-- 1 --
Одна, две, три... сто, двести и еще восемьдесят и семь, и я на пляже. Сколько раз я считала эти ступеньки за прошедший месяц? Вверх, вниз - раз пять за день. Море встречает меня гулкими волнами прибоя, я разуваюсь и иду по воде, не обращая внимания на то, что она ледяная, медленно, вдоль всего берега пустынного пляжа. Солнце садится, красный диск опускается в темные воды - удивительное зрелище, завораживающее в своей красоте. Я наконец дошла до своего любимого камня в полосе прибоя, присаживаюсь, подтягиваю колени к груди, и смотрю вдаль. Я тут последний раз, я прощаюсь и знаю об этом. Минуты текут медленно, позволяя мне подумать обо всем. Я стараюсь запечатлеть в памяти каждый кусочек этого совершенного места: раскидистые деревья, спускающиеся к самому пляжу, каменистый берег и выступающую далеко в море косу рифа. Становится все темнее, вот уже зажигаются звезды, кто бы мог подумать, что они могут быть такими яркими, близкими, нереальными, как осколки вечности, я ложусь, чтобы лучше их рассмотреть. Вот одна мигнула, вторая, сколько среди этих звезд на небе самолетов, завтра в одном из них буду я, и может кто-то будет так же смотреть с берега на меня, летящую там высоко и далеко. Я бы хотела быть этим кем-то, кому не надо уезжать, кто может каждый день только любоваться самолетами, отличая их от звезд в ночном небе, без необходимости подниматься на борт.
- Вода холодная, - звучит совсем рядом такой ставший почти родным за этот месяц голос.
- Ничего, - отвечаю, не оборачиваясь и не поднимаясь, - камень еще хранит тепло солнца.
- Но тебе придется вернуться на берег, - молчание, потом я слышу, как он тоже разувается и идет ко мне по воде. - Идем, я тебя донесу, - я смотрю в такие красивые до боли черты, смуглые, чуть грубые, но ошеломляющие. Не спрашивая еще раз, он поднимает меня на руки и выносит на берег.
- Я могла бы и сама, - говорю я.
- Могла бы, но зачем, если это могу сделать я. Шторм был только сегодня, я же знаю, какая после него ледяная вода. Знаешь, скоро наступит сезон штормов, это первый предвестник, а потом, станет совсем пустынно, до следующего лета. Ты была тут в лучшие дни.
Что я могу ответить на это, он пытается перевести все в шутку, но не тот случай. День назад это срабатывало, но не сегодня. И я целую его, сначала нежно, а потом отчаянно, так, словно он нужен мне больше, чем воздух, и мне совсем не интересно, откуда взялось покрывало, на которое он положил меня, и что мое тело все равно чувствует каждый камушек. Важен только он и я, еще раз, последний. И все замирает в моменте близости двух таких разных людей, встретившихся в этом уголке рая всего на месяц. Мои пальцы путаются в его волосах, которые так привлекли меня с первого дня сочетанием светлых и темных прядей, его карие глаза кажутся черными, словно небо над нами, в них звездами пылает его страсть. Как бы я хотела остановить это мгновение.
А потом мы лежим, уже одетые, в объятьях друг друга, и он лениво выводит круги на моей спине.
- Во сколько ты завтра уезжаешь?
- Утром, в шесть, наверное, пока еще не так жарко.
- А самолет?
- Вечером.
- Ясно. Я буду писать, - говорит он.
- Хорошо, я оставлю тебе свой адрес. А я вернусь сюда на будущий год.
Он соглашается, теснее прижимая меня к себе. Это так легко, в последнюю встречу давать обещания, которые знаешь, что не сможешь выполнить. Пара фраз, которые говоришь, пытаясь убедить себя, что это еще не все, не конец.
- Ты ведешь дневник? - он снова нарушает тишину.
- Нет, а что?
- Я бы хотел, чтобы ты написала в нем о нас. Чтобы это было не просто воспоминанием для тебя, которое потом затеряется среди вороха других. В словах, написанных на бумаге что-то есть, они позволяют вернуться в то время, которое в них описано. Заведешь? Хотя бы для этой одной записи?
- Заведу, - соглашаюсь я. - Мне пора, - говорю я, не предпринимая попыток встать.
- Еще немного, - и я молчу, впитывая в себя его тепло и запах. И минуты снова текут, настоящие хозяева этого вечера, они такие медленные и в то же время такие быстрые. Кажется, я даже задремала, открываю глаза и замечаю, что небо на востоке начинает светлеть, а прохладный ветерок говорит о скором наступлении утра.
- Ночи такие коротки, - говорю я с горечью.
- Слишком, - подтверждает он. Мы собираемся и идем к лестнице. Поднимаемся вместе на сто тридцать ступеней, дальше мне надо идти уже одной. Он обнимает и целует меня, а я прикусываю щеку, чтобы не расплакаться. Нет, не сейчас, потом в машине, когда я буду уезжать, а еще лучше в самолете, не хочу пропустить ни одного мгновения этого последнего дня. Пусть лучше у меня перед глазами расплываются огни аэропорта, чем он или это место.
- Я буду скучать, - шепчет он.
- Я тоже. Прощай.
- До свидания, - он пытается улыбнуться, но получается не очень.
А потом я разворачиваюсь и поднимаюсь выше, считая оставшиеся ступеньки в последний раз, изо всех сил стараясь не оборачиваться. И почему-то в голове появляется мысль, что я так и не написала адрес, но вернуться и сделать это, я не могу. Зачем омрачать такое красивое расставание несуществующей надеждой на встречу. Я уеду и не смогу вернуться, а дневник заведу, и буду возвращаться каждый раз, читая страницы, написанные мой. В это место, к нему, к тому, что было и что могло бы быть. К кусочку своего рая.
-- 2 --
- На какое время синьора хочет снять домик? – спрашивает меня вежливый парень на ресепшене, однако я отвлекаюсь на этот мелодичный язык, который отдается внутри болью и забытыми воспоминания. – Синьора?
- На две недели, пожалуйста.
Я была искренне удивлена, насколько быстро мне удалось получить ключи от домика на побережье. Парень, отдававший мне ключи, сказал, что обычно все дома заняты на месяца вперед и мне невероятно повезло.
***
Casa del mare, недалеко от длинных песчаных пляжей Ачароли. Но это не красивый городской пляж. Вместо песка на берегу тут камни и вместо мелких камушков в воде – рифы, морская жизнь на которых бурлит в своей красоте и разнообразии. Такие пляжи я всегда любила, созданные природой, пусть и менее удобные, но такие настоящие.
«Что ж ты сделал со мной? Что такого, что я не могу отпустить тебя все эти годы?» - я вглядываюсь в горизонт, где море сливается с небом, словно пытаюсь там найти ответ. Ответ, который за все это время не смогла найти внутри себя. Приезд сюда не помог, скорее сделал все только хуже. Там, вдалеке, было так просто представлять, что наше лето, проведенное здесь, было сном, который больше не повторить, но тут, все принимает очертания реальности, от которой не избавиться, как бы мне ни хотелось.
Конец августа, такая жара, а внутри холодно. Удивительно, как же так может быть, какая-то часть внутри меня, которая никогда не оттает. Словно замершая в ожидании чего-то, что сможет ее растопить. И с ней я живу, уже пять лет.
- Мама, мама, смотри, что я нашла! – голос дочки выводит меня из воспоминаний. Как приятно иногда узнать, что ошибаешься. Все-таки временами та часть оттаивает, когда я смотрю на свою малышку. Ее волосы, к концу лета совсем выгорели до светло-русых, но вот глаза сразу определились с цветом – карие, как расплавленная карамель. Они сейчас смотря на меня, когда она улыбаясь протягивает мне в своей маленькой ладошке ракушку.
- Очень красивая, - соглашаюсь я.
- Тут их много, я пойду еще соберу, - она убегает, а я смотрю ей вслед.
Легкий ветер пробегает по кронам деревьев, спускающихся к самому пляжу. Тут совершенно ничего не изменилось. Рядом с разросшимися городами и огромными пляжами этот уголок остался нетронутым, будто застывшим во времени. Крутая лестница, зигзагами стелющаяся по горе, огромные камни в беспорядке разбросанные по пляжу и коса рифа, врезающаяся в море.
- Женя, идем наверх, потом еще спустимся, - зову я свою дочурку. – Разберем вещи и вернемся.
***
Во уже и вторая неделя подходит к концу. Мы загорели, наплавались и нагулялись. Я в любом случае считаю, что приехала сюда не зря и все же… Я почему-то была уверена, что мы встретимся. Так глупо. Он ведь тоже тогда всего лишь проводил тут лето. Это была случайность, одна из многих, из которых складывается наша жизнь. Наивно считать, что случайность может повториться, тем более так удачно для меня. Когда мне везло? Улыбнувшись, спускаюсь по лестнице, привычно считая ступени.
Не стоило и надеяться, что судьба улыбнется мне в этот раз. Скоро мы уедем и я добавлю в копилку еще немного воспоминаний, а в дневнике появится несколько новых страниц. Я тогда завела дневник, как он и просил, и убедилась, насколько верны были его слова. Читая события того лета, я каждый раз возвращалась сюда, воскрешая их в памяти. Один месяц рая на побережье и та наша последняя ночь. Нахожу глазами камень, который все так же выступает из воды сейчас, во время отлива. Я столько слышала слов о том, что иногда прошлое надо просто отпустить и жить дальше, но как это сделать, когда все чувства связаны только с прошлым. Когда все, что питает эмоции и затрагивает душу – там. Как отпустить это, если только оно дает силы на новый вздох. Если оно и есть тот воздух, которым дышишь.
На этом камне волны захлестывают меня, словно воспоминания, отбрасывая назад. Вода уже холодная, скоро сезон штормов и осень. Я так хочу научиться идти дальше, наслаждаясь солнцем, бризом и запахом моря. Так хочу, чтобы это стало теми вещами, которые не приносят с собой ничего, кроме удовольствия.
- Лючия, - я замираю, не решаясь обернуться. Только один человек звал меня так. Впервые услышав, как подруга зовет меня Люсей, он сразу же переложил имя, которое мне никогда не нравилось, на итальянский манер, заставив не только его звучать по-новому, но и меня полюбить его. – Лючия? – голос звучит уже более неуверенно. И тогда я оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с ним.
- Паоло, - я скорее шепчу, теперь уже неуверенная, не знающая чего ждать от этой встречи. А он подходит ближе, я впитываю в себя каждое его движение, каждый шаг, сокращающий расстояние между нами, словно эти шаги могут сократить те года, которые я провела вдали от него.
- Ты не оставила мне тогда ничего, ни телефона, ни адреса, - говорит он, а я улыбаюсь, понимая, что его тон звучит обвиняюще, значит, это значило что-то и для него. И возможно, всего лишь небольшой шанс на то, что можно использовать не прошедшее время, а настоящее. Это и сейчас что-то значит.
- Я верила, что это было только на одно лето, - невпопад отвечаю я то, что столько раз повторяла шепотом, убеждая себя, что так оно и есть.
- Тебе надо поработать над этой привычкой врать самой себе, - улыбается он.
- А тебе над своей честностью, - парирую я.
- Ты совсем не изменилась, - отвечает он, смеясь. А потом внезапно замолкает и просто смотрит на меня. – Зачем ты приехала? – не слишком вежливый вопрос, пожалуй, и уж точно не тот, на который легко ответить. И все же я задумываюсь всего на мгновение.
- К тебе, - честно отвечаю, глядя ему прямо в глаза. И совсем не важно, что я до этого собиралась сказать ему, какие причины искала для себя, чтобы приехать. Причина всегда была одна – он. Тот, кто сейчас притягивает меня в свои объятья, согревая ту замерзшую часть внутри меня.
- Значит, я не зря приезжал сюда каждый год, - шепчет он мне, крепче прижимая к себе.
- Мама, мама, - прерывает нас звонкий голос. Я резко отстраняюсь от него, чтобы словить свою малышку, которая бежит ко мне по пляжу. – Я проснулась, а тебя нет, - плачет она, забираясь ко мне на руки. А потом ее карие глаза встречаются с такими же глазами ее отца.
Самые лучшие моменты в нашей жизни – это моменты, когда не надо слов, когда достаточно взгляда друг на друга, чтобы объяснить все недосказанное, чтобы стереть годы и расстояния. И сейчас, находясь рядом с двумя самыми дорогими мне людьми, я понимаю, что не смотря на конец календарного лета, лето нашей жизни только начинается.
большое спасибо) а к чему объяснения, когда все и так понятно) 