Мэдок

– Мэдок!
Я распахнул глаза, моргнул, разгоняя сон, и подскочил на кровати, когда увидел, что на меня смотрела Эдди.
– Эдди. Какого черта? – Я поправил простыни, убеждаясь, что прикрыт.
Чертовски неловко.
Можно подумать, она без того не знала, что происходит. Я лежал голый в постели Фэллон, ради всего святого, но все же. Эдди не видела меня обнаженным с, ну… с прошлого Нового года, когда я напился и прыгнул в ледяной бассейн, поспорив с Тэйт.
– Где Фэллон? – спросил, оглядевшись вокруг.
– Милый, не знаю, в чем дело, но Фэллон уехала, а твой отец ждет внизу. Он хочет поговорить с тобой. – Она кивнула, наградив меня безумным взглядом, означавшим, что мне надо поторапливаться.
Дерьмо. Я откинул простынь, услышав, как Эдди цыкнула мне вслед. Уверен, ей не понравилось, что я вышел из комнаты нагишом.
– Куда уехала Фэллон? – крикнул, направившись в свою спальню в противоположном конце коридора.
– Понятия не имею. Ее уже не было, когда я проснулась.
Нет. Нет. Нет. Я с силой зажмурился, покачав головой, потом натянул боксеры, джинсы и футболку. Подхватив носки и ключи, отправился к отцу, не намереваясь долго с ним общаться.
Я найду ее и притащу обратно за волосы, если придется. Какого хрена?
Спустившись вниз, подобрал свои кроссовки, которые бросил вчера у лестницы, после чего зашел в кабинет отца.
– Где Фэллон? – спросил требовательно, плюхнувшись на стул, чтобы надеть носки и обуться.
Мой отец сидел на краю стола с бокалом в руке. Я сначала глазам своим не поверил. Теперь мне стало немного тревожно. Он всегда вел себя сдержанно, ответственно. Раз уж отец пил до завтрака, значит… Даже не знаю. Никогда не видел его с выпивкой утром. Это странно, ведь он жил рутиной.
– Она уехала, – ответил папа.
– Куда?
– Не знаю. Фэллон уехала добровольно, Мэдок. И ты никуда не уйдешь. Нам нужно поговорить.
Я горько засмеялся, закончив завязывать шнурки.
– Говори, что собирался сказать, и побыстрее.
– Ты не можешь поддерживать отношения с Фэллон. Это невозможно.
Его прямота привела меня в замешательство. Полагаю, он знал, что мы взялись за старое. Хотел ли я отношений с ней?
Я поднялся, приготовившись уйти.
– Ты дважды неудачно женился. Не тебе давать мне советы в этой области.
Отец протянул руку за спину, взял лежавшую там папку и швырнул мне в грудь.
– Взгляни.
Я вздохнул, однако все равно ее открыл.
Господи.
Пульс эхом отдавался в ушах, пока я пролистывал фотографии, на которых был запечатлен мой отец с мамой Джареда, Кэтрин. Они вместе входят в его квартиру, обнимаются, целуются у окна, он помогает ей выйти из машины…
– У тебя интрижка с мамой Джареда?
Он кивнул, обошел вокруг стола и сел в свое кресло.
– Мы с ней сходились и расходились на протяжении восемнадцати лет. Поэтому, Мэдок, не говори, будто я не способен понять, каково это: желать то, что не можешь получить. У нас с Кэтрин непростая история. Нам всегда мешало неудачное стечение обстоятельств. Но мы любим друг друга, и собираюсь жениться на ней, как только смогу.
– Ты серьезно? – Я одновременно рассмеялся и шокированно вздохнул. – Какого хрена?
Поверить не мог в то, что слышал. Эй, у меня роман с матерью твоего лучшего друга. Эй, мы женимся. И он говорил об этом так, будто погоду обсуждал. Мой долбанный папаша во всей своей красе – делает то, что хочет, а остальные либо мирятся с этим, либо нет. Он прям как…
– Подожди. – У меня внутри все в узел завязалось. – Восемнадцать лет? Ты ведь не отец Джареда, да?
Он посмотрел на меня, как на ненормального.
– Нет, конечно. Она только родила Джареда, когда мы познакомились. – Проведя ладонями по лицу, папа сменил тему: – Я получил этот пакет от Фэллон. Это, и материалы по одному из моих дел. Фактически, она меня шантажирует, Мэдок.
Я сжал папку в кулаке.
– Ты лжешь.
– Нет, – утешил он ровным тоном. – Все гораздо сложнее, чем тебе может показаться, но я хочу, чтобы ты знал – несмотря на то, что Фэллон вернулась сюда со скрытыми мотивами, я не думаю, что она хотела навредить тебе. Она могла обнародовать эту информацию. Тогда бы наша семья пострадала.
Я смотрел на фотографии; мое дыхание все учащалось, становилось более поверхностным, лицо вспыхнуло от злости.
– Фэллон очень рассержена, – продолжил отец тихо, словно размышляя вслух. – Но она не обратилась в прессу, Мэдок. Она не хотела причинить тебе боль.
– Прекрати меня защищать, – огрызнулся я, сев обратно на стул.
Если Фэллон вернулась, чтобы шантажировать папу, значит, все остальное тоже было ложью.
– Что у нее есть на тебя? – спросил у него. – Помимо этого? – Я приподнял папку.
Он прикрыл глаза, и заговорил нерешительно:
– Я вел переговоры по поводу выплаты отступных. Сделка была нелегальная, я мог потерять лицензию, в лучшем случае. Однако это решение далось мне нелегко, и я бы поступил точно так же, возникни подобная ситуация вновь. – Отец посмотрел прямо на меня. – Тем не менее, Фэллон не много просит. И я рассказал тебе об этом не для того, чтобы сделать больно. А для того, чтобы ты спокойно жил дальше. Я не заставлял Фэллон уйти. Она прислала мне сообщение прошлой ночью.
Он бросил мне свой телефон, чтобы я мог прочитать смс. И правда, первое сообщение было от Фэллон.
– Она не подходит тебе. – Его голос напоминал отдаленное эхо, пока я смотрел на слова, отображенные на дисплее. – Ее отец, например… – он умолк.
После этого я перестал слушать. У меня внутри все оборвалось, я уронил телефон на пол, оперся локтями на колени и накрыл лицо руками.
Я помнил это чувство. То же самое ощущал два года назад, когда они сказали мне, что она уехала ни с того ни с сего. Когда увидел ее пустую кровать, на которой мы лишились девственности друг с другом. Если я не мог спать, то сразу несся в подвал, чтобы поиграть на рояле.
Мне не хотелось вновь это пережить. Я не хотел снова это чувствовать. Глубоко вдохнул, до тех пор, пока легкие не заболели, словно вот-вот разорвутся.
– Замолчи, – я перебил совершенно безразличную мне речь. – Просто замолчи. Восемнадцать лет? – спросил. – Получается, что ты встречался с Кэтрин Трент, когда был женат на моей матери.
Отец опустил глаза, затем опять посмотрел на меня. Он ничего не ответил, но я заметил вину в его взгляде.
Бога ради. Да что с ним такое, черт возьми?
– Мэдок, я отправляю тебя в Нотр-Дам раньше, – произнес отец тихим, смиренным голосом.
Что?
Видимо, он по моей недовольной гримасе понял, что я пришел в замешательство, поэтому пояснил:
– Тут такой бедлам начнется. Из-за развода у Патриции не останется другого выбора, она вернется сюда. Ты поживешь в нашем доме в Саут-Бенде, пока общежития не откроются.
– Черт, нет! – я покачал головой, встав со стула.
Как обычно, мой отец сохранял спокойствие, даже не шелохнулся.
– Ладно, тогда поезжай к матери в Новый Орлеан до конца лета. Тут ты не останешься. Я хочу, чтобы ты обдумал перспективы. Тебе нужно сменить обстановку.
Я провел рукой по волосам. Что, черт возьми, происходит? Я не хотел уехать в Индиану на лето. У меня там практически не было знакомых, кроме некоторых сотрудников факультета, которых отец изредка представлял мне во время поездок на спортивные соревнования и встречи выпускников.
Я туда не поеду. Ни за что, мать его!
И в Новый Орлеан тоже. Мои друзья здесь.
– Мэдок. – Папа покачал головой, будто прочитал мои мысли и собирался отказать. – Ты поедешь, найдешь себе работу или какой-нибудь волонтерский проект, чтобы скоротать время. Сейчас я пытаюсь защитить тебя от себя самого. Я лишу тебя финансовой поддержки, платы за обучение, машины, до тех пор, пока не прозреешь. Тебе нужно дистанцироваться от всего. Если не послушаешься, мне придется применить более жесткие меры.
~ ~ ~
Всего несколько часов назад я был омерзительно счастлив и радовался жизни, а сейчас искал повод для драки.
Фэллон даже вещи свои не забрала, кроме тех, которые были на ней.
Все оказалось ложью, но с другой стороны, чего я ждал? Мы переспали. Мы не болтали по душам, не ходили на свидания, у нас не было ничего общего. Я вполне мог получить от других женщин то, что получал от нее.
Только все опять ощущалось неправильно. Как и прежде. Облака висели слишком низко, дом казался пустым, я не чувствовал голода. Ни в плане еды, ни в плане развлечений, я не хотел ничего, кроме драки.
Мне была безразлична причина моей злости. Проклятье, я вообще не был уверен, почему злился. Просто знал, что мне нужно сорвать свой гнев на ком-нибудь.
Запрыгнув в машину, помчался к дому Джареда, в полной уверенности, что меня не остановят за превышение скорости. Один из бонусов быть сыном моего отца. Я изо всех сил сжал руль потными ладонями. Включив "Numb" Linkin Park погромче, поддал газу. Возле подъезда Трентов затормозил так резко, что покрышки заскрипели. Выскочил наружу, наплевав на то, что Тэйт и ее отец вместе с Джаредом ковырялись под капотом его машины.
– Твоя мать водит шашни с моим отцом? – закричал я.
Они втроем обернулись ко мне.
– Чувак, чего? – Джаред вытер руки о рабочее полотенце. Он явно пришел в замешательство.
Я пересек газон, сунув свои ключи в карман. Джаред встретил меня на полпути.
– Твоя шлюха-мамаша спала с моим папой годами, – прорычал я. – Он ее содержал, и теперь они собираются пожениться!
Глаза Джареда вспыхнули от ярости. Он понял, что я хотел спровоцировать потасовку. Мистер Брандт и Тэйт смотрели на меня округлившимися глазами, разинув рты.
Тэйт опустила взгляд, сказав скорее себе, чем остальным:
– Ну, теперь все ясно. Кэтрин встречается с кем-то, но держит это в тайне. – Она нервно засмеялась. – Ого.
Усмехнувшись, огрызнулся саркастично:
– Ага, великолепно. То, как моя мать плакала, когда отец не возвращался домой по ночам. Как я пытался понять, почему он работал так много, вместо того, чтобы посещать мои футбольные матчи. – Я поднял руки, приблизившись к Джареду нос к носу. – И причиной всему, как погляжу, очередная алчная шлюха, готовая сделать успешную карьеру.
Джаред не стал ждать ни секунды. Его кулак угодил мне прямиком в челюсть. Я засмеялся, отшатнувшись назад.
– Ну, давай! – начал подстрекать. У него в глазах буквально огонь полыхал.
Он кинулся на меня, мы упали на землю и покатились кубарем. Джаред навис надо мной, на сей раз, промахнувшись мимо моей челюсти. Зарычав, оттолкнул его, одним кулаком заехал в лицо, другим – под челюсть.
– Прекратите! – крикнула Тэйт. – Джекс! Сделай что-нибудь!
Джекс? Ах, да. Он же тут живет.
– Зачем? – послышался его ответ.
Джаред обхватил мою шею руками, несгибаемыми, словно стальная арматура, удерживая меня как можно дальше от себя.
– Говнюк! – кашлянул я.
Он процедил сквозь сжатые зубы:
– Долбанный придурок.
Вдруг холодная вода окатила спину, потекла по рукам и попала Джареду на лицо.
– Какого…? – рявкнул я.
Затем поток ударил мне в лицо. Джаред отпустил меня, укрыв свою голову от ледяной атаки. Я скатился с него. Смахнув воду с глаз, мы сели, злобно уставившись на того, кто нас облил, пока не заметили, что это был мистер Брандт. И он выглядел раздраженно. Его шорты-хаки тоже были забрызганы, а на футболке White Sox виднелись масляные пятна.
– Ваши родители встречаются, – заговорил Джеймс тихо; каждое слово весом в сотню фунтов. – Худший сценарий: они расстанутся. Лучший сценарий: вы станете сводными братьями.
– Ну и? – Мне не хватило здравого смысла заткнуться.
Бросив шланг, он заорал:
– Ну и чего вы деретесь?
Я с трудом сглотнул. Во рту пересохло.
Да, про эту часть я как-то забыл. Я уже считал Джареда и Джекса братьями, но будет довольно круто, если наши семьи породнятся официально.
Лишь бы только их брак не распался. Что, с учетом предыдущего опыта моего отца, вполне возможно.
Но с другой стороны, его браки, скорее всего, не удавались из-за романа с мамой Джареда. Теперь, когда им выдастся шанс быть вместе беспрепятственно, это может продлиться вечно.
– Не знаю, – буркнул я.
Поднявшись, не смог посмотреть в глаза ни одному из них, однако чувствовал, что все смотрели на меня. Почему я атаковал своего лучшего друга? Черт, я назвал его мать шлюхой.
Вспомнились все выходки Джареда, когда Тэйт уехала во Францию. Он скучал по ней. Джаред любил ее, хотя сам этого не осознавал тогда. Без нее он увядал. Дрался. Пил. Трахался.
И ничто не помогало ему почувствовать себя лучше.
Так почему же я гробил свою жизнь из-за девки, которую даже не любил? Которая вообще не заслуживала моего внимания?
Я понимал, почему Джаред утратил контроль над собой из-за Тэйт. Она – хорошая девчонка. Она за него боролась. Когда это не сработало, Тэйт стала бороться против него. Ни при каких обстоятельствах она не переставала доказывать, что он ей небезразличен.
Только Фэллон не Тэйт. Она даже близко не стояла.
Все это глупо. У меня не было причин съехать с катушек просто потому, что Фэллон вернулась в город и снова переспала со мной.
Протянув руку Джареду, испытал огромное облегчение, когда он ее принял. Я помог ему подняться, надеясь, что он сочтет это за извинение. Нам с Джаредом не нужна вся эта девчачья дребедень. Он знал, что я налажал. И знал, что я тоже это понял.
– О, смотри-ка. – Я ухмыльнулся. – Опять свою машину ремонтируешь? Вот вам и Форд.
Двинувшись к своему GTO, услышал, как Тэйт прыснула со смеху у меня за спиной.

Фэллон

В Святом Джо я читала про ад Данте. Он утверждал, что седьмой круг предназначался для жестоких. Во внутреннем поясе содержались восставшие против Бога, в среднем – самоубийцы, во внешнем – совершившие насилие против людей и собственности.
Мне место в последнем.
Потому что я не только хотела познакомить эту тупую караоке-систему с бейсбольной битой, но и набить кому-нибудь морду.
Когда выяснилось, что машина Тэйт сломалась, и починят ее только в том случае, если найдут завтра работающий автомагазин, я смирилась с необходимостью переночевать в Саут-Бенде.
В довершение всего, Тэйт с Джексом, похоже, избрали своей миссией заставить меня пойти с ними в бар.
Мэдок не хотел приглашать меня. Он отвесил шутку, что мне больше подойдет вечеринка в муниципальном колледже.
Поэтому… я показала ему средний палец, поднялась к себе в комнату, где искромсала свою скейтерскую футболку от DC и нанесла куда больше макияжа, чем планировала.
Пусть катится к черту. Мэдок думал, что я не впишусь в их компанию.
Малыш, я всегда вписываюсь.
Я надела обтягивающие джинсы, моя спина была видна через двадцать, или около того, горизонтальных разрезов на футболке, а макияж явно заявлял, что я собиралась знатно повеселиться.
Тэйт тоже понравился мой образ. Она упросила меня сделать то же самое с ее футболкой, после чего Джаред утащил ее наверх переодеваться. Они спустились только через полчаса, и Тэйт осталась в тех же вещах.
– Эй, ты здесь учишься? – прокричал мне на ухо парень, пока я ждала у бара. Поморщившись, обернулась и оглядела его.
Волосы цвета эспрессо слегка завивались вокруг ушей, спадали на лоб, а голубые глаза казались еще ярче на фоне темных бровей. Он был мил. Очень мил.
Одежда вполне будничная – темные потертые джинсы, футболка с каким-то пивным логотипом, однако парень был вполне приятной наружности. И выглядел он уж точно лучше Мэдока, который напоминал собой ходячую рекламу Аберкромби. Не такой накачанный, как Мэдок – мускулистый, но стройный. А его широкая улыбка приковывала к себе взгляд.
– Нет, – ответила я, перекрикивая музыку. – Я учусь в Северо-Западном. Ты?
– Да, я тут на последнем курсе. Какими судьбами в Нотр-Даме?
– Навещаю кое-кого, – сказала, вручив бармену несколько баксов и забрав свою Колу. – Что насчет тебя?
– "Бад", – сделал заказ парень, затем посмотрел на меня. – Экологическая инженерия.
Милый, инженер, заказывает простое пиво. Определенно мой тип. Не то чтобы я часто пила "Будвайзер" или любой другой алкоголь. Я бы могла выпить, если захотела. В баре не проверяли удостоверения личности, так как их необходимо предъявлять при входе, а Мэдок по обыкновению сотворил чудо, чтобы нас пропустили, однако я все равно предпочитала оставаться трезвой.
– Очень здорово, – ответила, стукнувшись с ним кулаками. – Ну, я возвращаюсь к своим друзьям. Приятного вечера.
Парень кивнул. Судя по всему, он хотел сказать еще что-то, но остался ждать свой напиток у барной стойки.
Протискиваясь через толпу людей, стоявших в очереди за выпивкой, прошла обратно к двум столикам, которые мы сдвинули вместе возле окон, и уселась на свое место.
Я сразу же заметила лишнее тело. Девушка сидела рядом с Мэдоком. Прищурившись, посмотрела на его руку, лежавшую у нее на колене.
Темные волосы спадали крупными локонами ей на грудь, подтянутые, загорелые руки смотрелись отлично в свободной зеленой майке, из-под которой виднелся черный кружевной лифчик. Ее прикид определенно балансировал на грани между распутным и сексапильным, но в то же время выглядел дорого и стильно.
Я, между тем, выглядела просто распутно, пожалуй.
Она пила "Амстел Светлое". Разумеется.
Мэдок глянул на меня на долю секунды, затем переключил внимание на Джареда, сидевшего рядом со мной.
– Ну, и как тебе КВПОР [курсы вневойсковой подготовки офицеров резерва]? – спросил он.
– Хорошо, – ответил Джаред. – Мне приходится ходить на занятия в двух разных кампусах, зато так остается меньше поводов влипнуть в неприятности.
Тэйт сидела сбоку от него. Прильнув ближе, она похлопала его по ноге.
– Да, признай, малыш. "Тэйт, твой папа был прав".
Джаред начал тыкать пальцем ей под ребра. Она захихикала, отталкивая его.
– Хватит.
– Вы же знаете, что вам придется расставаться? Часто и надолго. – Тон Мэдока был далек от дружелюбного, да и на лице появилось суровое выражение. – Его секси задницу будут посылать в джунгли или на корабли на шесть месяцев из двенадцати. И ты не возражаешь против этого? – спросил он у Тэйт.
Какого черта? Зачем Мэдок портил им настроение? Я никогда не являлась фанаткой Джареда, но он, безусловно, заслужил мое доверие за последние два месяца. У них с Тэйт все будет хорошо.
Тэйт посерьезнела, улыбка сошла с ее губ.
– Конечно. – Она кивнула. – Я буду скучать по Джареду, но я ему доверяю. – После этого Тэйт ухмыльнулась своему бойфренду. – Ты же не будешь приставать к другим парням, да?
– Только если похоть его совсем не одолеет, – пошутил Джекс.
– Я подарю тебе вибратор, Тэйт, – предложил Мэдок. – Или сам буду в гости заглядывать. Ну, знаешь, проверить, как ты поживаешь, пока он в отъезде.
В сердце кольнуло от ревности, но потом я краем глаза увидела, как Джаред показал ему средний палец. Полагаю, для Мэдока вполне обычное дело так шутить.
– Ага, спасибо, – пробормотала Тэйт. – Думаю, я выберу вибратор.
Поставив свою содовую на стол, я обернулась назад, где очередной идиот развлекал толпу, исполняя в караоке какое-то жуткое диско.
Ох, подождите. Все диско жуткое. Почему все, кто выходил петь, выбирали либо диско, либо кантри?
Мне нужно подняться на сцену и… Нет уж. Не важно. Я моргнула, отгоняя столь глупую мысль, после чего повернулась обратно.
И обнаружила, что Мэдок наблюдал за мной. Он до сих пор держал руку на ноге девушки, только поглаживать перестал. Я не могла определить, пьян он или нет. Обычно Мэдок не сидел с такой серьезной миной, однако возле бара я его видела только раз за вечер.
Его спутница беседовала с Джексом. Сомневаюсь, что Мэдок ее представил. Я не уловила имени, но это, должно быть, та самая девушка, которая скрашивала его ночи.
Через несколько секунд она повернулась к Мэдоку и прошептала что-то ему на ухо.
Я сползла ниже на стуле, избегая зрительного контакта с ним.
– Привет, Мэдок. Как поживаешь? – Сбоку от меня появился новый стул. Подняв взгляд, увидела парня из бара.
Его губы изогнулись в полуулыбке. В глаза он смотрел немного дольше меня.
Мэдок ответил медленно и тихо:
– Эйдан, – поприветствовал он. Только прозвучало это не как приветствие. Скорее как угроза.
– Расскажи мне все, что можешь, об этой прелестной девушке, – попросил Эйдан, указав на меня.
Серьезно?
Я закатила глаза, выпрямившись.
– Мэдок меня не знает. Совершенно. – Я протянула ему руку.
– Эйдан, это Фэллон. Фэллон, это Эйдан, – представил нас Мэдок, проигнорировав мой выпад.
Мы обменялись рукопожатием. Я улыбнулась в ответ. Он меня так и не заинтересовал, однако я не хотела показать это Мэдоку.
– Рад познакомиться официально, – сказал Эйдан. Взгляд его голубых глаз буквально пронизывал.
– Ее мать любит молодых мальчиков, – снова встрял Мэдок. – А отец зарабатывает на жизнь, убивая людей.
Закрыв глаза, выдохнула поток обжигающего воздуха через ноздри.
Вот же гад.
Я поджала губы, услышав столь преувеличенную информацию от Мэдока.
Ладно, не совсем преувеличенную. Моей матери нравились молодые мальчики, но отец не ставил целью убивать кого-либо. Ели ему переходили дорогу, то они знали, чего ждать.
Но все же…
Эйдан рассмеялся на выдохе.
– Мило.
Он явно подумал, что Мэдок шутит.
– К тому же Фэллон недурна в постели, – произнес Мэдок сипло. Я злобно глянула на него. Мои глаза буквально пылали, а Эйдан нервно кашлянул.
Я его убью!
– Я хотел сказать, недурна собой, – исправился он.
Поднявшись, я подхватила одну из полных рюмок, стоявших на столе.
– Ох, Мэдок. Ты не сказал ему самое интересное. Я умею петь.
Только когда жидкость достигла горла, поняла, что это текила. Со стуком поставив пустую рюмку обратно, развернулась, нырнула в толпу. Дождавшись, когда скроюсь из виду, кашлянула; во рту горело от мерзости, которую только что выпила.
– Хочешь спеть? – спросил дородный рокер, руководящий караоке-шоу, когда я подошла к сцене.
– Да. У вас есть "La La" Эшли Симпсон? – Я то и дело сглатывала, до сих пор ощущая привкус алкоголя, но избавиться от него никак не получалось. Единственный положительный момент – я уже чувствовала, как приятная дрожь разливается по телу.
– Конечно. – Мужчина кивнул, не глядя на меня и программируя аппаратуру. – Залезай.
Последовав его указанию, поднялась на сцену, вздернула подбородок, взяла микрофон в одну руку, вторую засунула в задний карман джинсов. Из зала послышался свист. Повернувшись в сторону столика, за которым сидели мои друзья и враг, заметила, что улыбающиеся Джаред и Тэйт развернулись к сцене. Джекс тоже смотрел на меня, хотя официантка, отчаянно пытавшаяся обратить на себя его внимание, что-то говорила, склонившись к нему. Я видела ее декольте даже отсюда.
Эйдан тоже остался там, однако встал со стула, чтобы получить лучший обзор. А Мэдок… Ну, из-за Мэдока кровь в моих венах вскипела. Его гребанный рот прилип к девчонке, сидевшей рядом с ним. Он закрыл глаза. Меня словно и не существовало вовсе.
Сжав зубы, напрягла мышцы ног, подстегивая свою злость. Я заметила, как Тэйт перевела взгляд с Мэдока на меня, а затем поднялась, когда зазвучала музыка.
– Валяй! – выкрикнул рокер.
Я начала притопывать правой ногой, подстраиваясь под быстрый ритм песни. Закрыв глаза, улыбнулась, наслаждаясь нервным трепетом, вызванным возможностью забыться. Раскачиваясь, подогнула колени, присев немного, затем опять выпрямилась, кивая головой в такт музыке.
– Можешь осыпать меня бриллиантами, – запела я, не в силах сдержать восхитительную огненную лавину, пронесшуюся по телу. Мне даже на монитор смотреть не нужно было, текст сам по себе слетал с губ. В детстве я бесчисленное количество раз подпевала этой песне.
Опустив подбородок, пела низким голосом, играла с публикой взглядом. Когда подняла глаза, удивленно улыбнулась, увидев, как Тэйт запрыгнула на сцену со вторым микрофоном.
Она вздернула сжатый кулак вверх, и мы обе заорали:
– С тобой мне хочется ла ла!
Толпа девчонок и парней обезумела. Они подпрыгивали, подпевали нам. Я засмеялась, не прерывая исполнение.
Из-за оживления на танцполе я совершенно потеряла из виду наш столик, что, скорее всего, оказалось к лучшему. Моя ярость слегка утихла, и я была благодарна Тэйт за поддержку. Приятно, что хоть кто-то встал на мою сторону.
Хоть я и не видела Мэдока, надеялась, что он наблюдал. Если его взгляд будет прикован ко мне, значит, его губы не будут на ней.
Я вижу все, что мне нужно, на тот срок, который будет отведен.
Сейчас он казался совершенно другим по сравнению с парнем, сказавшим мне эти слова в июне.
Мэдок вел себя холодно, сдержанно и молчаливо. Я сама не знала, зачем пришла сюда: чтобы доказать что-то или чтобы его растормошить.
– Ла ла ла, ла ла ла, – допела на пару с Тэйт.
Я склонила голову, затем запрокинула ее назад, смахнув волосы с лица. Тэйт обхватила меня рукой за шею, и прошептала:
– Он не сводил с тебя глаз все это время.
Мое сердце забилось чаще, то ли от ее слов, то ли от оваций публики, отдававшихся вибрацией в мои руки и ноги.
Я знала, что она имела в виду Мэдока, но все равно прикинулась идиоткой, спросив:
– Эйдан?
Тэйт понимающе ухмыльнулась.
– Нет, дуреха. Тебе прекрасно известно, о ком я говорю.
Я отказывалась смотреть в сторону столика, поэтому двинулась вниз со сцены, вытерев пальцами пот со лба.
Уже на танцполе из толпы возник Эйдан и положил руку мне на талию. Я замерла, когда он наклонился, чтобы произнести мне на ухо:
– Это было великолепно! Ты хорошо поешь.
Слабо улыбнувшись, подняла взгляд. Из колонок зазвучала обычная музыка. Ди-джей объявил перерыв, и пары, обнявшись, начали танцевать под медленную песню.
– Не хочешь потанцевать со мной? – крикнул Эйдан.
Я оглянулась, ища Тэйт, которая, похоже, сквозь землю провалилась, но в такой толчее ничего не увидела. Хотя в итоге решила, что лучшего способа улизнуть не придумаешь. Не то чтобы мне не нравился Эйдан, просто с меня хватит на сегодня.
– Конечно, – выкрикнула в ответ. – Один танец, потом я ухожу домой.
Он схватил меня за руку, вывел на середину танцпола, после чего развернул, и обвил руками мою талию. Эйдан притянул меня ближе; я положила ладони ему на плечи, и мы начали плавно двигаться под "21 Guns" Green Day.
– Откуда ты знаешь Мэдока? – спросила у него.
– Мы в одной команде играем. – Он поглаживал меня по спине большим пальцем. – Правда Мэдока ждет быстрый путь. Вполне вероятно, что он станет капитаном в следующем году, – сказал Эйдан с не самым доброжелательным выражением на лице.
Капитан на втором курсе?
– Мэдок настолько хорош? – Я никогда не видела, как он играет в футбол.
– Нет, у него настолько хорошие связи, – возразил Эйдан. – Мэдоку не многое приходится завоевывать собственными силами.
Я резко опустила взгляд, отчасти разозлившись.
Сама не раз называла Мэдока привилегированным маленьким принцем, перед которым тяжкий жизненный путь был гладко вымощен, однако по какой-то причине ощутила потребность его защитить.
Я собственными глазами видела, как он бросил музыку и стал изучать машины. Он усердно трудился, много читал, возился часами в гараже. Мэдок прикладывал максимум сил, когда чем-то интересовался, и игнорировал вещи, когда оставался равнодушен.
Может, его имя помогло ему попасть в команду, но он бы не стал играть, если бы не хотел. И не играл бы, если бы не был уверен, что делает это достойно.
Пальцы Эйдана проскальзывали в разрезы на моей футболке, ласкали кожу. Он прижался ко мне еще теснее.
– Наверно, мне пора… – Я уже хотела попрощаться, однако внезапно почувствовала, будто меня приперли к стене.
Эйдан посмотрел мне за спину.
– Исчезни, Эйдан.
Я моргнула, услышав голос Мэдока. Вскоре он подошел ближе и встал сбоку от меня. Развернувшись, глянула на него, и заметила, как Мэдок пытался убить взглядом своего товарища по команде.
О, нет. С ним как обычно – с нуля до сотни за считанные секунды, только ноль мы пропустили.
Эйдан убрал руки с моей талии.
– Эй, старик…
Но Мэдок встрял между нами.
– Тронь ее еще раз, и я отрублю тебе руки, – заявил он безапелляционно.
Мое дыхание стало поверхностным, однако раздражение усилилось.
Нет, нет, нет…
Закатив глаза, Эйдан ретировался, очевидно, сообразив, что драться не стоит. Судя по виду, Мэдок был готов пролить кровь.
Оскалившись, покачала головой. Черт, такое ощущение, словно мой мозг расширялся, давя на череп. Я была на грани взрыва.
– Мэдок, – процедила сквозь сжатые зубы.
– Просто заткнись, – распорядился он. – Просто заткнись, и потанцуй со мной.
А? Потанцевать с ним?
Мэдок не стал тащить меня отсюда насильно, орать по той или иной причине? Не рявкнул мне в лицо, не послал домой?
Я стояла на месте, пытаясь сообразить, что, черт возьми, происходит, поэтому даже не заметила, когда он притянул меня к себе. Его сильные руки сжали мою талию. Он держал крепко, но в остальном меня не касался. Грудь Мэдока оказалась прямо перед моими глазами. Я медленно подняла взгляд к его лицу.
Проклятье.
Когда он посмотрел на меня, все вокруг замерло, кроме наших ног, перемещавшихся под музыку. Мэдок словно искал что-то в глубине моих глаз.
Все в нем, от оттенка глаз, до мышц, силу которых я ощущала под его футболкой; то, что уже знала, как его тело двигалось, когда любило… из-за всего этого меня тянуло к нему.
Жадно втянула воздух, желая, чтобы он перестал меня трогать, желая, чтобы мне хватило сил отдалиться от него. Через минуту я отойду. Через минуту я вдоволь насыщусь теплотой, которую не чувствовала несколько месяцев. Мое сердце вновь ожило.
Через минуту я его отпущу.
Я закрыла глаза. Всего. Одну. Минуту.
Мои пальцы впились ему в плечи, когда его властные руки проскользнули через отверстия футболки, заявляя права на мою кожу.
Ничего похожего на легкие поглаживания Эйдана. Распростертая ладонь Мэдока накрыла мою спину. Он вложил в это прикосновение всего себя.
Я уткнулась лбом в его грудь, вдохнула аромат одеколона. Бабочки запорхали в животе. Когда трепет опустился ниже, я улыбнулась. Было так приятно.
Посмотрев на него, постаралась не допустить дрожи в голосе.
– Ты здесь с другой, Мэдок, – сказала тихо. – Почему ты танцуешь со мной?
Он положил вторую руку мне на щеку, сжал пальцами заднюю поверхность шеи.
– Ты задаешь слишком много долбанных вопросов, – злобно огрызнулся Мэдок.
После чего дернул мое тело на себя, и накрыл мой рот своим.
Мэдок? Я не произнесла имя вслух. Кажется, я его простонала, но в остальном сразу же угомонилась.
В этот миг я принадлежала ему.
Дрожь пробежала по телу, я моментально почувствовала влажность между ног. От горячего прикосновения губ Мэдока я ощутила голод.
Он судорожно вздохнул и прошептал:
– Потому что мне нравится твой вкус, ясно?
Его рот снова завладел моим, жарко, требовательно, словно Мэдок точно знал, как действовало мое тело, в чем оно нуждалось.
Черт, да.
Я прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Он обвил руками мою талию, приподнял меня немного.
Поцеловал еще настойчивей.
Я сплела пальцы у него на затылке, мой язык проскользнул ему в рот, массируя, наслаждаясь вкусом. Кроме нас ничего не существовало. Кроме этого мгновения.
Его губы скользили по моим, язык проникал все глубже, играл с моим языком, то и дело поглаживал шарик штанги. Он буквально поглощал меня. Мэдок прикусил мою нижнюю губу. Я застонала, закрыв глаза от сладостной боли.
Только больно совершенно не было. Просто целовать его, прикасаться к нему, дышать им – невыносимо. Мое тело словно подверглось перегрузке, от наслаждения хотелось закричать. Пальцы Мэдока впились мне в спину. Я чувствовала его эрекцию через ткань джинсов.
Боже, что мы делаем? Мы же посреди битком набитой танцплощадки. За столиком его ждала другая девушка! Джаред, Тэйт и Джекс, наверно, старались не смотреть, или уже ушли. Однако открыв глаза на секунду, заметила, что за нами никто не наблюдал. Окружавшие нас пары были сосредоточены друг на друге.
– Мэдок, – сказала я чуть слышно, практически с мольбой в голосе.
Он отстранился немного, обхватил мои щеки ладонями, касаясь своим носом моего. Мы оба тяжело дышали.
– Я хочу оказаться внутри тебя, – прорычал Мэдок. Мне вспомнилась наша ночь в скейтерском парке под дождем. – Но… – Он выпрямился, убрав руки. – Я этого не сделаю.
Его тон прозвучал безжизненно; от страсти, пылавшей между нами всего минуту назад, не осталось и следа.
После этого он ушел.

Мэдок

Я едва не отказался от своего плана в ту же минуту, когда она оказалась в моих объятиях, в тот же миг, когда она простонала мое имя.
Только черта с два я снова стану свидетелем тому, как Фэллон уйдет. Нет, не в этот раз. Я сам уйду.
Угол моего рта приподнялся, пока я пробирался через толпу. Она была холоднее кубика льда, когда я увел ее от Эйдана, но затем растаяла у меня в руках. Сейчас от нее осталась лишь лужица посреди танцпола.
Я мужик.
Кому какая разница, что Фэллон выглядела невероятно сексуально, стоя на сцене? Или что я немного приревновал, когда она начала танцевать с Эйданом? Или что я был готов его убить, заметив, как он сунул руку ей под футболку?
К черту его, и к черту ее.
– Пошел ты! – заорала Эштин, когда я вернулся к столику. Я увидел, что она завела руку назад, и уклонился, не дав ее ладони встретиться с моей щекой.
– Серьезно? – засмеялся, подняв руки. – Успокойся. Это просто шутка.
Полагаю, она увидела поцелуй.
– Какой же ты засранец! – выкрикнула Эштин, после чего умчалась прочь из бара.
Окружающие начали хохотать, включая Джекса, в то время как Джаред покачал головой, а Тэйт нахмурилась.
– Ох, я тебя умоляю, – язвительно взмолился. – Ты скучала по мне, сама же знаешь.
Тэйт закатила глаза, и поднялась, поправив свою футболку.
– Я думала, что скучала. – Оглянувшись вокруг, она вздохнула. – Не шалите, мальчики. Пойду, вытащу Фэллон из дамской комнаты.
Не знаю, как ей удалось среди такого скопления народу заметить Фэллон, направившуюся в дальнюю часть зала, однако Тэйт вмиг пустилась на поиски подруги, расталкивая танцующих. Присев, допил свое пиво. Джекс хлопнул меня по спине, отчего я дернулся вперед.
– Ты не пойдешь ни за одной из них? – спросил он, сплетя пальцы на затылке, и отклонился назад, балансируя на задних ножках стула.
– За Тэйт и Фэллон? – Я глянул на него. – Думаю, они сами смогут друг о друге позаботиться.
– Нет, я имел в виду Фэллон или Эштин. Разве Эштин не твоя девушка?
Девушка. От этого слова мне захотелось окунуть голову в жидкую грязь и не подниматься, пока не задохнусь.
– Нет, – ответил, снова посмотрев на танцпол. – Разве я когда-либо заводил девушек?
Я встретился взглядом с Джаредом, сидевшим напротив. Он промолчал. Однако его глаза сказали достаточно.
Джаред знал – происходит что-то неладное, я и сам осознавал, что вел себя ненормально. Но, будучи хорошим другом, он не счел нужным констатировать очевидный факт.
Одна мысль, что он был рядом, что понимал, помогла.
Заметив в толпе красную футболку Тэйт, выпрямился, потому что она вернулась одна.
– Ну, – Тэйт вздохнула, уперев руки в бока, – полагаю, мы можем возвращаться домой. С меня на сегодня хватит.
Она улыбнулась Джареду. Судя по выражению их лиц, для них вечер еще явно не подошел к концу. Только я был сбит с толку.
– Где Фэллон? – спросил у нее.
Тэйт перекинула ручку своей сумки через плечо, избегая зрительного контакта со мной.
– Ох, Фэллон. Она… похоже… собралась в другой бар с этим парнем, который подсел к нам ранее. Как там его зовут? Эйдан?
Ярость буквально из моих пор засочилась. Я сдвинул брови практически до боли.
– Что?
Какого хрена?
Она наконец-то посмотрела на меня, сжав губы в тонкую линию. Тэйт отреагировала так, будто в этом не было ничего особенного, и ответила, пожав плечами:
– Да. Я пошла за ней в уборную, а она болтала с ним в коридоре. Они вышли через черный ход.
Я подскочил со стула, злобно глядя на Тэйт.
Фэллон ушла с ним? Черт, ну уж нет.
Не попрощавшись, направился к выходу. Остановившись на тротуаре, огляделся по сторонам.
Где она, черт побери?
Я тяжело дышал, прохладный воздух быстро заполнял и покидал легкие.
Слева ничего не было видно из-за кромешной темноты. Вправо тянулась череда студенческих баров, куда он вполне мог ее отвести.
Сначала я свернул налево. Эйдан не отморозок. У меня не было причин подозревать, будто он заманит Фэллон в тихое место и попытается с ней что-нибудь сделать, но мне показалось, будет разумнее удостовериться, прежде чем обыскивать людные и более-менее безопасные бары.
Мои подошвы громко отстукивали по асфальту. Чем дальше я уходил, тем тише становилось на улице.
Твою мать.
Я найду ее, дам Эйдану по морде, затем починю машину Тэйт, чтобы Фэллон к чертям убралась из города. Сегодня же.
На танцполе я увлекся, поцеловал ее, практически утратив контроль над собой, и после этого думал, что она станет вести себя тихо и незаметно?
Почему я не позволил Фэллон уехать днем, как она хотела?
Три с лишним месяца, прошедших с момента нашей последней встречи, у меня все было нормально. Разумеется, я не чувствовал себя счастливым, но, как и прежде, пережил расставание. Моя жизнь, какой бы унылой она ни была, вошла в колею.
И вот теперь, весь на нервах, я гнался за ней.
Я – Мэдок Карутерс. Я не злюсь, и не гоняюсь за женщинами, которые не хотят, чтобы их догнали.
Но я не мог позволить Фэллон уйти с ним. Этому не бывать.
Яркий свет уличных фонарей освещал территорию. До сих пор мне не встретилась ни одна девушка, похожая на нее. Несколько пар то тут, то там. Пьяные студенты, еле державшиеся на ногах.
Я остановился на углу, вновь посмотрел налево и выдохнул, наконец-то заметив Фэллон. Торопливо шагая, она скрылась в тени деревьев, кроны которых не пропускали лунный свет. Однако я узнал ее. Эта проклятая разодранная футболка.
Движимый вспыхнувшей во мне яростью, направился к ней. Я хотел побежать. Догнать, закинуть ее себе на плечо и забрать домой.
Мой голос прозвучал низко и жестко, когда я выкрикнул:
– Куда ты собралась?
Обернувшись, Фэллон остановилась и нахмурилась.
– Ты следил за мной? – сказала она укоризненно.
Я проигнорировал ее вопрос.
– Куда ты собралась? – снова спросил.
Ее губы скривились, достаточно, чтобы показать – я ее достал, и оказывать содействие она не намеревалась.
Однако затем… Фэллон зловеще улыбнулась, окинув меня взглядом с головы до ног.
– Для того, кто меня ненавидит, – произнесла она, глядя на меня горящими глазами, – ты чересчур озабочен моими передвижениями. – Фэллон медленно провела ладонью вниз по шее, к груди, все ниже и ниже, пока не достигла внутренней поверхности бедра.
Проклятье.
Мои глаза действовали по собственной воле. Они просто последовали за ее жестом.
Фэллон ухмыльнулась, словно одержала победу, а я моргнул, пытаясь оторвать взгляд от того места, где остановилась ее рука. Развернувшись, она двинулась дальше в еще более быстром темпе.
Только в тот момент я сообразил, что Фэллон была одна.
– Где Эйдан? – крикнул ей, но она проигнорировала меня, свернув в темный парк.
На этот раз я побежал следом, на ходу снимая свою светло-голубую рубашку.
– Ради всего святого, Фэллон, тут холодно и темно. Возьми. – Я помахал рубашкой, протягивая ее Фэллон, но опустил руку, когда она не отреагировала.
Пришлось просунуть язык между зубами, чтобы не сжать их.
– Ты не можешь бродить по парку одна, – рявкнул я. – Где Эйдан?
– Откуда мне знать, где Эйдан?
– Вы ведь… – Я не договорил, с силой зажмурившись.
Черт бы побрал Тэйт.
Поняв, что меня подставили, но рассердившись еще сильнее из-за того, что Тэйт позволила Фэллон идти одной по городу в темноте, протяжно выдохнул через нос.
Конечно, Тэйт, скорее всего, предположила, что я побегу за Фэллон в любом случае.
– Что ж, похоже, меня развели. Я был под впечатлением, что ты покинула бар с абсолютно незнакомым человеком.
– Да, это ведь так на меня похоже, верно? – ответила она с неприкрытым негодованием.
– Ну, тебе было вполне комфортно с ним на танцполе. – Я старался сохранять скорость, не выглядя при этом глупо. Фэллон чуть ли не бежала.
– Ага, как и тебе с брюнеткой? – бросила она через плечо. – Жалуюсь ли я, Мэдок? Нет, потому что мне все равно.
Сука.
– Эй. – Я отмахнулся от жалящего ощущения, вызванного ее словами, с непринужденной улыбкой. – Я продолжаю жить, не зацикливаясь на прошлом. Уверен, ты в Чикаго делала то же самое. – Преградив ей путь, посмотрел на нее сверху вниз. Каждая мышца на лице Фэллон напряглась. – Учитывая, с какой легкостью ты раздвигаешь ноги передо мной, – продолжил, – не сомневаюсь, ты отлично проводишь время в колледже.
Ее глаза вспыхнули. Фэллон ударила руками мне в грудь, но я едва пошатнулся.
– Арр! – прорычала она. Ее изумрудные глаза злобно сверкнули, а волосы неуправляемой волной упали на лицо.
– Ладно тебе, – с вызовом бросил я, расхохотавшись. – Сама ведь знаешь, что мне нравится, когда ты со мной воюешь. Ты от этого возбуждаешься, и мне перепадает секс.
Фэллон сжала пальцы в кулаки. Я увидел приближение ее руки еще до того, как она поняла, что собиралась сделать. Ее кулак врезался мне в челюсть, задев угол рта. Я даже не попытался увернуться. Мне нравился боевой дух Фэллон. Всегда нравился.
Острая боль распространилась по подбородку, я поджал губы, слизнув и проглотив каплю крови из пореза на внутренней поверхности щеки.
Хотя атака Фэллон на этом не прекратилась. Получив два довольно неслабых удара по груди, я обхватил ее запястья, пытаясь ее утихомирить.
– Я тебя ненавижу! – закричала она.
Трепет у меня в животе трансформировался в веселье, которое я не смог сдержать. Я рассмеялся в голос, отчего Фэллон совершенно обезумела.
Она начала метаться, попыталась отстраниться, чтобы пнуть меня ногой, до тех пор, пока я не позволил ее телу врезаться в мое, и мы оба свалились на землю. Фэллон приземлилась на меня сверху, однако я быстро перевернулся, после чего оседлал ее.
Она не закричала, слава Богу, лишь начала извиваться, послав мне убийственный взгляд. Да поможет мне Всевышний, если сюда вдруг забредет офицер полиции. Подобное "дружеское подтрунивание" не каждый поймет. Я не собирался причинить ей боль. Просто хотел ее внимания.
Прижав ее руки к земле по сторонам от головы, склонился, и прошептал на ухо:
– Разве мои слова не верны? – поддразнил я, чувствуя, как быстро поднималась и опускалась ее грудь. – Ты не развлекаешься в колледже или злишься, потому что я озвучил это? Не стыдись своей распущенности, Фэллон. Это генетическое. Ты дочь совей матери, в конце концов.
– Ах! – Она дернулась, стараясь меня сбросить, но я надавил сильнее.
– Ну же, – подстегнул, заметив столь желанные слезы в ее глазах. – Давай. Признайся!
Судя по выражению ее лица, пылавшему от ярости и негодования, она была на грани взрыва.
А затем Фэллон заорала:
– Я не была ни с кем, кроме тебя, сволочь!
Я замер. Все замерло.
Я перестал дышать. Улыбка сошла с моего лица. И мне было безразлично, что мое сердце молотилось о грудную клетку, словно бейсбольная бита.
Какого черта она сейчас сказала?
Прищурившись, стал изучать ее. Фэллон втянула воздух через сжатые зубы, глядя на меня так, будто хотела разорвать на части.
– Ни с кем, – прорычала она. – Теперь слезь с меня, иначе я закричу.
Мне не верилось.
– За два года, что мы провели порознь, у тебя никого не было? – спросил я, по-прежнему нависая над ней.
– Будет. – Ее грозный шепот прозвучал куда страшнее криков. – Я сделаю тебя смутным воспоминанием.
Мои глаза сузились в ответ на ее вызов. Независимо от моего понимания мой член начал твердеть. Может, дело было в нашей позе, в жаре борьбы или потребности ее сломить, только мне нестерпимо захотелось прикоснуться к ней.
Я заметил серебряный шарик ее штанги, мелькнувший между зубами, после чего инстинктивно провел языком по собственным зубам, вспоминая, как ее пирсинг ощущался у меня во рту во время нашего танца.
Дыхание Фэллон замедлялось. Она облизала губы, не колеблясь под моим взглядом.
Я заговорил тихо и мягко, пытаясь достучаться до нее:
– Ты ведешь себя так, словно у тебя нет сердца, словно душишь собственную совесть, причиняя другим боль. Но я вижу сквозь это, Фэллон. Правда в том, что ты хочешь меня, как никого другого.
Она закрыла рот и сглотнула.
– Ты всегда хотела меня. Знаешь, почему? Потому что я не пытаюсь убить твоих демонов. Я действую с ними заодно.
Ее грудь снова начала вздыматься чаще, веки дрогнули.
– А я никогда не переставал хотеть тебя, – добавил, прежде чем обрушил свой рот на ее губы.
Фэллон застонала, и я почувствовал вибрацию от ее стона у себя в горле. Я словно на пир попал. Целовал ее, но этого мне было недостаточно. Чем быстрее мои губы двигались против ее губ, тем больше мною овладевал голод.
Больше, больше, больше. Все мое тело горело.
Как ей удавалось влиять на меня подобным образом каждый раз?
Я выпрямил ноги, прижался своим телом к ней, отпустил ее запястья, чтобы упереть руки в землю. Черт, мне захотелось колесом кувыркаться от радости, когда Фэллон обхватила мое лицо ладонями и углубила поцелуй вместо того, чтобы меня ударить.
Ее горячие, влажные губы слились с моими, я приоткрыл рот, играя с ее языком. Стоило ее штанге коснуться меня, как мой член дергался от очередного прилива крови.
– Черт бы тебя побрал, Фэллон. Твой гребанный язык, – выдавил я бездыханно, после чего вновь завладел ее ртом. Из-за этого пирсинга я возбудился настолько, что вполне бы мог довольствоваться одними лишь поцелуями до конца ночи.
Только… услышав, что она не была ни с кем, кроме меня, я ощутил тонну различных эмоций, проанализировать которые в данный момент не мог.
Я знал одно – теперь мне хотелось быть у нее первым во всем. Я беспокоился не о том, что Фэллон станет сравнивать меня с другими парнями, а о том, смогу ли оправдать ее фантазии.
Что, как ни странно, являлось трудной задачей. Я хотел отдать ей все.
Сместившись, лег на землю рядом с Фэллон, не прерывая поцелуя, провел рукой по ее телу, запустил ладонь под пояс джинсов.
– Господи. – Я отстранился, открыл глаза, чтобы посмотреть на нее.
Фэллон была без нижнего белья. В одних только джинсах.
Я опустил руку ниже, ей между ног. Мои губы изогнулись в улыбке. Пальцы приблизились к ее центру; я уже чувствовал, какая она влажная. Фэллон выгнула спину, часто дыша.
– Ты хоть представляешь, как сильно меня заводишь? – Вопрос больше походил на обвинение. – Такая влажная и идеальная.
Моя.
Введя в нее два пальца, едва не потерял самообладание. Черт. Жар. Влажность, окутавшая мои пальцы.
– Я хочу внутрь тебя, – сказал ей, двигая кистью все быстрее.
– Мэдок, пожалуйста, – взмолилась Фэллон. Нагнувшись, провел языком по краю ее уха. Она вздрогнула, а я притянул ее голову ближе к себе.
– Пока рано. Я хочу дать тебе еще один первый опыт.
Встав на колени, вновь навис над ней. Убрал руку из ее джинсов, затем приподнял футболку до уровня грудей. Стал дразнить, покрывая ее живот быстрыми поцелуями, спускаясь ниже.
– Мэдок, нельзя. – Фэллон положила руки на голову, приподнявшись слегка. – Нас могут увидеть.
– Мне плевать.
Я расстегнул пуговицу и молнию ее джинсов. Спустив их до колен, сразу же припал к ней, чтобы ощутить ее вкус.
Для начала октября погода уже стояла прохладная, но я буквально пылал.
Тело Фэллон тоже было таким горячим. Я посмотрел ей в лицо, обводя языком клитор, и едва не рассмеялся, когда она выглянула из-под своих ладоней.
Она смутилась. Я же пришел в восторг. Может, кроме меня в ней никого не было, но это не значило, что Фэллон не пробовала другие вещи. Однако сейчас мне стало ясно, что никто с ней подобного не делал.
Мой член, мой рот, мой язык.
Она принадлежала мне.
Я надавил на ее набухший клитор, потом обвел языком по кругу. Вскоре Фэллон убрала руки от своего раскрасневшегося лица и схватила меня за волосы.
Ее ноги начали смещаться, сначала влево, затем вправо, и я понял, что она пыталась снять джинсы.
Молодец, девочка.
Резко поднявшись, схватил край штанин и дернул, после чего швырнул их, сам-не-знаю-куда.
– Твою мать, – простонал тихо, посмотрев на Фэллон, полностью обнаженную ниже талии, с задранной вверх футболкой.
Снова опустился ей между ног. Она сжала мои волосы в кулаки, когда я провел языком по ее складкам, неторопливо, аккуратно, затем облизал клитор.
– Мэдок, – произнесла Фэллон, тяжело дыша, прижимаясь ко мне. – Так хорошо. Позволь мне кончить. Пожалуйста.
Черт, мое тело напряглось, ниже пояса словно огонь пылал. Мой член терся о ткань джинсов. Я почувствовал, как капля пота стекла по спине под футболкой.
Я больше не мог терпеть.
Не желание, а нужду в ней. Вновь обладая ею, я ощутил пламя в животе. Мысль, что Фэллон во мне не нуждалась, отбросил. Независимо от того, признает она это или скроет, желание исходило от нее молниеносными разрядами.
Накрыв ее ртом, начал посасывать, кусать, облизывать, после чего ввел в нее язык, заставив ее застонать.
– О, Боже, Мэдок. – Фэллон запрокинула голову назад, темп ее дыхания ускорился, тело задрожало. Я крепче обхватил ее бедра. Она мне чуть волосы не вырвала, когда кончила.
Я не стал дожидаться ее возвращения с небес на Землю.
Отклонившись назад, присел на пятки, достал презерватив из бумажника. Прежде чем Фэллон открыла глаза, я разорвал упаковку, надел резинку на себя, и приблизился к ней. Мне хотелось оказаться внутри нее до того, как закончится оргазм. Дыша так же часто и тяжело, завел руку за спину, схватил свою футболку, стянул ее и отбросил в сторону. Опершись одной рукой на землю, второй обхватил свой эрегированный член. Фэллон приподнялась, обвила руками мою шею, поцеловала меня настойчиво.
Я провел головкой по ее клитору, отчего она содрогнулась против моих губ.
– Ляг обратно, – процедил сквозь сжатые зубы. – Ты мне нужна, прямо сейчас.
Откинувшись назад, Фэллон шире раздвинула ноги. Я ввел в нее головку своего члена. Затем обхватил за талию, удерживая ее на месте, и вошел полностью.
– Ах! – застонала она.
Закрыв глаза, тихо зарычал.
Продев руку под колено, положил ладонь ей на бедро, притянул максимально близко к себе.
– Мэдок. – Ее шепот прозвучал так похотливо. Фэллон полностью отдалась моменту, отчаянно желая все больше и больше. Запустив руку под джинсы, она схватила меня за задницу. Я поморщился, когда ее ногти впились в кожу. Мне это понравилось.
– Да, вот так, – выдохнул, быстро двигаясь в ней. – Дотронься до меня, Фэллон.
Сжав пальцами мою плоть, Фэллон затем провела ладонью вверх по спине, до затылка, и притянула мою голову, чтобы наши губы встретились. Она была неистова. Ее язык скользнул по моей шее. Потом Фэллон прикусила мочку моего уха. И в итоге глубоко поцеловала меня.
– Быстрее, Мэдок, – прошептала она мне на ухо. – Кончи жестко.
Отстранившись назад, продолжал поддерживать себя одной рукой, а второй сжал ее грудь. Фэллон обхватывала мои бреда все сильнее с каждым толчком.
Ее волосы рассыпались по холодной траве. Я завороженно наблюдал, как ее тело приподнималось вверх и опускалось каждый раз, когда я входил в нее.
Она поглотила меня. Хоть и знал, что выживу без Фэллон, просто не хотел этого. Я хотел видеть ее в своей кровати, за обеденным столом, у себя на коленях, ходить с ней под руку везде и всюду каждый чертов день отныне.
Фэллон – моя девочка. Я наконец-то понял, почему Джаред так нуждался в Тэйт. Почему он причинял ей боль, когда думал, что не мог ее любить.
Он просто хотел ее.
Фэллон посмотрела на меня, прикусив нижнюю губу. Ее взгляд стал напряженным. Ощутив, как ее мышцы сжались вокруг моего члена, понял, что она вот-вот кончит.
– Останься со мной, – потребовал я, не сводя с нее глаз.
Она приглушенно постанывала от каждого толчка. Смотрела на меня с мольбой в изумрудных глазах. Я сжал челюсти.
Наконец, Фэллон зажмурилась, вскрикнув, и я тоже последовал за ней. Ее мышцы начали сокращаться вокруг меня. Резко войдя в нее еще пару раз, кончил, и рухнул вниз.
Я лежал, уткнувшись лбом Фэллон в плечо. В парке было тихо, если не считать наших неровных вздохов.
Черт.
Я даже не хотел оглядываться, чтобы посмотреть, не застукал ли нас кто. Она кричала довольно громко. Мой пульс участился, и я почувствовал, как разгорячилась моя кожа.
Фэллон повернула голову ко мне. Я приподнялся; наши рты разделяли считанные сантиметры. Она разомкнула губы, глядя на меня умоляюще, с болью и наслаждением во взгляде.
Приняв приглашение, поцеловал ее, обхватил голову руками, полностью накрыв Фэллон своим телом.
Ее губы изо всех сил прижались к моим, она углубила поцелуй.
– Мэдок. – Фэллон вздрогнула, не отрываясь от моего рта. – Я…
– Шшш, – перебил я, вновь ее целуя.
Остались вещи, которые нам предстояло обсудить. Но не сегодня.
~ ~ ~
Этой ночью я спал на диване в доме моего отца, потому что решил не давить на Фэллон раньше времени. Нашей полуночной возни в парке было вполне достаточно, чтобы ее спугнуть. Меня раздражала необходимость осторожничать с ней.
Я никогда так не заботился о других девушках, и не мог понять, в ком дело – во мне или в Фэллон. Мы с ней сошлись, будучи слишком юными. Может, она уничтожила меня для остальных женщин. Я не знал. И был не в настроении раздумывать, любил я ее или нет.
В конечном счете, пришел к выводу, что пока просто не закончил с ней.
Поэтому отступил, не стал настаивать на том, чтобы мы разделили постель, решил предоставить ей возможность отдохнуть.
Тэйт с Джаредом уже были дома, когда мы с Фэллон вернулись. Я их не видел, но судя по тихим звукам, доносившимся из их комнаты, мог с точностью сказать, что они не спали.
Прежде чем пожелать Фэллон спокойной ночи, неспешно ее поцеловал.
Следующим утром меня разбудил Джаред.
– Эй, мы скоро собираемся выезжать, – предупредил он.
Я потер глаза ладонями.
– Все проснулись? – спросил, сев.
Он бросил две спортивные сумки возле двери в фойе.
– Да, только Фэллон уже уехала.
Опустив ноги с дивана на пол, уперся локтями в колени.
– Что? – выпалил я, явно намекая взглядом, что будет лучше, если это окажется ложью.
– Похоже, она разбудила Джекса рано утром, чтобы отремонтировать машину. – Джаред многозначительно посмотрел на меня. – Разумеется, на ремонт не потребовалось много времени, ведь ему пришлось лишь подсоединить обратно дроссельную заслонку. Фэллон уже час в дороге. – Он замолчал, и уставился на меня в ожидании ответа, жуя жвачку.
– Невероятно, мать твою! – заорал я. Подхватив вазу с кофейного столика, запустил ее через комнату. В результате она разбилась о противоположную стену.
Откинувшись назад на спинку коричневого кожаного дивана, раздраженно провел ладонями по лицу.
Какого хрена?
– Что случилось? – спросил вышедший из-за угла Джекс.
Запрокинув голову, закрыл глаза и сплел руки на макушке.
– Ничего, – ответил Джаред. – Я сам разберусь.
Я не слышал, как ушел Джекс, но когда опустил руки и отрыл глаза, его уже не было. Джаред обогнул кофейный столик, и сел в кресло.
– Она останется в Шелбурн-Фоллз до конца выходных. Ее мама прислала ей сообщение, сказала, что им надо встретиться, или типа того, – сообщил он.
От злости голову заволокло туманом, мешавшим думать.
Джаред сунул руку в карман толстовки, похоже, пытаясь выудить один из своих ключей.
– Мы уезжаем сейчас, – сказал он, продолжая поиски. – Навестим родителей. И у Тэйт сегодня вечером гонка. Ты тоже должен приехать.
Я покачал головой, не глядя на него.
Он совсем спятил?
Джаред протянул мне ключ.
– От дома Тэйт, – пояснил он. – Фэллон ночует там. Мистер Брандт вечером отправляется в командировку. Я бужу держать Тэйт в нашей комнате у тебя дома. А ты разрули эту ситуацию.
Я снова покачал головой.
– Ни за что. С меня хватит.
Черт, Фэллон вообще хоть что-нибудь ради меня делала? Это стало последней каплей. Если она не могла открыться и вести себя нормально, значит, она того не стоила.
Поднявшись, Джаред швырнул ключ мне в грудь.
– Приезжай, – распорядился он. – Разберись с этим дерьмом. Я хочу, чтобы мой друг вернулся.
– Нет, – повторил я. – Я не буду вновь за ней гоняться.
– Я рассказал всей школе про своего плюшевого медведя, чтобы вернуть Тэйт. – Джаред посмотрел на меня хмуро. – Гонись. Упорней.
Но я не мог.
Фэллон знала, что я ее хотел. Должна знать, что небезразлична мне. Однако я ей не доверял. Она играла со мной, и я не знал, почему.
Когда Фэллон будет готова поговорить, она меня найдет.

Мэдок

Я провел рукой по губам. На всем пути домой из колонок гремела "Headstrong" группы Trapt. Целый день думал и гадал, вернуться ли в Шелбурн-Фоллз на гонку. Гадал, потащит ли Тэйт Фэллон с собой за компанию. Сомневался, надеялся, потом сдавался.
По какой-то причине Фэллон не захотела остаться, чтобы выяснить, получится ли у нас что-нибудь, но и у моей гордости имелся предел. Может, Джаред прав – мне следовало добиваться ее упорней.
Только мне нужен был хоть малейший намек от нее, доказывающий, что оно того стоит. Когда она прислала первое смс, я не ответил. Сидел дома, смотрел бой по платному каналу с товарищами по команде, и ждал.
Если Фэллон не знала, что сказать, черт, пусть тогда определяется. Я предоставил ей шанс. Когда она начала открываться, мои сомнения иссякли. Она скучала по мне, хотела, чтобы я оказался рядом. Джаред прав. Я не мог снова ее упустить. Если Фэллон попытается оттолкнуть меня или сбежать, я не отстану от нее, пока она не скажет, в чем дело. Независимо от того, состояли мы в отношениях или нет, мне нужно было знать, что за хрень с ней творилась.
А когда она стала флиртовать, я мигом подхватил ключи от машины.
Час и пять минут спустя подъехал к дому Тэйт. Улица уже была заставлена тачками гостей, собравшихся на вечеринку Джареда и Джекса. Припарковавшись у противоположной обочины, вылез из машины, и заметил Фэллон, выбежавшую из двери Брандтов.
Господи.
Она была в пижамных шортах и обтягивающей бело-серой бейсбольной футболке, с маленькой сумкой, ручка которой пересекала грудь. А кроссовки без носков демонстрировали ее великолепные ноги от лодыжек до бедер.
К дьяволу красивое белье.
В пижаме а-ля хорошая девочка, с распущенными волнистыми волосами, Фэллон была единственной, кого я видел, единственной, о ком думал.
В руках щекотало от желания обнять ее. Спустившись по ступенькам, Фэллон побежала по улице мне навстречу. Я едва успел ее поймать, когда она запрыгнула на меня. Обвив ногами мою талию, а руками – шею, Фэллон обрушила свои губы на мои, и я застонал, откинувшись назад к машине.
– Проклятье, детка, – судорожно выдохнул между поцелуями. Она целовала жестко, быстро, глубоко. Ее язык скользил по моему, дразнил верхнюю губу, затем опять погружался внутрь. Я обнял ее за талию. Фэллон отчаянно цеплялась за меня, пытаясь прижаться еще теснее с каждым поцелуем.
Огонь между нами разгорелся без промедлений. В джинсах сразу стало до боли тесно и жарко. Она схватила и натянула ворот моей темно-синей футболки, отчего тот буквально врезался в кожу.
Но мне было все равно. Мои пальцы впились в ее спину. Я наслаждался каждой секундой. Тем, как стоны Фэллон отдавались вибрацией у меня во рту, как она льнула ко мне…
Развернувшись, прижал ее спиной к дверце, и начал отвечать. Фэллон запустила руки мне в волосы, затем обхватила щеки, спустилась ниже.
Я отстранился, пытаясь отдышаться. Наши носы соприкасались. Ее ладони проскользнули под мою футболку; по телу дрожь пробежала, когда она провела ногтями по моему животу.
Фэллон попыталась прикусить мои губы, поймав лишь воздух. Потом приподнялась, вновь обвила руками шею, начала покрывать мягкими, невесомыми поцелуями мой рот, щеку, линию челюсти.
Член уперся в ткань джинсов. Черт, мне хотелось остаться с ней наедине, чтобы оказаться внутри нее в ту же секунду.
– Мэдок, – шепот Фэллон прозвучал так, словно ей было больно.
– Шшш, – скомандовал я, снова завладев ее губами.
Но она отстранилась.
– Нет, мне нужно это сказать. – Фэллон положила ладони мне на щеки, встретившись со мной взглядом. Именно тогда я заметил, что она не надела очки.
Ее зеленые глаза, немного испуганные, искали что-то в глубине моих; лицо залилось легким румянцем. Боже, Фэллон была прекрасна.
– Мэдок, я тебя люблю, – прошептала она. – Я влюблена в тебя.
Крепче сжав кулаками ее футболку, едва не уронил Фэллон.
Что?
Сердце громыхало в груди, опускаясь все ниже и ниже в живот, похоже. На лбу выступил пот, колени чуть не подогнулись.
Она смотрела на меня со страхом, но определенно находилась в ясном сознании. Фэллон понимала, что говорила. Я вновь и вновь прокручивал в голове ее слова.
Мэдок, я тебя люблю. Я влюблена в тебя.
Опустив подбородок, прищурился.
– Ты серьезно? – уточнил я.
Она кивнула.
– Я всегда любила тебя. Мне так много нужно тебе рассказать.
Я крепче сжал ее в объятиях. У меня на губах появилась чертовски широченная улыбка.
– Остальное не имеет значения, – сказал ей, и опять поцеловал с такой силой, что у нас обоих перехватило дыхание.
– Эй, ребята? – послышался окрик с другой стороны улицы.
Наверно, кто-то с вечеринки. Не прерывая поцелуя, показал средний палец в направлении дома Джареда.
Я услышал смех.
– Мне, конечно, очень бы хотелось понаблюдать, как вы занимаетесь сексом, и все такое, но я не горю желанием разгребать новый раунд "Распутных Подростков" в интернете!
Джекс.
Фэллон уткнулась лицом мне в шею, обняла и засмеялась.
– О чем он говорит? – спросила она.
Ага, длинная история. Джекс – компьютерный гений, и он определенно прав. Нам пора было уходить с улицы.
– О Джареде и Тэйт. – Склонившись к ней, поцеловал. Проклятье, я был чертовски возбужден. – Пошли внутрь.
– Нет. – Фэллон покачала головой, продолжая быстро меня целовать, гладить грудь и шею. – Забери меня домой. В свою кровать. Запри меня в своей комнате и не отпускай, пока я не забуду все, кроме того, как стонать твое имя.
Я прижал ее к машине и снова утонул в ее губах, ударив ладонью по дверце от досады. Боже, как же я ее хотел.
У меня за спиной раздались возгласы и гиканье, и мне стало ясно, что у нас появились зрители. Я услышал, как Джекс крикнул и засмеялся, в то время как остальные просто заорали: "Ю-ху!".
Идиоты.
– Я тебя люблю, – прошептал против губ Фэллон. – Поехали домой.
~ ~ ~
Дорога до дома была настоящей пыткой. Фэллон постоянно трогала меня, покусывала ухо, поглаживала ладонью вверх-вниз по бедрам… Я стал тверже стали, и был готов остановиться и отыметь ее на обочине.
– Извини, – прошептала она мне на ухо. – Это слишком?
– Черт, нет. – Я рывком переключился на шестую передачу, въехав в ворота Севен Хиллз. – Мне нравится твой новый настрой. Но ты меня убиваешь сейчас.
Горячее дыхание Фэллон обдало мою кожу, когда она выдохнула. Я закрыл глаза, сжал челюсти. Меня надолго не хватит.
– Мэдок, забери меня в постель, – взмолилась она.
Застонав, подбавил газу, и резко затормозил перед домом. Фэллон выскочила из машины быстрее меня. Обогнув капот, схватил ее за руку и потащил к входной двери.
Отперев замок, бегом рванул вместе с Фэллон через фойе к лестнице.
– Мэдок? – из-за угла послышался голос Эдди. – Фэллон?
– Привет, Эдди! – прокричали мы хором, не останавливаясь и переступая через две ступеньки.
Услышав донесшееся снизу жалобное "Ох, Боже", засмеялся. Бедная Эдди.
Фэллон добралась до спальни первой, распахнула дверь с такой силой, что стена задрожала, когда в нее врезалась дверная ручка. Я медленно пересек порог. Как только Фэллон развернулась лицом ко мне, мой взгляд сосредоточился на ее глазах. Делая нерешительные, легкие шажки, словно в замедленной съемке, она прошла в комнату спиной вперед, на ходу снимая кроссовки, и бросила сумку на пол.
Не разрывая нашего зрительного контакта, закрыл и запер за собой дверь.
– Я хочу заключить сделку, – заявил с вызовом, неспешно приближаясь к ней.
Ее взгляд буквально обжигал меня.
– И каковы условия? – спросила Фэллон, сняв футболку, которую затем отбросила в сторону.
Мне в глаза бросилась татуировка на ее торсе в виде символа Валькнут. Она была небольшая, но мне не выдавалось шанса ее рассмотреть. Не забыть бы и поинтересоваться у Фэллон, что эта тату значит.
– Если ты, – произнес я угрожающе, – хоть раз покинешь постель без моего разрешения в следующие двенадцать часов, то сделаешь татуировку с моим именем… – Я улыбнулся.
Она демонстративно вздернула бровь.
– На своей заднице, – закончил я.
В уголках ее губ заиграла ухмылка. Я продолжил медленно приближаться, любуясь ее гладкой кожей и белым кружевным лифчиком.
– Договорились? – Ухватив ворот, стянул с себя футболку.
Запустив пальцы под пояс своих шортов, Фэллон потянула вниз, позволив им соскользнуть с ее задницы и упасть на пол.
– Я больше не уйду не попрощавшись. Я вообще никуда не уйду, Мэдок, – пообещала она.
– Мы договорились? – повторил я требовательно.
– Да.
Подойдя к ней вплотную, напрягся, когда Фэллон провела пальцами по моему животу. Она расстегнула мой ремень, вытащила его из петель. Разувшись, я завел руку ей за спину, чтобы расстегнуть застежку лифчика. Мой рот слегка приоткрылся, после того как я снял с нее лифчик, обнажив полные груди с затвердевшими темными сосками.
Однако когда Фэллон взялась за молнию моих джинсов, я перехватил ее запястья.
– Пока рано, – прошептал, и прикусил ее нижнюю губу, ощутив вкус ванили, тепла… дома. Я даже представить не мог, что буду желать что-либо, помимо нее.
Она застонала, когда я провел зубами по ее губе. Затем отпустил ее, продев пальцы под резинку ее трусиков, стянул их вниз.
Я чувствовал себя ребенком в День Независимости. Фейерверки срабатывали повсюду.
Оставив ее полностью обнаженной, отошел к расположенному в углу креслу и сел.
Глаза Фэллон округлились. Она осмотрелась по сторонам.
– Эмм, что ты делаешь?
– Присядь на кровать.
Простояв на месте и глядя на меня еще секунд десять, Фэллон наконец-то опустилась на кровать поверх темно-синего покрывала, после чего забралась на середину. Подогнув ноги, она обняла свои колени, дразня меня лукавым взглядом. Изо всех сил стараясь казаться невинной.
Волосы у меня на затылке встали дыбом. Ее локоны спадали по спине, подчеркивая изгиб талии, мышцы стройных бедер были напряжены… Фэллон многое прятала под своей пацанской одеждой. Я – самый удачливый парень в мире, потому что кроме меня никто не видел ее такой.
Уголок ее рта дерзко приподнялся.
– И что теперь?
Я склонился вперед, оперся локтями на колени.
– Когда ты в последний раз становилась на доску?
Моргнув, она шатко засмеялась:
– Ты спрашиваешь об этом сейчас?
Фэллон права. Мой вопрос, словно опрокинутое на нас ведро ледяной воды, портил настроение.
Но я все равно стал ждать ответа.
– Ну, – сказала она с неуверенным выражением на лице. – Думаю, года два назад.
– Почему?
Фэллон пожала плечами, скорее не желая отвечать, чем сомневаясь.
– Не знаю.
Я поднялся, приблизился к ней на несколько шагов.
– Потеряла интерес?
– Нет.
– Тогда почему? – Остановившись, скрестил руки на груди.
Фэллон любила скейтбординг. Раньше она, надев наушники, часами пропадала в парке Ирокез Мендоза, одна или с друзьями.
Облизав губы, Фэллон тихо произнесла:
– Поначалу, наверно, я просто не хотела ничем наслаждаться. Не хотела улыбаться.
Похоже на вину. Но с чего ей чувствовать себя виноватой?
– Ты злилась на меня? – спросил я. – За то, что не искал тебя?
Она кивнула, ответив так же тихо:
– Да.
– Но уже не злишься?
В то время я думал, что она хотела уехать. У меня и мысли не возникло отправиться вслед за ней, ведь я был уверен, что она сбежала именно от меня.
Фэллон встретилась со мной взглядом.
– Нет, я ни в чем тебя не виню. Мы были юны. – Она отвела глаза, и добавила, словно ее посетила запоздалая мысль: – Слишком юны.
Полагаю, Фэллон права. Порой я осознавал – то, что мы делали – неправильно, но я был поглощен ею. Меня ничто не заботило. А после… она взяла паузу, чтобы повзрослеть, в то время как я сломя голову ринулся вперед. Я переспал не с таким уж огромным количеством девушек, как хвастался, несмотря на безграничные возможности, однако уж точно не мог сказать, что берег себя для нее.
Сделав еще шаг, остановился у изножья кровати.
– Почему ты не попыталась вернуться домой?
– Я возвращалась.

Фэллон

Я часто задаюсь вопросом: кажется ли прошлое более привлекательным, потому что люди ненавидят настоящее, или потому что тогда действительно было лучше? Выражения вроде "старые добрые времена" намекают на то, что раньше жилось куда роскошней, чем сейчас, однако, как по мне, все выглядит заманчивее в ретроспективе. В конце концов, нам же не выпадет шанс вернуться назад и прожить те моменты заново с нынешними знаниями, чтобы проверить теорию.
А мне выпал.
Я смогла вернуться домой. В место, которое ненавидела. К жизни, которую не хотела. К мальчику, которого презирала.
Даже с учетом вышеперечисленного, я все равно скучала по Мэдоку. Никогда не переставала желать и любить его.
Я была одержима идеей, как бы причинить ему боль, хотя нужда в нем по-прежнему болезненно тлела внизу живота. Даже не сомневалась, что по возвращении меня посетит озарение в духе: "С чего я вообще взяла, будто любила его?" или "О чем я вообще думала, черт возьми?".
Но нет. В данном случае я с нежностью вспоминала время, проведенное вместе с ним, не по собственной прихоти. Я вспоминала его с нежностью, потому что нам действительно было очень хорошо.
Я вспомнила правду. Не разбавленную, подслащенную версию, созданную моим разумом после того, как боль притупилась со временем.
Нам было по-настоящему хорошо.
– Мэдок, – пригрозила игриво.
Он тихо хохотнул мне в ухо, и сказал, прижав меня к себе:
– Ты такая теплая. И до сих пор влажная.
Перекинув руку через мою талию, он поглаживал меня между ног.
Вчера мы уснули после очередного, правда, более спокойного и нежного раунда занятий любовью, и я чувствовала жуткую усталость. Накануне ночью я едва сомкнула глаза, проделала долгий путь обратно в Шелбурн-Фоллз, обнаружила коробки в подвале, потом вернулась сюда, поэтому теперь нуждалась в отдыхе и еде.
Однако вопреки всему улыбнулась, прекрасно понимая, почему Мэдок проснулся так рано.
Он, вероятно, был начеку, даже если не осознавал этого. Его подсознание наверняка ожидало, что я сбегу, пока он будет спать.
– Ты мне снился. – Я зевнула, после чего уткнулась носом в подушку. Белье пахло его одеколоном. Мне хотелось накинуть простынь поверх своей головы и просто раствориться в запахе Мэдока.
Его пальцы начали творить чудеса, лаская меня, и я почувствовала трепет возбуждения.
– Расскажи мне про свой сон, – попросил он.
Ммммм… у меня возникла идея получше. Да, пусть мне казалось, будто моя голова превратилась в воздушный шарик, пусть я с трудом открывала глаза, но кому какая разница?
Протянув руку к тумбочке, взяла один из презервативов, которые Мэдок оставил там после вчерашнего. Мне следовало догадаться, что он строил планы на середину ночи.
Перевернувшись, заставила его лечь на спину, затем оседлала сверху.
Облизала свои губы, провела пальцем по его щеке.
– Думаю, я лучше покажу.
~ ~ ~
– О, Боже. Ты запомнил. – Сев в кровати, я прикрыла рот ладонями, нечаянно позволив простыни соскользнуть до уровня талии. Натянув ее обратно, посмотрела на коробку пончиков Krispy Kreme, словно на сокровище. В животе мгновенно заурчало.
Мэдок плюхнулся на бок рядом со мной, и открыл коробку, которую поставил между нами.
– Не совсем, – признался он. – Эдди по-прежнему покупает их каждое воскресенье. Она берет наш обычный ассортимент. С лимонной начинкой – для тебя, с шоколадной глазурью – для меня, и с сахарной глазурью – для моего папы.
А для моей мамы ничего, насколько я помнила. Она бы ни за что не стала есть пончики.
Взяв свой любимый, Мэдок откусил кусок. У него на губе осталась маленькая пластинка глазури, которая покачивалась, пока он жевал. По какой-то причине мое сердце чуть не взорвалось.
Резко наклонившись, поймала его губы своими, застав врасплох. С трудом сдержала смех, когда Мэдок дернулся от удивления. Слизав глазурь, поверить не могла, насколько проголодалась. Он потребовал пообещать, что я не встану с кровати без его разрешения в течение следующих двенадцати часов, зато теперь, похоже, ему придется самому от меня отбиваться.
Я хотела не еды.
Практически касаясь его губ, сказала:
– Ты мне нравишься.
Мэдок отстранился назад, подозрительно глядя на меня.
– Я думал, ты меня любишь.
– Ох, люблю. Но иногда мы любим людей, которые нам не нравятся. Знаешь? – Я достала из коробки пончик с лимонной начинкой. – Вроде родителей, братьев и сестер… но ты мне нравишься. Мне нравится быть с тобой, разговаривать.
Сощурившись, он откусил чуть ли не половину шоколадного пончика.
– Ты просто думаешь, что я классный, потому что у меня есть все сезоны Дневников вампира на DVD.
О, мой Бог!
Я расхохоталась, прикрыв рот рукой.
– Не может быть! – выпалила неверяще. – Только не говори, что ты до сих пор их смотришь?
Мэдок нахмурился и подхватил второй пончик из коробки.
– Это ты виновата, – проворчал он. – Ты смотрела их каждый вторник, и я тоже втянулся.
– Мэдок. – Я проглотила свой кусок. – Я не смотрела их уже сто лет.
– Ох, посмотри. – Он кивнул. – Дэймон и Елена? Ага. Потом эта фигня с Алариком. Хреново получилось. А потом в город пришли Древние. Они крутые. У них теперь свое собственное шоу есть.
Я снова засмеялась. Мэдок перевел взгляд на меня, насупившись.
– Я серьезно, – повторил он настойчиво.
– Вижу.
Мы провели в комнате еще час, поедая пончики и болтая, после чего Мэдок неохотно разрешил мне выбраться из постели, когда я упросила его отпустить меня в ванную.
Мне хотелось отправиться на пробежку, но я занималась сексом четыре раза за последние девять часов. Я вспотела, моя кожа липла, и у меня все болело. Мне срочно требовался горячий душ.
А еще время подумать о том, что делать с мамой, и как рассказать Мэдоку про остальное. Про ребенка, про намерение моей матери отобрать его дом… Нам обоим было так хорошо сейчас. Я не хотела испортить настроение. Хотя, мне следовало бы просто выложить ему все сразу, чтобы покончить с этим. Он бы сильно разозлился на мать, и, возможно, немного на меня, за то, что утаила информацию, однако я была уверена – Мэдок примет мою сторону.
Я открыла флакончик его геля для душа и вдохнула чудесный аромат, отчего мои гормоны впали в неистовство.
Словно по команде (думаю, Мэдок шестым чувством чуял, когда мое тело в нем нуждалось) он открыл стеклянную дверцу душевой кабинки и присоединился ко мне.
Его глаза потемнели, будто от ярости, когда он окинул меня взглядом с ног до головы.
– Черт, Фэллон, – прорычал он тихо. Притянул меня к себе, склонил голову, чтобы намочить свои волосы, затем загладил их назад.
Его рот накрыл мой, и я забыла обо всех заботах в тепле душа и безопасности его объятий.
~ ~ ~
– Хочешь фильм посмотреть? – спросила я, когда он бросил мне полотенце. Мы наконец-то покинули душ час спустя. Мне показалось, что домашний кинотеатр – это отличное место для беседы с ним. Наедине, подальше от любопытных ушей Эдди.
Мэдок обернул одно полотенце вокруг бедер, а вторым сушил волосы.
– Ну, я планировал узнать, свободен ли Лукас сегодня. Мне нужно с ним увидеться.
Я не стала ничего говорить. Он прав. Я виновата в том, что Мэдок потерял возможность встречаться с Лукасом, уехав в колледж раньше. Мы должны срочно его проведать.
– Также я надеялся, что ты сможешь задержаться здесь еще на пару дней, – продолжил он. – У меня осенние каникулы, поэтому я свободен до следующих выходных.
Тяжкий груз разочарования приковал меня к месту.
– В Северо-Западном нет осенних каникул.
Мэдок кивнул, прислонившись к стойке. Его волосы торчали в разные стороны. Он выглядел чертовски сексуально.
– Знаю. Я посмотрел в интернете утром. Но если сможешь прогулять пару дней, ты не пожалеешь.
– Почему?
Я бы с удовольствием осталась тут, чтобы провести больше времени с ним, только мои предметы не для слабонервных. Пропусти день, и пропустишь уйму материала. А я и так прогуляла в пятницу.
– Твоя мать пытается отобрать дом. Я хотел поговорить с Джексом, посмотреть, сможет ли он помочь.
– Каким образом он может помочь? – Я подошла к нему. Мэдок снял полотенце с шеи, поймал меня в петлю и притянул к себе.
– Джекс отлично разбирается в компьютерах, – пояснил он. – Ему удается находить в интернете вещи, до которых никто другой не доберется. Хочу проверить, сможет ли он отыскать компромат на нее.
Не отыщет. Люди моего отца уже пробовали – если не считать частое пользование услугами мужчин по вызову, жизнь моей матери состояла из шоппинга, ресторанов и светских раутов. У папы Мэдока была информация, которой он отказывался воспользоваться.
Хотя Мэдоку я об этом не сказала. Он знал о моей роли в разводе наших родителей, и мне не хотелось ему об этом напоминать.
– Джаред, ну хоть попробуй сперва!
Услышав крики в коридоре, мы с Мэдоком резко обернулись к двери.
– Женщина, ты под кайфом! – рявкнул Джаред. – Ни за что.
– Ох, какой же ты трус! Это всего лишь бальные танцы, – закричала Тэйт.
Посмотрев друг на друга округлившимися глазами, мы подбежали к двери и вместе ее распахнули.
Джаред и Тэйт только что свернули за угол, направляясь в противоположное крыло дома. В их комнату, видимо.
Обернувшись, Джаред пошел спиной вперед.
– Исключено.
Закинув руку мне на плечо, Мэдок выкрикнул:
– На что она пытается тебя подписать?
Развернувшись, Тэйт уперла руки в бока, а Джаред остановился.
– Уроки бальных танцев, – проворчал он сквозь зубы. – Понятия не имею, откуда у нее эта идея взялась.
Тэйт опустила взгляд.
– Я просто подумала, что это будет новый опыт, Джаред, – сказала она, стоя спиной к нему. – Не могу же я танцевать с Мэдоком по каждому поводу?
Я прищурилась, изучая ее. По каждому поводу?
И тут меня осенило.
Свадьба.
Вот о чем она думала. Только судя по высоко вздернутой брови Джареда и смешку Мэдока, мне стало ясно – до них не дошло.
Тэйт любила Джареда. Даже я видела, что он всерьез намеревался жениться на ней когда-нибудь. Она захочет станцевать с ним на их свадьбе, разумеется. А Джаред не выносил танцы.
Может, эти навыки и не понадобятся ему в ближайшие несколько лет, но Тэйт планировала на шаг вперед. Она выглядела рассерженно, покусывая угол рта, однако гордость не давала ей сказать, чего она на самом деле добивалась от Джареда.
– У меня есть идея, – сказала я, крепче прижав полотенце к себе, когда выглянула в коридор.
– Гонка, – предложила им. – Если она победит, то тебе придется брать уроки, пока не научишься вальсировать, словно профи. Если победишь ты, то сможешь отказаться.
Он отвернулся со скучающей миной на лице.
– Я и сейчас могу отказаться. В чем выгода для меня?
Тэйт поджала губы. Похоже, она была готова его отлупить.
– Хорошо, гад. – Тэйт повернулась лицом к своему бойфренду. – Если победишь, то я сделаю то, что ты давно хотел попробовать.
Его глаза озорно засияли. Полагаю, именно так выглядел Джаред Трент рождественским утром.
– Вы договорились? – спросил Мэдок.
Джаред медленно приблизился к Тэйт, обхватил пальцами ее подбородок.
– Следующая суббота. Я позвоню Заку и утрясу детали. – Он двинулся в сторону их комнаты, на ходу выуживая телефон из кармана.
– Что он хочет попробовать? – Я по голосу услышала, что Мэдок улыбался. – Анал? Я думал, вы уже освоили эту территорию.
Волосы Тэйт колыхнулись, когда она покачала головой.
– Не важно. Он проиграет.
Ее ответ прозвучал скорее обнадеженно, чем уверенно.
Мэдок засмеялся.
– Ага, ладно. В последний раз Джаред проиграл гонку, когда… хмм, никогда.
Он прав.
Думаю, моя идея оказалась невероятно глупой, и теперь Тэйт попала в безвыходное положение.

Мэдок

После очередной уморительной ссоры Джаред и Тэйт наконец-то отправились обратно в Чикаго. Он пытался убедить ее оставить свою машину в Шелбурн-Фоллз, раз уж они вернутся через пять дней, но Тэйт решила, что им будет лучше уехать по отдельности и не видеться всю неделю. Джаред взбесился, а она что-то пробубнила насчет того, как к следующим выходным сексуальная неудовлетворенность ослабит его обычно отточенные реакции на треке.
Я не хотел, чтобы мое время с Фэллон быстро подошло к концу, однако не мог сдержать улыбку, предвкушая возвращение на Петлю. Мне не хватало моих друзей гораздо сильнее, чем я думал.
Фэллон согласилась задержаться еще на день или два, поэтому, одевшись, она запрыгнула в мою машину. После встречи с Джексом мы с ней собирались заглянуть к Лукасу.
– Джекс! – выкрикнул я, открыв незапертую входную дверь. – Ты не спишь?
Сверху послышались шаги, и вскоре он спустился по лестнице на первый этаж.
Как всегда, Джекс ходил по дому без рубашки, босиком, в одних черных спортивных брюках Adidas. Его волосы были собраны в привычный хвост, но несколько прядей выбились из-под резинки, словно он только что проснулся. В углу рта у него красовался свежий синяк. Выглядел Джекс чертовски уставшим, однако пребывал в хорошем настроении.
– Привет, старик. – Я поприветствовал его нашей стандартной комбинацией жестов из хлопка и удара кулаками. – Надень футболку, будь любезен?
Это наша личная шутка. Своего рода шутка. Я гораздо горячее. Без сомнений. Только все равно схватил Фэллон за руку, напоминая, что ей можно смотреть, но не трогать.
Джекс начал качаться вместе со мной и Джаредом около года назад. Пусть он еще был молод и продолжал расти, только нам ни в чем не уступал. Он заботился о себе куда лучше своих сверстников. У него был пунктик на здоровье. Хоть Джекс и баловался алкоголем время от времени, однако к сигаретам и наркотикам даже не притрагивался.
Вообще-то, он ненавидел наркотики. Однажды какой-то парень предложил ему травку, и Джекс дико разозлился.
Фэллон сжала мою ладонь, ухмыльнувшись ревностному требованию по поводу футболки.
Джекс скрестил руки на груди.
– Чувак, тебе повезло, что я штаны надел. Что случилось?
Я указал в сторону лестницы.
– Пойдем в твой офис.
Он развернулся, и мы двинулись следом за ним в его логово, как я в шутку прозвал эту комнату. Кэтрин, мама Джареда (и моя будущая мачеха), забрала Джекса от приемных родителей к себе, чтобы ее сын воссоединился с братом.
К несчастью, она души в нем не чаяла, поэтому жутко баловала. Джареду досталась мать, которая думала лишь о себе и пренебрегала им. Джекс же получил повзрослевшую, ставшую ответственной маму. Джареда оставили в покое, а Джекс заработал домашнюю стряпню и ярую фанатку, болевшую за него на матчах по лакроссу.
Хотя, хорошо, что так сложилось. Черт, он заслужил подобную заботу после своего ужасного детства, и Джаред был счастлив объединению своей семьи.
Джексу разрешили забрать спальню брата в связи с отъездом того в колледж. А гостевую комнату он переделал под "офис". Войдя туда, ты будто в мобильном командном центре ФБР оказывался. Там было темно, к тому же бесчисленные переключатели, компьютеры и провода, тянувшиеся по стенам, наводили легкий страх. У одной стены располагалось шесть сенсорных мониторов, по три в два ряда, чуть поодаль на штативе стоял седьмой – Джекс использовал его, чтобы контролировать остальные. На трех длинных столах были собраны малопонятные мне электронные девайсы, еще один компьютер и ноутбук.
Когда в прошлом году я спросил, зачем ему все это, Джекс просто ответил, что любит играть в видеоигры.
Ага, такое не для игр нужно. Здесь дело явно посерьезней.
Учитывая нашу с Фэллон ситуацию, я был благодарен за дружбу с Джексом. Ему под силу подделать документы, по которым меня бы экстрадировали в Судан на судебный процесс с обвинением в госизмене королю (или кто там ими правит), только Джекс был на моей стороне, так что это огромный плюс.
– Ого. – Фэллон замерла как вкопанная, едва преступив порог, отчего я врезался ей в спину.
Выровнявшись, обхватил рукой ее талию, облаченную в серую футболку, и стал ждать, пока она осмотрится.
Комната осталась такой же, как в моей памяти, однако по-прежнему было сложно свыкнуться с представленным изобилием приборов. Каждый монитор работал, на двух из них отображались бессмысленные для меня строчки кодов, на других – веб-страницы, документы, окошки IM-мессенджера. Я был вынужден моргнуть несколько раз, потому что мозг закоротило. Как Джекс умудрялся наблюдать за подобным разнообразием деятельности изо дня в день?
– Джекс… – начала Фэллон с неприкрытым беспокойством в голосе.
Он обошел помещение, отключая мониторы и не глядя на нас.
– Не задавай вопросов, Фэллон, и мне не придется тебе лгать, – сказал Джекс, словно прочитав ее мысли.
Она посмотрела на меня округлившимися глазами, после чего прошептала, растягивая звуки:
– Хорошо.
– Эй, дружище. Окажи мне услугу, – попросил я, подойдя к одному из столов, где заметил ручку и лист бумаги. – Можешь поискать информацию об одном человеке? Патриция Карутерс. – Я написал другие ее фамилии, вкупе с номером телефона. – Ее также можно найти под именами Патриция Пирс и Патриция Фэллон. Поищи приводы в полицию, выписки по кредитным картам, подозрительные знакомства, социальный календарь…
Я вручил ему лист.
– Патриция Карутерс. Это же твоя мачеха, верно? – поинтересовался Джекс, переводя взгляд с меня на Фэллон.
– Это моя мама. – Фэллон сделала шаг вперед, и оглянулась на меня, прежде чем продолжила: – Джекс, извини, что втягиваем тебя, но она переходит все границы из-за развода. Нам интересно, сможешь ли ты, – она виновато пожала плечами, – нарыть что-нибудь на нее. Чтобы она отстала, понимаешь?
Его задумчивый взгляд продолжал перемещаться между Фэллон и мной, но в конечном итоге он кивнул.
– Дайте мне несколько часов.
***
Забрав Лукаса, перекусили в закусочной "У Шевель", а затем направились в скейтерский парк. Я рассказал Лукасу, куда мы собираемся, когда водил его в туалет (где остался караулить дверь, чтобы какой-нибудь извращенец не напугал его). Он никогда не катался на скейте. Еще я сказал, чтобы он держал свой рот на замке. Мне хотелось удивить Фэллон. Если честно, я не знал, как она отреагирует, поэтому решил устроить ей ловушку.
Проще попросить прощения, чем разрешения, не так ли? Таков мой девиз.
Пока мы ехали, телефон без остановки вибрировал у меня в кармане, но я наощупь нашел кнопку и отключил его.
Фэллон посмотрела на мои джинсы, прищурившись.
Я схватил ее за руку.
– Перестань на меня пялиться.
Она закатила глаза.
Мама и отец звонили и слали смс в течение последнего часа. И я знал, почему. Хотя Фэллон беспокоить не хотел.
Они были в курсе, что мы вместе, а я был в курсе, откуда им стало известно.
Однако я не винил Эдди. Она бы не рассказала добровольно. Один из них, должно быть, говорил с ней и спросил о моем местонахождении. Эдди не могла соврать, да и не должна была.
Мама сейчас находилась в Новом Орлеане. Я не беспокоился, что она вдруг объявится вечером.
Папа, с другой стороны, вполне мог нас удивить.
Однако на данном этапе меня уже ничто не остановит. Я не оступлюсь от Фэллон.
Она поглаживала костяшки моих пальцев. Глянув в зеркало заднего вида, заметил, как Лукас качал головой, слушая айпод. Пацан так вымахал. Его волосы стали длиннее, завивались над ушами, и он подрос сантиметров на десять за четыре месяца.
Фэллон крепче сжала мою руку. Я посмотрел на нее краем глаза. Она увидела, что мы свернули к парку Ирокез Мендоза.
Ее хмурое лицо окаменело, когда колесики закрутились у нее в голове.
Сдерживая улыбку, высвободил свою кисть из ее хватки, и положил ладонь ей между ног, чтобы отвлечь.
– О чем задумалась?
Фэллон обхватила мое запястье обеими руками.
– Прекрати! – произнесла она громким шепотом, бросая быстрые нервные взгляды через плечо на Лукаса.
Он до сих пор покачивал головой, смотря в окно.
Я начал поглаживать и массировать ее. По крайней мере, Фэллон на мгновение забыла о злости на меня из-за скейтерского парка.
Не сводя глаз с дороги, надавил сильнее, потом провел ладонью по внутренней поверхности ее бедра.
Обернувшись к ней, проговорил одними губами:
– Я возьму тебя так жестко сегодня вечером. Вот увидишь.
Поджав губы, Фэллон оттолкнула мою руку.
Улыбнувшись, посмотрел вперед через лобовое стекло и резко затормозил.
– Отлично! Мы на месте! – выкрикнул, дернув ручник и заглушив мотор.
Вслед за мной Лукас сразу же выпрыгнул из машины. Мы подошли к багажнику, чтобы достать наши скейтборды. Утром я незаметно пробрался в подвал, где они были спрятаны между полурампой и стеной.
Также я обнаружил пустые коробки, ранее стоявшие под роялем, и разбросанные по полу вещи Фэллон. Она не стала об этом говорить, а я не торопился объяснять свои действия, поэтому мы избегали обсуждать то, как все ее пожитки бережно хранились в укромном месте последние два года.
– Фэллон! – крикнул я. – Кончай балду гонять, иди сюда!
Дверца распахнулась.
– Мэдок! – рявкнула она. – Он ребенок! Следи за выражениями.
Я глянул на Лукаса, саркастично вздернув бровь.
Покачав головой, он пробормотал:
– Девчонки.
Одной рукой открыл багажник и обратился к Фэллон, выглянув из-за него:
– Давай. Выбирай свой яд.

Фэллон

Выбирать свой яд?
Я лучше позволю Лукасу стрелять мне в лицо резинками.
Захлопнув дверь, засунула руки в карманы, и напряглась от прохладного порыва ветра.
– Поэтому ты настоял, чтобы я надела более свободные вещи? – спросила с порицанием.
Когда я собралась надеть джинсы утром, Мэдок сказал мне выбрать что-нибудь посвободнее и не возникать.
Такой чаровник.
Поэтому я остановилась на черных спортивных брюках и серой футболке Obey, а волосы собрала в хвост, приготовившись к запланированному им таинственному приключению.
Каждая мышца в теле одеревенела. Когда-то я была искусным скейтером, но давно не практиковалась. Мое тело оставалось в форме, в отличие от уверенности, а в скейтбординге уверенность и сообразительность являлись залогом успеха.
Я попыталась проигнорировать Мэдока, давая ему понять, что не заинтересована в этом, однако мой взгляд против воли скользнул к багажнику.
Рот беззвучно открылся. Достав руки из карманов, ухватилась за машину и уставилась на свои доски.
Мои доски!
– Не реви только, – поддразнил он. – Думаешь, я бы спас твои Лего, но не скейтборды?
Ничего не могла с собой поделать. Слезы обожгли глаза, пока я смотрела на пять досок, с каждой из которых были связаны особые воспоминания. Моя первая, со сколотыми краями по всему периметру. На ней наверняка даже пятна крови есть. Вторая и третья доски, которые я украсила изготовленными по индивидуальному заказу колесами. На них я училась делать первые прыжки, кикфлипы, вытяжку. Четвертая доска. Ее я любила использовать в боуле. И пятая. Совершенно новая. Ни разу не использованная.
Мои легкие опустели, но я не чувствовала боли.
Посмотрев на Мэдока, с трудом сглотнула, улыбаясь.
– Я тебя люблю, – сказала дрожащим голосом.
Он соблазнительно подмигнул, словно говоря мне, что принял это за "спасибо".
– Я возьму вот эту, – сообщил Лукас, подхватив новую доску.
– О, нет. – Я отобрала ее. – Тебе подойдет вот эта, – сказала, протянув ему побитую, с практически стертым покрытием.
Лукас забрал доску, выпятив губу.
– Для той нужно набраться опыта, – пояснила я. – Понял?
Он кивнул, а я взяла новый скейтборд. Мэдок захлопнул багажник, ничего не выбрав. Я глянула на него, приподняв брови.
– Я не катаюсь, – буркнул он. – Предпочитаю смотреть.
Зажав доску подмышкой, проворчала:
– Великолепно.
– Лукас, – окликнул Мэдок. – Надень это.
Он швырнул ему сетчатый мешок с наколенниками, налокотниками и шлемом. Я попыталась сдержать улыбку. Лукас недовольно сдвинул брови, словно был слишком крут для защитной экипировки, меня же данный поступок впечатлил.
Из Мэдока получился отличный старший брат.
Несколько лет назад он был таким же? Или повзрослел после моего отъезда? Порывшись в памяти, вспомнила времена, когда Мэдок выпивал мои соки Снэпл, чтобы позлить меня, однако потом приходил смотреть со мной телевизор, скрашивая мое одиночество.
А в школе, несмотря на то, что он зачастую меня игнорировал, на праздники всегда присылал мне воздушные шарики и записки с конфетами, чтобы я не чувствовала себя обделенной, когда всем остальным доставляли подарки по школьной почте. Разумеется, Мэдок писал что-нибудь нецензурное или какие-нибудь вульгарные стихи, однако все равно было приятно получить хоть что-то.
Эдди права. Он подбирал осколки.
– Лукас. – Поставив скейтборд на землю, взъерошила белокурые волосы мальчика. – Ты когда-нибудь катался на скейте?
– Пока нет. Но я хочу туда! – Надев щитки и шлем, он указал на боул, на краю которого мы стояли.
– Сегодня ты сможешь там покататься, – уверила я, забрав его доску и поставив ее рядом со своей. – Только тебе придется много тренироваться, прежде чем ты будешь готов к быстрой езде. Давай покажу тебе первые шаги. Ты знаешь, какая нога у тебя передняя?
От стремительного потока крови руки пылали, сердце сильно колотилось. Проклятье, я была рада присутствию Лукаса. Мэдок уселся на скамейку, расправив руки на спинке, и стал наблюдать за нами. Или за мной.
По крайней мере, рядом с Лукасом я не была центром внимания. Уж лучше бы Мэдок предложил мне прийти сюда одной. Снова опробовать себя в деле без зрителей.
Но он меня знал. Знал, что я ничего не сделаю, если на меня не надавить.
– Передняя нога? – Лукас неуверенно поднял одну ногу, опустил, потом поднял вторую.
Я улыбнулась, коснувшись руки мальчика, чтобы привлечь его внимание.
– Ладно, иди и поднимись по той лестнице, – предложила, указав на тротуар.
– Зачем?
– Просто поднимись, – распорядилась более властным, но все же мягким тоном.
Лукас оставил доску на месте и пошел по дорожке, широко размахивая руками.
Как только он поднял ногу над первой ступенькой, я крикнула:
– Стоп!
Лукас замер с поднятой левой ногой, и пошатнулся, оглянувшись на меня.
– Это твоя передняя нога, – сказала я. – Возвращайся.
Мэдок отошел к машине и раскрыл двери, чтобы мы слышали музыку. Зазвучала "All I Need" Method Man. К моему удивлению, Лукас начал покачивать головой, будто тинэйджер, до которого ему еще расти и расти. Эта песня была старше нас с Мэдоком, черт побери.
– Хорошо. – Я согнулась, указывая на его ноги. – Переднюю ногу ты выставляешь на фронтальную часть, а заднюю – на хвост доски.
Он сделал так, как я сказала. Под моим присмотром Лукас встал на доску, опробовал флекс деки, наклоняясь то влево, то вправо. У меня в ногах буквально защекотало от желания почувствовать под собой собственный скейтборд.
Я глубоко вздохнула.
– Теперь, когда двигаешься, разверни ведущую ногу вперед, и отталкивайся задней. Если ставишь обе ноги на доску, снова поворачивай их боком, вот так.
Лукас не стал даром терять время. Не успела я выпрямиться, а его уже и след простыл. Он развернул ведущую ногу вперед, насколько я могла судить. Его черные штаны были настолько длинными, что практически полностью накрывали кроссовки. По крайней мере, Лукас выглядел как скейтер.
Отталкиваясь от тротуара задней ногой снова и снова, он набирал скорость.
Когда Лукас взмахнул руками, я напряглась.
– Ой, – вскрикнул он, после чего свалился с доски на траву.
Выдохнув, оглянулась на Мэдока.
Тот пожал плечами и покачал головой.
– Он будет падать, Фэллон. Расслабься.
Руки Мэдока вновь были растянуты на спинке скамейки. Мой взгляд чересчур долго задержался на изгибах его напряженных бицепсов и трицепсов, выставленных напоказ в зеленовато-серой футболке с короткими рукавами. Я помнила, насколько жесткой и упругой ощущалась его широкая грудь под подушечками моих пальцев. Мэдок был мягок и тверд в нужных местах. У меня буквально слюнки потекли от мыслей о том, как бы сделать ему массаж, чтобы я могла провести пальцами по каждому сантиметру его кожи.
С массажным маслом. С большим количеством масла.
– Фэллон.
Я моргнула, резко подняв глаза к лицу Мэдока.
– Подотри слюну, детка, – скомандовал он. – В постели мы окажемся позже. Не волнуйся.
У меня внутри все сжалось, молниеносный разряд промчался из живота вниз по ногам. Отвернувшись, потерла лицо ладонями.
А потом Мэдок рассмеялся.
Идиот. Засранец. Гад.
Яростно покачав головой, чтобы выбросить его из мыслей, пошла по дорожке Лукасу навстречу.
– Знаешь, что? Ты продержался на скейте гораздо дольше, чем я в первый раз. – Я приобняла его за плечи. – И ты все сделал правильно. Спрыгнул при опасности.
– Не будь трусихой, – выкрикнул Мэдок. – Покажи ему, как это делается.
Немного прикрыв веки, сердито глянула на него, затем посмотрела на свою доску, поджимая пальцы ног внутри своих кед от Van.
– Ты чего? Боишься? – С искренним любопытством Лукас поднял взгляд на меня.
Как я могла поощрять его сделать то, чего сама не делала? Что за мать из меня получится?
Подвигав губами из стороны в сторону, чувствуя выступивший на шее пот, я встала на доску, выпрямила ноги, невзирая на дрожь в мышцах. Медленно перенесла вес с пяток на мыски. Мое дыхание стало поверхностным, когда я покачнулась вперед-назад, прогибая доску и вспоминая, как маневрировать и направлять себя.
Люди часто думают, что в скейтбординге важны только ноги, однако в действительности при катании задействовано все тело. Ты наклоняешь плечи, пятками регулируешь давление, в зависимости от того, какой прыжок, флип или скольжение хочешь сделать.
Развернув одну ногу вперед, второй оттолкнулась от асфальта, согнула колени слегка. Сжала кулаки из-за внезапного потока энергии, заполнившего грудь.
Черт.
Мои глаза расширились; я рассмеялась, после чего накрыла рот рукой.
О, Боже. Надеюсь, они этого не слышали. Я только что получила выброс адреналина от разгона?
Снова коснувшись земли, стала отталкиваться сильнее. Сердце подскочило в груди, когда я свернула влево, обогнув лестницу. Оставаясь на тротуаре, продолжила разгон вдоль бортика боула. В животе и голове будто фейерверки срабатывали.
Мать твою, как здорово.
И почему я отказалась от этих ощущений?

Сделав резкий толчок, помчалась прямиком к Лукасу. Расправив руки, надавила задней ногой на доску, отчего ее передняя часть поднялась в воздух. Объехав вокруг Лукаса, наконец-то остановилась.
Напрягая все мышцы в теле, поборола желание улыбнуться до ушей и подпрыгнуть от радости.
Это было бы несолидно.
Быстро и часто вдыхая прохладный воздух, спрыгнула с доски и заглянула в округлившиеся от удивления глаза Лукаса.
– По-твоему я боюсь? – спросила дразняще.
У него отвисла челюсть.
– Я тоже хочу так научиться.
Наступив на хвост, поймала переднюю часть скейта.
– До вытяжки тебе еще далеко. Давай начнем с тик-така.
Следующие два часа мы с Лукасом тренировались управлять скейтом, уворачиваться от доски при падении, делать прыжки. Я научила его использовать свое тело, и падать с улыбкой. Потому что падения случаются. Часто.
Пообещала, что над кикфлипами мы поработаем в следующий раз, после чего он немного попрактиковался в боуле, пока мы с Мэдоком наблюдали, сидя на бортике.
Положив голову Мэдоку на плечо, закрыла глаза, впервые за долгое время не желая оказаться в другом месте.

***
– Спасибо, – сказала я осипшим голосом. – За сегодняшний день. Мне это было нужно. – По-моему, в течение последних нескольких часов я смеялась, кричала и аплодировала больше, чем на протяжении последних двух лет. Пусть завтра все будет болеть, но сейчас голова кружилась от счастья. Запах Мэдока окутал меня в салоне машины, благодаря чему тело освободилось от стресса. Вечером я опять усну в его объятиях.
Он протянул руку, сжал мое бедро, колеся по улицам города. Мы только что отвезли Лукаса к матери, подоспев к ужину, а теперь направлялись домой.
Я откинулась на спинку сиденья, повернула голову и сонно посмотрела на него.
– Не психуй из-за этого вопроса, но… у тебя были серьезные отношения в школе? Постоянные девушки?
Мэдок фыркнул, включив дворники.
– Женщины всегда задают вопросы, ответы на которые не хотят слышать на самом деле.
– Но я хочу. – Мой тон остался непринужденным. Я действительно хотела знать. Мы не общались два года, и мне хотелось наверстать упущенное.
– Да, – признался он, кивнув и не глядя мне в глаза. – Несколько.
Словно страшное заболевание, ревность проникла в мозг. Кто они? Как они выглядели? Что Мэдок с ними делал? Как их зовут, номера их соц. страховок, адреса?
Безумие просто, как мысли и подозрения способны разрушить душевное спокойствие.
– И? – тихо подначила я.
– И я ни одной из них не признавался в любви, – ответил Мэдок. – Только тебе.
После этого он повернулся ко мне. Из-за серьезности выражения его лица у меня пропал дар речи.
Сонная артерия бешено пульсировала под кожей шеи. Лишь спустя несколько секунд я поняла, что моя челюсть отвисла.
Он дернул подбородком в мою сторону.
– Что значит татуировка Валькнут?
Нетерпеливо вздохнув, отвернулась к окну.
– К чему стегать дохлую лошадь? – полушутя возразила я.
– Ты уклоняешься от ответа.
Да, уклоняюсь. Но что мне делать, черт возьми? Как поведать человеку, с которым хочешь построить будущее, что ты избавилась от его ребенка, не рассказав ему? Мэдоку будет не все равно. Я просто не могла объяснить, что именно означает моя татуировка. Не сейчас.
Почему он не поинтересовался про тату с фразой "Неисправно" или про текст на спине?
Прищурившись, сосредоточила взгляд на каплях дождя, покрывавших лобовое стекло.
– Такая татуировка для каждого означает что-то свое. Для меня это символ возрождения. – Отчасти правда. – Движения вперед. Выживания. – Развернувшись к нему, пожала плечами. – Она круто смотрелась, ясно?
Так-то. Надеюсь, на этом тема будет закрыта. По крайней мере, пока.
Я все ему расскажу. Со временем. Как только смогу. На данный момент мне нужна была еще хоть одна ночь с ним.
Вдруг я вспомнила один из полезных навыков хорошего оратора.
Отвлечь собеседника сменой темы.
Прочистив горло, заговорила:
– Ты так и не спросил про текст на спине. – Его взгляд последовал за моими руками, когда я схватила край футболки и стянула ее с себя.
Округлившиеся глаза Мэдока были прикованы к моей груди, прикрытой одним лишь ярко-розовым кружевным лифчиком.
– На дорогу смотри, – напомнила ему своим самым знойным тоном.
Моргнув, он уставился вперед.
– Фэллон, я за рулем. Так нечестно.
Уголки моих губ приподнялись в ухмылке, как только я заметила, с какой силой Мэдок сжал руль.
– Видишь? – Я повернулась, демонстрируя ему надпись, пролегавшую вертикально от плеча вниз по лопатке. – Что бы ни происходило на поверхности моря, это не потревожит спокойствия его глубин. Любимая цитата моего отца.
Машину слегка занесло, и я почувствовала, как покачнулось мое тело. Мне хватило благоразумия не засмеяться. Я любила, когда он смотрел на меня, и была рада, что могла его отвлечь.
– А еще… – Я приподняла попу, не обращая внимания на ком, вставший в горле от волнения, и быстро спустила свои штаны. Затем разулась и сняла носки, – у меня есть одна вот здесь, – сказала, указав на трилистник на бедре.
– Фэллон! – гаркнул Мэдок. Он дернул руль, выравнивая машину, отчего мощные мышцы его предплечий напряглись. – Проклятье.
Улыбнувшись про себя, откинула спинку своего сиденья до предела. Окна в машине Мэдока не были затонированы. Мы ехали по городу, поэтому кто угодно мог увидеть меня в нижнем белье.
– Что такое? – прошептала я, невинно моргнув.
Он процедил сквозь зубы:
– Мы доберемся до дома только через десять минут. Ты серьезно так со мной поступишь сейчас?
Я посмотрела на него, прикрыв веки, и положила руку под голову. Высунув кончик языка, поймала маленький серебряный шарик штанги зубами. В глубине глаз Мэдока вспыхнуло пламя.
Вся моя кожа, скорее всего, залилась румянцем, однако меня это не заботило. Было так приятно наблюдать за тем, как неуклюже он хватался за руль в попытке не съехать с дороги; как его взгляд скользил по моему телу.
– Мэдок? – пробормотала, повернувшись на бок и подперев голову рукой. – Я хочу, чтобы ты трахнул меня в своей машине.
Огонь в его глазах запылал ярче; он замер, словно машина дальше двигалась на автопилоте. Крепко обхватив руль, Мэдок переключился на шестую передачу и помчался в сторону пригорода.
Не успела я опомниться, как небо потускнело, дождь хлынул сильнее. Следующий час мы провели на обочине тихой гравийной дороги.