Нейт.

- Ты поздно, - говорит Лена в тот момент, когда я вхожу в переднюю дверь.
Я смотрю на нее. Она в кухонном фартуке, во рту сигарета, черные волосы завязаны на макушке.
Она смотрит на меня своим темно-синим взглядом, и я щурюсь. Она снова выпила. Я вижу это. Ее глаза стеклянные, кожа потеряла все краски, став бледной.
- Где Мейси?
- Спит, - мямлит она, бросая сигарету в раковину. – А где ты был?
- У Лиама.
- Зачем?
Я подхожу, беру стакан и сажусь на стойку, наполняя его виски.
- Там было несколько друзей, хотелось и его проведать. Я не видел его и Келли несколько месяцев.
- Как Келли? – спрашивает она, садясь на стойку рядом со мной.
Лена когда-то была потрясающей женщиной, и в некотором смысле она таковой и осталась. Просто она запустила себя.
Ее темные волосы не шелковистые, как это было раньше, а редкие и тусклые. Ее кожа уже не тот кремовый фарфор, который я когда-то обожал. Но она все еще моя жена, и поэтому я не могу уйти.
Плюс есть Мейси.
- Он в порядке, - отвечаю я. – Все еще занимается серфингом.
- У тебя завтра гонка, - говорит она, скрестив ноги.
- Ага.
- Я не могу прийти. Джасинта хочет, чтобы я сделала ей маникюр. Я обещала ей прийти. Можешь взять Мейси с собой?
Я поворачиваюсь к ней.
- Как бл**ь я могу взять с собой Мейси, если у меня гонка?
- У тебя много друзей. Попроси кого-нибудь приглядеть за ней.
- Ты знаешь, что мне это не нравится.
Она спрыгивает со стойки.
- Я не могу взять ее с собой, так что ты можешь или взять ее с собой, или не ехать, все зависит от тебя.
- Гонки наш чертов доход, - рычу я. – У меня нет выбора!
Она пожимает плечами.
- Я спать. Поговорим об этом утром.
Я уставился на ее спину, смотря, как она уходит, возмущенный тем, ей что-то постоянно важнее нашей дочери. Я заглатываю остатки виски и иду в комнату Мейси. Я захожу и вижу ее, свернувшуюся калачиком на кровати, ее светлые волосы разбросаны по подушке. Я не знаю, откуда у нее блондинистые волосы, но я верю, что Лена была блондинкой в детстве. Мейси похожа на меня: ее глаза, ее кожа, ее лицо. Волосы - единственное, что досталось ей от Лены.
Я шагаю ближе, прищуриваюсь. Она лежит без одеяла, свернувшись в крошечный шарик. Я смотрю вниз на ее кровать и понимаю, что она мокрая. Рычу, спеша легонько поднять ее крошечное тельце. Она писается в постель, потому что Лена слишком ленива, чтобы надеть памперс. Она знает, что девочка еще не может спать без этого. Мейси сворачивается, отчего я чувствую рукой мокрые штанишки, когда я несу ее на чистое место на полу.
Я осторожно кладу ее вниз и снимаю мокрую одежду так быстро, насколько можно, чтобы не разбудить. Она мычит, и ее маленькие глаза открываются, моргая. У нее потрясающие зеленые глаза. Ее маленькие губы раскрываются.
- Папочка? – пищит она.
- Эй, Принцесса, - шепчу я, одевая памперс. – Ты описалась в постель. Все хорошо, папочка все приберет.
- Я не ношу ди ди, - ее голос мягкий и приятный.
Она зовет свои памперсы ди ди с того времени, как научилась говорить. Я никогда не исправлял ее. Она еще маленькая. Если ей так нравится называть их так, то кто я такой, чтобы останавливать ее?
- Все хорошо малышка, - говорю я, одевая чистую пижаму на ее маленькое тело. – Теперь все чисто.
Я поднимаю ее на руки, стягиваю с кровати грязное белье. Несу ее в зал, чтобы взять свежие простыни, сажаю ее на кресло-качалку в углу, а сам укладываю ее постель. Когда я заканчиваю, то поворачиваюсь, поднимаю ее и кладу обратно на матрац. Я глажу ее кудри и вижу, как ее маленькие глазки начинают снова закрываться.
- Спокойной ночи, сладкая моя.
Я осторожно выхожу, прикрыв за собой дверь. Я думаю спать на диване, но это так чертовски неудобно, что я решаю поспать рядом с Леной, чтобы раз***ть свою спину перед завтрашней гонкой. Можно подумать, что с моим доходом мы могли бы позволить себе нормальную мягкую кровать, но нет, Лена настояла, чтобы мы купили новомодную, которая жесткая, как камень.
Я вхожу в комнату, Лена лежит на кровати, голая, волосы ниспадают по ее груди. Было время, когда я не мог устоять перед ней, но сейчас мне трудно уважать ее и ее тело. Как я могу, когда она не уважает наш дом, наш брак и нашу дочь? Я игнорирую ее, прохожу мимо и снимаю рубашку. Обычно, мы спим в разное время, так что мы не разговариваем на тему "почему ты больше не трахаешь меня?"
Я снимаю свой пояс и бросаю на пол, перед тем, как иду в ванную и чищу зубы. Я делаю это так долго, как только могу, но она все еще на кровати, смотрит на меня, когда я вхожу обратно. Она раздвигает ноги, раскрываясь для меня. Я вздыхаю. Я не знаю, как отказать ей, не задев ее чувств. Я так зол из-за Мейси, но не хочу ее обидеть.
- Давно не видела тебя без рубашки, - говорит она, глядя на мою грудь. – Я скучала по этому. Ты стал крепче, Нейт. Мне повезло, да? Мой муж горяч.
Я не отвечаю ей. Я просто ложусь в постель, накрываясь.
- Я устал, Лена.
Она подкатывается ко мне, пытаясь оседлать мои бедра, но я отталкиваю ее.
- Ты больше не трахаешь меня.
Я знаю, что за этим последует.
- Я трахнул тебя две недели назад, - бормочу я, кладя телефон на тумбочку.
- Две недели это очень долго.
- Я был занят.
- Ты меня больше не любишь, - заплакала она.
Я вздыхаю.
- Не усложняй.
- Не в этот раз, - кричит она. – Т ы постоянно обвиняешь меня в том, что я плохая мама и жена. Но я делаю все, что могу.
Я поворачиваюсь и смотрю на нее.
- Мейси сегодня была без памперса, она описала кровать. Ты хоть проверила ее до того, как прийти сюда?
Она скрещивает руки на груди.
- Она до этого была в порядке.
- Она не была, Лена, - кричу я. – Она лежала так несколько часов. Она замерзла. А ты хочешь поспать в своей моче? Это бл**ь так трудно надеть памперс?!
Она начинает плакать, крупные капли стекают по ее щекам.
- Ты ненавидишь меня. Ты думаешь, что я плохая мать. Ты никогда не гордился мной.
Блять.
Я ненавижу, когда она плачет, честно. Это всегда было моим слабым местом.
- Я не ненавижу тебя, - говорю так мягко, как только могу. – Я просто хочу, чтобы ты больше о ней заботилась.
- Я буду, - шепчет она, пробегаясь руками по моей груди. – Я буду, мне жаль, детка. Так жаль. Я буду сильней стараться.
Я вздыхаю и обнимаю ее.
- Я уверен, что ты будешь.
Брак означает пытаться.
Нельзя просто отступать.
Надо бороться за свой выбор.
Я говорю себе это снова и снова, каждый день. Брак это не то, от чего можно просто отступиться. Если он разрушается, надо бороться. Надо пытаться. Я пытаюсь. Я пытаюсь каждый день. Я уверен, все получится. Я уверен, она опять станет той женщиной, на которой, я думал, что женился. Мне просто надо было повеситься там.
- Трахни меня, Нейт, - шепчет она, поднимаясь на колени. – Пожалуйста?
И я трахнул ее.
Это отняло у меня битый час.
Тогда я провел всю ночь, сидя и смотря в окно, потому что я знаю, это прошло.
Меня тут ничего не держит. Я борюсь за мою маленькую девочку, больше ни за что.
***
Эйвери.
Утро наступает быстро, и у меня уходит целый час, чтобы вылезти из постели на утреннюю пробежку. Прохладный воздух будит меня окончательно, но когда я плетусь на работу, то чувствую, будто вообще не спала. Я уверена, что это эмоциональное истощение. Этот день ползет со скоростью сонной улитки, проходит, кажется, лет сто, до ланча, и еще столько же после, до того, как оказываюсь в студии.
- Добрый день, Эйвери, - говорит Мегги, улыбаясь, когда я прохожу через зал. Она, как мама, которую я потеряла, она постоянно заботится обо мне.
Я улыбаюсь ей в ответ, восхищаясь ее высоким, стройным телом. Ей под шестьдесят, но выглядит на двадцать. Она больше не занимается танцами серьезно, но приходит в студию, где провела половину жизни, как профессиональный танцор. Она удивительная. Ее длинные черные волосы завязаны в пучок на голове, и одета она в элегантное платье, ниспадающее до колен.
- Приветик, Мегги, - говорю я, и, маша рукой, иду к шкафчикам.
- Лин не танцует сегодня. Она заболела, так что тебе не обязательно быть здесь. Ее урок отменен.
- Я могла бы его провести, - говорю я, поворачиваясь к ней.
- Тебе нужен выходной. Ты приходишь сюда каждый день кроме воскресенья. Иди домой, отдохни.
Я хмурюсь. Это часть моего графика, я не знаю, чем занять себя, не будучи тут.
- Перестань так смотреть, - смеется она. – Было бы неплохо заняться тебе чем-нибудь вне студии.
Я вспоминаю о билете, который дал мне Нейт. Может сходить на гонку? Стоит ли? Я его совсем не знаю, но если честно, то у меня совсем нет выбора. Келли занят, а Лиам не хочет меня видеть. Я всегда думала, что очень трудно заводить друзей, поэтому об этом не могло быть и речи. Может быть, будет неплохо сходить на гонку. Это лучше, чем идти домой.
- О чем ты думаешь? – спрашивает Мегги.
- Друг дал мне билет на мотогонку, которая будет сегодня днем.
- Стоит сходить, - поощряет она. – Это пойдет тебе на пользу.
- Я размышляю, - говорю я, колеблясь.
Она кладет мне руку на плечо и направляет к двери.
- Иди и повеселись. Увидимся завтра.
Я тихонечко смеюсь.
- Очень трудно отказать, когда вы прямо таки выпихиваете меня за дверь.
Она поворачивает меня и целует в макушку.
- Я очень рада, когда ты здесь и помогаешь, но сегодня выходной. Наслаждайся этим.
- Ладно, - говорю я, обнимая ее.
- Пока, сладкая.
Ну, вперед.

Нейт

Я открываю входную дверь ключом, подталкивая ее рукой. Я захожу в дом и услышу тихий монотонный звук в кухне.
Может быть Лена, в конце концов, решила сделать уборку дома. Только Богу известно, сколько она уже не занимается чертовой уборкой, гора грязных тарелок выросла до такой степени, что наконец-то настал момент, когда она решила оторвать свою ленивую задницу от дивана и сделать хоть что-то. Я снимаю свои ботинки и скидываю куртку, а затем иду в гостиную.
Телевизор был включен, но Мэйси не смотрела его. Шум мультиков наполняет все пространство комнаты. Я разворачиваюсь и иду в кухню и то, что я там вижу заставляет мое тело содрогнуться, а кровь застыть. Моя маленькая девочка, моя трёхлетняя крошка стоит на кухонном стуле перед раковиной, и ее руки были опущены в раковину, наполненной водой так, что вода переливается и стекает на пол, ее волосы немного приподнимаются, когда она опускает руки в раковину, она поёт песенку, слова которой я не могу разобрать.
– Мэйси ?– говорю я, входя на кухню
Она поворачивается ко мне и в ее руке – огромный нож. Мое сердце перестает биться. На секунду я даже перестаю дышать. Все в моем мире теряет для меня смысл, я сосредоточен только на ней, и чувство паники пронзает мою грудь.
– Детка, положи нож на место.
Она смотрит на нож, потом опять на меня.
– Я мою посуду,– говорит она мне с сияющей улыбкой.– Мамочка спит, она забыла приготовить для меня ужин. Я помыла всю посуду и теперь могу приготовить для папочки и для себя что-нибудь на ужин.
Мое сердце разбивается от того, что я вижу и слышу. Это разрывает его на чертовы кусочки.
– Папочка сейчас здесь, милая,– говорю я мягко и нежно.– Теперь я могу приготовить что-нибудь по-настоящему вкусное на ужин. Не волнуйся.
Она доверчиво кивает и бросает нож обратно в раковину. Я наконец-то смог выдохнуть, беру ее на руки и крепко обнимаю, зарываясь носом в ее мягкие волосы, вдыхая родной запах.
– Детка, иди и посмотри мультики. Я скажу мамочке, что мы будем готовить ужин, хорошо?
– Хорошо, папочка!
Я отпускаю свою малышку, она бежит в гостиную, а я разворачиваюсь и иду по коридору, злой, мои кулаки трясутся от ярости. Я вхожу в спальню, где Лена растянувшись, безмятежно спит на кровати. Я подхожу к ней, чтобы как следует объяснить ей, как нужно вести себя с детьми, хочется сорваться и накричать, но я замираю в оцепенении. Она пьяна, я могу почувствовать разящий от неё запах алкоголя. Я преодолеваю последние несколько шагов до кровати, наклоняюсь к ней и трясу ее за плечо. Она стонет, переворачиваясь и моргая, открывает заспанные глаза.
Она внимательно смотрит на меня покрасневшими от всего выпитого глазами.
– Что ты, твою мать, вытворяешь?– зло рычу я.
– Какие проблемы, Нейт?– она зевает.– Я спала.
– Чёрт, есть проблемы,– говорю я шипящим и срывающимся от напряжения голосом.– Наша дочь была на кухне у раковины, одна. С долбанным ножом в руке, пыталась приготовить дурацкий ужин, потому что ты здесь хрен знает чем занимаешься.
– Я просто дремала, что ты шумишь. – она садится, хмурясь .
– Ты мертвецки пьяна, чёрт бы тебя побрал!– гневно рычу я.
– Я выпила с другом, давай просто покончим с этим, нет причин для ссор. Мэйси смотрела мультики.
– Ты слышишь меня? У неё в руке был чертов нож!
– О, Господи, Нейт. Ты всегда будешь так со мной обращаться? Я делаю все возможное, я стараюсь.
Я сжимаю и разжимаю свои кулаки.
– Я сейчас отведу ее поужинать. И когда я вернусь, тебе лучше бы оторвать свою задницу от этой долбанной кровати и начать себя вести, как примерная и образцовая мать!
Я резко разворачиваюсь и направляюсь к двери.
– Захватите и мне что-нибудь,– бормочет она мне вслед, ложась обратно на кровать.
Взбешенный, я разворачиваюсь, в одно мгновение подбегаю к ней, наклоняюсь и хватаю ее за плечи, поднимая ее вверх. Я вытаскиваю ее из кровати и ставлю на ноги, оказываясь с ней на одном уровне, наши лица напротив друг друга.
И я почти задыхаюсь от едкого алкогольного дыхания, исходящего от неё.
– К.ЧЕРТОВОЙ.МАТЕРИ.,Я.СКАЗАЛ.БЫСТРО.ВЫМЕТАЙСЯ.ИЗ.КРОВАТИ.!
Она начинает плакать, но только в этот раз это совсем не работает. Я не поддамся на ее уловки.
Она допустила огромную ошибку – напилась, не напилась, это не имеет значения. Моя дочь значит для меня все, она – единственная причина, почему я ещё борюсь за этот тонущий корабль, под названием – наш брак.
Если что– то случится с ней… Нет. Этого ни за что не случится. Я не позволю этому случиться.
– Клянусь Богом, тебе лучше протрезветь, к тому времени, как мы вернемся.
Я выбегаю из комнаты и захожу в гостиную.
– Папина малышка, ты готова идти?– говорю я, прилагая все усилия, чтобы мой голос звучал спокойно.
Она подскакивает на ноги и хватает меня за руку.
– Папочка, мы можем пойти в МакДональдс?
– Все, что ты захочешь, детка!

~*~*~*~

Эвери

Я открываю входную дверь в квартиру и захожу домой. И, первое, что бросается мне в глаза – это Джейкоб, стоящий, прислонившись к кухонному белому столу, и смотрящий в свой телефон.
Он смотрит на меня улыбаясь, когда я кладу на пол свою сумку для танцев.
– А, вот и ты. Я проходил мимо студии и заглянул туда, но тебя там не оказалось.
Я пожимаю плечами, подходя и целуя его в щеку.
– Танцы отменили, и я решила прогуляться. Я проходила мимо, где проводились мотогонки, и решила остановиться и посмотреть.
Он отрывается от своего телефона и поднимает на меня взгляд, смотрит в упор, приподняв брови в удивлении.
– Ты ходила на мотогонки?
Я отмахиваюсь, настолько небрежно, как только могла это делать.
– Я просто проходила мимо. Я не хотела идти домой, поэтому и остановилась немного посмотреть.
Он кивает, возвращаясь опять к своему телефону.
– Может, выйдем поужинать куда-нибудь?
Я смотрю на него, а затем киваю с нежной улыбкой.
– Конечно, это было бы просто замечательно.
– Прими душ, освежись немного, и мы пойдём.
– Может, прогуляемся? – спросила я.– Сегодня чудесный вечер.
Он кивает мне, делая взмах рукой, который говорит о его согласии.
– Конечно, детка, все, что ты захочешь. Тогда сначала нам нужно зайти домой к твоему отцу.
Я вздыхаю, но все-таки спрашиваю.
– Зачем, Джейкоб?
– Он хочет тебя увидеть.
– Я ему звонила три дня назад.
Он смотрит на меня что-ты-такое -говоришь осуждающим взглядом.
– Прекрати быть такой эгоисткой. Он старый человек и он одинок.
– Я это знаю,– отвечаю я отрывисто.– Смотри сам, как хочешь. Мы зайдем, и это все, хорошо?
Он разглядывает меня, с явным желанием ответить мне что-нибудь едкое, но я не даю ему возможности это сделать. Вместо этого я поворачиваюсь и ухожу в душ. Я принимаю душ размеренно и не спеша, давая тёплой воде омыть моё тело, и уж тем более не тороплюсь, когда выбираю, что надеть, одеваясь и делая макияж. В конце концов, я останавливаю свой выбор на узких, обтягивающих джинсах и насыщенной изумрудно-зеленной кофте с высоким и большим воротом, застегиваю чёрные туфли с ремешками на щиколотке, и собираю свои волосы, закрепляя их заколкой. Тяжело вздыхаю, выхожу и встречаюсь с Джейкобом на кухне. Он берет своё пальто, даже не взглянув на меня, и мы вместе выходим из квартиры.
Мой отец живёт совсем не далеко, двумя кварталами ниже по улице, за углом. Это достаточно близко, чтобы пройтись и зайти в гости, но все же из нас двоих, я единственная, кто прикладывает усилия для встреч и общения. Мой отец никогда не приходил ко мне. Джейкоб подталкивает меня ко всему этому – к общению, встречам, как будто это моя вина, что он одинок, но он никогда, ни разу не старался ради меня, так почему я должна?
Джейкоб и я идем в тишине, он даже не держит меня за руку. Он все также весь, словно приклеился, в своём дурацком телефоне.
– Как прошёл твой день?– спрашиваю я, делая попытку заговорить и начать разговор.
– Отлично,– бормочет он, быстро набирая сообщение.
Я печально вздыхаю.

Мы подходим к огромному дому моего отца, и я нажимаю на кнопку вызова на домофоне, который встроен со стороны улицы на больших железных автоматических воротах.
– Да?
– Вильсон,– я говорю переговорщику на том конце. – Это Эвери.
– Эвери!– вскрикивает он радостно, почти пропев мое имя. – Прекрасно. Я сейчас, одну секунду. Открою ворота.
Мне очень нравится Вильсон – помощник моего отца. Он очень добрый, отзывчивый пожилой мужчина, который по какой-то сумасшедшей причине все еще остается верен и предан моему отцу.
Автоматические ворота с громким пронзительным скрипом, режущим по ушам, начинают медленно открываться. Джейкоб и я входим и идем по длинной подъездной дорожке, ведущей к трехэтажному особняку моего отца. Я не росла здесь, он приобрел его после того, как моя мать пропала. Я думаю, что старый дом был слишком велик для него.
Я никогда не стучу, когда подхожу к входной двери, мне никогда это и не приходится делать. Я открываю дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с Вильсоном, который улыбается мне широкой приветливой улыбкой, мгновенно подходит и крепко обнимает меня. Он очень сильный мужчина для его возраста. Полностью седой, с бледно-карими глазами, поблекшими от старости, он все еще хорошо слажен, высок и достаточно силен. Я обнимаю его с искренней улыбкой и смотрю на него. Он всегда мне улыбается так, как я бы хотела, чтобы улыбался мне мой собственный отец. Однако, те дни давно в прошлом.
– Как твои дела, Вильсон?
Он легко целует меня в щеку.
– Идут, кажется, не так хорошо, как твои. Ты выглядишь потрясающе, Эвери.
– Спасибо тебе!– сияю я от его слов.
Он выпускает меня из объятий, протягивая и пожимая руку Джейкоба.
– Вильсон, рад тебя видеть,– говорит Джейкоб, проходя мимо нас и направляясь сразу в коридор.– Он в кабинете?
– Да, сэр,– отзывается Вильсон, закатывая глаза так, чтобы я это видеть, и тем самым заставляет меня хихикать.
Джейкоб поворачивается и смотрит на нас, но мы оба невинно смотрим на него в ответ. Он поворачивается и продолжает идти в кабинет отца.
– Я лучше пойду,– шепчу я, быстро целуя Вильсона в щеку, перед тем как побежать за Джейкобом.
Наконец-то мы подходим к кабинету моего отца, Джакоб открывает двери, заходя туда. Я сразу же замечаю отца, стоящего около окна с сигарой в руке. Его когда-то тёмно каштановые насыщенные цветом волосы стали серебристыми от седины, он стал стройнее с возрастом. Он поворачивается и смотрит на нас, его глаза так похожи на мои, но они пусты и безжизненны. Он ни когда снова не оживет, не наполнится энергией, счастьем. Он пытается улыбнуться, но эта фальшивая улыбка – лишь картинка того, что на самом деле не существует. Самая пустая и безжизненная улыбка, которую я только видела.
– Эвери,– бормочет он.– Я не думал, что увижу тебя в ближайшее время.
И в большинстве случаев он всегда придирается ко мне, даже если мы ведем с ним обычный диалог.
– Я была занята танцами,– говорю я, подходя и обнимая его самыми неловкими объятиями, какие только существуют за всю историю объятий.
– Ммм, понятно,– ворчит он.
– Мне нужно кое-что сделать, и потом мы пойдем,– говорит мне Джейкоб, подходя к своему столу и садясь за него. Я все еще смотрю на своего отца.
– Ты уже говорил с Лиамом?– спрашиваю я.
Он застывает, услышав мои слова, и выпрямляется.
– Лиам отказывается быть частью моей жизни. Я не собираюсь бегать за ним или же преследовать его.
Преследовать его. Преследовать его… О чем он?
Он никогда, ни разу не приложил ни малейшего усилия в общении с Лиамом. Он никогда не навещал его и не ходил к нему в гости, что и говорить, он не интересуется его жизнью. Он просто сидит сложа руки и винит Лиама в таком его отношении к нему.
– Он крепко сидит на наркотиках,– говорю я.
Он смотрит на меня с жестким, каменным выражением лица.
– Лиам достаточно взрослый и независимый в своих решения мужчина. Он делает так, как ему хочется и как считает нужным. Я не представляю, почему ты думаешь, что я могу сделать что-то касательно этой ситуации.
Я не могу с этим смириться. Он всегда перекладывает всю вину на Лиама, обвиняя его в том, что он достаточно взрослый, чтобы принимать свои собственные решения. Лиам очень страдает, он потерял свою мать, но что страшнее всего, он потерял и отца. У него не было никого, кто бы присматривал за ним, никого, кто бы гордился им. Мой отец не заслуживает иметь такого сына, как он, а я устала от всех этих неудачных попыток наладить общение.
– Знаешь, что,– говорю я, оборачиваясь к Джейкобу.– Что-то я нехорошо себя чувствую. Можем мы отложить наш ужин?
Джейкоб смотрит на меня, безразлично пожимает плечами и поворачивается обратно к столу.
– Нет проблем.
– Я позвоню тебе позже.
Я смотрю на отца, он глядит на меня с полным безразличия выражением лица.
– Ты уже собралась уходить?
– Вам, кажется, нужно сделать здесь много работы,– говорю я, поворачиваясь к двери.– Я чувствую себя здесь лишней.
Он не говорит мне ни слова, пока я выхожу из кабинета. Он даже не пытается остановить меня. Ни единой чертовой попытки. Он не обнимает меня на прощание и нет никаких "пока" .Он просто отпускает меня, впрочем, как всегда. Он будет делать так всегда. Я иду по коридору и сталкиваюсь у дверей с Вильсоном.
– Уже уходишь?
– У меня немного разболелась голова,– вру я.
Он смотрит на меня, его глаза наполнены невысказанной нежностью. Он все понимает, но не говорит ни слова.
– Может, сказать, чтобы тебя подвезли до дома?
Я качаю головой и улыбаюсь.
– Сегодня восхитительный вечер. Я, наверное, пройдусь.
– Я открою ворота.
Я обнимаю его, разворачиваюсь и иду обратно, мне предстоит долгий путь. Когда я выхожу на улицу, то направляюсь в центр города, вместо того, чтобы идти домой. Я голодна и совсем не чувствую желания идти домой, чтобы размышлять, копаться в себе из-за того, что мы с отцом не может говорить более пяти минут, не испортив наш диалог взаимными упреками и непониманием.
Я бреду, погруженная в собственный маленький мир, мимо меня проходят люди, спешащие по своим делам. Подойдя к большой витрине кафе «МакДональдс», я останавливаюсь перед самым входом, когда вижу Нейта и Мэйси, сидящих около окна напротив друг друга. Я наблюдаю за ними, но не позволяю им видеть меня. У них, наверное, семейный ужин и, если я им помешаю, это будет грубо с моей стороны. Но, всмотревшись в лицо Нейта, я замечаю что, хоть Мэйси и болтает без умолку, он совсем ее не слушает, а смотрит в пустоту. Его взгляд жесток и неумолим, челюсть крепко сжата. Он очень расстроен.
Нейт как будто чувствует мое незримое присутствие, он поворачивается и смотрит прямо на меня. Его взгляд немного смягчается и теплеет, но это не касается лица, по выражению которого видно, что случилось что-то плохое. Видимо, он и вправду расстроен. Он машет мне, так что я поднимаю свою руку и неуверенно машу в ответ.
Мэйси поворачивается, ее глаза широко открываются, и большая довольная улыбка появляется на ее маленьком детском личике. Она начинает что-то говорить, маша своей маленькой ручкой. Я не могу слышать ни слова из всего сказанного ею, потому что я нахожусь на улице, но как бы ни было еле заметная улыбка появляется на лице Нейта. Он поднимает палец, манит меня жестом, зовет меня войти и присоединиться к ним. Я не уверена, что это стоит делать. Не уверена, вообще хорошая ли это идея, но он выглядит совершенно опечаленным и погрязшим в своих проблемах, а я не тот человек, который может просто уйти и бросить его бороться с бедами в одиночку.
Так что, я заворачиваю за угол, открываю дверь и подхожу к ним обоим. Мэйси вскакивает со своего стула и подбегает ко мне, радостно прижимаясь ко мне. Ее маленькие ручки обнимают мою ногу.
– Привет, красотка!– говорю я, улыбаясь, и треплю ее по волосам.
– Привет, Эви!
Она берет меня за руку и тянет к Нейту. Он улыбается мне, это лишь улыбка, но есть еще кое-что, что беспокоит меня. В глубине его глаз, я вижу злость и гнев, а на лице – тень усталости.
– Привет, Танцовщица!– говорит он, но его голос лишен каких-либо эмоций, он пустой и немного грустный.
– Привет!– говорю я, садясь рядом.
Он смотрит на меня, и я ловлю его взгляд, который, к счастью, выражает его заинтересованность.
– Папочка привел меня на ужин. Я пыталась сама приготовить кое-что для него, потому что мамочка спала в это время. И я помыла посуду сама.
Я немного наклоняю голову, встречаясь взглядом с Нейтом, и смотрю на него в течение некоторого времени. У него что-то случилось дома? Поэтому он так сильно расстроен?
– Ты совсем большая девочка,– я поворачиваюсь к Мэйси.– Сама моешь посуду.
Она улыбается большой и счастливой улыбкой.
– Папочка сказал, что купит мне мороженное!
– А ты знаешь,– говорю я немного заговорщицким голосом,– Тут недалеко, за углом, продают очень вкусное мороженое. Хочешь, сходим туда?
– А у них есть клубничное?
– Обязательно есть!
– Ура! Ура!
– Не хочешь пройтись? – поворачиваюсь я к Нейту.
Он сухо, безэмоционально кивает мне и встает. Мэйси открывает дверь и выбегает на улицу, мы спешим за ней. Я крепко хватаю ее за руку, когда она подбегает к дороге.
– Нельзя переходить дорогу без взрослых,– говорю я ей.– Мы же не хотим, чтобы тебя сбила машина. Посмотри сначала налево, затем направо.
Она улыбается мне и делает так, как я ей сказала. Я бросаю взгляд на Нейта, который смотрит на меня с более спокойным теплым и немного нежным выражением лица. Его гнев, как мне кажется, исчез, но некое чувство беспокойства остается. Мы переходим дорогу и направляемся к большому, сказочно красивому парку. Фонари освещают нам путь на всем расстоянии, которое мы проходим по каменной дорожке, ведущей в парк. Мы начинаем подходить, продвигаясь все дальше по нашей дорожке, к кафе-мороженому, которое находится недалеко от моего дома. Мэйси бежит вперед, собирая на своем пути все цветы, которые ей встречаются.
– Все в порядке?– спрашиваю я Нейта, пока мы идем.
– Да,– глухо бормочет он.
Я не хочу давить на него – я не знаю его достаточно хорошо, чтобы доставать его своими расспросами.
– Хорошо,– шепчу я, и он тяжело вздыхает, будто что-то ему мешает говорить, а затем произносит:
– Она была в отключке, пьяна.
Я смотрю на него, не оборачиваясь к нему, боковым взглядом.
– Твоя жена?
– Да, Мэйси была на кухне,около раковины мыла посуду. У нее в руке был нож, Эвери. Чертов нож. Она, моя малышка, пыталась приготовить мне ужин, потому что ее мать была мертвецки пьяна.
О, Боже мой. Мое сердце пронзает укол боли. Я даже не могу представить, как должно быть он испугался за дочь.
– Извини,– говорю я, не зная, что еще мне добавить по поводу сказанного.
– Она пьет в последнее время. Я чувствую себя так, будто это моя вина.
– Почему ты так считаешь?– спрашиваю я, внимательно смотря за Мэйси.
– Меня часто нет дома. Она всегда сама, всегда занята Мэйси, не отдыхает. Может, это я подталкиваю ее к этому всему: алкоголю и одиночеству?
Я обдумываю свой ответ, как бы ему это сказать, не желая оскорбить его жену, но помочь и успокоить его.
– Ты содержишь и обеспечиваешь вашу семью. Я даже не говорю о том, насколько это непросто и опасно то, чем ты занимаешься для их благополучия. Я не твоя жена и я не живу с тобой, но смотри, как я вижу эту ситуацию... Когда вы решаете завести ребенка, вы должны понимать, что все изменится. Это же дети, они подразумевают все это: некие трудности и ограничения, ответственность, терпение… Может, ей стоит поискать няню на пару дней в неделю? Может это поможет ей справиться со всем этим?
– Может быть, – он качает головой. – Я не знаю этого. Она, кажется, не сможет сама с этим справиться, и я не могу ей ничем помочь, но, все-таки вдруг, это все же моя вина, что она находится в таком состоянии.
– Ты говорил с ней об этом?
– Нет,– говорит он, напряженно потирая свой лоб.– Мы закончили наш разговор скандалом, если это можно так назвать. Я был так зол на нее, так взбешён. Я выскочил из дома с Мэйси, не теряя ни минуты.
– Наверное, это было лучшим решением в той ситуации,– мягко говорю я.– Это даст тебе немного времени, чтобы успокоиться и прийти в себя.
– Это очень трудно, Танцовщица. Я поднял на нее руку, и это было достаточно грубо.
Я тяжело сглатываю, будто у меня ком в горле, и останавливаюсь, поворачиваясь к нему.
– Ты причинил ей вред?
– Нет, но…
Я беру его за руку, ощущая мозолистую и грубую кожу его ладоней под моими пальцами.
– Тогда ты не можешь себя винить. Ты ошибся, да, но ты же ушел и остановил это. Если ты и дальше будешь себя винить, ты не сможешь найти причину этой проблемы и не сможешь ее решить.
Он смотрит пронзительным взглядом мне в лицо, и в глубине его глаз я вижу тепло и нежность.
– Уверен, я встретил тебя сегодня не просто так.
– Чтобы дать тебе совет?– тихо смеюсь я.
Он ухмыляется, но улыбка не трогает его глаз, они остаются серьёзными.
– Нет. Чтобы у меня появился друг. Мне очень нужен друг, Танцовщица.
Мое сердце тает от простого, но настолько важного признания, и эмоции теплой волной наполняют мое тело.
– Хорошо. Я тоже очень рада тому, что у меня появится друг.
Мы смотрим дуг на друга, поглощая взглядом. Моё тело ощущает его каждой частичкой, превращая сердце обжигающую лаву, что льется, наполняя меня и обжигая изнутри. Я чувствую, что мне надо срочно отойти, сделать шаг назад. Мы не должны быть так близко. Не следует строить и начинать наши дружеские отношения с такой стремительной скоростью. Дружба должна строиться медленно, спешка исключена, но с ним все по-другому, у нас это происходит без каких либо усилий, нам так легко и просто вместе.
– Папочка, смотри!
Мы быстро отрываемся друг от друга, разрывая зрительный контакт. Мы были так поглощены собой и быстро поворачиваемся к Мэйси, которая держит в руках восхитительную желтую розу.
– Это очень красиво, детка!– говорит Нейт, улыбаясь ей.
– А тебе нравятся розы?– спрашивает она меня, показывая цветок.
– Я их очень люблю,– я опускаюсь на колени.– У меня есть мой собственный большой розовый сад дома.
– А можно мне на него посмотреть?– просит она чуть ли ни плача.
– Может быть, как-нибудь и сможешь посмотреть.
Я смотрю на Нейта, чья челюсть жестко сжимается и даже сейчас, как и тогда, она немного подрагивает от напряжения и досады. Сегодня вечером он кажется раздавленным, все разом навалилось на него, а я не знаю его настолько хорошо, чтобы хоть как-то исправить ситуацию или дать хороший и дельный совет, но могу попытаться сделать его немного счастливее, и в данный момент этим я и занимаюсь.
– Смотри,– я показываю через дорогу.– Вон тот магазин с мороженым.
Мэйси смотрит туда и пищит от удовольствия, потом хватает руку Нейта и с силой тянет его по направлению к магазину. Мы берем мороженое, и Нейт предлагает проводить меня, а заодно прогуляться пару кварталов до моего дома. Но к тому моменту, как мы все-таки добрались до дома, Мэйси выглядит уставшей и сонной, ее личико полностью покрыто липкой сладостью от мороженого.
Я поворачиваюсь к Нейту.
– Спасибо тебе за вечер.
Он улыбается, но улыбка отстраненная и рассеянная.
– Нет, это тебе огромное спасибо, что составила нам компанию. Может, мы как-нибудь еще встретимся?
Я подхожу к дому и поворачиваюсь к нему, улыбаясь.
– Может быть.

Нейт

– Мне так жаль,– говорит Лена, между рыданиями, держа меня крепко за футболку.
Я пытаюсь ее простить, пытаюсь посмотреть с двух сторон на то, что происходит. Может, она так себя ведёт из-за меня, может быть, моя карьера разрушает мою семью. Может, я не уделяю ей достаточно внимания и любви, того, что я должен ей дарить, пока мы вместе.
– Все нормально, я простил,– холодно отвечаю я, пытаясь говорить спокойным голосом.
– Ты все ещё на меня злишься,– шепчет она, смотря мне в глаза, слёзы катятся по ее щекам.
– Да, я определённо расстроен, и тебе придётся дать мне больше времени, чтобы понять и простить, но я не злюсь на тебя.
Она смаргивает несколько раз, отпускает мою футболку, вытирает дрожащими руками глаза от слез и, хриплым от рыдания голосом говорит:
– Я облажась, Натаниэль. Я не знаю почему. Я правда хочу быть лучшей мамой для нее, я ее люблю… Люблю...
– Я знаю,– вздыхаю я.– Может быть, это все моя вина. Может, нам нужно уехать отдохнуть на время? На праздники?
Ее глаза засветились искорками счастья.
– Мы можем поехать в Париж. Помнишь, когда мы только начали встречаться, мы ездили туда?
Тогда были наши счастливые дни, когда она была для меня всем. Я пытаюсь представить ее там снова, заставляю себя это сделать. То, как я держу ее за руки, как я танцую с ней на улицах… Но я не могу. Не ее я вижу в своих мечтах, и это чертовски пугает меня. Я хочу, чтобы там со мной был кто-то другой, кто-то ещё, но не она. Однако я все равно улыбаюсь ей даже сквозь отчаяние и печаль, потому что я все ещё намерен попытаться восстановить наши отношения. Сломанные вещи иногда можно починить, собрать по кусочкам. Я не могу все бросить и опустить руки ради своей маленькой девочки. Я знаю, что это такое жить с родителями, которые разведены, и не собираюсь повторять эту ошибку. Мы привели Мейси в этот мир, и это наша обязанность дать ей самое лучшее.
– Может быть и туда,– я выдавливаю из себя улыбку. – Или мы можем поехать куда-нибудь ещё.
Она встает на носочки и целует меня.
– Я буду лучше стараться, Натаниэль. Вот увидишь.
Боже, я надеюсь, что так и будет, что она права.

~*~*~*~

Эвери

– Почему он провожал тебя домой?
Я вскрикнула и развернулась, когда услышала голос, идущий из темноты. Я только собиралась открыть входную дверь, когда он заговорил. Я положила руку на грудь, сердце стучало под моей рукой, как отбойный молоток, и сделала несколько глубоких вдохов. Это всего лишь Лиам. Он что сидел здесь все это время? Я поливала цветы и стояла у ворот около получаса, размышляя о сегодняшнем вечере. И на протяжении всего этого времени он мне не дал знать, что он там сидит? Почему? Он хотел посмотреть вернётся ли Нейт ко мне?
– Почему ты здесь сидел все это время? Ты что, ненормальный?
– Я хотел посмотреть, что ты будешь делать.
– Я просто поливала мои цветы!– закричала я, вскидывая руки вверх. Нет никакой чертовой необходимости преследовать меня и наблюдать за мной из темноты.
– Почему он провожал тебя домой?– спросил он опять.
Я открываю входную дверь ключом, я зла. Толкаю ее рукой, оставляя открытой, и захожу в квартиру, включая свет. Лиам заходит за мной. Когда я поворачиваюсь к нему, меня передергивает. Он выглядит ужасно. Его лицо смотрится серым, безжизненным, а его глаза немного впалыми. Он одет в старую дырявую футболку и изношенные джинсы.
– Ты выглядишь дерьмово, Ли.
Он не слушает меня.
– Почему он провожал тебя домой?– продолжает настаивать он.
– Что за херня,– выкрикиваю я.– Когда это ты превратился в нашего папочку?
Он смотрит на меня тяжёлым взглядом, но ничего не отвечает.
Я,
– Я увидела его, когда шла домой от отца,– вздохнув, раздраженно говорю я.– Я присоединилась к нему и к его дочери, мы съели по мороженому и пошли домой.
– Ты знаешь, что он женат?– спрашивает он твердым голосом, не терпящим возражений.
– Я знаю это. Что, по-твоему, мы делали вместе?
– Ты была у отца?- он сужает глаза, быстро меняя тему разговора.
Я положила руки на бедра.
– Да, Джейкоб хотел пойти туда. Моё пребывание у отца длилось не больше пяти минут, после чего я ушла оттуда.
– Ничего не изменилось,– говорит он, проходя мимо меня и заходя на кухню. Он открывает холодильник, берет апельсиновый сок, открывает его и делает большой глоток.
– Ничего, что ты пьешь из бутылки?– говорю я и чувствую, как моя кровь начинает закипать от злости. Мне никогда не нравилось, когда пьют прямо из бутылки или из пакета.
Он ставит ее назад в холодильник и закрывает его, прежде чем повернуться ко мне.
– Нет, ничего, меня все устраивает.
– Зачем ты пришёл? Я уверена, не для того, чтобы извиниться за ту ночь.
Он складывает руки на груди.
– Нет, не за этим. Мне нужны деньги.
– Дерьмо, Ли,– вздыхаю я.– Во что ты вляпался на этот раз?
Он выглядит расстроенным.
– Ни во что. Просто у меня нет наличных, а мне нужно купить еды и некоторые вещи.
Он врёт. Я знаю, он врёт, но, чтобы проверить так ли это, я спрашиваю:
– Скажи мне, что тебе нужно, и я куплю это тебе.
Он вздрагивает.
– Просто дай мне немного наличных. У меня совсем нет времени на твои игры разума.
– Если тебе нужна еда, мы можем ее заказать,– говорю я, тоже скрещивая руки на груди и смотря на него сердитым взглядом.
– Чёрт возьми, Эвери. Почему ты усложняешь все? Ты такая же, как он!
– Прости, что?– резко говорю я.– Я ни черта не такая, как он. Я надрываю свою задницу, пытаясь помочь тебе все эти годы, Ли, а ты не позволяешь мне этого. Ты настолько погрузился во все это эмоциональное дерьмо, что ломаешь свою жизнь!– говоря последние слова, я кричала. Я была так зла, что он вызвал во мне такие эмоции.
– Я никогда не просил тебя заботиться обо мне,– ворчит он в ответ.– Мне нет долбанной разницы заботишься ты обо мне или нет.
– Тогда зачем ты пришёл сюда и просишь денег?– раздраженно кричу я. Он вздрагивает от того, как я это говорю.
– Знаешь что? Пошли вы на хрен оба. Ты даже не можешь представить себе, что значит быть нелюбимым, забытым сыном. Он даёт тебе все, что ты захочешь.
– Нет, он этого не делает,– говорю я дрожащим голосом.– Он не даёт мне любви, заботы, не жалеет меня. Этот человек, наш отец, даже не разговаривает со мной, а если и говорит – все заканчивается ссорами. Ты никогда не был забытым, брошенным сыном, Лиам, поэтому я не понимаю, почему ты так злишься на меня. Все, что я делаю, это пытаюсь помочь тебе. Я даю тебе и деньги, и еду. Я постоянно звоню тебе. Я забегаю к тебе время от времени и пытаюсь показать тебе мою любовь и заботу, но ты не позволяешь мне, отталкиваешь меня. Я раздражаю и злю тебя, но даже не знаю причины этой злости. Если хочешь кого-то ненавидеть, возненавидь, ради всего святого, его, за молчание, но не меня. Я тоже по ней очень скучаю. Я плачу и скорблю по ней, так же, как и ты. Мне кажется…
– Она сломала наши жизни своим исчезновением!– кричит он.
– Лиам,– шепчу я испуганным голосом.– Она не бросала нас.
– Откуда ты это знаешь? Я слышал, как отец говорил, что она встречалась с другим мужчиной. Я слышал, как он говорил, что она думала о том, чтобы сбежать со своим любовником.
О, господи, это было новостью для меня, и я не восприняла ее хорошо или хотя бы спокойно. Моя мама всегда была для меня светом, моим домом, местом, куда хочется спешить, моим лучшим другом и моим героем. Она бы никогда не променяла свою семью на кого-то другого. Он ошибается, когда так говорит о ней, он просто услышал разговор, как отец пытался найти причину, чтобы обвинить кого-то в том, что с ней произошло.
– Она бы никогда просто так не бросила нас,– говорю я тихим срывающимся голосом.
– Ты не знаешь этого, не знаешь!– выкрикивает он, подбегая к входной двери.– Прекрати так жить, пряча голову от всех проблем в песок, Эвери. Факты на лицо – она ушла и никогда не вернётся обратно. Мой отец – козёл, а ты слишком хороша для тех, кто тебя окружает! С меня хватит! Если ты не поможешь мне, то ты больше не моя семья, ты мне никто!
С этими словами он выбегает за дверь и хлопает ею, оставляя меня полностью лишенной возможности сказать ему хоть что-то, и с разбитым сердцем. Я долгие годы пыталась показать Лиаму мою заботу и любовь, но он так и не принял ее. Он замкнулся в тот день, когда нас бросила мама и никогда он не станет прежним. Между ним и отцом, я всегда была единственным мостиком, который связывал их, и до настоящего момента никто из них не хочет перейти его, сделать шаг навстречу друг к другу и начать общаться, жить. Она нас сломала своим исчезновением, хотела она этого или нет, дело сделано.
Теперь мы понимаем, на что похожа жизнь после Тайлы.

Эвери

Я звоню единственному человеку, который сейчас мне приходит на ум, только он может понять меня. И вот, он у меня дома спустя пятнадцать минут, входит ко мне в квартиру. Его выгоревшие на солнце волосы спутаны, а оливковая кожа блестит от недавно использованного крема для загара. Он одет в удлиненную обтягивающую футболку, какие носят серферы, показывая его идеальное тело, загорелые руки. На нем надеты шорты-бермуды – они комбинированные – бело-голубого цвета, длиною до колен.
Келли подходит ко мне и сужает свои глаза, смотря на меня. Я сижу на кухонном столе, и ем мороженное Ben & Jerry с печеньем, пытаясь немного успокоить свои нервы. Он забирает упаковку с мороженым из моих рук, аккуратно вытаскивает ложечку с моего рта, опускает ее в мороженное и пробует сам перед тем, как поставить обратно в холодильник это сладкое лакомство.
– Что случилось?– спрашивает он, запрыгивая и садясь на стол рядом со мной.
– Лиам заходил ко мне.
– Вот дерьмо,– тяжело вздыхает он.
– Да, что-то вроде этого. Он опять просил денег, Кел.
– Ты дала ему их?
– Нет. И что ты думаешь, он сделал?– тихо говорю я.– Он выбежал отсюда, разозленный нашим разговором, и отказался от меня без всякой причины.
– Ты все сделала правильно,– говорит он осторожно, пытаясь не расстроить меня ещё больше.
Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его глаза.
– Думаешь? Потому что мне так не кажется. Я для него единственная семья, которая у него есть, и я отказала ему. А что, если он пострадает, Кел?
Он качает головой.
– У него проблемы не такого уровня. Он просто ищет деньги на наркотики.
– И на данный момент я не дала ему их. На что он пойдёт, чтобы добыть их?
Он нежно берет меня за руку, подтягивая ближе к нему.
– Эвери, ты будешь счастлива от того, что дашь своему брату денег на поддержание его наркотической зависимости, только для того, чтобы он не пошёл куда-то в другое место и не влип в какие-нибудь неприятности?
– Нет, конечно, нет,– бормочу я.
– У него проблема, и с этой проблемой может справится только он. Ты не его мать, Эвери, ты всего лишь его сестра. Тебе пора прекратить обращаться с ним, как будто он твой маленький несмышлёный ребёнок.
Я опускаю голову.
– Неужели это то, что я делаю?
– Эй,– говорит он.– Посмотри на меня.
Я поднимаю голову и смотрю в его ослепительно красивые глаза.
– Ты сделала все возможное. Ты пытаешься дать ему любовь и поддержку, и пытаешься указать ему верный путь, по которому ему стоит идти. Это замечательно и очень великодушно, но это не твоя работа. Он – взрослый мужчина, и принимает свои собственные решения. Все, что ему нужно сейчас это сестра, а не мать. Покажи ему, что ты поддерживаешь его несмотря ни на что, что он может в любую минуту обратиться к тебе. Не надо давать ему деньги, и пусть он совершает собственные ошибки и учится на них.
– Я так волнуюсь за него. Каждый день я переживаю, что он втянет себя в какие-нибудь неприятности.
– Но это не будет твоя вина,– говорит он, смотря на меня сильным, решительным взглядом.– Потому что, Эвери, он уже взрослый мужчина, и он вправе принимать свои собственные решения и отвечать за себя.
Я чувствую, как слезы наполняют мои глаза, но прячу их подальше.
– Да, ты прав. Я знаю, что ты прав.
– Для этого я тут и нахожусь,– ухмыляется он.– Так, а теперь ты, надеюсь, прекратишь заедать свои переживания мороженым, да? Я больше чем уверен, что Лин не оценит этого, если ты, расслабленно переваливаясь, войдешь в студию?
– Нет, я уверена, она не будет этому рада, – смеюсь я.
– А кроме Лиама, как твои дела?
Я чувствую, как румянец вспыхивает на моих щеках, и я знаю, Келли не понравится, что я провожу время с Нейтом. Я не хочу обманывать его, но я и не собиралась быть настолько откровенной с ним, чтобы доверить все мои тайны.
– Вполне терпимо,– отвечаю я, пытаясь говорить спокойным голосом.– Я танцевала и занималась собой
– Скучно, закатывает он глаза.
– Эй!– я толкаю его в плечо.– Я смотрю, у тебя тоже жизнь не искрится приключениями.
– Вообще-то,- говорит он, скрещивая руки на груди.– У меня, как раз наоборот… У меня произошли очень интересные события.
– Да ну?
Он улыбается.
– Ну, хорошо, каждое утро я встаю и иду, как всегда, прокатиться на волне.
Я закатываю глаза.
– Ну, конечно.
– Дай мне закончить,– продолжает он.– На протяжении последних дней по утрам я замечаю, что моя доска для серфинга находится на улице около дома.
– Ты живёшь на пляже,– я с подозрением сужаю глаза.– Это называется ветер.
Он весело толкает меня.
– Ха-Ха. Нет, дело не только в этом. Она мокрая и вся в песке, как будто на ней катались. Поэтому я не могу понять этого. Если б это делалось ради кражи, кто бы ни украл доску, он бы ее не стал возвращать. Это чертовски странная загадка.
– Может, у тебя есть фанат, который ворует доску на ночь, катается на ней на волнах, представляя тебя.
Он уставился на меня с ужасом во взгляде.
– У тебя проблемы с головой.
Я хихикаю.
– Эй, не суди меня строго. Просто ты известный серфер, который ко всему этому ещё очень привлекательный. Конечно, у тебя есть поклонники, и некоторые из них не вполне нормальные. И никому неизвестно, что могут сделать женщины, которые с ума сходят от желания...
Он закатывает глаза и спрыгивает со стола.
– А ты тоже моя поклонница, Эвери?– говорит он мне, играя бровями.
– Мечтай,– я засмеялась.– Даже моя собака мне нравится больше.
Он поднимает руки, хватаясь за сердце.– Ты ранила меня, как ты могла… Даже после того поцелуя?
Я изображаю рвотный звук.
Когда мне было примерно семнадцать, а Келли – чуть больше двадцати, мы пошли с ним на вечеринку. Я как раз была в подростковом бунтарском возрасте, к тому же, я была пьяна. В ту ночь, я напилась так, что еле могла идти, и Келли привёз меня домой, после долгих попыток посадить меня в такси. Когда мы добрались до дома, я решила для себя, что он очень сексуальный и горячий, и поэтому захотела попробовать, как он целуется, и я пошла до конца.
Это был самый ужасный поцелуй в моей жизни.
А вообще, Келли – мастер поцелуев.
В том поцелуе было много неумелого движения языком и неловких прикосновений, плюс – мы просто обслюнявили друг друга, вместо поцелуя. Я потеряла сознание быстрее, чем Келли успел, сделать что-либо еще. Я не буду лгать – Келли привлекал меня, даже очень, но тогда все свелось к беспорядочным и неуклюжим ласкам.
– Эй,– говорю я, показывая на него пальцем.– Ты сразу стал трогать мою грудь, целуя меня тем жутким поцелуем, если его вообще так можно назвать.
Он пожимает плечами.
– Ты горячая штучка, ты мне нравилась, тем более я был пьян и подумал, а почему бы и нет? Тот поцелуй был отвратительным, не пойми меня неправильно, но чёрт... Я был молодым придурком. И я не мог это все прекратить.
Он кивком показывает на мою грудь, и я прикрываю их руками.
– Даже не смотри на мою грудь, приятель,– смеюсь я. Я была так рада тому, что я достаточно высокая, со стройной фигурой, и к тому же природа не обделила меня красивой грудью. Небольшой, но и не маленькой, все было идеально.
– Мы исправили тот поцелуй,– говорит он.
Я улыбаюсь, краснея от его слов. Мы определённо исправили тот поцелуй. Мы попытались снова повторить его несколькими днями позже, когда мы ещё раз встретились. Поцелуй, который он мне подарил тогда, перед мои домом, был ошеломляющим. Были нежные прикосновения языка, мягкие и заботливые ласки и много сексуального желания между нами. Тогда Лиам нас поймал за нашим занятием, накричал на нас, и мы решили, что лучше останемся друзьями, и вот мы друзья до сих пор. Это было лучшим решением, я в этом уверена, но парнишка был расстроен долгое время. Я имею в виду Келли, и тут больше не чего добавить.
– Это было достойным повтором первой неудачной попытки нашего поцелуя,– признаю я, и он обнимает меня.
– Черт, да, это было прекрасно.
Я улыбаюсь.
Келли всегда знает, что сделать, чтобы я почувствовала себя лучше

Эвери

– Он хочет, чтобы мы все были. Это его день рождения, – сказала я Джейкобу, запихивая полотенца в сумку.
Келли пригласил нас к себе в небольшой домик на пляже. На вечеринку по случаю празднования своего дня рождения. Я безумно хотела пойти. Уже давно я не проводила время и не встречалась со своими друзьями, просто так, без всякой причины, на пляже. Джейкоб весь день недовольно что-то бормочет себе под нос, потому что он совсем не хочет присутствовать на вечеринке. Пляж – это не его уровень. Я фыркнула. Конечно, его уровень – это сборище старых надменных, ворчливых богачей, которые привыкли выставлять и лизать свои задницы так, что у них мозоли на языке.
К тому же, я каждый раз хожу с ним на его мероприятия, и ему придется сходить хоть раз на мои.
– Тебе не обязательно задерживаться там, – добавила я, надевая солнечные очки на голову.
– На час, не больше, – пробубнил он, поворачиваясь ко мне.
На нем была рубашка с длинным рукавом, брюки и галстук. Кто носит галстук на пляже? Серьезно? Даже спорить не хочу. Он не понимает слова – веселье, и честно говоря, я устала подталкивать его к тому, чего он никогда не захочет. Я взяла с тумбы ключи от машины и бросила их ему, прежде чем развернулась и вышла через парадную дверь.
– Отношение, – прошептал он.
Я усмехнулась.
Мы сели в машину и всю дорогу до пляжного домика Келли молчали. Он был напряжен, не сомневаюсь, что он ждал звонка, который вытащит его отсюда. Но к его ужасу, телефон молчал. Мы приехали, и я увидела, как песок мерцает в свете костра. Улыбнувшись, я вышла машины, и сразу же смесь дыма и морского соленого воздуха окружило меня. Несмотря на то, что солнце еще не село, костер создавал приятную атмосферу.
– Встретимся внизу, – бросила я, закидывая свою сумку на плечо, и быстренько посмотрелась в зеркало.
На мне – короткие джинсовые шорты и светло-желтый купальник. Волосы распущены и касаются плеч легкими кудряшками. От соли они еще больше завиваются. Я надела солнечные очки, закинула шлепанцы в машину и направилась к костру.
Впереди заметила Келли, стоящего рядом с Лиамом и еще с несколькими парнями. Он первым заметил меня и расплылся в широкой улыбке. Он без рубашки, и его подтянутое тело блестело под солнцем. Он уже искупался. Я улыбнулась и обняла его за шею, когда он подошел ко мне.
– С днем рождения!
Он закружил меня в объятиях.
– Спасибо, Эв, – улыбнувшись, он опустил меня на землю. – Ты привела Джейкоба?
Я надула губы.
Он улыбнулся еще шире.
– Я так понимаю – это да?
– Даже не начинай.
Он рассмеялся.
– Оставь где-нибудь свои вещи и иди поплавай, поешь и выпей.
– Я и собиралась.
– Эви!
Я обернулась на голос Мейси, она бежала ко мне по пляжу. Ее длинные светлые волосы развевались на ветру. На ней был крошечный розовый купальник в голубой горошек. Я подняла глаза и увидела Нейта с его, как я предположила, женой. Он был мокрым, без футболки, и очень трудно было не пускать слюнки от его вида.
Нейт выглядел так, что от его вида ни одна женщина не может устоять, потому что он великолепен. Наши взгляды встретились, и на солнце его зеленые глаза казались двумя кристаллами. Я быстро отвела взгляд и посмотрела на его жену. Она высокая и худая, слишком худая. Ее темные, цвета воронова крыла волосы касались плеч. Они приблизились, и я заметила ее бледного цвета кожу и большие голубые глаза. Она казалась старше, но я могла сказать, что она была довольно привлекательной женщиной.
Что-то врезалось в мои коленки, я отвела взгляд и посмотрела вниз на Мейси, прыгавшую около меня.
– Привет, принцесса – сказала я, пригладив ее локоны.
– Ты идешь плавать, Эви?
Улыбнувшись, я кивнула ей в ответ:
– Только достану свои вещи и возьму что-нибудь попить.
– Здесь так весело! – вскрикнула она, прыгая вокруг меня.
Я смотрела, как она веселиться, а затем повернулась к Нейту и его жене. Он все еще смотрел на меня, не отводя взгляд. Мне тяжело было смотреть прямо ему в глаза, опасаясь глазеть на то, что не принадлежит мне. Я хотела, чтобы он надел футболку.
– Эвери, – произнес он мягким, нежным голосом, встав передо мной. – Не знал, что ты будешь здесь.
Я пожала плечами, пытаясь не попасть под раздачу его жены.
– Келли – мой лучший друг. Конечно, я должна быть здесь.
Он наклонил голову, изучая меня.
– И кто это? – спросила его жена, приторно-сладким голоском.
– Это – Эвери, сестра Лиама, – ответил Нейт, его голос казался грубым, – Эвери, это моя жена, Лена.
Я протянула руку, и она пожала ее. Она сжала ее достаточно сильно, но я продолжила улыбаться.
– Очень приятно, Лена.
– Он твой? – кивнул Нейт.
Я повернулась и увидела Джейкоба, подходящего к нам. Мои щеки покраснели, и мне захотелось спрятаться и убежать от стыда. Он надел соломенную шляпу. Соломенную шляпу. В своем деловом прикиде. И он практически шел на носочках, чтобы не запачкать свои брюки. О. Мой. Бог.
– Эм, – я выдохнула – Да.
– Он твой муж? – спросила Лена, и ее голос смягчился. Я думаю, что теперь меня не рассматривают как угрозу. Не то что бы я ее осуждала за это. Если бы мой муж выглядел как Нейт, я бы делала так же.
–Эм, собирается им стать – прошептала я, – Я так думаю.
–Эвери! – Джейкоб позвал, – Помогла бы.
Его руки были полностью заняты, и я почувствовала себя немного виноватой.
– Извините, – проговорила я Нейту и Лене прежде, чем поспешила навстречу Джейкобу.
– Кто пригласил этого гребаного педика? – рявкнул Лиам.
Я опустила голову и резко выдохнула. Не новость, что Лиам ненавидит Джейкоба, но не было необходимости вести себя как полнейший мудак. Я пыталась держать себя в руках. Джейкоб взрослый мужчина, и мне надо прекратить опекать Лиама, будто я его мать.
– Привет Лиам, – сказал Джейкоб, – Рад видеть тебя.
Убейте меня.
– Может, тебе и приятно, – фыркнул Лиам. – Но не мне.
Я закрыла лицо руками.
– Он обворожителен.
От его шепота у меня побежали мурашки. Я обернулась и увидела Нейта, улыбающегося мне. Черт. Это не смешно.
– Даже не начинай, Натаниэль, – процедила я и помахала пальцам перед его лицом. – Я могу побить тебя.
Он подмигнул и прошел мимо меня.
– Натаниэль Александр, СЛД Эвери.
Я хотела сгореть от стыда.
– СЛД? – спросил Джейкоб, пожимая ему руку.
– Ну, лучшие друзья навеки или враг всей жизни. И то, и то работает.
Джейкоб нахмурился, и я хотела провалиться сквозь землю.
– Забавно, – пробормотал он. – Она никогда не говорила про тебя.
– Оу, – отозвался Нейт, поворачиваясь ко мне с недоумением на лице. – Ты не рассказывала ему обо мне? Потому что я мыл окна? Боже, Эвери, это было всего лишь один раз!
Я закусила нижнюю губу, пытаясь не рассмеяться. Я не могла видеть жену Нейта, но я была более чем уверена, что она не оценит эту шутку.
– Твое имя кажется мне знакомым, – сказал Джейкоб, игнорируя выпад Нейта.
– Я мотогонщик.
У Джейкоба расширились глаза от удивления.
– Ты тогда была на мотогонке?
Вот черт.
– Да, так совпало, что и Нейт тогда ездил. Чистая случайность.
– Это был приятный сюрприз, – вставил Нейт, снова смотря на меня.
– Хмм, – пробормотал Джейкоб. – Что ж, я собираюсь посидеть в тени и спасаться от этого палящего солнца.
– Ты не хочешь поплавать? – спросила я, ожидая его реакции.
– Ни за что.
– Конечно, нет, – пробормотала я, поворачиваясь к Нейту, – Ты доволен?
– Полностью, – улыбнулся он мне.
Я встряхнула головой и улыбнулась, когда он отошел. Я разделась и решила быстро искупнуться, прежде чем присоединюсь к остальным возле костра, и солнце сядет.
– Итак, Эвери, – начала Лена, – Чем ты занимаешься?
– Я танцовщица. Учусь на преподавателя танцев.
– И что за танцы?
Я скрестила ноги и покачала бутылкой светлого пива в руке.
– Балет.
Она кивнула, притягивая руку Нейта к себе на колено. Он отдернул ее. Я притворилась, будто не заметила.
– Эви собирается научить меня танцевать! – выкрикнула Мэйси, кружась и прыгая.
– Она учит? – спросила Лена. – Я даже не знала, что ты уже встречалась с Эвери.
– Я встречалась. Я видела ее на гонках папочки.
– Ах, да, – виновато сказала Лена.
– Она так красиво танцует, – захлопала она. – Покажи, Эвери!
– Нет, – я рассмеялась, – Я не могу танцевать на песке.
– Конечно, можешь, – произнес Нейт, его голос был низким и хриплым. – Не расстраивай ребенка.
– Мы с удовольствием посмотрим, – поддержала Лена.
– Давай, Эвери, – улыбнулась Келли. – Покажи, над чем ты работаешь.
– Я не могу танцевать на песке, – снова повторила я.
– Не обязательно быть элегантной, просто покажи нам, – заворчал Лиам.
Только потому что Лиам попросил, я не могу ему отказать. Я сделала еще один глоток пива и встала, разравнивая песок ногой. Станцевать красиво на этой поверхности точно не получиться, но я сделаю, чтобы они отстали от меня. Я сделала пару основных поворотов, оборотов и па. Закрыв глаза, я закрутилась, стараясь изо всех сил, полностью сфокусировавшись на руках. Я подняла одно колено и потянулась вверх, позволяя ноге вытянуться позади меня. Затем, крутанувшись, я останавилась, кланяясь.
– Та да!
– Вау, Эви! – Мейси захлопала в ладошки.
– У тебя отлично выходит, малышка, – ухмыльнулся Келли. – Блять, да ты охеренно это делаешь.
– Чувак, это моя сестра, – сказал Лиам и толкнул Келли в плечо.
– Это не значит, что я не могу смотреть.
– Она занята, – напряженно произнес Джейкоб.
Келли с усмешкой посмотрел на него.
– Это не сложно изменить. Иди ко мне, Эвери, дорогая, я хочу еще одни праздничные объятия.
Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Келли любит дразнить Джейкоба, и, должна признаться, мне это нравится. Я подошла к пеньку, на котором сидела и улыбнулась Нейту. Он смотрел на меня... снова. Его выражение лица абсолютно не читаемо, я не могу понять его. Я никогда не видела такого напряженного взгляда.
Руки Келли обвились вокруг моей талии, притягивая меня вниз на его колени. Я смеюсь, когда сажусь. Закидываю руки на его шею и потираю его золотую цепочку пальцами.
– Ты ужасен, – шепчу ему на ухо.
– Я не могу сдержаться. Он бесит меня.
– Эвери, ты не подойдешь со мной к машине на минутку, – говорит Джейкоб и встает.
Я вздыхаю и встаю с колен Келли.
– Мы не можем здесь поговорить? Я не хочу идти к машине.
– Хорошо, – бормочет он, берет меня за руку и оттаскивает подальше от остальных. Я ощущаю взгляды, когда он тащит меня, возможно, слишком далеко для того, чтобы нас не услышали.
– Что ты делаешь?
Я взбрасываю руки вверх.
– Веселюсь.
– Ты флиртуешь! – рявкнул он, хватая меня за плечо, и притянул к себе. – И мне это не нравится.
Я попыталась отдернуть руку, но он крепко вцепился в нее. Придурок Джейкоб бесился, он пытался быть жестким. Он никогда не ударит меня – не думаю, что он посмеет, но он держиал меня достаточно грубо.
– Отпусти меня, Джейкоб, сейчас же.
Он прорычал, но отпустил руку.
– Мы поговорим об этом дома. Уезжаем, сейчас.
– Нет, – резко ответила я.
– Не начинай, Эвери, – он наклонился ко мне.
– Я отдыхаю с друзьями, и я не собираюсь уезжать. Ты ничего не сможешь сделать. Если хочешь ехать – езжай.
Он опять схватил меня за руку, его пальцы впились в мою кожу.
– Тебе лучше убрать от нее свои руки, прямо сейчас, – внезапно вмешался Нейт.
Я повернулась. Многие наблюдали за нами, все мужчины со злостью в глазах.
– Я согласен, – вступает Келли. – Отпусти ее, быстро.
Лиам поднялся на ноги, его взгляд был прикован к руке Джейкоба.
– Ты, хуесос, грубо к ней прикасаешься?
Типичный Лиам. Он готов убивать.
– Я разговариваю с ней, – отозвался Джейкоб, отпуская меня. – Это не ваше дело.
– Это мое, блять, дело, если ты обращаешься с ней вот так, – прорычал Лиам.
– Все в порядке, – сказала я Лиаму и заглянула в его голубые, пылающие гневом, глаза. – Я в порядке, клянусь.
Он смотрит на меня, и медленно садится обратно на стул. Я поворачиваюсь к Джейкобу.
– Тебе лучше уехать, сейчас. Вечеринка скоро закончится. Я в порядке и скоро буду дома.
– Твой отец не обрадуется этому, – выпалил он.
– Честно, мне наплевать, – процедила я.
– Тебя должно волновать, – прорычал он, бросая взгляд на Лиама, и снова посмотрел на меня. – Вашей маме было бы стыдно.
– Что ты, блять, только что сказал? – взревел Лиам, вскакивая со своего стула.
Я ищу взглядом Мейси, чтобы убедиться, что она в порядке. Я вижу, как она свернулась клубочком на пледе и спит. Это не для детских глаз. Келли подходит к Лиаму, и я снова смотрю в их направлении. Лиам перепрыгивает, честное слово, небольшой костер и направляется к Джейкобу. Нейт оттаскивает Лиама, который уже вцепился в Джейкоба. Лиам мог быть на стероидах, но Нейт сильнее, чем он.
Я поворачиваюсь к Джейкобу.
– Как ты смеешь? – прошептала я дрожащим голосом.
– Я всего лишь сказал правду! Вы даже не знаете, жива ли она или мертва, и так ты уважаешь ее? Флиртуя, предавая своего отца, которого она любила?
– Уезжай! – выкрикиваю я.
Он приблизился.
– Тебе лучше быть дома как можно скорее.
Развернувшись, он поднял свою сумку и уставился на Лиама, которого все еще сдерживает Нейт, а потом зашагал к своей машине. Когда он ушел, я поворачиваюсь к Лиаму. Он смотрит на меня, его руки трясутся. Эта фраза ранила его. Он любил маму так же сильно, как и я, и это сломало его, так же, как и ее уход. Джейкоб знал, вот почему он сказал это.
–Это неправда, Ли, – говорю я. – Он ничего не знает.
Лиам отпихнул Нейта, взял свою выпивку и ушел на пляж.
– Я пойду за ним, – сказал Келли, мягко улыбаясь мне.
Я повернулась к Нейту и Лене. Несколько друзей Келли занимались своими делами, притворившись, что они не видели, что произошло.
– Я пройдусь.
Я развернулась и пошла в противоположном направлении Келли и Лиама. Становилось прохладнее, прохладнее, чем обычно. Я обняла себя за плечи, пыталась успокоиться. Джейкоб не имел права так говорить, и я боялась ехать домой и встречаться с ним. Он взбесился и разозлит моего отца, мне не хотелось иметь с этим дело.
Я нашла место на дюне и села, смотря на океан, слушая, как волны ударяются о берег. Стояла ночь, и звезды ярко светили в небе.
– Ты в порядке?
Я повернулась и увидела Нейта, стоящего позади меня с двумя бутылками пива в руке. Он сел рядом со мной и протянул мне одну. Я думала, что увижу Лену рядом, но он был один.
– Где Лена и Мейси?
– Поехали домой. Мейси устала.
Я кивнула и сделала глоток пива.
– Ну, ты в порядке? – снова спросил он.
– Да, просто нужна минутка.
– Он всегда такой? – спросил он, доставая сигарету и прикуривая ее.
– Это убьет тебя.
Он улыбнулся мне, показывая безупречно белоснежную улыбку. Я улыбнулась в ответ.
– Есть и похуже вещи.
– Думаешь, я не знаю?
– Ну, – снова заговорил он. – Он всегда такой?
– В основном, – выдохнула я.
– Почему ты тогда с ним?
Я пожала плечами.
– Я не могу объяснить, иначе совсем расклеюсь.
Он откинулся на спину.
– Попробуй.
– Ну, он близок с моим отцом, и отец – единственная моя семья. Бизнес важен для него, и папа Джейкоба – его ближайший партнер. Поэтому Лиам ненавидит его, Джейкоб унаследует весь бизнес. Я знаю Джейкоба всю мою жизнь, он кажется правильным. Мы встречались, когда я была еще подростком, и тогда это закончилось. После... исчезновения матери... папа изменился. Он закрылся. Думаю, Лиам и я – это все, что у него было. Он поддержал меня с танцами, оплачивает каждый цент. Я не знаю. Такое чувство, будто потеряю его, если уйду.
– Ты не можешь быть с кем-то, только потому, что твой отец хочет этого.
– Он все, что у меня есть, Нейт. Что я еще могу сделать?
– Жить, – предложил он. – Любить.
– И бросить его для чего?
– Чтобы он сам разобрался в себе.
Я покачала головой и посмотрела на свои пальцы.
– Она исчезла, когда мне было тринадцать, – прошептала я.
– Твоя мама?
– Да. Она улыбалась нам, когда мы вышли к школьному автобусу и больше мы никогда ее не видели. Они искали, проводили расследования. Все, что они нашли – это ее машину на старой заброшенной дороге. Никаких улик. Никакой крови. Ничего. Она просто исчезла. Это было десять лет назад.
– Мне очень жаль, Эвери, – мягко сказал он. – Я не знаю, как это больно.
– Люди думают, что такое происходит только в кино или книгах. Я о том, как человек может просто так исчезнуть? Есть так много теорий. Одна из них, что она остановилась помочь кому-то, это в ее характере, и ее похитили. Другая – что она совершила самоубийство, и они никогда не найдут ее тела. Может, она прыгнула в озеро или океан. Это странно, она была счастлива. Третья – что она жива и не хочет быть найденной. Эта теория больше всех ранит.
– А ты как считаешь? – спросил Нейт.
– Я думаю, что-то случилось с ней, просто не знаю, что. Она бы не оставила нас. Она была одной из тех матерей, которые живут ради своих детей.
– Они все еще ищут?
Я кивнула.
– Расследование открыто, я думаю. Если у них появляются зацепки, они изучают их. Полиция знает нашу семью хорошо и держит в курсе событий.
– Представляю.
Мы долго сидели в тишине.
– Лиам страдает, – проговорила я. – Ему так больно. Он ненавидит отца – он считает, что я его любимица. Это не так. Я пытаюсь быть с отцом, потому что знаю, как ему больно. Мне не нравится это, хотя, это никому не нравится. Он едва говорит со мной. В нем не осталось больше эмоций. Я боюсь, что, если уйду, и не буду делать все, что он захочет, это окончательно его сломает.
– Теперь это имеет смысл, – пробормотал Нейт.
Я повернулась к нему, но он продолжает говорить.
– Ты думаешь, если ты не будешь делать то, чего хочет твой отец, ты потеряешь его. Ты боишься, что это добьет его, потому что он не сможет справиться с этим.
Я снова посмотрела на океан.
– Ты не можешь так жить, Эвери. Это не справедливо по отношению к тебе.
– Я в порядке, Нейт. Я волнуюсь за Джейкоба.
– Это правда?
Я поворачиваюсь к нему.
– Да.
Нет.
Он выдыхает и продолжает говорить.
– Всю эту печаль можно развеять лишь одним.
Я смотрела, как он встает и протягивает мне руку.
– Что? – недоумевая, спросила я.
– Лучшее средство от хандры – танцы.
Качая головой, я закрыла глаза.
– Ни за что.
– Давай, Танцовщица. Я клянусь, это заставит тебя улыбнуться. Не позволяй всему этому испортить вечер.
– Нет, спасибо, – тихо рассмеялась я.
– Отлично, в ход пойдет тяжелая артиллерия.
Он встал передо мной и, честное слово, счал трясти своей попой. Он начал напевать песню "Knee Deep" и играть на воображаемой гитаре, а затем, хлопнув по бедрам, крутить ими.
– Что ты делаешь? – смеюсь я.
– Встань где-нибудь глубже в воде, – поет он, хлопая себя по бедрам, – Давай же, Танцовщица.
Я качаю головой и вовсю хохочу.
Он продолжает петь песню тонким голоском, крутясь и размахивая руками как лунатик. Он наклоняется ко мне, берет меня за руку, заставляя встать. Он кружит меня, и я взвизгиваю. Он откидывает меня назад, и мы продолжаем танцевать, его руки обнимают меня. Я запрокидываю голову и смеюсь, не в состоянии остановить чистейшую радость, распространяющуюся по мне.
Он насвистывает мелодию, отталкивает меня и притягивает к себе обратно. Еще два витка, несколько поддержек и финальный наклон, и мы лежим на песке, смеясь так сильно, что животы начинают болеть.
– Я. Никогда. Не. Смеялась. Так. Сильно, – выдохнула я, потирая свой живот, чтобы успокоить его. Назревает что-то серьезное.
– Кажется, я не плох в некоторых вещах, – Нейт рассмеялся, лежа на спине, на песке. Я развалилась рядом с ним.
– Я рад, что мы стали друзьями, – признался он.
– Я очень хороший друг, – добавила я.
– Когда ты не дуешься.
– Эй!
Он смеется.
– Правда, Танцовщица. Я очень рад, что встретил тебя.

* * *

Нейт

– Ты поздно, – проговорила Лена, выключая телевизор, когда я вхожу.
– Сейчас только полпервого ночи, – ответил я, бросая ключи и скидывая свои ботинки.
– Я хотела, чтобы ты был дома, и мы могли бы провести время вместе. Но ты отправил меня домой с Мейси и оставил меня сидеть здесь весь вечер.
Я раздраженно смотрю на нее.
– Ты можешь нормально реагировать? Мейси устала, ты не просила меня поехать с тобой. Ты сказала, что отвезешь ее домой. Если ты хотела, чтобы я поехал с тобой, ты должна была попросить. Я, блять, не умею читать мысли.
– Я сказала быть дома к полуночи.
– Сейчас пятнадцать минут первого, – рявкнул я.
Она скрестила руки на груди.
– Ты был на пляже, или еще куда-то поехал?
– Ты ведь не начнешь? – вздернул брови я.
– Ну, ты опоздал, и я знаю, как женщины ведут себя с тобой. Они видят тебя и сходят с ума.
– Я бы на пляже с парнями. Там не было женщин.
– Эвери – женщина.
– Эвери – их семья, – возразил я.
– Это не значит, что она становится менее привлекательной.
Развернувшись, я направился в свою комнату.
– Я не хочу продолжать этот разговор.
Она бормочет что-то, но я не хочу слышать. Войдя в комнату, я захлопнул дверь и уселся на кровать. Мое сердце бешено стучало. Я не мог объяснить чувства, когда приходил домой к женщине, которая заставляла так отвратительно себя чувствовать. Депрессия все глубже проникает в меня, когда я нахожусь здесь, и это медленно пожирает меня. Как же найти счастье, когда ты так поглощен темнотой?
Я не вижу выхода.
Я в ловушке.

Эвери

Три недели спустя.

Нейт: Нет.
Эвери: Да.
Нейте: Нет, танцовщица.
Эвери: Да. Нейт.
Нейт: Н. Е. Т.
Эвери: Д. А.
Нейт: Ты всегда так командуешь?
Эвери: Почти. Это значит «да»?
Нейт: Нет.
Эвери: Не будь ребенком.
Нейт: Укуси меня.
Эвери: Приезжай, и я укушу.
Нейт: Хорошая попытка.
Эвери: С тобой так тяжело.
Нейт: Тебе придется убить меня, прежде чем я оденусь, как гребаный танцор и буду кружить тебя.
Эвери: Тебе не обязательно одеваться. Мне просто нужно, чтобы ты помог мне на тренировке.
Нейт: Нет.
Эвери: Отлично. Дружба окончена.
Нейт: Ты разбила мне сердце. Помни меня.
Я смеюсь.
Эвери: Ты пожалеешь об этом, Натаниэль Александр.
[i]Нейт:[/i] Трясусь от страха.
Эвери: Я уже еду. Возможно, возьму парочку бездомных мужчин с улицы и буду умолять, чтобы они стали моими партнерами. Думаю, будет грязненько.
Нейт: Береги себя. Проверь свои прививки от гепатита.
Эвери: Ты ужасен.
Нейт: Позвоню позже.
Я закрываю свой телефон с улыбкой на лице. Чертов Нейт.
За несколько последних недель я провела много времени с Нейтом. Наша дружба естественная, легкая, и беззаботная. Никаких неловких пауз или моментов, когда я думаю, что она надуманная. Она просто есть. Мы смеемся, разговариваем, шутим – вместе нам невероятно хорошо. Он рассказывает мне о своей семье, своей жене, Мейси, и своей карьере. Он своего рода небольшой огонек в моей жизни, который я могу держать обеими руками, и не бояться ожогов.
Он помогает мне обрести себя.
За это стоит бороться.

* * *

– Боже, Бобби! – вскрикиваю я, вскидывая руки вверх.
Мой восемнадцатилетний ученик, Бобби, недоумевая, смотрит на меня. Он пытается помочь мне с поворотами, но все еще недостаточно силен. Он занимается два года, и, в общем, Бобби отличный танцор, но еще не достиг того уровня, как другие танцоры его возраста. В любом случае, мне не нужен танцор, мне просто нужен кто-то сильный, чтобы удержать меня, а я могла бы прорепетировать те движения, которые еще не совсем получаются.
– Я стараюсь, Эвери, – возражает он, скрещивая руки на груди. – Ты как слон в посудной лавке.
От удивления я изгибаю брови.
– Ты вообще знаешь, что это значит?
Он смотрит на меня как на дуру и даже закатывает глаза. Пфф.
– Хорошо, я потренируюсь сама.
– Отлично, – он выходит через боковую дверь.
– Что за представление!
Поворачиваясь, я вижу Нейта, облокотившегося на дверной косяк со скрещенными руками на груди и с самодовольной ухмылкой на лице.
– Ох, я рада, что для тебя это представление. Я не могу представить, что ты поймешь каково это – быть с мужчиной, который не мужчина, и пытается помочь, когда даже не может удержать твой вес.
Его улыбка становится еще шире. Будь он проклят.
– Не улыбайся мне, Натаниэль. Ты в этом виноват.
Он отталкивается от стены и подходит, его обувь скрипит на отполированном деревянном полу. Он встает напротив меня, бросает взгляд на мои колготки и улыбется.
– Даже не смей.
– Сексуально, Эв.
Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него.
– Ну, ты однозначно не перетянула трусики.
– Ты отвратителен! – я ударяю его по руке.
Он смеется, берет меня за руку и начинает кружить.
– Ну, я здесь, и у меня есть час. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я таращусь на него.
– Я думала ты ни за что на свете не согласишься танцевать со мной!
Он пожимает плечами.
– Я передумал. Не заставляй меня сделать это снова.
– Хорошо, – говорю я, повернувшись к нему. – Я пытаюсь сделать маленькое правое аллегро. Преподаватель думает, что мое тело в неправильном положении, когда я двигаюсь. Я пыталась сделать правильно, но мне нужен кто-то чтобы поддержать, эм, меня... тогда я смогу сконцентрироваться на позе и положении.
– Покажи мне, где мне нужно держать, – говорит он.
Мои щеки краснеют, как вовремя. Я не думала, что Нейту придется прикоснуться ко мне, чтобы сделать это. Не знаю, почему это так беспокоит меня, но это так. И когда я говорю беспокоит, то имею ввиду, сексуально беспокоит. Я доверяю себе, когда я с ним, и доверяю ему, но иногда его прикосновения заставляют меня нервничать.
– Знаешь, – выдавливаю я. – Я могу просто использовать балетный станок.
Его брови изгибаются.
– Нет, блин. Ты приволокла меня сюда своей сопливой историей о бездомных. Используй меня.
–О-окей. Так, тебе нужно встать позади меня.
Он обходит меня, и я могу чувствовать тепло его тела своей очень чувствительной кожей. Это плохая идея. Очень плохая.
– И-и, просто положи свои руки на мои бедра. Когда я буду подпрыгивать, мне нужно, чтобы ты поднимался со мной, немного снимая вес с ног.
Его ладони располагаются на моих бедрах, и я перестаю дышать. Я буквально перестаю дышать. Я не могу сосредоточиться, и это беспокоит меня. Беспокоит то, что он волнует меня.
– Ты собираешься танцевать? – бормочет он возле моего уха.
– Эм…д-да, – запинаюсь я.
Я поднимаюсь на носочки, позволяя ему почувствовать мой вес.
– Я сделаю маленький прыжок вверх, просто почувствуй мой вес, посмотрим, как это.
Он фыркает, рассмешив меня, и с легкостью поднимает меня, когда я подпрыгиваю.
– Окей, всезнайка, – смеюсь я.
– Давай продолжай, Танцовщица.
– Командир.
Я закрываю глаза, поднимаю руки вверх и начинаю двигать ногами. Это единственное движение, которое я не могу выполнить изящно. Я делала его с самого начала и много тренировалась. Я почти у цели, почти идеально, но, чтобы научить этому, я должна убедиться в том, как именно я хочу, чтобы мои ученики выполняли это. Нейт поддерживает меня, буквально предугадывая, когда я собираюсь прыгнуть. Без особых усилий, с невероятной нежностью.
– Я вижу, где ты делаешь ошибку, – вдруг говорит он.
Я перестаю прыгать.
– Да?
– Поясница
Эм, хорошо.
Он прижимает ладонь к моей пояснице, толкая ее немного вперед. Затем он убиреает руку с бедра и обхватывает меня спереди, таким образом держа меня со всех сторон. И опять я перестаю дышать. Его руки охватывают мой живот. Я закрываю глаза.
Сосредоточься, Эвери.
– Теперь, сделай еще раз, – приказывает он.
Я делаю, как он сказал, и когда я двигаюсь, он прижимает свои руки, чтобы держать мои бедра прямо. Кажется, движение стало легче выполнять, и это поражает меня. Может быть, все дело в плохой осанке?
– Знаешь, – произносит он, отпуская меня. – У меня идея. Пошли.
Я поверачиваюсь и смотрю на него.
– Мне нужно знать..?
Он улыбается и подмигивает мне.
– Конечно.

* * *

Нейт

Она смотрит на меня, затем на бассейн и опять на меня.
– Бассейн?
Я улыбаюсь ей, и она улыбается мне в ответ, показывая мне свою чертовски милую ямочку на щечке. У нее была лишь одна.
– Бассейн, – подтверждаю я.
– Потому что...
Я смеюсь. Я привел ее сюда, потому что нет ничего лучше, чем заниматься в воде. В ней легче и проще. У ее брата в доме был бассейн, и так как мы его знали, то пользовались им бесплатно.
– Проще всего балансировать в воде. Теперь залезай.
Она глядит на меня, приоткрыв рот.
– Не смотри на меня, будто сейчас начнешь истерику. Залезай.
Она напрягается, улыбается и затем набрасывается на меня. Я не замечаю ее. Она маленькая, но ударяет меня так сильно, что сбивает с ног. Я падаю в бассейн, таща ее с собой. Она двигается на меня, крича и смеясь. Вода чертовки ледяная, и я начинаю рычать.
– Твою ж мать! – кричу я, растирая руки.
Эвери смеется, ее голова запрокинула назад и длинные светлые волосы струяться в воде. Блять, она прекрасна, не только снаружи, но и внутри. Она через столько прошла, и в ней до сих пор есть этот огонек. Я отворачиваюсь, зная, что не должен был смотреть, зная, что не должен заботиться о ней или даже помогать ей.
– Ну, ты затащил меня, – говорит она. – Что будем делать?
Я поворачиваюсь, подплываю к ней и, схватив ее за бедра, притягиваю ближе.
– Попробуем еще раз.
Я поворачиваю ее и прижимаю спиной к себе.
Блять, прекрати думать об этом, хватит думать об этом.
Положив одну руку на ее плоский живот, а вторую на поясницу, я приказываю:
– Давай.
Она двигается с такой изящностью, так прекрасна. Я мужчина, и «прекрасно» – не мое слово, но только так я могу описать ее. Она тренируется до тех пор, пока мы оба не устаем. Заем она поворачивается ко мне с улыбкой на лице.
– Ты прав. Думаю, все дело в моей осанке. Спасибо, Нейт.
Я пожимаю плечами.
– Обращайся.
Дует холодный ветер, и она дрожит.
– Становится холодно.
–Да, нам надо выбираться.
Мы оба подплываем к борту. Она поднимается, и я не могу подавить желание. Схватив ее за бедра, я тяну ее назад, снова бросая в воду. Она всплывает и смеется.
– Ты невыносим!
Я улыбаюсь ей и сам начинаю выбираться из бассейна, но она кидается на меня, сцепляя свои руки и ноги, как гребаная обезьянка, и тащит назад. Я теряю равновесие, и мы снова плюхаемся в воду. Когда мы всплываем, она все еще смеется и собирается потопить меня, но замечает что-то позади моего плеча и замирает, краснея.
– Келли, Лиам, – улыбается она. – Привет.
Я поворачиваюст и вижу Келли и Лиама, которые, облокотившись ворота, смотрят на нас. Лиам сияет, но Келли обеспокоен. Он переводит взгляд на меня и прищуривается.
– Эвери, твой отец звонил уже несколько раз, – говорит он ей.
– Да, конечно, – отзывается она и быстро вылезает из бассейна.
– Что вы тут делали? – я слышу, как он спрашивает у нее, когда она проходит мимо него.
– Просто тренировались.
Он ворчит, и она исчезает, выкрикивая:
– Спасибо, Нейт, увидимся позже.
Отлично.
Я вылезаю из бассейна, стягиваю полотенце со стула и улыбаюсь Лиаму, проходя мимо. Келли останавливает меня, когда я захожу в сад. Думаю, мне сейчас прочитают лекцию. Возможно, Лиам сейчас читает Эвери такую же.
– Что здесь происходит, Нейт?
Я смотрю на него с презрением.
– Ты о чем, Келли?
Он прислоняется бедрами к арке из цветов.
– Ты женат.
Напрягшись, я выпрямляюсь.
– Когда ты думаешь, я забыл об этом?
– Когда ты увидел ее.
Сузив глаза, я скрещиваю руки на груди.
– Эвери и я дружим. С каких пор стало ненормально дружить с противоположным полом?
Он подходит ближе.
– Эвери – не тот тип девушек, которые переживут расставание, Натаниэль. Просто помни это. У нее были сложные времена, она не для тебя.
– Она для тебя?
Келли стискивает челюсти. Очевидно, что у него есть или когда-то были чувства к Эвери. Думаю, первый вариант.
– Я знаю Эвери очень давно. Я видел ее страдания, когда ее мама исчезла. Она – хрупкая.
– Это проблема таких как ты, – говорю я, наклонившись еще ближе к его лицу. – Ты защищаешь ее как ребенка. Она взрослая женщина, которая невероятно умная и смешная. Возможно, и тебе стоит попробовать подружиться с ней, как и мне. И, может, ты тоже заметишь это.
– Держись от нее подальше, Нейт, – предупреждает он.
– Или что? – возражаю я. – Не тебе решать с кем мне дружить, Келли, и, конечно же, не тебе указывать, что мне делать, а что нет. Она мой друг, и я не перестану дружить с ней из-за тебя.
– Ты так касаешься ее...
– Этот разговор закончен.
Я разворачиваюсь и ухожу, не позволяя ему вставить слово.
Я не могу, потому что, если он начнет копать глубже, то увидит, что от части он прав.
Она заставляет меня забывать.

Эвери

– Ты сегодня хорошо справилась, – говорит Лин, закидывая свою сумку на плечо.
– Думаю, заставила одного ребенка выйти из себя своими инструкциями, – хмурюсь я.
Лин смеется.
– Все приходит с опытом. Ты только начинаешь. Дальше будет лучше.
– Спасибо, Лин.
– Эвери.
Я вижу, как заходит Джейкоб. Он идет прямо ко мне со своим обычным жестким выражением на лице. Он наклоняется, целует меня в щеку и снова выпрямляется, будто это ритуал.
– Макс снаружи, он ждет тебя.
Мои глаза вспыхивают, и я мчусь мимо него, на ходу прощаясь с Лин. Я выбегаю на улицу и натыкаюсь на высокого, подтянутого, безумно сексуального полицейского, который был моим другом с тех пор, как мне было тринадцать, когда было одиноко и тяжело. Тогда он был новобранцем.
Макс в свои почти сорок невероятно сексуален. Растрёпанные темные волосы, серые глаза, высокий, мощный. И все это добивает убийственная улыбка.
– Безумный Макс! – выкрикиваю я и бегу в его объятия.
– Лепесточек! – он смеется и кружит меня.
Он зовет меня Лепесточек с тех пор, как встретил меня еще девочкой. Тогда, по его словам, я была так ранима, как цветок. Я привыкла к нему, когда они занимались расследованием исчезновения моей мамы. Папа был занят, всегда избегал меня, брат закрылся в себе. Макс был единственным, с кем я могла поговорить. Он ушел спустя пять лет после ее исчезновения, и с тех пор я не видела его, но он всегда мне звонил.
– Я не знала, что ты приезжаешь, – восклицаю я, отступая назад и держась за его плечи. – Ты даже не постарел!
Он усмехается, дотрагиваясь до моей щеки ладонью, и целует в лоб.
– Ты выросла, Лепесточек. Когда ты стала такой высокой?
Я смеюсь.
– Ростовой скачок? Я виню во всем овощи.
Он мягко улыбается, его ладонь все еще была на моей щеке. Макс не мог иметь детей из-за случая, когда он был помладше. Он женился на женщине по имени Кейт. Она всегда была рядом с ним, когда он жил здесь, хоть она и была немного вредной.
– Как Кейт? – спрашиваю я.
Он хмуриться.
– Мы разошлись.
– Мне очень жаль, Макси.
Он закатывает глаза.
– Макси? До сих пор?
– Это мило, – улыбаюсь я.
– Как твои танцы? – спрашивает он, обнимая меня за плечи.
– Хорошо. Я начала учиться на преподавателя танцев.
– Это прекрасно, Лепесточек.
– Я оставлю тебя с ним, – произносит Джейкоб, подходя ко мне. – Рад тебя снова увидеть, Макс.
Макс кивает Джейкобу.
– Да, и я тебя, сынок.
Когда Джейкоб уходит, я снова поворачиваюсь к Максу.
– Ну, что же случилось с Кейт? – интересуюсь я, смотря на него.
– Давай лучше возьмем кофе, и я все тебе расскажу.
Я киваю.
– За углом как раз есть кафе.
Мы заходим в ближайшее кафе и заказываем по чашке кофе. Макс рассказывает о Кейт, и как у них ничего не сложилось. Он думает, что причиной послужила его неспособность иметь детей.
– Я думала, она приняла, что ты не можешь иметь детей?
Он выдыхает и пожимает плечами.
– Люди меняются, Лепесточек. Она – женщина, я не могу ненавидеть ее за то, что она решила стать матерью.
– Верно, – соглашаюсь я.
– Как твой отец? Лиам?
Хмурясь, я смотрю в окно.
– Я не часто вижусь с папой.
– Оу, – он сжимает мою руку. – Мне жаль, малыш.
– Лиам тоже не радует. Он не в самой хорошей компании с тех пор, как ушла мама.
– Тайла изменила много жизней, – замечает Макс. – Я никогда не встречал ее, но могу сказать, за эти годы я часто о ней думал. Так часто, что я продолжал искать. Это глухое дело, но я нашел несколько ниточек, которые были не до конца проработаны, и мне дали разрешение на дальнейшее их исследование.
– Ты расследовал? – спрашиваю я, чувствуя, как сердце замирает.
– Да.
– И...
– У меня есть предположения, Эвери. Я не буду говорить тебе какие именно, потому что не хочу давать ложную надежду. Обещаю, если я найду что-то, то скажу тебе.
Я сглатываю, пытаясь остановить слезы. Дотянувшись, он берет обе мои ладони в свои.
– Я не знаю, насколько тебе было тяжело все эти годы. Просто не могу представить боль от такой потери, как у тебя. Но я сделаю все, чтобы найти и выяснить. Должно быть, мы что-то упустили.
– Спасибо, – шепчу я. – Я не могу выразить, насколько важно для меня все, что ты делаешь.
Он улыбается, его серые глаза смягчаются.
– Думаю, я понимаю.
– Вот ваш кофе.
Миниатюрная светловолосая официантка ставит две чашки кофе и поспешно уходит. Я беру свой и дую на него, перед тем как отпить. Ням.
– Я пробуду в городе некоторое время. Останусь здесь, пока не решу закрыть дело. Я снимаю квартиру недалеко от тебя.
– Правда? – я расплываюсь в улыбке, радуясь тому, что наконец-то будет человек, который меня поймет и с кем можно поговорить.
– Правда. Я встречусь с Лиамом завтра.
Я киваю. Лиам обожает Макса, и, думаю, если и существовал кто-то, кто мог повлиять на Лиама, то это Макс. Кстати о Лиаме. Мне все еще надо было навестить его. Я хотела это сделать с того момента, когда поговорила с Келли, но у меня не было возможности. Может, сегодня лучшее время сделать это.
– Я навещу его сегодня. Хочешь пойти?
– Это было бы здорово, – кивает Макс. – Он не будет против?
Я качаю головой.
– Думаю он будет рад.

* * *

– Что ты здесь делаешь, Эви? – спрашивает Лиам, уставившись на бутылку пива в моей руке.
– Я пришла навестить тебя.
Он выглядит растеряно, его брови нахмурены.
– Никаких лекций?
– Я твоя сестра, а не мать. Я просто хочу развлечься.
– Развлечься? – скептически спрашивает он.
Я улыбаюсь.
– Может быть, и еще кое-что...
– Тебе здесь не хрен делать, – ворчит он, разворачивается и захлопывает дверь прямо перед моим носом.
– Не разговаривай так со своей сестрой, парень.
Лиам замирает и медленно поворачивается, улыбка появилась на его лице. Я годами не видела своего брата улыбающимся.
– Безумный Макс?
Макс выходит, и лицо Лиама чуть не трескается от улыбки.
– Черт возьми! – восклицает он, дотрагиваясь до руки Макса.
Они оба обнимаются, и Макс несколько мгновений смотрит на Лиама.
– Парень, думаю пора серьезно поговорить.
Лиам смотрит на меня и снова на Макса.
– Но, – добавляет Макс. – Пока мы не прикончим все это пиво.
Лиам снова улыбается.
– Что привело тебя снова в это дыру? – спрашивает он, закрывая за собой дверь.
– Рабочее дело, – отвечает Макс. – Как тут дела?
Лиам и Макс проводят следующие два часа разговаривая, и я присоединяюсь, где могу. Мы смеемся, разговариваем, едим, пьем. Ну, они пьют. Я действительно больше не могу пить пиво. Но когда я ухожу, чувствую, будто моя семья снова вместе.
Хорошо, когда Макс дома, я могу только молиться, чтобы он помог Лиаму.
Теперь остается отец.

Нэйт

– Раскрути меня сильнее, папочка, – кричит Мэйси, и я хватаю ее, затем начинаю кружить, так сильно, как только могу.
Я слышу, как позади меня смеется Лена, и мне кажется, это впервые, когда все начинает налаживаться. Честно говоря, проблем не стало меньше, но сегодня почему-то, мы действуем и общаемся, как настоящая семья.
– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? – предлагает Лена, когда я сажаю Мэйси ей на колени.
Я смотрю на мою малышку с теплой улыбкой.
– Ну, а что ты думаешь, крошка?
Она радостно пищит и хлопает в ладоши.
– Да! Да!
Я беру ее за ручку и поворачиваюсь к Лене.
– Куда мы пойдем?
Она пожимает плечами.
– Как насчет обеда на берегу океана?
– Звучит отлично.
Мы направляемся к кафе. Разговор между нами протекает вполне спокойно, теперь я могу видеть, что Лена прилагает усилия, чтобы наладить наши отношения. Но я не могу весь груз по восстановлению наших отношений свалить на ее плечи. Я просил ее попытаться, что она и делает – пытается, но это значит, и мне тоже нужно делать шаг навстречу. Отношения, как улица с двусторонним движением. Невозможно двигаться лишь в одном направлении, нас двое в команде, и мы должны дополнять друг друга.
– Когда твоя следующая гонка? – интересуется она, аккуратно накалывая на вилку салат и поднося ко рту.
– Завтра, и две на выходных.
– Тебе нужно будет уехать?
Я качаю головой.
– Нет. Они будут проходить здесь. Но да, скоро будут гонки, на которые мне придется уехать из города примерно на две недели.
Она спокойно кивает, продолжая.
– Я послала резюме насчет работы в пару мест.
Я удивленно смотрю на нее и улыбаюсь.
– Это прекрасно, Лена!
– Я буду стараться сильнее, Нэйт! Клянусь тебе.
Я сдерживаю улыбку и произношу веселым голосом.
– Я счастлив слышать это, Лена.
И это правда.
Вне зависимости от того, что происходит между нами, Лена остается моей женой, и она неплохая женщина, просто так получилось. Я должен поддержать ее.

* * *

Эвери: Как ты?
Нэйт: Нормально. А ты?
Эвери: Я не видела тебя уже несколько дней.
Нэйт: Извини, был занят.
Эвери: Хорошо. Ну, просто я хотела узнать, как ты. Я хотела извиниться за то, что произошло в бассейне. Келли может быть немного... собственником и контролировать меня, как друг.
Нэйт: Все нормально.
Она не отвечает мне, поэтому я ставлю телефон в беззвучный режим. Я не должен чувствовать себя виноватым, что пишу Эвери, но, блять, чувствую. И скорее всего, потому что я не могу выбросить ее из головы, избавиться от ее образа в моей голове. И как я не пытаюсь, это просто невозможно. Она крепко владеет моими мыслями. То, я испытываю чувства к другой женщине, неправильно и нечестно по отношению к Мейси и Лене. Самое лучшее и правильное решение – не писать ей, может, даже немного отдалиться от нее и нашей дружбы.
Эти чувства опасны для меня.

Эвери

Я сижу на скамейке, подобрав под себя ноги, и смотрю вдаль. Океан очень красивый, он успокаивает, и это, ко всему прочему, было любимым местом моей мамы. Мне кажется правильным приходить сюда каждую годовщину с того момента, как она пропала, и думать только о ней, очищая свои мысли от всего лишнего. Слезинка срывается и скользит по моей щеке, затем еще одна скатывается вслед за ней. Я закрываю глаза, и улыбка расплывается на моих губах, когда я вспоминаю то малое, что у меня осталось от нее – несколько драгоценных воспоминаний. Мое любимое, когда она принесла домой собаку, которую мы потом назвали Бенни.
– Эви, детка, – зовет мама. – У меня есть для тебя подарок.
Я выбегаю из комнаты, мои длинные хвостики подпрыгивает вместе со мной, пока я бегу. Мама стоит в кухне и держит в руках коробку. Она улыбается открытой и светлой улыбкой, ее щеки согревает румянец счастья.
– А что это такое? – интересуюсь я, поднимаясь на носочки и пытаясь заглянуть в коробку.
– Догадайся! – весело смеется она.
– Это торт?
Она качает головой и закатывает глаза.
– Ты и торт, это было слишком просто. Это точно не еда, попытайся отгадать.
– Игрушка?
Она опять качает головой, с трудом скрывая свою радость.
– Может, тогда, растение?
Внезапно крышка коробки открывается, и я с криком отскакиваю назад. Затем я слышу тихое тявканье щенка.
– Мамочка! – кричу я. – Этого не может быть!
– Может, – говорит она уверенно, опускаясь на колени и ставя коробку на пол передо мной.
Она открывает ее, и маленький щенок начинает оттуда лаять.
– О, Боже Мой! – я всхлипываю от радости, хватая на руки щенка.
Он лижет мое лицо своим шершавым язычком.
– С днем рождения, малышка! Я знаю еще рано, но прости, я не смогла удержаться.
– А это девочка или мальчик? – тараторю я.
– Это мальчик, родная.
– Мы должны как-нибудь его назвать.
Она нежно улыбается и обнимет меня, поглаживая щенка.
– У меня есть одна мысль, как мы можем его назвать.
Я смотрю вверх на нее.
– И как же?
– Бенни.
На моем лице расцветает широкая улыбка.
– Как наша любимая песня?
– Точно, малышка.
Мы внимательно смотрим друг на друга и начинаем напевать песню Элтона Джона "Benny and the Jets". И начинаем неудержимо смеяться. Мой щенок все еще у меня на руках, он облизывает мое лицо.
– Спасибо, мама. Он идеален.
– Как и ты, ангел.
Вдруг откуда-то издалека я слышу.
– Привет!
Я вырываюсь из воспоминаний и вижу Нейта, который стоит рядом со мной. Он одет в спортивную одежду для бега, капельки пота покрывают его лицо, неторопливо скатываясь на шею. Он тяжело дышит, сжимая в руке бутылку с водой. Я быстро вскакиваю на ноги. Я напугана. Нейт может увидеть меня в таком состоянии, плачущей. Особенно, когда он и так избегает меня и общения со мной на протяжении двух недель. Я резко разворачиваюсь и начинаю быстро уходить, при этом тихо повторяя, как скороговорку.
– Все хорошо, все хорошо.
– Господи, Эйвери! Остановись! Стой!
Он идет следом за мной.
– Дай мне помочь тебе! Ты же расстроена.
Я молниеносно разворачиваюсь.
– О, так теперь ты хочешь мне помочь? После того, как ты отказывался общаться со мною на протяжении двух недель? Что я сделала тебе, Нейт? Не переживай. Просто оставь меня в покое.
Я разворачиваюсь и снова начинаю убегать от него.
– Черт, – слышу его невнятное бормотание. – Эйвери, стой!
Я не останавливаюсь, перешагиваю через ограждение, которое отделяет проезжую часть и перебегаю дорогу, направляясь к себе в квартиру. Я слышу, что Нейт бежит позади меня, но я не останавливаюсь и не даю ему даже малейшего шанса объясниться со мной. Он делал мне больно тем, что избегал меня. Я думала, мы были друзьями, а потом он без всякой на то причины, решает, что мы больше не друзья.
Подбежав к квартире, я резко открываю дверь, забегаю домой и с силой захлопываю ее за собой. Моя собака Каффи, подбегает ко мне, приветливо и радостно виляя хвостом. Она относится к породе маленьких Чау, скрещенных с кем-то и временами ведет себя хуже, чем пятнадцатилетний подросток.
– Эйвери! – кричит Нейт, продолжая громко стучать в мою дверь. – Давай, открывай эту долбаную дверь! Прости меня.
Я подбегаю к двери, быстро открываю ее и выкрикиваю ему в лицо.
– Одиннадцать лет назад моя мама пропала. И я не хочу наших ссор сегодня, Нейт. Если ты решил, что мы больше не друзья – значит так тому и быть, но сегодня я определенно не хочу видеть тебя здесь, так что проваливай!
Я собираюсь захлопнуть дверь перед его лицом, но он останавливает меня, вскидывая руку и держа дверь. Его глаза светятся яростью, когда он смотрит на меня.
– Почему ты мне не рассказала об этом?
– Ты что, серьезно это говоришь? – кричу я. – Ты не разговаривал со мной, игнорировал меня, и даже когда ты получал от меня сообщения, ты был немногословен. Я и не знала, что '"О'кей"' считается ответом на вопросы, пока три дня назад ты мне наглядно не показал это. Оказывается, возможно на все вопросы отвечать односложно.
Он нервно проводит рукой по волосам и смотрит на меня своими печальными зелеными глазами.
– Можно мне войти?
–Нет, – кратко кидаю я ему в ответ.
– Черт, Эйвери! Просто впусти меня!
– Я же сказала, – говорю ему шипящим голосом, подходя ближе. – Нет.
Он спокойно отталкивает дверь своей сильной рукой и проходит в квартиру.
– Это не обсуждается, я хочу – я вхожу.
– Ты не можешь просто так входить ко мне домой, Натаниэль.
Каффи смотрит на Нейта и начинает яростно прыгать, лая на него. Он изумлено рассматривает ее, затем удивлено приподнимает брови и переводит взгляд на меня.
– Просто у меня были некоторые проблемы и мне нужно было решить их. Я не избегал тебя, Эйвери!
– Какой же ты лгун! – говорю я, закрывая за ним дверь.
– Это чистая правда! Между мной и Леной очень напряженные отношения. Я пытаюсь решить все, но это не так просто. Моя голова забита разными проблемами: семья, Мэйси и гонки, я не могу выбросить эти проблемы из головы, поэтому бываю таким. Прости меня, хорошо?
Слушая, что он борется за семью и отношения, мои обиды падают, рассыпаются на осколки. Черт возьми, я слишком добрая.
– Мне очень жаль, у вас с Леной,все так плохо, – шепчу я.
– А ты прости за маму
Я слабо улыбаюсь ему.
– Прости меня, что накричала на тебя. У меня был сложный день.
Он качает головой.
– Не беспокойся, я все понимаю.
Я выдавливаю улыбку.
– Ну, что ж, – продолжаю я, когда наше молчание затягивается. – Все, что сейчас произошло немного нелепо.
Он смотрит внимательно на меня, затем начинает смеяться. Я не могу удержаться и тоже смеюсь. Нейт делает шаг вперед и крепко обнимает меня, притягивая и прижимая к своему твердому телу. Я кладу голову ему на грудь, вдыхая мужской запах, который исходит от него, его собственный запах перемешивается с потом, и поверьте, это потрясающе. Он гладит меня по волосам, и я понимаю, что мне слишком комфортно в его руках.
– Тогда, – напряженно говорю я, высвобождаясь из его кольца рук, пытаясь восстановить расстояние между нами. – Может, что-нибудь выпьешь?
Он смотрит на меня. Его глаза подернуты поволокой, их переполняют похоть и томление, из-за чего мое сердце пропускает удары и почти перестает биться.
– Нет, – тихо шепчет он, смотря на мои губы.
Вашу мать.
Я чувствую, как его взгляд скользит по моему телу, заставляя меня спрятать все чувства глубоко в самый темный уголок моей души, откуда бы они никогда не смогли найти выхода. И повторяю про себя, как мантру. Он женат. Он женат. Он женат. Он женат.
– Эвери!
Я слышу голос Джейкоба, оборачиваюсь и вижу, что он приоткрывает входную дверь и проходит в квартиру, за ним следует мой отец. Я ошеломлена. Я не привыкла видеть моего отца у меня дома. Это очень редкое явление и только по особым случаям. Взгляд моего отца переходит на Нейта и, как и Джейкоба, становится суровым.
– Что он тут делает? – спрашивает Джейкоб.
– Нейт просто проходил мимо и зашел поздороваться!
Нейт внимательно смотрит на меня, затем он переводит взгляд на Джейкоба и моего отца.
– Пап, – я пытаюсь говорить так, чтобы мой голос казался спокойным и ровным. – Это Натаниэль Александр.
– Я прекрасно знаю, кто он такой! – грубо выплевывает мой отец.
Нейт и мой отец смотрят на друг друга с нескрываемой неприязнью, никто не отводит взгляда, но в итоге Нейт выигрывает. Он поворачивается и вплотную подходит ко мне. Под взглядами моего отца и Джейкоба, он крепко обнимает меня, прижимая к своему телу. А затем, к моему ужасу, он целует меня в щеку, почти у уголка губ, задерживаясь чуть дольше, чем нужно, а перед тем как развернуться и уйти, он бормочет:
– Хорошего дня, джентльмены.
Он уходит, а я так и остаюсь стоять посреди квартиры растерянная и ошеломленная.
Чертов Нейт.
– Что нужно было здесь этому мальчишке? – интересуется отец, сверля меня холодным и тяжелым взглядом.
– Он мой друг.
– Не дури нам голову, он не похож на друга!
– Господи, отец, – говорю я немного громче, чем нужно, и подхожу к кухонному островку. – Это вообще не твое дело, потому что тебя никогда не бывает рядом, но он мой друг.
Он выглядит немного удивленным. Скорее всего, потому что это большая редкость, когда я позволяю себе говорить с ним в таком тоне.
– Да ты что! Не забывай, я тот, кто платит за тебя, кто оплачивает аренду твоей квартиры, твои долбаные танцы, твою машину и обеспечиваю твое будущее. И это мое дело, когда он целует мою дочь.
Это что за нахрен? Это была угроза?
Мой желудок скручивает, и я грозно смотрю на него.
– Ты не в праве выбирать мне друзей. Он друг.
– Хотел бы я верить в это, – бормочет он зло. – Потому что если он больше чем друг, тебе есть что терять!
– Я с Джейкобом в отношениях более пяти лет, – отрывисто бросаю я. – Господи.
Джейкоб стоит около моего отца, скрестив руки на груди, и прожигает меня взглядом.
– Я буду надеяться, что ты не врешь!
Он что, серьезно сейчас это сказал?
– Если вы пришли, чтобы оскорблять меня, то тогда вам лучше уйти, я не в настроении выслушивать ваш бред. Мне сегодня это совершенно не нужно.
Глаза моего отца немного смягчаются, он опускает руки.
– Я хотел пригласить тебя на обед. Может быть, мы могли бы посмотреть фото твоей матери, вспомнить, как было раньше, когда она была с нами.
Я приподнимаю брови.
– Что?!
– Ну, если ты не хочешь, – продолжает он. – Мне тоже тогда это не нужно. Забудь.
Очень мило.
– Я не могу сегодня, я работаю. Но может, если ты не против, – я тяжело сглатываю ком, образовавшийся в горле. – Может, в другой день?
Он отрывисто кивает и поворачивается к Джейкобу.
– Мне нужно вернуться к работе.
– Я позвоню вам чуть позже, сэр.
Отец кивает мне, и затем уходит.
И это, черт возьми, все? Все, что он хотел сказать?
Мое сердце рассыпается на осколки.

* * *

Тяжелое дыхание заполняет комнату свои шумом. Рычит. Толкается в меня. Рычит. Толчок. Рычит. Толчок.
Я закрываю глаза, презирая то, что делаю. Но я продолжаю это делать, заниматься с ним сексом. Я ненавижу это. Механические движения.
Джейкоб внутри меня, вдалбливается жестко и быстро, ему совершенно наплевать, как я себя чувствую в данный момент. Это то, что приставляет из себя наша сексуальная жизнь. Он просто трахает меня и все. Тут нет любви, мы не занимаемся любовью. Понимаете, это даже не тот трах, о котором мы иногда мечтаем: быстро, яростно, жестко. Это безэмоциональное, холодное механическое действие, чувствовать это – ужасно. О, нет, я не сомневаюсь, что Джейкоб может быть хорошим и умелым любовником, если он конечно будет думать о ком-то, кроме себя, когда занимается сексом. Он заботится только о своем удовольствии, а затем быстро засыпает.
– Эйвери, – рычит он, тяжело дыша. –Ты уже скоро?
Не совсем, придурок.
– Да, – лгу я
–Я… Я сейчас кончу, детка.
Его дыхание выходит толчками из груди, раздаются рваные вздохи. Он протяжно стонет и изливается внутри меня. Я закрываю глаза, пытаясь сказать сама себе, что так и нужно, так правильно. Ни у кого нет секса, как в тех романтических книжонках и романчиках. Нет такого, это вранье, ложь, сказка. Ни один мужчина не будет так заботиться о женщине.
Джекоб скатывается с меня и поднимается с кровати, чтобы снять презерватив. Когда он все сделал, переодевается в пижамные штаны и ложится на кровать рядом с мной, не обнимая меня, не поглаживая мои волосы. Он так же не говорит, насколько любит меня.
Потому что он не любит меня.
Я просто часть его большого плана.

Эвери

Я беру с полки готовый обед, смотрю на него и затем возвращаю его на место. Джейкоб опять уехал по работе, и я одна дома, мне очень одиноко. Но я решила не отчаиваться и приготовить для себя вкусный обед, может, посмотреть парочку фильмов, но я не могу думать о еде. Вздыхая, я нахожу на прилавке шоколад и кладу его в свою тележку.
– А я думал, что танцовщицы не едят шоколад, – раздается голос у меня за спиной, и я чувствую, что он произносит эти слова с улыбкой.
Я поворачиваюсь и вижу Нейта и Мэйси. Нейт улыбается мне, своей, черт бы ее побрал, сексуальной улыбкой.
– Нет, я ем шоколад, но, когда никто не видит! – говорю я, ухмыляясь.
– Мы с папочкой тоже пришли покупать шоколад, Эви, – улыбаясь, говорит Мэйси.
– Это хорошо, малышка, – отвечаю ей, ласково потрепав ее по волосам.
– Так, как ты сходила к отцу на обед? – интересуется Нейт, слегка облокачиваясь на свою тележку, и смотрит мне в глаза.
Я безразлично пожимаю плечами.
– Ничего интересного, он отчитал меня, и я пошла домой. Все как всегда.
Нейт хмурится.
– О, да, он просто само обаяние.
– Можно и так сказать, – слегка улыбаясь, говорю я.
– Так теперь, ты покупаешь шоколад, потому что…
Я опять безразлично пожимаю плечами.
– Джейкоб уехал по делам из города, и я одна, мне скучно.
– Ты можешь пойти и посмотреть "Холодное сердце" с нами, Лены тоже нет в городе, и у нас ночь фильмов.
– О, я думаю, это не совсем удачная идея прийти к вам, – отзываюсь я.
Он внимательно смотрит на меня.
– Ну, что ж, тогда мы придем к тебе.
Я резко поднимаю голову и смотрю на него.
– Смотреть фильмы?
– Ну, да.
– Со мной?
– Нет, с твоей собакой! Не смеши меня.
Я издаю нервный смешок.
– Хорошо, конечно, то есть я имею в виду, это звучит просто отлично!
Он слегка улыбается и смотрит на Мейси.
– Как тебе эта идея, крошка? Хочешь пойти к Эви?
– Да! – радостно пищит она, подпрыгивая.
– Тогда, давайте купим настоящий вкусный шоколад, – Нейт поддразнивает меня своей улыбкой, смотря в мою тележку.
– Эй, а что не так с моим шоколадом? – я продолжаю катить тележку за ним, шутливо хмурясь.
– Ох, он ужасный на вкус и дешевый!
– Он не дешевый, – я изображаю недовольство. – Смотри за тем, что говоришь.
Он громко смеется, и мы продолжаем идти дальше. Мы покупаем шоколад, конфеты и направляемся на выход.
– Оу, смотри! – говорит мне Нейт, когда мы проходим мимо отдела с женским бельем и одеждой. – Бабушкины пантолончики!
Я поворачиваюсь к нему и закатываю глаза. Чертов шутник! Он берет с полки пару и говорит мне, смеясь.
– Это твой размерчик?
Краем глаза я замечаю, как две пожилые леди шокировано смотрят на нас. С коварной улыбочкой я поворачиваюсь к нему. Немного выпячиваю нижнюю губу, чтобы она подрагивала, будто я плачу.
– Я пыталась… – фальшиво всхлипываю я. – Ты говорил мне, что я похудела достаточно, чтобы ты полюбил меня снова такой, какой я была.
Его лицо становится бледным, словно он увидел приведение, он открывает рот от удивления и неожиданности.
– Что?
– Как ты мог?! –я продолжаю фальшиво всхлипывать и отворачиваюсь от него.
Пожилые леди проходят мимо нас и бросают сердитые взгляды на Нейта. Я слышу, как они переговариваются и говорят, что Нейт "свинья". Он поворачивается ко мне с немного сердитым, но игривым выражением.
– Ох, расплата будет суровой!
Я громко смеюсь, хватаю Мейси за руку и мы бежим вперед. Я заговорщически шепчу ей:
– Давай детка, побежали.
Я слышу его смех за спиной и не могу сдержать улыбку.

* * *

– О боже, этот фильм, – я рычу, закрывая глаза рукой.
Нейт подвигается ближе
–Я побью тебя, Нейт! – я легко шлепаю его ладошкой.
Он усмехается и поворачивается к Мэйси, которая дремлет на диване. Она не смогла досмотреть все фильмы.
– Можно я положу ее на кровать?
– Конечно, Нейт! – поспешно отвечаю я, быстро вставая и показывая, куда положить малышку.
Он встает рядом со мной и поднимает девочку, затем идет за мной в комнату, где можно будет оставить Мейси. Мы кладем ее на кровать, и я накрываю ее одеялом. Она немного вздрагивает и вздыхает, но тут же снова успокаивается и опять засыпает. Мы оба тихо выходим.
– Хочешь выпить? – спрашиваю я, когда мы заходим на кухню.
– Конечно, – отвечает Нейт, опираясь на столешницу.
Я достаю пиво, смотрю на него вопросительно, он кивает, и я подаю ему бутылку.
– Так, Танцовщица, – говорит он мне, делая глоток и ставя бутылку рядом. – Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я еще не знаю.
Я легко запрыгиваю и сажусь на столешницу, он делает то же самое.
– Нечего рассказывать.
– Всегда есть, что рассказать! Твое любимое блюдо?
– Банальный вопрос, Нейт, – усмехаюсь я.
– Все равно отвечай, – ухмыляется он.
– Отлично, моя самая большая слабость – тако.
– Хрустящий или мягкий?
Я вопросительно смотрю на него.
– Что, прости?
– О, Эвери, не разочаровывай меня. Ты же сама сказала, что любительница тако, но не знаешь, какой тебе нравится больше. Только настоящий любитель тако может ответить на этот вопрос.
– Натаниэль, есть только один тако – хрустящий!
Он закатывает глаза.
– Ты хоть пробовала мягкий перед тем, как говорить?
– Нет, но тако не может быть мягким.
– Но, как ты это можешь знать, если ты не пробовала его.
Он с улыбкой дразнит меня, засранец!
– Так, все ясно. Теперь твоя очередь. Какое твое любимое?
– Пиво.
Я закатываю глаза и смеюсь.
– Это так по-мужски.
–Нет, я серьезно. Смотри, каждая бутылка пива по калорийности равна стейку. Ты не знала?
– Это же глупо, – я драматично вздыхаю. –Я имею в виду, ты что правда считаешь, что бутылка пива может заменить стейк?
– Ну, это правда, Эвери. Еда в каждой бутылке. Пиво – мужская еда.
Когда он это говорит, то хмыкает и ударяет себя в грудь.
– Ты такой придурок, Натаниэль.
Он вздыхает.
– Ты так жестока ко мне.
Я громко смеюсь.
Затем тишина заполняет пространство между нами, пока я набираюсь смелости, чтобы спросить.
– А как ты познакомился с Леной?
Он даже не смотрит на меня, но я замечаю, что он напрягается.
– Я встретил ее, когда был молодым парнем и думал больше членом, нежели мозгами.
– Это значит...
– Это значит, что я принимаю не всегда верные решения.
Сузив глаза, я смотрю на него.
– Ты жалеешь, что она твоя жена?
Он тяжело вздыхает.
– Нет, но по мере того, как проходит время, и я взрослею, то понимаю все больше и больше, что мы не подходим друг другу.
Я киваю.
– Я понимаю тебя.
– Ах, ну да, Джейкоб, – бормочет он.
– Я никогда ничего не испытывала к нему.
– Он правда тот человек, с кем ты хочешь прожить жизнь?
Я качаю головой.
– Нет, не совсем.
Он вздыхает.
– Мы можем потренироваться друг на друге, как мы отказываем нашим половинкам, м?
Я смеюсь.
– Давай попробуем!
Я поворачиваюсь к нему и не могу ничего поделать, но я ощущаю каждой клеточкой, как возрастает напряжение между нами. Я быстро перевожу все в шутку, чтобы немного смягчить ситуацию, потому что, то, что есть между нами меня пугает.
– Я не выйду за тебя, Нейт, – говорю я, и мой голос становится жестче, говорить становится труднее.
Он делает обиженное выражение лица и отворачивается.
– Но я думал, я твой тип мужчины.
Я хихикаю.
– Хорошо, хорошо. У нас не получается притворяться нашими половинками. Может, попробуем представить, что я твоя жена.
Улыбка растягивается на его губах, он говорит драматическим голосом.
– Я больше не буду потакать тебе, ты меня не сможешь заставить.
Я хохочу.
– Мы не можем быть серьезными.
Он усмехается и обнимает меня за плечи.
– Поэтому мы лучшие друзья, ты и я. Потому что у нас есть эта тонкая душевная связь.
Я перестаю дышать, его рука обнимает меня за плечи. Я так хочу прижаться к нему, хочу довериться ему и поцеловать. С такой мыслью поворачиваюсь к нему и смотрю на него. Он тоже пялится на меня, его взгляд прикован к моим губам. Еле слышный стон срывается с моих губ, когда он еще немного придвигается ко мне, воздух между нами наэлектризован. Осознание, насколько мы стали близки, и как изменились между нами чувства, заставляет меня спрыгнуть со столешницы и восстановить между нами дистанцию. Я взволнованно провожу рукой по волосам.
– Я… – он прожигает меня глазами. – Мне нужно идти.
– Хорошо, – еле слышно говорю я. – А, кстати, спасибо!
Он спрыгивает со столешницы и делает уверенный шаг вперед, оборачивая свои сильные руки вокруг меня и подтягивая меня к себе. Я усиленно борюсь, чтобы восстановить контроль над моим дыханием, сердце стучит, как ненормальное. Я прикрываю глаза, и он прижимает меня к себе, я пытаюсь, черт возьми, пытаюсь думать о чем-нибудь еще, но не могу... В голове пульсирует лишь одна мысль, как хорошо и правильно находиться в его объятиях.
– Спасибо тебе, – бормочет он, делая шаг назад, от чего мне хочется кричать. – Спокойной ночи, Танцовщица.
Я киваю и прикусываю нижнюю губу.
Он разворачивается и идет в гостиную, забирает Мейси, аккуратно поднимая ее с кровати. У двери он опять разворачивается и внимательно смотрит в мои глаза.
– Я очень рад, что мы дружим, и то, что ты мой друг.
Затем он выходит за дверь и исчезает, будто его и не было.
Мое сердце стучит, не прекращая.