узнаю? Обвинить их в убийстве? Он пристально посмотрел на меня; лицо становилось мрачнее тучи, но в его голосе всё еще слышался льстивый отзвук. - Я хочу, чтобы ты поняла, что лучшее, что ты можешь сделать, это помочь изолировать этих людей от общества. - И как я должна это сделать? - У одного шрам на правом предплечье. У другого на груди вытатуирован цветок. Это было легко упустить из виду в тот раз, но теперь же у тебя есть возможность основательно поразмыслить... Я бросила взгляд в сторону Колина, который внезапно заинтересовался своей обувью. Он выглядел напряженным, стиснув сильную, угловатую челюсть; щетина поблескивала в приглушенном свете бара. - Мне пора. - Я выскользнула из ниши. - Но ты же только пришла! - В его голосе не было никакого возмущения, только испуг, но это не продлится долго. - Мне завтра в школу. Ты же знаешь, как мама всегда реагирует на это. - Я шла к выходу, даже не оглядываясь, чтобы узнать, идет ли за мной Колин. - Поговори с ней, пусть возьмется за ум, - услышала я ворчание моего дяди. Колин остановил меня возле грузовика. - Он хочет, чтобы я солгала. Так ведь? Я хлопнула дверью так, что окна задрожали. - Было сложно не услышать это. - Эти парни? Русские? Они не убивали Верити. Он завел двигатель и оставил его на какое-то время тарахтеть в холостую. - Вероятно нет. Но это не означает, что они не убили кого-то другого. - И поэтому это нормально? - Я этого не говорил. - Он пристроился в общее движение. - Если я опознаю этих типов, то полиция прекратит искать настоящего убийцу. - Что, вообще-то, не так уж и плохо. Они всё равно никогда не смогли бы поймать бугименов или людей, которые стоят за ними. Но это не гарантировало бы, что Ковальски больше не будет заниматься моим делом. Зато станет лишь еще одной ложью больше. Будто и без этого не достаточно вранья. - Твой дядя не остановится. Его выводы, вероятно, больше будут тебе по вкусу. - Голос Колина был лишен эмоций, но я знала, что он имеет в виду. Проблема состояла в том, чтобы дядя Билли также не был годен, как и полиция, для того, чтобы управиться с бугименами. Всё равно, какой способ самосуда он собирается использовать, магия при этом не будет играть никакой роли. Я вдруг подумала. - А что будет с тобой? Если я действительно опознаю этих типов? - Ты пытаешься избавиться от меня? - Его бровь поползла вверх. - Я буду с тобой, пока Билли не уверится, что ты в безопасности. - Он сказал, что в квартале станет безопаснее, если эти парни будут арестованы. - Я думаю, твоя дядя имеет разные стандарты безопасности относительно тебя и квартала. Мне жаль. - Но это не звучало так, будто ему так уж жаль. - Таким образом, завтра я должна переговорить с Ковальски? - У тебя будет немного времени. - А что бы ты сделал? - Если бы я был тобой? Выяснил бы, о чем говорят девушки, когда все вместе идут в душевую. Я толкнула его, но была несколько благодарна за эту слабую попытку пошутить. - Я серьезно! Он задумался. - Зависит от того, чего ты хочешь, Мо. - Справедливости, - тут же ответила я. Он дернул плечом. - После. - Что ты имеешь ввиду? - Ты не можешь всю оставшуюся жизнь скорбеть о подруге. Независимо от того, как всё пройдет, когда-нибудь ты дойдешь до момента, когда необходимо будет начать жить ради себя, а не ради нее. Билли не шутит, когда говорит, что было бы лучше избавиться от этих типов, по многим причинам. Но ты не должна быть непременно той, кто позаботится об этом. Это один путь... - Он прервался. - Знаешь, есть дорога, с которой не так много съездов? Когда ты решишься на это, то позже может быть сложнее повернуть назад. Это может быть весьма умно, на некоторое время подержать открытыми все варианты. - Ты не веришь в судьбу? - Я вцепилась в ручку двери и ждала его ответа. Он ожесточенно скривил рот. - Люди сами творят свою судьбу. Я ничего не ответила и спустя мгновение он продолжил: - Когда кто-то однажды решится направить вещи в правильное русло, а эти вещи могут быть очень глубоко спрятаны, прежде чем они выйдут на поверхность, тогда всё обязательно случится. Это не значит, что не нужно принимать никакого решения, но нужно учитывать последствия. Я спрашивала себя, случилось ли так, что Колина начал работать на Билли, и теперь пожалел об этом. Вопрос так и повис между нами, такой большой и соблазнительный, и я почти задала его. А затем мне пришло в голову, что Колин с самого начала был подчиненным моего дяди. Он разъяснил, что он работает на дядю Билли, не на меня, и что то, чего я хочу, должно уступать желаниям моего дяди. Этим вечером он впервые вдохновил меня на то, чтобы задуматься, чего я желаю, вместо того, чтобы отдавать мне приказы. Мне показалось это жалким извиняться за то, что я в прошлом замучила его разговорами о том, о чем он вообще не желал говорить. Вместо этого, я прислонилась к нему и в этой маленькой темной кабине его грузовика я почувствовала себя в безопасности, которой не ощущала нигде ранее. Мои веки стали тяжелыми, и дальше мы ехали молча, пока он не затормозил перед моим домом. - Отдохни немного, - сказал он, когда я вышла. - Об опознании будешь думать завтра. Я задумалась над тем, чтобы рассказать ему, что мои мысли будут заняты больше, чем просто указаниями моего дяди, но затем передумала. Всё, что Колин мог понять, также имело свои границы, и было неважно, как сильно он удивил меня за один единственный вечер.
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:09 | Сообщение # 21
Как выяснилось, мне не нужно было думать об опознании, по крайней мере не сейчас. Ковальски не предпринимал никаких встреч со мной и дядя Билли тоже. Когда я спросила Колина о неожиданном затишье, он пожал плечами и ответил, что немного времени пойдет лишь на пользу, если нужно принять решение. Люк, вероятно, действовал по тому же принципу. Я постоянно рассчитывала, что он выскочит из школьного шкафчика или утащит меня в какой-нибудь класс, чтобы переместиться между мирами, но я не видела его целую неделю. Он не совсем исчез - когда я однажды перед уроком химии открыла шкафчик, на меня вывалилась целая лавина цветков жасмина. Вычесав пальцами все цветки из волос, я попыталась не улыбаться как идиотка, а Лена понимающе покачала головой. Парни всегда увивались за Верити, не за мной, и мне это казалось нормальным. Они постоянно брали с собой какого-то друга, пару раз мы все вместе гуляли и больше не виделись. Довольно мило, но ничего такого, о чем стоило вспоминать. Ничего, что действительно могло бы выбить меня из колеи. По крайней мере никто из них не стоил того, чтобы терпеть бесконечные проповеди моей матери про то "Что мальчики хотят, а порядочные девочки не делают". А вот Люк напротив совершенно выбил меня из равновесия, и причиной тому была не только его магия. Каждый раз, выуживала очередной белый цветок из-за воротника или из моего блокнота, я ощущала какой-то новый порыв чувств и эмоций. Во мне перепуталось всё, и нервозность, и нечистая совесть, и желание. Даже когда Люк рассказал мне правду о себе и Верити, по факту это ничего не изменило в том, что я должна была концентрироваться на поимке убийц, а не на поиске нового друга. Влюбиться в Люка было равным забыть о Верити, а это было единственным, чего я не могла и не хотела делать. Но забыть его вкус, ощущение его волос под моими пальцами, тепло его кожи, казалось невозможным. Я должна была доказать, что всё еще полна решимости, показать Верити, что она для меня стоит на первом месте. Поэтому на перемене между уроками химии и математики я набрала номер с визитки Евангелины. - Мо, - произнесла она. - Я надеялась услышать тебя. - Вы сказали, что мы, если я... решусь заменить Верити... должны будем совершить определенные действия. - Да. Есть один ритуал, который ты должна пройти. - Какое-то заклинание? Как недавно? - Не совсем. Охранительные чары были пассивными - чары, которые воздействую на тебя. В этот раз ты сама примешь участие. - А я смогу? Без магии? - Если бы я это не учла, я бы не предложила. - О, - самой принять участие, это звучит неплохо. Я устала от того, чтобы держаться в стороне и предоставлять руководство всем остальным, в то время как мне приходится ждать в углу или за барной стойкой, что и без того проходило не особо круто. Но было еще очень много того, что я не понимала. Магия представлялась мне каким-то новым, экзотичным видом физики, в котором законы Ньютона и Эйнштейна не имели никакой силы. Я знала, что имеются правила, но я не могла понять их даже частично. Вместо этого я неловко оступаюсь и нарушаю их. По моему опыту, ничего хорошего не выйдет из того, кто нарушает правила. - Я свяжусь с Люсьеном, - сказала Евангелина сквозь тихий шум на линии. - Только, если ты захочешь этого. - Нет! - я ответила слишком быстро. - Пусть будете только Вы. - Ты могла бы отпустить твоего телохранителя на один вечер? Нам не нужны зрители. Я укусила себя за нижнюю губу. - Я попытаюсь. Иногда он бывает ужасно упрямым. - Я могу предпринять некоторые шаги, если это будет необходимо. Холод в ее голосе обеспокоил меня. - Я позабочусь о нем. - Замечательно. Мне нужен день на подготовку. Тебе подойдет завтра в восемь вечера? - Да. - Верити была бы довольна, - произнесла Евангелина. - Я в этом полностью уверена. Приятно слышать, что хоть кто-то уверен в этом. - Ни при каких обстоятельствах. - Колин скрестил руки на груди и качнулся на кухонном стуле назад. - Ты знаешь правила. - Это совсем другое! Ради Бога, это же двоюродная бабушка Верити. В какие неприятности я могу попасть с хозяйкой антикварной лавки из Нового Орлеана? В уголках его губ играла улыбка. - Ты? Я считаю, в довольно разные. Ты можешь найти проблемы даже по пути к почтовому ящику. - Почтовый ящик находится прямо в доме, - ответила я. - И тебе это всё равно удастся. Я легко ударила его в руки. - Серьезно, Колин, я думаю, она в последний раз чувствовала себя задетой. Такое чувство, что ты ей не доверяешь. - Я никому не доверяю, - пояснил он. - И даже хозяйке антикварной лавки. - И даже мне? - По части доверия ты не предоставила ни одной особо грандиозной истории успеха. - Пожалуйста, Колин. - Ты, - сказал он и с грохотом опустил стул на пол, - должна была быть легким заданием. Ты знаешь это? Твой дядя просил меня держать тебя в поле зрения, и я подумал: "Она прошла через сложные времена, она выглядит примерной, тихой девочкой, и я должен Билли, так что... согласен." Но как только я повернулся к тебе спиной, ты тут же попыталась меня обмануть. Я очень долго догадывался, что у тебя неправильное представление о самой себе. Я опустилась на стул напротив него и положила ладони на колени. Мысль, что я оказалась чем-то большим, чем он ожидал, оказалась странно удовлетворительной, но он беспокоился также о том, что я начну задаваться вопросом, что он должен моему дяде. Должно быть многим. - Я и правда тихая. По крайней мере была раньше, но после смерти Верити всё изменилось. Я изменилась. И я хотела бы, чтобы всё стало как раньше, но есть вещи, с которыми я должна была разобраться еще раньше. - Твоя жизнь раньше была так хороша? - он приподнял одну бровь. - Она была обычной. Не идеальной, со всякими историями про дядю Билли. И моя мама... ну, ты знаешь ведь, какая она. - Я глянула в сторону. - У отца скоро слушание по условно-досрочному освобождению. Он кивнул. - Я не хочу быть здесь, когда он вернется домой. - Поэтому Нью-Йорк, м? - Нью-Йорк. Так проще. - Могу понять, почему ты хочешь вернуться к прежней жизни, - сказал он сухо. - Верити была в прежней жизни. Она. жизнь, была нормальной, хоть сколько-нибудь. Было бы неплохо, если бы всё вновь стало нормальным. - И поездка непонятно куда с этой женщиной чем-то поможет? - Он попытался скрыть не только лишь свой скепсис. - Да, возможно. - Ответ должен был быть просто "да". И нам должно удаться это, так как я не могу продолжать дальше, потому что уже пообещала Верити. - Только при одном условии. Я старалась не отводить глаз от его уверенного, темного взгляда. - Каком? - Ты можешь пойти, только на этот раз. Но завтра ты и я проведем беседу. - Беседу? - О тех "вещах", с которыми тебе нужно разобраться. Я просто не могу отделаться от ощущения, что ты что-то затеяла, что тебе не следует делать, Мо. Возможно, у тебя на это есть особые причины, но я всё же должен располагать всей информацией. Я понемногу привыкаю к тебе. Будет паршиво, если с тобой что-то случится, только потому, что ты мне не доверяешь. - Ты правда отпустишь меня сегодня вечером? И не будешь следить на расстоянии пяти машин? Не то, чтобы ты поймаешь меня за чем-то, что я не должна делать, - добавила я поспешно. - Это дело принципа. - Только в этот раз. Сегодня вечером. Напиши мне смс, когда прибудешь на место и когда вернешься домой. - Ты опять хочешь взять всё под контроль. - Если тебя это не устраивает, оставайся дома. - Договорились!
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:10 | Сообщение # 22
Я ждала Евангелину на ступеньках перед входной дверью. Колин сидел рядом мной, вытянув длинные ноги, просто сама непринужденность. Он был явно недоволен, но ничего не говорил. Вокруг нас по другую сторону садовых изгородей сплетничали соседи, в то время как дети играли в салки и катались на роликах по неровным тротуарам. Запах древесного угля и поджаренного на гриле мяса наполнял воздух. Я рассказала маме, что Евангелина хочет, чтобы я помогла ей пересмотреть некоторые фотографии Верити для ее родителей, и моя мама согласилась, особенно после того, как Колин дал добро на поездку. Я сменила школьную форму на джинсы и футболку; поверх надела балахон, так как прогноз погоды обещал похолодание. В этом году не было никакого бабьего лета, только постоянное уменьшение света и тепла. Уже опускались сумерки, тени удлинялись, а ступени вобрали в себя не так много тепла уходящего дня. Колин встал, когда Евангелина припарковалась. - Мобильник при тебе? Заряжен полностью? - Ты сказал, что не будешь следить за мной, - напомнила я ему и бросила раздраженный взгляд в сторону серебристого BMW. - Я хочу, чтобы ты была готова ко всему, - ответил он. - Ты можешь попробовать мыслить позитивно? Пожалуйста. - Я нашел бы весьма позитивным, если бы у тебя был твой мобильный. Я показала ему дисплей. - Доволен? - Не совсем. Дай знать, когда будешь на месте. - И когда я вернусь домой. Со мной ничего не случится. Евангелина не допустит, чтобы со мной что-то произошло. - По крайней мере в этом я была убеждена. Я легонько коснулась его рукава. - Спасибо. Он положил свою ладонь поверх моей. Тяжесть его пальцев - теплых и сильных - утешала. - Береги себя. Я нехотя отпустила его и пошла по тротуару. Всю дорогу я чувствовала его взгляд на себе. Когда мы отъехали, я оглянулась. Колин стоял на ступеньках, засунув руки в карманы, и что-то в моей груди защемило от увиденного. - Мои поздравления, - сказала Евангелина. - Я не была уверена, удастся ли тебе уговорить его. - Он доверяет мне. - От этих слов мне стало как-то не по себе. - Я врала ему с того момента как мы познакомились, но он всё равно доверяет мне. - Иногда людям приходится делать весьма отвратительные вещи, так как того требует общественное благо, - ответила она. - И это урок, который ты должна выучить сейчас, пока последствия только лишь неприятны. Ясно. - Что произойдет сегодня ночью? - Обряд соединения. Это ритуал, через который проходят многие Арканы, и он упоминается даже в пророчестве. Если нам удастся, то этот обряд подтвердит твою способность занять место Верити. - А если нет? - Тогда Серафимы - кто бы они ни были - победят. - Что он из себя представляет? Этот ритуал? - Соединение позволяет сторонам использовать магию друг друга, разделить между собой силу магических линий. Если, например, Аркан, использующий магию воды, окажется в объединении с тем, кто использует магию Земли, то благодаря этому обряду Аркан сможет использовать также силу Линии Земли. Это требует огромных усилий от обеих сторон, но может оказаться весьма полезным. - Таким образом обряд соединения позволяет увеличить силы каждого участника. - Да. Он также обеспечивает некоторой охраной - человек оказывается под защитой того дома, с которым он находится в связи. Если бы ты и Люк были связаны между собой во время вашего путешествия в Дофине, тогда нападавший не смог бы применить к тебе никакой магии. После этого обряда ты будешь в большей безопасности. Связанной с Люком? Мое сердце начало бешено колотиться. Люк мог защитить меня от бугименов и сумасшедших Арканов, это несомненно, но мысль, что я была бы связана с ним - посредством магии или еще чего - не говорила о большей безопасности. Вовсе нет. Мы ехали к озеру Мичиган и пробирались наугад через скалы к берегу. Мы наблюдали, как пылающая дуга солнца погрузилась за водный горизонт, а затем Евангелина повернулась ко мне и протянула мне руку. - Пойдем? Она перенесла меня между мирами, и когда я открыла глаза, то мы уже были в каменном помещении с высокими потолками. В одном конце комнаты горел огонь. - Тебе нужно немного времени, чтобы прийти в себя? Помещение не кружилось, и я не чувствовала во рту никакой неприятной горечи, как если бы меня тошнило. Я помотала головой. - В этот раз все прошло легче. - У меня гораздо больше опыта, чем у Люка, - ответила она. - Он скоро присоединится к нам. Я молча играла со шнурками на моем капюшоне. И как я должна себя при нем вести? Что бы сделала Верити? Рядом с любым другим мужчиной она бы смогла быть достаточно холодной, чтобы сохранять дистанцию, но Люк не был каким-то другим мужчиной - это был Люк, и между ними что-то было. В миллиардный раз я спрашивала себя, была ли она влюблена в него, любил ли он ее, или он поцеловал меня только потому, что таким образом мог стать еще ближе к Верити. Я надеялась, что подобные мысли больше не причинят мне боли. Я ошибалась. Я подошла к камину. Небольшие языки пламени лизали аккуратно сложенные поленья и наполняли комнату мягким сиянием и успокаивающим потрескиванием. - Каждую ночь из огня берется один горящий уголек. Жрец или жрица сохраняют его до рассвета постоянно раздувая и используют его, чтобы следующим утром вновь разжечь огонь. Огонь и воздух, как видишь. - произнесла Евангелина. Она указала на пол под нами. Полированные камни, каждый не больше яйца, образовывали неравномерный похожий на водоворот рисунок. - Речной булыжник. Земля, которая была сформирована водой. Всё здесь представляет собой объединение между разными видами магии. - Сколько лет этому месту? - Всё здесь было в патине, указывающей на старину; шероховатые края были сглажены годами износа. - Так же много сколько и воспоминаниям. Здесь собираются такие как я, чтобы связать себя узами друг с другом - печатью единения. В середине овального помещения стояло четыре каменные колонны, словно четыре направления света на компасе. Каждая была украшена рядом своеобразных рисунков. Вблизи я заметила, что это были не рисунки, а крайне тщательная резьба по камню, я подняла руку, чтобы коснуться изразцов. - Не прикасайся, - резко проговорила Евангелина. - Мало кто из подобных мне способны противостоять им; ты же умрешь мгновенно, еще до того, как осознаешь, что произошло. Я поспешно отступила на шаг. - Что это? - Прямые порталы к источникам чистой магии. - Кто же высек их? Я имею ввиду, если их нельзя касаться... - Первые матриархини и патриархи. Те, кто правят нашими домами с начала времен. С тех пор многое изменилось, и наши силы уже не те, какими они были когда-то. - Но разве Верити не была уже всесильна? Зачем ей было нужно объединять свои силы с кем-то? - Чтобы восстановить магию, Верити был нужен доступ ко всем четырем стихиям. А Люсьен один из Де Фудре, наследник своего дома. Их объединение гарантировало бы, что магия всех четырех домов уравновесилась бы. - То есть это в некотором роде брак по договоренности? Потому что я не... вместе с Люком... - я вся покраснела. - Может быть это не такая уж и хорошая идея. - Это не брак, а обязательства образующие по сути неразрывную связь. Никогда не стоит подходить к подобному необдуманно. Во мне начала расти паника, которая связала мое горло. - Я не хочу навечно быть связанной с Люком. Она торжественно коснулась моего плеча. - Мо, когда речь заходит о подобных делах, то нельзя останавливаться на полпути. Связь Сосуда стихий с наследником - это часть пророчества. - А что , если это не сработает? - Если сегодня ночью мы не справимся, тогда магический поток неотвратимо разольется. Наш мир навечно будет уничтожен, а твой подвергнется большой опасности. Я была здесь из-за Верити, но упоминание, что на кону стоит гораздо больше, грызло меня изнутри. - Он опасен? Обряд соединения? - Не сам обряд. Быть связанной по всем параметрам делает тебя уязвимой, так как отдается одна часть тебя - твоя сила. Но так же тебе передастся другая сила. - И это должен быть Люк? - Люсьен - последний из Де Фудре. - Что, и никаких симпатичных братишек? Уголки ее губ опустились. - Был один. Он умер, когда Люсьен был еще совсем маленьким. Роль Люсьена в пророчестве была предрешена, еще до того как у него проявились магические способности. Я закрыла глаза от сожаления и внезапно овладевшего мной понимания. Люк верил в пророчество, так как он был воспитан, сыграть в нем свою роль, потому что оно придавало смысл смерти его брата. Как и я, он был тем, кто просто остался, но у него никогда не было другого выбора. - Я не знала этого. - Нет. Он и не рассказал бы тебе об этом. Конечно нет. Я была не избранницей, а всего лишь дублершей. Я была не той девушкой, которую он хотел, а только той, которую он мог получить. И когда мы здесь покончим с этим, мы будем связаны друг с другом до конца наших жизней. - Я не совсем уверена... Она ответила мне легким сожалеющим пожиманием плеч. - Другого пути нет, Мо. Смотри на это как на условия для устройства на работу. У меня челюсть отвисла, и раздражение вытеснило нервозность. - Условия для устройства на работу? Я делаю вам одолжение, Евангелина. Если я могу вам помочь, круто, но я здесь не поэтому. Она вздернула подбородок, и глаза ее сузились. - Ты здесь для того, чтобы выполнить свое предназначение. Если ты сделаешь всё правильно, ты добьешься справедливости, о которой ты постоянно кричишь. Если нет, то ты больше не понадобишься. Было ясно, что она имела ввиду: если я не справлюсь здесь, она не поможет мне выяснить, кто убил Верити. Я вдруг подумала, а ведь Евангелина и дядя Билли вероятно неплохо поладили бы друг с другом - они оба знают, как можно ловко манипулировать кем-либо, что даже если раскроется, что его оттеснили в правильном направлении, уже не будет никакого выхода. Евангелина сделает это с присущей ей хладнокровной элегантностью, а Билли со своим добродушным шармом, но они оба будут плести свою паутину позади этого фасада. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы заметить это, но теперь мне было совершенно ясно, я не стану играть их муху. Я запустила кулаки в карманы моего балахона. - А Люк согласен с изменениями? - Люсьен осознает, какая ответственность ложится на его плечи. Ответственность. И я была для Люка всего лишь обязательством, не более того. У меня начало щипать глаза. Все те годы, что мы были подругами, я никогда не хотела быть Верити. Я мечтала о такой семье как у нее. Я поражалась, как она находит друзей и с легкостью лавирует в обманчивых водах старшей школы, будто всё вокруг это одно огромное, веселое приключение. Но я никогда не пыталась быть ею. До сегодня. Боже, это паршиво. Это было паршиво, потому что мне нравилось оставаться на заднем плане, вместо того, чтобы быть в центре внимания. Было паршиво, потому что я не могла использовать магию и не могла хорошо оценить людей или быть храброй - она могла всё это. Но прежде всего гадко было потому, что я хотела получить Люка на своих собственных условиях, а если я пройду этот обряд, тогда это будут условия Верити. То есть я вообще никогда не смогу получить его. Я могла сдержать слово данное моей лучшей подруге, или я могла попросить Люка проигнорировать пророчество и остаться со мной, но я не могла сделать и то и другое. И ведь нельзя отдавать предпочтение парню вместо подруги, или нет? - Долго это будет длиться? - спросила я, стараясь игнорировать пустое чувство в моей груди. Евангелина улыбнулась, и глаза ее сверкнули как у кошки. - Не так долго, как ты думаешь. - Она указала на проём вырезанный в стене. - Там есть небольшой бассейн; искупайся, надень одежду, которая подготовлена для тебя. Я позову Люсьена. Когда будешь готова, мы начнем. Я медленно побрела через проход, касаясь пальцами шероховатых каменных стен. Проход резко расширился до комнаты, в середине которой находился круглый бассейн. Каменные ступеньки опускались под воду, а свет десятка небольших факелов заставлял поверхность воды мерцать и переливаться. Пройдя вдоль края бассейна, я подошла к деревянной скамейке и, разуваясь, неловко осмотрелась. Сюда кто угодно мог войти и увидеть меня. Прежде чем совсем разнервничаться, я быстро скинула одежду и скользнула в воду. Тут было тепло как в джакузи, вода доходила мне до самых плеч. Я дала себе пару минут просто расслабиться и позволила жару проникнуть до самых костей, в надежде, что это успокоит мои натянутые нервы. Волосы слегка намокли и потяжелели, и я решила нырнуть под воду. Было так упоительно, просто окунуться в теплоту и слышать только свое сердцебиение, в то время как всё мое тело было словно невесомым. Но мне пришлось вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Я справлюсь. Мы остановим этот разлив магического потока и тогда я смогу пойти своим собственным путем. То, что нас свяжет с Люком, должно будет после этого освободить нас. Мир Верити не был моим. Единственное, что я поняла за последние несколько недель, так это то, что нет никаких причин оставаться в этом мире дольше, чем нужно. Моя собственная жизнь может быть и представляет собой целую катастрофу, но я понимаю правила, или по крайней мере, большую их часть. Но я никогда не смогу понять принцип действия магического мира - и также людей в нем. И почему вообще я должна утруждаться, чтобы пытаться сделать это? Я буду смотреть на это как на простую работу, так же, как делает Колин. Как на что-то такое, куда лучше не впутываться. Перед моим мысленным взором промелькнула картина - моя ладонь на его рукаве, его пальцы, которые обхватывают мои. Я совсем не имею понятия, что расскажу ему завтра, но это точно не будет правда, и от этого у меня тяжело на душе. Я в последний раз окунулась с головой под воду и затем вышла из бассейна. На скамейке лежало сложенное полотенце, в которое я и замоталась. В комнате было прохладно после теплой воды бассейна, и от этого у меня по кожа покрылась мурашками, так что я сильнее укуталась в пушистую хлопковую ткань и как можно лучше вытерла волосы. Одежда, о которой упомянула Евангелина, висела на железном крючке на стене. Это было платье из темно-синего шелка, на котором была сделана вышивка сверкающей серебром нитью. Я надела его через голову, и ткань мягко заскользила по коже, обхватывая мои голые руки, а подол коснулся лодыжек. Я чувствовала, как трясутся мои руки, когда пальцами старалась расчесать волосы. Мне ничего больше не осталось, как вернуться. Пока я неуверенно брела через коридор, у меня возникло несколько вопросов, злилась ли Верити из-за этого пророчества. Было ли у нее чувство, что у нее крадут ее свободу? Или она настолько верила во всё это, что злости не было и места, как это, казалось, было и у Люка? Обратный путь в главное помещение показался мне короче, и не важно, как медленно я ни шла. Пришел Люк, и он разговаривал с Евангелиной, так тихо, что я ничего не могла расслышать. На нем были широкие брюки из того же материала, что и мое платье, но не было рубашки. Я поджала губы. - Я уж подумал, что ты попыталась найти черный ход, - сказал он, когда заметил меня. Его голос был веселым, но выражение лица оставалось мрачным, когда он вскользь глянул мне в лицо. - Я задумалась, - ответила я. - Ты готова? - он протянул одну руку и поманил ближе. Я не могла ответить. Было такое чувство, будто мой рот набит ватой, кожа горела, а я в упор разглядывала его, форму его рта, такую мягкую по сравнению с остальными чертами лица, и то как пламя огня отсвечивало золотыми искрами в его волосах. Мои пальцы судорожно сжимали ткань платья, сминали нежный шелк, напоминая о его коже, когда мы целовались. Я вновь хотела ощутить это чувство, снова окунуться с головой в это по истине грандиозное легкомыслие. Пройти этот обряд означало отказаться от всего этого. Я должна была смириться с тем, что я всего лишь на втором месте, второй выбор, утешительный приз. Он подошел ближе. - Нам нужно немного времени, - сказал он Евангелине. Она покачала головой. - У нас нет времени. Необходимо выяснить, подходит ли она для этого или нет. - Она справится, - ответил он спокойно, глядя мне прямо в глаза. - Но мы сделаем это либо правильно либо вообще не сделаем. - Я сжалась от его угрожающего тона. В нем не было ничего общего с тем обворожительным искусством убеждения, к которому я привыкла. Это была грубая угроза, и я попыталась отойти от него. Он сильнее схватил меня за руки и повернулся к Евангелине. - А теперь уйди. Она скривила губы, как если бы она укусив сливу под кожурой обнаружила лимон. Затем черты ее лица разгладились, и она кивнула. - Пять минут. - Одним движением руки она открыла проход между мирами и исчезла. Люк взглянул на меня так, словно видел впервые в жизни. - У тебя волосы волнистые, - сказал он и провел пальцами через пряди. Было так странно, что он обратил внимание именно на это, что я поневоле расслабилась. - Я... да. Но обычно я их выпрямляю. Отдельные пряди вечно выбиваются из заколки или резинки для волос, которые я ношу, а локоны разлетаются во все стороны. Проще выпрямить волосы феном и положиться на целый арсенал стилиста. - Мне нравится, - произнес он. - То, как свет играет в твоих волосах. - Спасибо, - ответила я автоматически и вновь напряглась. - Ты не должен быть милым. Мы просто должны пройти через это. - Ты ведь знаешь, Мышка, что я никогда не делаю что-то лишь для того, чтобы выглядеть милым. Ну ладно, почти никогда, - исправился он. Из ниоткуда он сотворил маленький, аккуратно сложенный кусочек фиолетового шелка и протянул его мне. - Мой шарфик! - Ты забыла его у меня. Я подумал, что, возможно, тебе его не хватает. Он повязал его у меня на шее; сквозь тонкую ткань я чувствовала его нежные и теплые пальцы. - Спасибо, - сказала я. В этот раз совершенно искренне. - Пожалуйста. Всё еще нервничаешь? - А ты разве нет? - Это не имеет значения. - Он переплел свои пальцы с моими. - Мне жаль, что всё вот так происходит. Если бы был другой путь, я бы выбрал его, клянусь. Что означает, быть связанным со мной, судьбой или нет, это последнее, чего бы он желал. Я глянула в сторону. - Дыши, Мышка. Сделай это для меня. Давай. Я с дрожью выдохнула, и он притянул меня ближе к себе, поднес обе мои ладони к своим губам. - Всё будет не так уж и плохо. - Будет больно? Магия всегда причиняет боль. Он слегка склонил голову в сторону. - Что ты имеешь в виду? - Путешествовать между мирами. Защитные чары Евангелилы. Тот тип в баре. Каждый раз, когда я оказываюсь слишком близко к магии, это причиняет боль. - Всякая магия имеет свою цену, - произнес он с нотками сожаления. - Ты ощущаешь худшее, потому что ты примитивная. Тебе было больно, когда я лечил тебя? Зудящее тепло, когда он прикасался ко мне, было тревожащим, но не причиняло боли - по крайней мере не такой, как он думал. - Нет. А тебе? Он пожал плечами. - Нет ничего такого, с чем бы я не мог справиться. Но сегодняшняя ночь - другое дело. Будет немного больно, но одновременно ты будешь в состоянии похожем на опьянение. - Ты и с Верити был тут? Вы проводили этот обряд? Он разжал руки. - Нет. Она еще не была готова. Я подарил ей кольцо, до того как она вернулась домой. Мы думали у нас еще есть время. Я задумалась об этом. Верити была нетерпеливой. Она не знала, что означает эта отсрочка. Если бы она хотела заполучить Люка, она бы прошла через этот обряд до того. как уехала бы домой. Возможно, он сказал мне правду. Возможно, они не были вместе, не по-настоящему. Если да, тогда я смогу обрести ту его часть, которую не заполучила Верити. Чувство вины, которое утягивало меня как якорь, немного успокоилось. - А что будет после... этого? - Это зависит от нас. Обряд соединения не заставляет испытывать что-то к другому. Он лишь усиливает то, что уже есть. Ох, черт! Мои чувства к Люку, которые и так были болезненными и пугающими, теперь еще и усилятся, а он... всё еще будет желать Верити. Но Евангелина сказала, что я смогу вернуться к своей нормальной жизни. И я стану, наверно, как один из тех солдат, которых показывали по History Channel, тех, которые в дождливую погоду чувствуют боль от старых военных ран. Возможно, я всегда буду держать в себе эту связь, но Люку она будет напоминать о себе только когда давление понизится. В таком случае мне придется уехать в пустыню; тогда я смогу больше о нем не думать. Он отпустил мои пальцы и заключил мое лицо в свои ладони. - Нет ничего плохого в том, чтобы бояться. Но обряд может не сработать, если ты не захочешь, если ты не отдашься этому всем сердцем. Надо мной взяли верх его чистая красота в свете пламени, его кожа цвета янтаря, и то, что это казалось совершенно правильным, то как его пальцы прикасаются к моему лицу. Я могла почувствовать, как ускоряются мои пульс и дыхание. - Ты хочешь этого всем сердцем? Сердце... Восемь миллионов кусочков, на которые оно разбилось в ту ночь в переходе, не смогло ответить нет. Я кивнула. Падение, возможно, убьет меня, но мне ничего не остается, кроме как прыгнуть. Вполне возможно, что всё не закончится абсолютной катастрофой. Весьма вероятно и то, что я смогу заменить Верити, остановить магический поток и найти людей, которые приказали убить Верити. Возможно, Люк даже полюбит меня, и мы переживем всё это. Невероятно, но возможно. Конечно, когда вошла Евангелина, которая выглядела еще более властной и высокомерной чем прежде, "невероятно" показалось даже некоторым эвфемизмом. - Всем уже лучше? - спросила она, расправляя и так гладкую льняную тунику, что была на ней. Люк приподнял бровь. - Для тебя это чертовски легко, быть столь наглой - в конце концов это не ты должна проходить этот обряд. - Действительно. Но я единственная, кто осознает, насколько серьезно положение дел. - Чушь, - ответил Люк тихим гневным тоном. - Ты что же веришь. что одна держись всё в своих руках, только потому что ты матриархиня? Мышка и я за то, чтобы быть здесь, платим определенную цену, и мы знаем, что стоит на кону. - Я уже готова, - произнесла я, надеясь, что мой голос звучит сильнее, чем я себя чувствовала. - Тогда начнем? Люк взял меня за руку, подбадривающе сжал ее и повел меня к каменным колоннам в центре комнаты. К верху колонны плавно сужались и переходили в арки, которые соединялись в самом центре, создавая купол. Евангелина стояла непосредственно вне искусно украшенных резьбой колонн, а мы с Люком прошли под купол так, чтобы никто не коснулся каменных изразцов. Я почувствовала на затылке покалывание от гудящей силы, наполняющей помещение, и отодвинулась подальше. - Она у тебя? - спросил Люк Евангелину. Вместо ответа она протянула руки, в которых лежала тонкая платиновая цепочка. Она обвязала концы цепочки вокруг своих ладоней и заговорила; ее голос звучал официально, и одновременно напевно. - В начале были лишь стихии: Земля, Воздух, Огонь, Вода. Они свирепствовали между собой, не в силах объединиться, и их силы стали слабеть. И когда Арканы научились извлекать силу и магию из стихий, они всё равно отрицали силы друг друга. В самый разгар войны произошло немыслимое: дочь Огня влюбилась в сына Земли, а он полюбил ее. Они скрывали свою любовь, так как знали, что такая тайна может погубить их дома. Тогда в несчастной разлуке они решили сбежать, но их схватили. Отец девушки вызвал юношу на поединок. И прежде чем он сразил юношу, девушка вмешалась и поклялась своим духом, кровью и магией, что он причинит ей вред, если сделает что-то с сыном дома Земли, так как она и ее возлюбленный стали единым целым. Дочь воззвала к своей линии стихии, чтобы та защитила их, и ее возлюбленный сделал тоже самое. Их линии - Огня и Земли - столкнулись и соединились, и вместо того чтобы противостоять друг другу, они образовали могущественную защиту против магии патриарха. Сила линий навечно объединила их, наградила их силой превосходящей их собственные таланты. Это был первый обряд соединения. И сегодня мы взываем к линиям, чтобы соединить Люсьена и Мору согласно древнему подтверждению чести. Их жертва должна даровать им рост их сил, как это было изначально. Они станут друг для друга спасением и силой и перед всем миром будут в ответе друг за друга. Я начала учащенно дышать, а помещение стало расплываться по краям. Люк сжал мою ладонь. Евангелина продолжала: - Вы должны были прийти сюда с открытым и готовым сердцем. Люсьен, наследник дома Де Фудре, чисты ли твои помыслы? - Я стою под первой Аркой, с открытым сердцем и готовый ко всему. - Он косо улыбнулся мне. пытаясь подбодрить. - Мора, дочь... - Евангелина замешкалась, как если бы ей только сейчас пришло в голову, какой собственно жалкой заменой я была. - Мора, дочь дома Фицджеральд, чисты ли твои помыслы? Я кивнула, а Евангелина ждала большего, но я не могла вспомнить ни единого слова. Наконец, она нетерпеливо вздохнула. - Я стою под первой Аркой... - Я стою под первой Аркой... - С открытым сердцем и готовая ко всему. - С открытым сердцем и готовая ко всему. - Я была готова. Это должно было произойти. Это так больно, Люк открыл мне свое сердце, когда поцеловал меня первый раз. Делала ли я это только ради Верити, ради себя или ради нас обеих, я чувствовала себя попавшей в ловушку. Отказаться означало бы буквально начало апокалипсиса. Казалось после моих слов напряжение Люка немного поубавилось. Вновь заговорила Евангелина. - В первый обряд наши предки трижды соединились. То же произойдет и с вами. Эта цепь символизирует линии вашей магии. Люк поднял руку, и Евангелина ловко обмотала цепочку вокруг его запястья. - Дух, кровь и магия, - произнесла она, при каждом слове обвивая запястье серебристой цепочкой. Он повторял за ней, так тихо, что я больше видела, чем слышала. Она повторила все эти движения со мной, и я ответила, как это сделал Люк. Это была она? Та единственная боль, которую я почувствовала, была глубоко в легких, и я не поверила, что это именно то, что он имел ввиду. Люк сплел свои пальцы с моими, затем положил свободную руку мне на талию и притянул к себе. Он кивнул мне, подбадривая, и повернулся к Евангелине. Недоверчиво взглянув на нас, она продолжала говорить на напевном языке, который я уже слышала от Люка. На том же самом языке говорила и Верити, когда мы были в переходе. Люк повторил слово, медленно и четко, и сильнее сжал пальцы на моем бедре. Евангелина повернулась ко мне. Я должна была также повторить, но я не знала, как это сделать. Я с удовольствием попросила бы Евангелину повторить, но меня удержало от этого что-то в выражении ее лица, такое торжественное и недружелюбное. Я вздохнула и сделала всё, что было в моих силах, я взмолилась, чтобы магия услышала мои намерения, а не мое произношение. Люк слегка улыбнулся и склонился ко мне. Всё начиналось как вполне приличный поцелуй в стиле "Евангелина стоит в одном метре от нас", но потом его рука скользнула по моей спине выше, он наклонил чуть голову под другим углом, поцелуй стал иным, и я совершенно забыла о Евангелине и своих недостаточных знаниях иностранных языков. Я потянулась к нему, игнорируя сомнения и вместо этого концентрируясь на страстном желании, которое переполняло меня, на его коже, которую я чувствовала под моими ладонями через сатин, и на его вкусе: опасно переплетающийся со сладостью. Под конец он отстранился от меня с легким выражением разочарования на лице. Это польстило моему эго, но я была совершенно уверена, что я выгляжу точно так же. Евангелина кашлянула. Люк отпустил мою руку, повернул ее ладонью наверх и расположил свою ладонь рядом с моей: шрам, который при этом начал проходить, всё больше бледнел, Люк легонько касался его пальцем. Евангелина заговорила, и Люк повторил слова, глядя при этом мне прямо в глаза и тщательно разделяя каждый слог. Приободрившись я разделяла слова также повторяя за ним. Евангелина вытащила блестящий черный камень и порезала наши ладонь так быстро, будто змея нанесла свой удар. Я закричала и попыталась отойти, когда тоненькая линия на коже стала наполняться кровью. Люк крепко ухватил меня и сжал наши руки вместе. До меня медленно доходило - дыхание и кровь, мне следовало знать, чтобы принять это. Магия - это последний элемент. Они таким образом хотели обойти тот факт, что я не обладаю собственной силой? Евангелина дождалась, пока не завладеет моим полным вниманием, и произнесла последнее слово. Люк повторил его и отпустил мою руку, чтобы провести пальцем вокруг моего запястья, где находилась цепь. Я сделала также и оступилась на своей части. Что если я сделала что-то неверно? Что если я произнесла какое-то заклинание, которое всех нас превратит в барсуков, или в камни, или вызовет землетрясение? Что если я всё испортила? Я вздрогнула, когда Люк сильнее сжал мое запястье. Только это был не Люк, это была цепь, которая начала слабо светиться и сверкать, сначала серебряным светом, затем платиновым, а после ярко-белым светом сверхновой звезды.На моих глазах цепь уменьшалась и погружалась в мою кожу, одновременно затягиваясь. И вот это было больно. Было похоже будто цепь просачивалась сквозь меня, сквозь кожные покровы, мышцы и кости горели огнем, а я дрожала, силясь не кричать. Люк испытывал то же самое: его лицо напряглось, на лбу и над верхней губой выступили бисеринки пота. но его рука продолжала держать мою. Боль всё распространялась, и в тот момент, когда я уже была не в силах держаться дольше и хотела вырваться из хватки Люка, меня переполнило тепло и боль исчезла. Словно лечь рядом с огнем, после того, как долгое время пробыл на снегу - огромное облегчение, но такое пугающее. Я начала терять сознание и Люк, подержав меня, притянул к себе. - Как было прежде, будет и теперь. Отныне вы связаны друг с другом дыханием, кровью и магией, - Евангелина положила ладони нам на головы. Я была настолько слаба, что едва могла устоять даже под таким легким давлением. - Если что-то встанет преградой на вашем пути, пожертвовав друг другу силы, судьба для вас проложит путь, - она отпустила нас, и внушающая благоговение маска, которая была на ней всю церемонию, исчезла. Ее бледно-голубые глаза были широко распахнуты, лицо словно постарело. - Действует. Я даже не рассчитывала на это... Отведи ее домой, - приказала она Люку. - Мы встретимся сразу, как только маги и я разберемся подробней, что всё это значит. Она исчезла в магическом порыве ветра. Люк крепче обнял меня меня. - Вот видишь? Это было не так уж и плохо, как думаешь?
Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:11 | Сообщение # 23
Люк перенес меня между мирами. Мы очутились со стороны моего дома подальше от света уличных фонарей, и он повел меня к лестнице перед входной дверью. Перемещение в этот раз было легче, но Люк всё равно продолжал поддерживать меня. - Как ты себя чувствуешь? - Вполне неплохо, я думаю. Мне казалось, церемония должна была быть гораздо сложнее. - Только потому что что-то легко прошло, еще не значит, что это было просто. Ты хорошо справилась. Я взглянула на свое запястье, на быстро бледнеющий рубец там, где цепь погрузилась под кожу и исчезла. - Теперь она во мне? - В некотором роде. Она связана с магическими линиями, так что собственно она больше не является частью этого мира. Она всё еще там, но ты не можешь ее увидеть. - Как много свободного пространства у нас есть? Он слегка склонил голову на бок: - А ты как думаешь? - Ну это же была совсем коротенькая цепочка. Мы теперь как сиамские близнецы? - Я живо представила лицо моей матери, когда я появлюсь с Люком на буксире и буду не в состоянии отойти от него более чем на 20 сантиметров. Боже мой, как же я сглупила! Я ведь даже не спросила, каковы будут последствия этого соединения или каким образом оно перевернет мою жизнь. Нужно было лучше планировать всё, рассмотреть всё с разных точек зрения. Вместо этого я видела только лишь Люка. Люк пытался не смеяться, но у него это не вышло. - Мышка, у тебя есть столько свободного пространства, сколько тебе нужно. Цепь здесь ничего не меняет. Ты можешь путешествовать по всему миру, куда только пожелаешь. Но мы всё равно будем связаны вместе. Я не могла решить для себя, успокоил он меня этим или нет. - И что же теперь? Он мягко провел пальцем по моей ключице. - Поговорим о том, чего ты хочешь. Мы можем отправиться куда угодно. В Новый Орлеан, или куда только пожелаешь. Провести время вместе было бы неплохо, как считаешь? - Люк склонился ко мне и вновь поцеловал. Теперь его губы сминали мои с совершенно иным чувством - несколько осторожно, по-хозяйски. Это должно было разозлить меня, как это случилось, когда мы были в Дофине, только сейчас это не было случайностью. Это было так волнительно, моя кожа словно пылала; я так же страстно отвечала на его поцелуй, впервые встретившись с его взглядом, приоткрыла рот для более глубокого поцелуя. - Скажи, Мышка. Мы отправимся тут же в любую точку мира, - целуя, он опустился до шеи и слегка укусил, а я запрокинула голову и почувствовала себя сильнее, чем за всю свою прежнюю жизнь. И хотя я понимала, что мы должны сконцентрироваться на пророчестве и сделать всё возможное, чтобы остановить его, я не могла себя заставить оторваться от Люка. Это легкомыслие было похоже на наркотик - он переполнял всё мое тело чувственностью. В свете дверного фонаря глаза Люка сверкали, а его резкие черты лица были в тени и манили еще больше. Мне хотелось скопировать их и навсегда сохранить в памяти его прикосновения. Я хотела видеть, как меняется его лицо, и знать, что это происходит из-за меня. Только мне было абсолютно ясно, что это было не из-за меня, хотя руки Люка скользили по моему телу. Осознание просачивалось в меня крупица за крупицей, вынуждая меня словно оледенеть. Это было из-за церемонии единения. Он же сам сказал мне об этом перед церемонией, и я согласилась. Я знала, какую цену придется заплатить. Только я не до конца осознавала, что это произойдет столь скоро. - Пора... - сказала я, чувствуя. как борятся во мне сожаление, решительность и полная тоска. Я отступила назад. - Мне пора домой. Там мама ждет. - Она ничего не заметит, - Люк заправил мне выбившуюся прядь волос за ухо, и его пальцы скользнули по шее. Я ощутила как по телу разливается магический поток. - Что ты сейчас сделал? Что это за заклинание было? Он, смутившись, посмотрел мне в глаза. - Ты смогла почувствовать? Я не был уверен, будешь ли ты теперь способна на это. - Что именно это было? - Разновидность сокрытия. Оно не дает заметить примитивным тех, кто связан с магией. - Связанные. - Через прикосновение, - он провел большим пальцем по затылку, и я задрожала. - Это заклинание низшего уровня. Если ты начнешь кричать или разобьешь окно, то люди всё равно заметят тебя. Но оно очень полезно, когда кто-то хочет войти так, чтобы никто не задавал кучи вопросов. - В больнице. Так ты добрался до моей палаты. И провел к Верити. - Как я и сказал, очень практичное заклинание. - А что тогда видят окружающие? - То, что хотят видеть. Но, думаю, ничего сверх того, что бывает в обычной жизни. Я отошла и внимательно посмотрела на него. Люк облокотился на дверной косяк и пристально смотрел на меня. Его взгляд медленно и основательно изучал меня. Несколько напряженно. Я попыталась игнорировать жар, который распространялся по коже. - Я всё еще могу тебя видеть. Он пожал плечами. - Мы связаны друг с другом. В этом вся разница. Кроме того, ты же рассчитываешь видеть меня. - То есть ты можешь сейчас исчезнуть? Хотя я и знаю, что ты здесь? Он лениво улыбнулся и затем исчез, как только я моргнула. Я медленно обернулась, ища какой-то признак его присутствия, как, например, искажение воздуха, шум его дыхания, хоть что-то. Я ощутила легкое шевеление воздуха на моем запястье, там, где находилась цепочка - словно какое-то странное напряжение. - Окей, - крикнула я, чувствуя себя как-то глупо. - Теперь ты можешь появиться. Ничего. - Люк? Хватит уже. Только привычный шум от машин и звуки квартала. Кто-то катил мусорный контейнер по тротуару. Парой домов дальше кто-то завел автомобиль и уехал. Я вздохнула. - Очень впечатляюще, правда. Я замираю от трепета перед твоими магическими способностями играть в прятки. Я вздрогнула и едва подавила вскрик, когда почувствовала, как его ладони легли на мою талию. Всё те же невидимые руки двинулись под мою футболку, поглаживали мою кожу, невесомо касались реберных дуг, и у меня вновь закружилась голова от того, как сильно я его желала. Его горячее дыхание ощущалось на моих плечах, и мне показалось непостижимым то. что он способен настолько свести меня с ума, хотя я и не могла увидеть его. Я обернулась к нему, и он придавил меня спиной к дверной раме, прижавшись в поцелуе; мое тело расплавилось, и мой мозг был очень близок к тому же. Он вновь стал видимым и с хитрым выражением лица спросил: - Ты уверена, что хочешь зайти домой? Я удивленно моргнула от этой самоуверенной нотки в его голосе. Это было нечестно. У него есть магия и осознание своей привлекательности, а я - это только лишь я. Я убрала волосы назад и поправила футболку, удовлетворенная тем, что мои руки при этом не дрожали. - Да. Колин ждет, что я ему позвоню. Люк нахмурился, и лицо его потемнело. - И что с ним? - С Колином? Дядя попросил его не спускать с меня глаз. - В этом нет нужды. Ты же знаешь это. - Но не мой дядя. Даже если я расскажу ему правду, он не поверит мне. Это то же самое, что ты сказал - он ожидает увидеть опасность, которую он знает, потому он ее и видит. И Колин вовсе не плохой. - Он - помеха. Я склонила голову набок и улыбнулась своей самой сладкой улыбкой: - Ты настолько ревнивый? Он язвительно засмеялся. - У меня нет для этого причин. В конце концов, Куджо не тот, кто связан с тобой. - Евангелина сказала, что в этой связи нет ничего такого - она совсем не романтична. - Она и не должна быть такой, когда всё рассматриваешь с чисто формальной стороны. Но мне кажется это глупым, бороться против этого.- Он намотал на палец локон моих волос и, казалось, что он зачаровывает меня. - Смотри, Мышка. Я совсем не в восторге, что этот парень всё время ошивается рядом, но он не стоит на первом месте в моем списке. Нас ждет работа. Верно. Работа. Всё потому, что у нас была работа. Я отошла назад, и он отпустил мой локон. - Что теперь? - Мы должны найти разрыв, от которого начнется магический разлив. Выясним, как мы сможем это остановить. И тогда мы всё прекратим.
