Глава 1
Фера. 890 год Вокруг было светло и тепло. Лето в этом году выдалось просто сверх меры жарким. Молодая пара, которая медленно прогуливалась по зеленому прекрасному парку - остановилась возле могучего дуба. Женщина тихо плакала, а мужчина ласково гладил ее по спине, говоря утешительные слова:
- Тэйлор, милая, не плачь. Все обойдется, вот увидишь. Это дитя благословенно, ты же слышала, что говорили старейшины. Она станет прекрасной правительницей, а ее братья будут оберегать ее и помогать во всем. Разве не об этом мы мечтали? – Женщина еще сильнее всхлипнула и проговорила:
- Он будет ее преследовать, я знаю, я чувствую Крис! Если он найдет ее, это будет концом всего, за что я боролась всю свою жизнь. За что Мы боролись, понимаешь? Алеон просто так не оставит нас в покое! – Мужчина с пониманием посмотрел на свою жену, и выпалил:
- Тогда давай сбежим. Спрячемся в укромном месте, там вырастим нашу дочку, а когда придет время – мы вернемся…
Еще какое-то время пара стояла в тени дерева, о чем-то тихо шепчась, а ночью, королева Тэйлор и ее муж Кристофер сбежали из родного города и мира, оставив там своих сыновей и близких. Спустя три месяца у них родилась дочка, но молодым родителям так и не суждено было увидеть ее взросления и становления на ноги, ибо через несколько дней, на город, в котором они поселились - напало страшное полчище воинов. В живых не осталось никого. Женщины и мужчины, старики и дети – все были нещадно убиты. Порезаны, покромсаны на кусочки. Не пощадили даже самых маленьких детей, и только чудом воины не заметили небольшой живой сверточек, который закрыла своим телом умирающая женщина. Воины ушли, не забыв подпалить бывший когда-то прекрасным город Виридис. Никто не заметил, как из клуба густого тумана появился мужчина, вбежал в дымящийся город, и вынес оттуда тот самый сверточек.
Спустя день, мужчина с маленьким грудным ребенком чудом спаслись от воинов, уничтоживших город. Они стали жить в их поселке - девочку определили на обучение воинскому искусству, а мужчину сделали ее наставником, за его талант к боевым искусствам…
10 лет спустя
Где-то во владениях императора Алеона. Земля. На поселок опустилась ночь. Тут и там были слышны стоны страдающих людей, крики агонии, или звуки битвы на мечах. Маленькая девочка, лет десяти, бежала по грязной улице, не обращая ровно никакого внимания на лужи и грязь. Она убегала, потому что не было иного выбора. Сегодня, Аннабэль снова напакостила, а именно: своровала со стола лишнюю булочку и попыталась ею накормить одного из пленников, на чем собственно и попалась. Разогнавшись на полную мощь своих юных ножек, девочка не рассчитала силы и на особенно крутом повороте поскользнулась. Она шлепнулась лицом в грязь и попыталась быстро встать, но не успела. Один из гнавшихся за ней воинов быстро настиг беглянку, и, со всего маху, пнул девочку ногой. Спину сразу же обожгло ужасной болью. Анна выгнулась дугой, и бессознательным грузом упала в грязь.
Сознание с трудом возвращалось к девочке. Голова гудела, руки ныли, а спина… она жгла адским пламенем.
«Неужели выпорют?» - пронеслось в ее голове, в то время как спину обдало ветром, а затем первый удар хлыста рассек воздух, но спины девочки так и не достиг.
- Отставить! – эхом по помещению пронесся властный голос одного из приближенных самого императора. Девочку развязали, и увели.
***
Помещение, в котором она сейчас находилась, было больше похоже на спальню, чем на ванную комнату, но вместо постели там стояла небольшая ванная, с чистой водой, над которой клубился пар.
- Умойся и приведи себя в порядок, - велел мужчина, после чего на пятках развернулся и ушел прочь. Девочка, долго не думая, содрала с себя грязную одежду, и быстро погрузилась с головой в приятную горячую воду. Вот уже несколько дней ее наставника нет в лагере, поэтому уследить за непоседливой девчонкой было не кому, вот она и вляпалась в очередную передрягу. Говорить, что это было не впервые – все равно, что ничего не говорить. Аннабэль была словно один огромный магнит для неприятностей.
«Странно все это», - думала девочка, -
«обычно за то, что я сотворила, мне положено было 10 ударов батогом и ночь с подвязанными руками к потолку, вместо этого меня освободили, да еще и ванну принять приказали. К чему бы это?» - Такие мысли роились в юной головке девочки, в то время как ванна медленно остывала. Когда вода уже стала практически холодной, девочка выскочила из нее, и быстро одевшись в чистое платье, которое ей оставили - выглянула наружу. Охранник, стоявший на страже возле двери, обернулся, и смерил ее неприветливым оценивающим взглядом. Потом подошел тот самый мужчина, который спас ее от порки и приказал следовать за ним.
Спустя несколько минут, они подошли к огромной массивной двери. Мужчина остановился, и, обернувшись к девочке, оскалил зубы в жутковатой ухмылке. Он снова придирчиво осмотрел ее, и, протянув руку к волосам девочки - освободил их от веревочки, которая не давала пышным кудряшкам падать на лицо.
- Идеально, - словно промурлыкал мужчина, и, постучав в массивную дверь, произнес:
- Я привел ее хозяин! – даже не видя своего господина, он склонил голову в почтительном поклоне. Из-за двери послышалось приглушенное:
«пусть войдет», после чего мужчина выпрямился, и пропустил девочку в комнату, которая принадлежала императору. Анна тихо прошмыгнула, и, потупив глаза в пол, нерешительно остановилась.
«Странно все это», - снова пронеслось в ее юной головке, в то время как мужчина, откланявшись, скрылся за массивной дверью.
Как и положено, по ее статусу, девочка в нерешительности стояла возле двери, склонившись в почтительном поклоне.
- Подойди, дитя, - раздался эхом низкий мужской голос. Анна не поднимая глаз, подошла настолько близко, что заметила небольшую лужу крови неподалеку от нее.
- Как тебя зовут? – Его голос пугал и, в то же время, успокаивал, словно в нем было что-то родное, что-то, что может принадлежать как ему, так и ей.
- Аннабэль, мой господин, - прошептала девочка, не смея говорить громче.
- Красивое имя, - прошелестел голос над головой, - Бэль, можешь поднять голову, не бойся, - звук его голоса сводил сума, ее внутренности сжимались от одной только мысли, что в нем есть что-то родное. Не смея перечить, девочка медленно подняла взгляд, и чуть было не заорала во все горло, от увиденной ужасной картины. Перед ней возвышался просто огромный мужчина, ростом более двух метров. Плечи широкие, словно скала, огромные руки, накачанное тело, одетое в одни лишь черные как ночь штаны. Но не он ее испугал, а полумертвое тело несчастного пленника, которого она пыталась накормить, подвешенное за цепи к потолку. На нем не осталось ни единого живого места. Море ссадин, кровоподтеков, и ножевых ран. Глаза опухли и превратились в щелки, губы потрескались, нос, сломанный в нескольких местах, на груди зияло столько открытых, сочащихся кровью, ран, что было невозможно найти хоть кусочек неповрежденного тела. А его пах… хоть девочка еще ни разу не видела голых мужчин, но все равно поняла, что там что-то не так, чего-то не хватает. Пленник хрипел, и явно находился в агонии. Его веки были опущены, а из горла вырывались еле слышные стоны и хрипы.
- Он был пойман, когда пытался сбежать, - стальным тоном промолвил император. Анна поежилась, но не отвела взгляда.
- Мне доложили, что ты пыталась его накормить, – все те же стальные нотки были присущи в его тоне, - Ты знаешь, за что его посадили в карцер? – спросил мужчина, от чего девочка поежилась. Нет, она не знала, за что с ним так поступили, так же, как и не знала, зачем попыталась ему помочь. Девочка просто не смогла пройти мимо, увидев, в каком он состоянии.
- Нет, мой господин, - покорно пролепетала Аннабэль.
- Он вор и мошенник, заставляющий людей отдавать все нажитое непосильным трудом в его руки. Из-за этого негодяя от голода умерло целое семейство. – Выплюнул император, глядя прямо в расширенные от ужаса глаза девочки.
- Я… я… не знала, - прошептала девочка, со всех сил сдерживая неведомо откуда взявшиеся слезы. Она жалела этого мужчину. Ведь чувствовала, что это клевета. Он был невинным, она знала это на подсознательном уровне, но заявить об этом было равносильно самоубийству. Поэтому, девочка попыталась хоть как-то сгладить ситуацию, и спросила первое, что пришло в голову:
- Он… умирает? – Глаза уже были на мокром месте, но она все еще могла сдерживать слезы. Она не заплачет. Не посмеет.
- Думаю, это действительно так, - удовлетворенно проговорил император, и, взяв со стола длинный нож, на котором красовалось множество таких же острых ножей, щипцов и всего что прилагалось к пыткам, протянул ей его со словами, - ты можешь облегчить ему страдания Бэль, просто возьми этот нож и воткни его прямо в сердце мужчины. – Голос императора был словно мед. Он соблазнял ее и в то же время пугал.
– Убей его, - повторил император, и девочка нервно сглотнула, - ну же, Бэль, сделай это, покажи, насколько ты предана своему народу и мне, - словно змей искуситель продолжал Алеон. Девочка трясущимися руками взяла нож и, сжимая его покрепче маленькими ладошками, подошла к несчастному на расстояние удара, но замерла на полпути. Руки немилосердно тряслись, глаза щипало от слез, но она не могла. У нее не выходило перебороть саму себя, и тогда она почувствовала сильное тело позади, которое прижалось к ней, и мощная рука накрыла ее трясущуюся ладонь, сдавив, потянула ее вперед. Сталь соприкоснулась с телом, и мягко прошла вглубь, пронзая сердце. Анна почувствовала, как оно в последний раз содрогается, и замирает, словно ударившись о стальную преграду. Кровь хлынула на ее руки. Слезы рекой покатились из глаз девочки, когда пришло осознание содеянного. Она убила его! Невинного человека. Собственными руками. По комнате прокатился ужасающий леденящий душу смех императора, и тихий всхлип девочки, которая рухнула на землю. Она не заметила, как пришла стража, сняла бездыханное тело с цепей, и унесла его в неизвестном направлении. Девочка все сидела и сидела на земле, оплакивая смерть невинного человека. Откуда у нее было это сострадание, девочка так и не поняла. Секунда тянулась за секундой бесконечно долго, за ними пошли минуты, и вот император, не выдержав, подошел к ней, и, присев на корточки, схватил за подбородок, заставляя тем самым поднять взгляд.
- Ты слаба! – выплюнул он, после чего отвесил ей такую пощечину, от которой девочка сразу потеряла сознание.
***
Со стоном, и головокружением, Аннабэль вынырнула из забвенья. Первое, что бросилось в глаза, это полутемное помещение, в котором она находилась. Покои императора Алеона. Она все еще была здесь. Девочка медленно, словно боясь, подняла глаза вверх, и заметила, что висит на той же цепи что и несчастный мужчина до нее. Раздался звук открываемой двери, и в комнату вошел император. Он тихо приблизился к ней, и, взглянув прямо в глаза девочки промолвил:
- Плохая реакция Бэль. Как я заметил, ты не умеешь терпеть боль. – Прошелестел его голос. Девочка не промолвила ни слова, что собственно говоря, правильно сделала. Она знала золотые правила выживания: отвечать, когда спрашивают; никогда не задавать вопросов; и ни за что не сметь дерзить. Несколько секунд стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком лязга цепей, которыми Анна была привязана к потолку.
- Ну, хоть правила ты знаешь, и это уже плюс, - пророкотал мужчина, вплотную приближаясь к девочке. На нем, так же как и раньше, практически не было одежды, лишь черные штаны облепляли массивное тело.
- С сегодняшнего дня я буду тебя учить. – Со стальными нотками в голосе проговорил мужчина, и, ухватив за длинные кудряшки девочки, поднял ее голову так, чтобы она смотрела прямо в его глаза, после чего сказал:
- Ты запомнишь все, чему я тебя научу, и, когда придет время - станешь истинным воином моей армии. А сейчас, первым твоим уроком будет боль, ведь самый преданный воин знаешь кто? – Девочка непрестанно смотрела в разноцветные глаза и с каждым словом ужасалась все сильней и сильней, а когда пришло время для ответа, она не смогла вымолвить и слова. Девочка просто попыталась покачать головой в разные стороны, но из-за стального захвата, ее пронзила такая боль, словно ей выдергивали каждый волос.
- Самые преданные – это сломанные воины, познавшие все виды боли. – После этого мужчина отпустил голову девочки, и направился к столу, на котором лежал уже очищенный набор для пыток. Спустя секунду помещение наполнилось криком маленькой десятилетней девочки, наполненным дикой болью…
Император нещадно издевался над телом Аннабэль. Казалось, будто на ней не было ни единого места, над которым бы он не поработал. Каждый день начинался и заканчивался одинаково. Будили девочку, выливая ведро ледяной воды на нагое израненное тело, после чего пытали и избивали всеми способами, а вечером, приводили одного из пленников и приказывали убить, но она отказывалась ссылаясь на то, что не может этого сделать, после чего несчастного убивали прямо на глазах Анны, а девочку снова подвешивали за руки к потолку, и снова начинали пытать с удвоенной силой. Спустя три дня изнурительных издевательств, император пришел к ней, но, приступив к пыткам, странно на нее взглянул, и отложил нож.
- Разве тебе не хочется свободы? – спросил мужчина, девочка лишь устало посмотрела на него, и не ответила ничего, просто не смогла. Спустя сутки, проведенные здесь, она сорвала голос, и на данный момент совершенно не могла говорить. Молчание он воспринял по своему, и поэтому стал делать то, что с ней никогда еще не делали…
Сначала его массивная рука опустилась на израненную грудную клетку девочки, туда, где только начала формироваться грудь, он потянул за сосок, издав какой-то непонятный девочке звук. После этого его вторая рука опустилась на другой сосок девочки и проделала то же самое. Грубо и сильно потянув за оба соска, мужчина стал наслаждаться сиплыми рыданиями вперемешку со стонами боли. Но на этом пытка не завершилась, он грубо притянул девочку к себе, а та стала хныкать, мужчина со всей силы отвесил ей оплеуху. Анна замолчала, но лишь для того, чтобы подавиться всхлипами. Она укусила себя за язык, сильно, до крови, после чего его губы властно и неприятно завладели ее израненными устами. Он сминал их, кусал за губы, посасывал и делал невообразимые вещи. Девочка молила о забвении, просила, чтобы ее накрыла странная спасительная темнота, но она не приходила, и Анне приходилось терпеть все издевательства и омерзительные вещи, что вытворял с ней император. Спустя какое-то время его руки стали опускаться все ниже и ниже, а губы с зубами проделали омерзительную дорожку вдоль ее шеи к набухшим от боли соскам, после чего он грубо завладел ими. Массивная ладонь мужчины опустилась к пупку девочки, очертила на нем круг и двинулась дальше. Она вскрикнула, когда грубая рука накрыла ее между ног, и стала поглаживать там, где даже она старалась не сильно тереть, когда мылась. Вторая же рука мужчины медленно спускалась по ее позвоночнику все ниже и ниже, до тех пор, пока не достигла линии ягодиц. Он грубо схватил ее за попу, приподнимая. Слезы непроизвольно покатили градом из ее глаз, но насильник не обратил на это ровно никакого внимания. Грубо, одним движением, он развел ее ноги, и мощным рывком ворвался в ее узкие глубины. Сип вперемешку с тихим криком отчаяния и боли наполнил помещение, в то время как мужчина грубо и очень жестоко лишал невинности десятилетнюю девочку. Она ревела, молила в голос, чтобы он прекратил, но вместо этого он все сильнее и сильнее вторгался в нее, лишая той малой частички светлого в ее душе. Боль которую она испытывала ранее не могла сравниться с той, которую она испытывала сейчас. Глаза жгло от слез, горло болело, как будто в него залили расплавленный свинец. Грудь немилосердно болела, а между ног… там просто все жгло до такой степени, что казалось, она сейчас распадется на две части. То, что сейчас находилось в ней, оказалось таким огромным и невероятно теплым, что было невозможно осознать, что оно все там поместилось. Когда все завершилось, он развернул ее к себе спиной, приподнял за ноги, и снова вторгся в нее, но Анна больше не плакала, она вообще больше ничего не чувствовала, будто это все происходило не с ней, будто она была лишь немым зрителем этой ужасной картины. Спустя какое-то время, он оставил ее одну. Девушка висела на цепи, с пустыми глазами. По ее ногам текла кровь, вперемешку с какой-то неизвестной ей субстанцией, но Аннабэль было на это наплевать, она ждала, когда же за ней придет смерть, но вместо этого, ее грубо спустили на землю, вложили в руку нож, сказав всего одно слово:
«Убей». Без каких-либо мыслей, или чего-то другого, девушка потянулась на дрожащих ногах к тому, кого поставили перед ней на колени. Это был мужчина, лет сорока, тощий и грязный, с израненным лицом и такими же пустыми глазами, как и у девушки. Без каких либо эмоций на лице, Анна замахнулась ножом, и вонзила его прямо в сердце мужчины, тот издал какой-то звук, наверное, крик, но она его не слышала, а просто методично поднимала и опускала нож, по рукоятку измазанный в крови. Когда же на ее голову опустилась сильная рука, она вздрогнула, и, тяжело дыша, остановила движение.
- Молодец, - довольный результатом прошептал Алеон. Он и не думал, что сломать ее будет так тяжело, но ее тело, эта эйфория, которую он испытал, находясь непосредственно в ней - были ему лучшим подарком. Мужчина не сомневался в результате своей работы. Три дня непосильного труда, и самая непослушная девчонка его лагеря стала белой и пушистой. Ну… на счет белой он бы поспорил, ибо вид у нее был хуже некуда, но да ладно, это была его работа. Он получил то, чего желал, а наградой ему послужила перспектива, в которой был собственный воин, который способен будет не только его защитить, но еще и удовлетворить во всех смыслах. Император был доволен собой как никогда. Велев убрать изуродованный труп, Алеон повернулся к девушке, и небрежно бросил через плечо.
- Приберитесь здесь, а ее умыть, и вернуть в лагерь. – Потом он, глядя прямо в ее пустые глаза, опустился на одно колено, и прошептал:
- Ты была просто великолепной, и такой узкой, - он провел языком по своим губам, и мечтательно прикрыл веки, после чего выпрямился, и ушел.
Анну подняли и накинули на ее нагое тело какую-то ткань, но она не обратила внимания какую именно. Сделав один шаг, девушка поздно осознала, что к ней неумолимо приближается пол. Рухнув на землю, Анна даже не пыталась встать, поэтому ее повторно подняли на ноги, и потащили к выходу. Как она оказалась в той же ванной что и несколько дней назад она не помнила. Ее раздели, и грубо кинули в воду, после чего велели помыться. С немилосердным усилием она сделала все, что от нее потребовали, а когда выползла из красной от крови воды, то не нашла сил вытираться, и на мокрое тело натянула какие-то шмотки. Ее снова повели куда-то, как оказалось в ее собственную лачугу. Все ученики и наставники жили в собственных небольших дряхлых домиках, в один из которых и привели Анну. Ее болящее и израненное тело бросили на скудное подобие кровати, состоявшее из потертого клочка ткани, и заперли двери. Последнее что она помнила, это как долгожданная темнота стала постепенно накрывать ее затуманенное болью и отчаянием сознание…
хотя... кто меня знает что я тама придумаю для Алеона )))) Впервые один из моих героев вызывает во мне столько негативных эмоций... я когда писала ревела и злилась и вообще ломала себя , так что да, император обязан понести свое наказание. 
